Наконец принесли топливо для костра. Разгорелось пламя, над которым повесили котелок со стряпнёй. Спустя час сытые и умытые учёные уже вовсю давили на массу, а Котин, распределив дежурства среди бойцов, ещё немного посидел, смоля очередную кустарную папиросу собственного производства.

Сам сержант поставил свою очередь на утро — то время, когда будет холоднее всего, и при этом сильно не хочется вставать. В чём, в чём, а в этом Котин был гораздо опытнее своих подчинённых: ему, конечно, не довелось побывать в настоящих боях на Финской войне, но умение засыпать и просыпаться сразу же, не теряя драгоценных минут и даже секунд, у него выработалось. Опасностей в жизни много, и порой не знаешь, когда удасться прикорнуть хотя бы пару часиков. А засыпать вечным сном он был не намерен.

Тишина... нет, всё-таки не совсем. Во-первых, ветер, шумящий в деревьях. Места северные, густые ельники и сосняки бывают только недалеко от рек или в закрытых от пронизывающего Арктического ветра долинах. Чаще же всего встречаются редкие поросли, и ещё чаще — леса умирающие, вымороженные и высушенные стужей. Рядом с таким и остановилась группа на ночлег. Точнее — на границе между мёртвым и полумёртвым участками одного леса.

Средь голых стволов ветер поёт свою заунывную песню. Ещё только луны не хватает — и тогда всё, точно, как в детских страшилках. Жутким сказкам, услышанным ещё в годы юности, сорокалетний сержант не доверял. Глупо верить в то, чего не существует. Если бы все эти гробики на колёсиках, Чёрные Руки и прочие могли причинить реальный вред — тогда да, дрожим и боимся. А так, в глухом лесу, который и лесом-то не назвать — лесочек, не более — что тут может быть страшного? Медведи? Слишком холодно для бурых, слишком тепло для белых, следовательно, вероятность встретиться с косолапыми стремилась к нулю... кто ещё? Рыси? Опять-таки — холодный климат. Вот на тысячу километров южнее... тогда да. Самой же реальной угрозой для отряда были волки, которые, конечно, не кишели вокруг, но присутствие серых хищников не ставилось под сомнение.

Наиболее опасным существом всё равно оставался вооруженный человек. Человек, который даже во сне внимательно вслушивается в окружающий мир, готов мгновенно встать, схватить винтовку и встретить врага лицом к лицу (хм, или морде), не боясь клыков, когтей, рыка и прочих атрибутов здешнего зверья. А принимая во внимание то, что его ребятам дали ППД, который одной очередью заставит отступить даже жирного и потому почти нечувствительного к другому оружию вепря... отобьются, если что...

...красноармеец Максимов стоял на своём посту. Вернее — сидел. А ещё вернее — засыпал, прислонившись спиной дереву. Дабы не замёрзнуть, рядовой надел поверх обычной формы телогрейку. Сразу стало теплеть, но боец знал, что как только он посидит без движения достаточно долгое время, холод найдёт дорогу к коже, и придётся вставать, разминаться, чтобы потом снова сесть и уснуть. Так он делал уже два года службы, и то, что их отряд находится в тёмном лесу, его не смущало. Если будет тревога — разбудит товарищ с другой стороны лагеря, а коль беда придёт к нему... авось успеет проснуться.

Понадеявшись на волю случая, Максимов замер и стал тихонько посапывать во сне...

...зашуршали кусты. Впрочем, не настолько громко, чтобы разбудить спящего — боец лишь поворочался, повернул голову и снова провалился в сон. Шорох повторился. Уже проверенное сознание сказало "Не верю!" и продолжило убаюкивать само себя — красноармеец даже не шевельнулся. Не шевельнулся он и тогда, когда шорох повторился по-новой. А затем приблизился, обходя дерево с обратной стороны...

Ветер ещё печальнее завыл в верхушках деревьев. Тучи медленно разошлись, открывая ту самую полную Луну, о которой мимолётом думал сержант. Прокаркал ворон, невесть отчего решивший полетать ночью прямо над лагерем.

...Котин крепко спал. Да, он услышал, что где-то наверху летает вороньё. Но карканье не ассоциировалось с опасностью, как и вой ветра, а потому чувства сержанта не спешили будить последнего. Тем более интуиция предпочла сейчас спрятаться где-то в глубине разума и не отсвечивать, чтобы не мешать своему хозяину просматривать очередной нарезанный фильм в кинотеатре, называющемся "Сон"...

Тихий треск сломанной ветки. Несколько секунд — тишина. Шуршанье редкой травы. Осторожное звяканье. Снова шорох, движущийся к тому месту, где сидел Максимов. Через несколько секунд — приглушённый вопль. И тихий голос второго часового:

— Саня, ты шо, охренел?! Спать на посту — позор! Позор! Давай, встряхнись... да хватит зевать! Сейчас командир проснётся и надаёт нам обоим по шее! А ну!...

— Да всё уже, всё... проснулся. Спасибо, Ильюха, буду дежурить дальше.

— Угу, дежурить... а если бы это зверь какой был, а не я? Пока меня не было, а ты спал — лагерь совсем без надзора оставался!

— Ой, да ладно тебе! С кем не бывает! Кстати, а чего это тебя не было?

— До ветру ходил. Важное дело, сам понимаешь.

— Ага. Ну, ты главное сам... не засни, во!

— Кто бы говорил! Соня... ещё раз такое увижу — доложу сержанту, а там...

— Эй-эй-эй, я же сказал — больше не буду!

— Не будешь — это хорошо... смотри у меня, Санёк!

— Понял, Иль, понял...

— Ладно, я пока схожу воды набрать. А ты следи.

* * *

Ни Илья, ни Максимов не видели — да и не могли видеть — как за ними внимательно наблюдает множество, хм-хм, глаз. Конструкты были не такими глупыми, чтобы нарушить прямое указание своего Командующего, и потому, дабы не попасться на глаза людям, спрятались на стволах и ветвях елей, в густых кустах и даже зарылись в землю. Некоторые, особо "продвинутые", нырнули в болотную жижу, вытащив над поверхностью только изгибающиеся отростки с оптическими сенсорами. Вся прелесть ситуации заключалась в том, что металлические создания постоянно вырабатывали энергию, при этом часть излишка, как правило, сбрасывалась в окружающее пространство, из-за чего все роботы являлись источниками свободных заряженных частиц. А уж что происходило, когда работающий конструкт попадал в воду... собственно, потому наниты и не любили её, а также те соли, которые были в ней растворены. Никому не хочется отдавать свою энергию какой-то левой химии, вдобавок — неразумной. Верховный уже разрабатывал защиту для подобных случаев, но пока что дальше нескольких экспериментальных образцов прогресс не сдвинулся. И потому приходилось терпеть, стараясь лишний раз не шевелиться, дабы не увеличить собственные расходы.

Один из двух только что разговаривавших людей направился вниз, к воде. Сразу по общему каналу прошёл сигнал, означающий усиление внимания и осторожности, а также содержащий небольшую справку, предназначенную для всех конструктов, которые участвуют в операции — "Неизвестный, одет в военную форму образца 1935-го года, вооружён, оружие классифицированно как "Винтовка Мосина", тип — огнестрельное, калибр — 7,62 мм, степень угрозы — малый зелёный, вместе с человеком (допуская грамотное владение) — средний зелёный. Вывод — в случае боестолкновения большой опасности не представляет. Дополнительное задание — четырем ближайшим конструктам взять человека живым и невредимым. Обеспечить транспортацию на Базу, прикрытие — в свободном режиме, своего обнаружения по возможности не допускать..."

Стальные "пауки" и "гусеницы" — новинки производственных цехов — недвижно замерли, дожидаясь, когда человек подойдёт достаточно близко, чтобы несколькими просчитанными движениями сбить его с ног, закрыть рот, оглушить, погрузить бессознательное тело на специально выделенную Командующим платформу и с почестями отправиться домой...

Напряжение нарастает. Тупые машины не могут напрягаться? Только не те, кто был создан Командующим, давшим им всем свои собственные сознания и разумы. Теперь, главное — оправдать вложенные в них силы и не подвести своего Отца.

"Дистанция до объекта — тридцать один метр, цель идёт примерно с той же скоростью, направление — на группу 8-Д. Оценка оставшегося времени — двенадцать секунд и три десятых сверху". В форсированном режиме оно, время, течёт медленно, давая возможность новым процессорам просчитывать уже не десятки, а сотни миллионов вариантов в секунду, что сильно повышает шансы на успех.

"Дистанция до объекта — девятнадцать метров. Дистанция от точки начала операции до объекта — шестнадцать". Три "паука" и "гусеница" провели окончательные расчёты, обменялись планами и траекториями своих движений и теперь вели синхронный отсчёт до момента подачи энергии в лапы/клешни/щупы. Приоритет — незаметность: пропажу не должны заметить до смены дежурства. Операция находится на контроле самого Командующего, сегодня они должны доказать свои умения, которые в течение нескольких дней оттачивались на специальном полигоне. Неделя прошла с момента постройки Новой Базы. Как сказал Сам — настало время для выхода на контакт с теми, кто живёт в этом мире. Вот они и выйдут... выйдут, схватят и притащат... да-да-да... а затем Верховный наградит их — медалями и апгрейдами...

Что такое медаль, как, собственно, и апгрейд, все присутствующие роботы представляли весьма смутно. Но общее мнение сходилось в том, что это нечто очень хорошее — на уровне получения дополнительного нанореактора и повышения в звании, притом — одновременно.

А рядовой Коробов, он же просто Илья, уже почти подошёл к бьющему из скалы роднику. Каким образом источник чистой воды оказался по соседству с грязнейшим болотом — красноармеец не задумывался. Думать — задача учёных и изобретателей, а также генералов. Ему, как обычному бойцу, думать даже вредно — умников никто не любит, а особенно если эти умники находятся не там, где им положено быть — в Институтах, Бюро, Наркоматах и прочих. И потому...

"...дистанция до объекта — семь метров! До точки — четыре метра! Подготовка к началу движения — 70%! 80%! 90%!..."

...сейчас он просто попьёт, наполнит флягу прозапас, а затем продолжит дежурство, после котор...

— ЕБ....ТЬ!!!!! — Разнёсся дикий крик по окрестностям.

Испуганно взлетела и закаркала стая ворон, до этого спавшая на ветвях ещё живой ели...

Мгновенно продрал закрывающиеся глаза боец Максимов...

Вскочил и бросился к источнику матерной конструкции ошеломлённый сержант...

Слетел сон с остальных красноармейцев. Похватав лежащее рядом оружие, они побежали за своим начальством...

Недовольно заголосили разбуженные учёные...

* * *

Нет, человек не заметил приготовившихся к броску металлических созданий. И — нет, конструкты не начали операцию, заставляя Илью разразиться отчаянной бранью.

...один из своих последних шагов Коробов сделал на, казалось бы, устойчивой в болоте кочке. К сожалению, данная кочка оказалась всего лишь комом земли и очень легко расплылась тонким слоем под весом бойца. Ступня скользнула в бок... и оказалась в воде, в которую, фактически, засунули оголённый провод — именно такой эффект создавали несколько "оригинально мыслящих" конструктов, решивших окопаться в болотистом иле.

К счастью для человека — обошлось без сердечных приступов и потерь сознания. У него даже получилось отпрыгнуть назад на полтора метра — рекорд для того, кто никогда не участвовал во всевозможных спортивных соревнованиях...

Роботы замерли. Приоритет операции давил не хуже многотонного пресса — скрытность, скрытность и ещё раз скрытность! В вычислительных центрах всех конструктов крутилось одно слово: "Облом". Вроде вот она, цель, хватай — не хочу. Но тут и Командующий вмешался, не давая приказа на решительные действия. Значит, ждём.

Подбежав к не прекратившему материться бойцу, его товарищи стали выяснять, что же, в сущности, произошло. Выясняли до тех пор, пока ещё один не наступил в воду...

Конструкты дружно сделали "фейспалм" — разумеется, мысленно...

...спустя полчаса наверху, в лагере возле костра сидели двое трясущихся и заикающихся красноармейцев. Вокруг них как пчёлы вокруг куска мёда крутились светила науки, отпаивая пострадавших прохладным чаем и проводя всяческие измерения — благо, один из них оказался медиком и всегда носил с собой запас самых необходимых в своей профессии инструментов. На границе света, даваемого огнём, не смыкая глаз и направив в темноту стволы, стояли оставшиеся члены отряда во главе с ничего не понимающим сержантом Котиным. Да и как тут поймёшь, когда не самые слабые товарищи в течение пары секунд превращаются вот в такое... бледное и дрожащее... а? Это что ж творится-то?...

* * *

Место: в полукилометре от Линии "Р", в сотне метров от лагеря отряда.

Время: спустя минуту.

"Товарищи подчинённые, спасибо за ваш труд. Приказываю всем отойти к первой линии обороны. Если группа людей подберётся на расстояние менее трёхсот метров — незамедлительно доложить. Для наблюдения должны остаться семь добровольцев... замечательно. Координируйте свои действия с дозорными огневыми точками на Защитной Стене. Остальные — повторяю: отход к первой линии и дислоцирование внутри периметра. Провинившимся — собраться в отдельную группу, название — "Оригиналы", и прибыть к переплавочным цехам для апгрейда.

Приказ Защитной Стене — следить за небом, возможно наличие самолёта-разведчика Союза. Если таковой обнаружится — сбить, желательно оставив пилота в живых для последующего захвата.

1-ой и 4-ой танковой роте — выдвинуться к Линии "Р" и загрузить программу создания спецбоеприпасов. Конец связи."

А ночь ещё только началась...

* * *

Место: База "Тёмный Свет".

Время: на следующий после постройки Базы.

Дарк не умел спать.

Было довольно странно ощущать некую... потребность ложиться по ночам на импровизированную кровать, опускать веки, останавливать разумное мышление и уступать место мышлению подсознательному... видеть сны... отдыхать. Металл умеет уставать — если он стабилен и не может подзарядиться, не может смыть потоком энергии накопившиеся дефекты, проведя таким образом обновление.

Чёрная сталь была изменчивой, многогранной, она спокойно выдерживала то, от чего лучшие сплавы превращались в огненные лужицы или горсти пыли. Подобная выносливость имела не физическое и тем более не химическое происхождение, ведь какой бы ни была обычная материя, но рано или поздно она прекратит своё существование.

Этот металл был живым. Он имел свои цели, одной из которых было выживание, другой — развитие, третьей — превосходство в окружающем мире. Наниты знали, что такое "хотеть", а с появлением Командующего — им стала известна "мечта". Нанороботы приняли в себя душу студента Ямова, изменив её и изменившись сами. Тот, кто теперь называл себя Дарком, обещал стать сильным — обещал сам себе и каждой своей частице.

Так было до этого дня.

Создание радарных установок потребовало многих усилий со стороны новых вычислительных центров. Сперва были выплавлены большие тарелки, посылающие длинные радиоволны с очень маленькой (меньше 10 раз в секунду) частотой. Разумеется, никаких положительных результатов это не принесло — для приёма обратного сигнала такой частоты требовалась титанических размеров тарелка. Пришлось изменять параметры, одновременно посылая пробные сигналы в окружающее пространство. Путём проб и ошибок, а также усовершенствования аппаратуры удалось достичь частоты в 1 гигагерц при длине волны 30 сантиметров. Требовать от нанитов большего было просто невозможно — при включении на таких параметрах станция показывала невероятно чёткую картинку... хмм... чистого воздуха в радиусе сотни миль, а само оборудование стремительно перегревалось, что в условиях постоянно вырабатываемой энергии было, мягко говоря, неприятно. Итого, через некоторое время круглые радиотарелки размером с КАМАЗ заменились на вытянутые двухметровые овалы, а после — на небольшие выгнутые прямоугольники — с сохранением всех имеющихся достоинств.