Граница

— Госпожа, не начинай... — простонал страж.

— Нет, ты ответь! Как мы будем выкручиваться?

— Госпожа, во-первых, у тебя есть я.

— Очень трогательно.

— А во-вторых, от Заклятых ждут не колдовства, а результата. Никто не заставляет тебя лично убивать дракона, будет достаточно, если ты поговоришь с ним, и он уберется восвояси.

— Что?! — Я резко остановилась. — Какого дракона?! У вас в лесах и драконы водятся?!

Крестьяне, замешкавшись, тоже остановились и удивленно воззрились на нас. Те, что замыкали шествие, вообще чудом в меня не врезались, но это мелочи. Поскольку они считали неприличным подслушивать личную беседу "Госпожи Заклятой", то вмешиваться и пояснять ничего не стали, только дождались, пока страж не махнул им рукой, мол, все в порядке, и не потащил меня дальше по тропе.

— Не водятся, Госпожа, — хихикнув, сообщил он, когда все успокоились. — Я пошутил, для примера.

— Шуточки у тебя!

— Главное, Госпожа, соглашайся на все, а там уж сообразим.

— Это меня успокаивает, — жалобно произнесла я. — А почему они ничего не объясняют?

Страж ненадолго задумался.

— Скорее всего, опасность им грозит не сейчас, а, скажем, спустя неделю. До того они надеются задержать тебя в деревне, воспользоваться твоей благодатью.

— Моей — чем?!

— Благодатью. Они считают — все вокруг Заклятой перенимает от нее благодать, даже если она и не тратит Силу.

— Бред какой!

— Разве, Госпожа? Ты никогда не замечала: в твоем присутствии люди лучше работают? А у тебя спорится любое дело?

— Ну-у... Было... пару раз, но...

— Вот видишь, — закончил страж. — Все-таки ты Заклятая, даже без Силы. Я ведь говорил — Заклятой просто так не станешь.

— Утешает, — фыркнула я. — Очень рада, аж счастлива.

Все-таки они поселили меня в храме. Увидев, куда нас ведут, я чуть было не закричала — лучше под кустом буду ночевать, — но страж велел мне заткнуться и пройти внутрь.

Храм оказался небольшим, круглым в основании строеньицем с остроконечной крышей, и мало чем отличался от храмов в других деревнях. Стояло сие сооружение, как и положено, на площади в центре деревни и вход в храм открывался на площадь. Меня торжественно три раза обвели вокруг, и я успела заметить: с задней стороны есть окна, которые совсем по-домашнему смотрят на деревенскую улицу. К тому же местами облупилась и слезла краска. Это было совсем удивительно. Все-таки храм, должны же следить.

У входа поджидал местный жрец, который и провел нас внутрь, оставив эскорт и любопытных изнывать снаружи.

У алтарных ворот стоял резной трон, рядом два треножника. И все. Все убранство. Никаких картин, статуй и священных изображений.

— Ничего не понимаю, — шепнула я стражу.

— Это лесная деревенька, она далека от дорог и живет в гармонии с лесом, — пояснил страж. — Здесь другой культ.

Угу. Я успела заметить: в отличие от тех деревень, в которых мы побывали по дороге в ту сторону, эта не лежала между торговой магистралью и лесом. Люди здесь отличались более мягким выражением лиц, более спокойными взглядами. Видимо, на их соседей плохо влияет столкновение двух культур. Жрец — нестарый еще мужчина в белой мантии — оставил свой весьма увесистый посох у дверей, в подставке для тростей (интересно, как она сюда попала?), и гостеприимно распахнул алтарные врата.

Ничего себе. В нормальном храме за алтарные врата даже жрец не ходит без очистительного обряда, а тут...

За вратами был небольшой закуточек (назвать это место алтарем язык не поворачивался), щедро уставленный вазами с цветами. Я подозрительно оглянулась на стража, который, сдерживая смех, подталкивал меня дальше. Они, правда, собираются кормить меня цветами? За вазами я увидела самую обыкновенную дверь, а за ней — самую обыкновенную комнату. Кровать стояла у стены с окном, чуть сбоку — от чего ее не видно с улицы, даже когда занавески отдернуты. С другой стороны от окна так же маскировался шкаф.

Посередине комнаты стоял крепкий деревенский стол, а рядом — пара стульев, на один из них я в изнеможении опустилась. Страж зашел следом за мной, небрежно швырнул сумки в угол и уселся на второй стул. Жрец радушно предложил располагаться как дома и оставил нас вдвоем, деликатно прикрыв за собой дверь.

— Страж, — жалостно протянула я. — Это что такое?

— Это, — давясь от смеха сообщил страж, — храм культа Заклятых. Здесь им поклоняются, как святым заступницам. Не бойся, — добавил он, посмотрев на мое вытянувшееся лицо, — святого характера с тебя никто требовать не будет.

— Разве можно устраивать культ живых людей? — поразилась я.

— Можно. Только Заклятые редко попадаются, у них свои дела есть.

— А в других деревнях культ другой?

— В лесных — везде такой, а которые у дороги — забыли уже. Раньше все деревни жили в гармонии с лесом и почитали Заклятых. А Заклятые защищали их от нечисти и всякой дряни, которой и в лесу хватает. А потом пришла ваша городская цивилизация — часть деревень от нас отдалилась, забылась, вот и пытаются умилостивить лес жертвами.

— Что значит "ваша городская"? — обиделась я. — У нас с деревней один язык, одна культура...

— Ты действительно так считаешь? — лениво поинтересовался страж.

— Нет, ну есть небольшие различия, мы их изучаем... но это ведь только пережитки, и вскоре...

— Вскоре, — подтолкнул меня страж, но я замолчала. Официальную религию эта деревенская отсталость начала уже раздражать, и сейчас разрабатывается специальная миссионерская программа. К счастью, в дело вмешались этнографы, поэтому переход деревень в ортодоксальную культуру планируется проводить постепенно, "без потери уникальных особенностей". Рассказывать стражу об этом не хотелось.

— А что мы будем есть? — вместо ответа спросила я. — Если и впрямь цветы, то я здесь не останусь, и плевать мне на авторитет Заклятых!

— Не переживай, Госпожа, — успокоил меня страж, поднимаясь. — Ты и вправду располагайся, а я пойду распоряжусь. Не волнуйся, все будет хорошо.

Глава 12

Располагаться, то есть раскладывать вещи и обживать помещение я не стала. Мне всегда казалось: чем больше готовность тронуться в путь, тем быстрее это получится.

Поэтому я выбралась из храма осмотреть деревню. И зданиями, и одеждой крестьян, и даже выражениями лиц эта деревня была не похожа на виденные мной раньше. Речь здесь вроде была чистой, без присущего деревенским выговора, но я, к сожалению, не специалист по языковым особенностям.

Интересно, как они могли нас выследить? Страж бы заметил — за нами идут в его лесу, а в чужих лесах нам бы об этом сообщили...

У кого бы спросить?

У кого спросить, я не нашла. Зато меня нашла какая-то замызганная бабка, которая вцепилась в меня мертвой хваткой и, называя попеременно то "внученькой", то "Госпожой Заклятой", принялась умолять о помощи. Я быстро сориентировалась:

— Это и есть та помощь, которая вам нужна? — уточнила я, делая упор на "вам". Не знаю, что на меня нашло, но, если старуха не заметит подвоха, у меня будет неплохой шанс выкрутиться.

Не заметит, как же! Бабка тут же почуяла ловушку и залебезила:

— Да что ты, внученька, что ты! Нам другая помощь нужна, а пока подсоби старушке, немощной, одинокой, несчастной...

Не повезло. Я надеялась — бабка договорится со мной "от имени" деревни, и, выполнив ее просьбу, я смогу спокойно уйти. Откуда я знала — это допускается правилами, которым беспрекословно подчиняются и волшебники, и волшебные существа вроде стража? Ума не приложу. Знала и все.

— Чего ты хочешь, бабушка? — поинтересовалась я со вздохом.

Бабка разразилась тирадой, в которой я поняла только "радикулит", "спина" и "огород". Этого было достаточно. Лечить я не умею, а грядки полоть...

— Видишь ли, бабуся, есть вещи, которые Заклятые не...

И тут появился страж.

— В чем дело? — осведомился он. — Огород? Помочь некому? Не волнуйтесь, бабушка! Госпожа Заклятая будет счастлива помочь вашей беде. Где тут у вас лопата?

Я заскрипела зубами от бессильной злобы.

Как выяснилось, бабке надо было вскопать огород, а любящие родственники не то чтобы не соглашались, но все отговаривались за недосугом. Страж, с его маниакальной идеей, что первый же отказ уронит мой авторитет Заклятой, торжественно вручил мне лопату и велел приступать к работе.

— Я?! Ты спятил! Да я лопату вообще в первый раз в жизни вижу!

— Заодно и познакомишься. Давай-давай, не отлынивай!

— Это не женское дело! — защищалась я. — Вскапывай сам!

— Просили тебя, — безапелляционно заявил страж. — Отвыкай прятаться за мою спину.

— Но просили Заклятую! Волшебницу! А я кто?

— Если у тебя нет Силы, это не повод отказывать людям. Вспомни, я тебе говорил: главное, огород должен быть вскопан.

Страж оказался совершенно прав. Этим людям было совершенно все равно, каким образом будет получен результат, и они совершенно серьезно наблюдали над моими неумелыми опытами в садово-огородных работах. Впрочем, немногих любопытных страж быстро разогнал, сообщив — Госпожа не любит, когда ей мешают.

После этого он, воровато оглянувшись, отобрал у меня лопату и продемонстрировал правильную технику вскапывания огорода. Вернул лопату и велел не валять дурака. Попытка сломать лопату об него ни к чему, естественно, не привела, и я битый день проторчала на совсем не маленьком огородике бедной старушки. Страж, как надсмотрщик, ходил за мной по пятам и покрикивал, чтобы не халтурила. Когда огород наконец закончился, я злобно швырнула в стража лопатой и с трудом побрела к дому, то есть к храму. Так плохо мне никогда не было.

Весь следующий день я провалялась пластом, жалобно постанывая и слабым голосом обещая стражу красочную месть за такое издевательство над своей хозяйкой. Страж, надо сказать, неотлучно сидел у моей постели, перемежая сочувственные возгласы ядовитыми замечаниями, дескать, только последняя идиотка будет весь день работать на солнцепеке, не надев даже платка на голову.

Я перегрелась.

Как ни странно, этот эпизод не убавил мне авторитета. Крестьяне почему-то решили — лично вскапывая огород, я совершила волшебство более сильное, чем если бы заколдовала лопату. Мое недомогание воспринималось как признак вложенных в землю сил, и все без исключения ждали от моей работы необыкновенных результатов.

— Интересно, как они заговорят, когда огород останется таким же, как был?

— А он не останется, — спокойно ответил страж. — Я, между прочим, Госпожа, не бездельничал, как ты думала, а делом занимался.

— Каким еще делом? — нарочито слабым голосом спросила я. К вечеру мне немного полегчало... но я хотела, чтобы стражу было стыдно.

— Как лесной страж, я могу обеспечить плодородие любой почвы, — спокойно ответил этот паршивец. — В принципе, и вскапывать было не обязательно, но я хотел, чтобы ты отвлекла внимание.

— Напомни мне завтра, я тебя убью, — попросила я.

— Ты же знаешь, Госпожа, — усмехнулся страж, — это совершенно не...

— А теперь — вон отсюда!

Так с ним еще никто не разговаривал.

— Что ты сказала?

— Вон!!! — прокричала я и бессильно откинулась на подушки.

На третий день своего пребывания в лесной деревушке я со стражем не разговаривала, наотрез отказавшись выходить из храма. Как ни странно, я так и не привыкла к солнцу после наших с ним ночных "прогулок" — оно все время слепило мне глаза, из-за чего они слезились, а тут еще этот огород!

Только ради того, чтобы испепелить стража, стоило стать Заклятой!

Ладно, ну его, стража, стоит делом заняться. Мне и так влетит за "самоволку", пока хоть материал соберу, а то и принести начальству нечего будет.

Боги, к сожалению, не дали мне таланта картографа, но кое-как мне удалось, выглядывая из окна, набросать план деревни: "звездой" от площади расходящиеся улицы. Интересно, а придорожные деревни, сколько я понимаю, хоть и не до того было, устроены совсем иначе...

Я пролистала страницы записной книжки. Ага! Все-таки я зарисовала план... интересно, это там улицы были такие кривые, или я прямой линии провести не могу? Нет, вроде улицы тоже строились неровно. Что-то мне в этом плане не понравилось. Что-то было не так...

Вот только что?

Я перерисовала старый план рядом с новым и присмотрелась. Общим местом была площадь с храмом, а в остальном...

Именно! Слова стража о позднейшем изменении культуры придорожных деревень подтверждались: план выглядел так, будто на лучевую планировку наложили прямоугольную. Видимо, когда дорога через деревни превратилась в торговую магистраль, они попытались перестроить улицы, но не особенно преуспели. А я-то гадала, почему дома так странно громоздятся друг на друга?

Хм. Одного этого мне хватит, чтобы обосновать опрометчивое обещание выдать материал необыкновенной важности. Только где бы найти более уважаемый, чем страж, источник информации? Ссылаться на лесную нечисть несколько... не научно.

Почему бы не проконсультироваться с местным специалистом? То есть со жрецом. Только что я ему скажу?

Я подошла к окну и со всей дури закричала:

— Жрец!

— Чего изволите, моя Госпожа? — изображая почтительного слугу, подскочил к окну страж.

— Сгинь, нечисть, — приказала я, — и приведи мне жреца.

— Это еще зачем? — подозрительно осведомился страж.

— Не твое дело. Приведи!

— Но...

— Жре-ец!

Вздохнув, страж отправился на поиски и вскоре привел весьма встревоженного жреца, который очень перепугался, когда местное "божество" захотело с ним побеседовать.

Разговаривать без свидетелей жрец отказался. Полагаю, его страж застращал, чтобы самому послушать, но только разговор проходил в официальной части храма, где царил приятный полумрак. Меня усадили на трон, страж уселся на треножник по правую руку, жрец по левую, ненавязчиво отодвинув свой треножник подальше.

Вздохнув, я изложила суть дела, закидывая жреца вопросам. Как в мое отсутствие деревня поклонялась Заклятым, как крестьяне относятся к лесу, к придорожным деревням, какая там вера и с чем, по мнению жреца, это все связано.

Страж, успокоившись, кивнул. Видно, все ждал, не сделаю ли я патетическое признание в полном отсутствии Силы или не спрошу ли жреца, как извести нечисть.

Впрочем, стража в деревне нечистью не считали. Для них он был "Господин леса", который "все видит, все слышит и все знает". Его "службу" мне (это еще кто кому служит!) воспринимали как совершенно естественную, хотя я успела понять: отнюдь не все Заклятые держали в повиновении лесных духов.

В общем, информация была довольно интересная, но примерно повторяющая слова стража. Разве только я узнала: храм в лесной деревне стоит в надежде на визит Заклятой, которой положено в нем жить во время оного визита, по окончании коего храм закрывается: в нем самом нет никакой Силы. А вот в придорожных деревнях лесу не доверяют, и храм стоит (я мысленно попеняла себе, что не разу не догадалась туда заглянуть) для отгона лесных жителей, поэтому Господин леса в придорожные деревни не ходит и людям не помогает.