— Странно, однако,— донесся голос иерарха,— что убила она не этого мальчишку, с которым вместе ночевала, а того несчастного. Совсем в другом конце коридора. Весьма, весьма.... Эй, а это что!? Ну-ка, ты, подержи ему руку. Да не ту, остолоп, правую. Рукав закатай. Вот это да! Такого даже я не видел. Ха-ха, кровосос и человек в одной компании. Воистину велик мир и много в нем непознанного. Что теперь скажет отец Летоба?

— Да у него же вся рука искусана!— это кто-то из стражников.

— вяжите обоих, и к нам в иерархию.

— Это что же, отец высокий иерарх, и мальчишка тож проклятый? А он же меня кусил.

— В иерархию, там во всем разберемся.

Первым из комнаты появился Шерек. Он придержал дверь пока двое других, Дизо и молодой вампировед, выводили девочку. Велка была в простеньком ситцевом платье, что ей купили вчера на городском торгу. Теперь у платья был оторван рукав. Голову Велке замотали старыми тряпками, а руки крепко связали за спиной. Дизо держал их воздетыми кверху, словно на дыбе, и Велка пошатываясь, шла сильно, почти до пола, нагнувшись вперед. Второй стражник, просунув руку под тряпки, крепко держал ее за волосы на затылке.

Следом волоком тащили Бишку. Бишка ужом извивался в сильных руках, и было ясно, что если дать ему возможность, будет драться с городской стражей до последнего дыхания. Зубами, ногтями, попавшей под руку мебелью, если не найдется более привычных ему крестьянских вил. Уж он то знал, что ждет вампира попавшего в руки высокой иерархии. Ничего хорошего его там не ждет.

Сетро позавидовал ему. Для Бишки не существовал вопрос в глазах у Скале. Он просто знал, что младшую сестренку надо защитить любой ценой. Он сейчас в семье старший. Ему отвечать за всех. А вампир она там, или кто, это дело десятое. И вообще вопрос внутрисемейный.

Если бы сейчас, перед Сетом, на веревке тащили беснующегося красноглазого монстра, то не известно, как все обернулось бы. Хватило бы у него решимости вмешаться? Но он видел только связанную тринадцатилетнюю девочку, ах да четырнадцати, ей ведь уже четырнадцать, которую волокут куда-то за волосы двое взрослых мужчин.

Сетро опустился на одно колено. Дизо с товарищем посмотрели на него с удивлением — странно этот чужак выражает свое почтение к отцу высокому иерарху и гуленской страже — но ничего не сказали. А Сетро поднял над головой руку, крепко сжал кулак, и почувствовал, как забурлила, закипая в венах кровь, как мчатся по сосудам мучительно горячие зародыши огня — не рожденные еще фаерболы и огневые вихри, как собираются они расплавленным металлом в кончиках пальцев. А потом, этим кулаком, ставшим тяжелым, от скопившейся в нем силы, со всего маху ударил в пол под ногами.

От удара треснули, вздыбились светлыми краями изломов сосновые половицы, и вспыхнуло пламя. Как круги по воде от брошенного камня, разбегались от впечатанного в пол кулака огненные волны, но, не затухая, а наоборот набирая силу. Если Дизо, вампироведу и Велке, язычки пламени только лизнули ноги, у следующих за ними Фикса и лопоухого, что волокли связанного Бишона, задымились штаны, то только что появившемся из шестого номера десятнику с последним стражем, пришлось не сладко. Ревущее пламя сбило их с ног, запалило волосы и одежду, обняло жадными рыжими руками.

Больше всех повезло отцу Фареку. Он вообще еще не вышел в коридор, и, похоже, что сотворенное Сетом волшебство вообще его не коснулось

— Тебе Бишка, мне Велка,— сказал Сетро.

Он старался не слышать криков горящих людей.

— Пробиваемся к конюшне.

Скале кивнула, и пошла на Фикса, острием шпаги, в вытянутой руке целясь ему куда-то между глаз.

Красивая как демон и такая же безжалостная.

Молодой вампировед, которого миновал огонь, вознамерился, было заступить ей дорогу, но перед ним стоял уже Сетро с занесенной для удара рукой. Он даже меч обнажать не стал, просто двинул парня в грудь кулаком. Не помогла плотная кожаная куртка, да и железный нагрудник не помог бы. Удар у Сетро был, будь здоров. Конечно Кроган — человек скала — только посмеялся бы над таким ударом, но у Крогана свои ухватки, а у Сетро свои. Стражнику и этого хватило. Ударом его отбросило к стене, и припечатало крепко спиной о бревна. Там он и остался лежать, среди ленивых язычков затухающего огня.

А в руке Сетро блестел уже покинувший ножны меч. Он держал его в левой руке клинком вниз, как держит нож неопытный хулиган. Сетро провел, мечем по веревкам, стягивающим Велкины локти, и непрочная пенька тут же лопнула под бритвенной остроты лезвием. Другой рукой он срывал тряпки с Велкиной головы.

Дизо оставив вампирку, вырвал из-за пояса секиру, и с плеча замахнулся. Сетро достал его носком сапога в живот, а когда тот сложился пополам, мучительно стараясь снова научиться дышать, ухватил за ворот, и швырнул куда-то за спину. Тот пронесся по коридору, нелепо растопырив руки и путаясь в собственных ногах, пока громкий стук не возвестил о его встрече с каким то препятствием. Встать Дизо не пытался и Сетро, наконец, освободил Велкину голову от тряпья.

А Скале уже танцевала, напротив Фикса. Словно издеваясь, она как будто не замечала его неловких замахов. Пятнала кончиком шпаги то в грудь, то в плечо, то в запястье, пока парень богатырски рубил топором воздух. Играла, стерва, как сытая кошка с растерянной мышью.

— поторопись,— сказал ей Сетро, и добавил в сторону растрепанной, тяжело дышащей Велки,— иди во двор, жди нас у конюшни. Если что — кричи.

Скале сделала пируэт, прижалась к стене, уходя от удара Фикса — его топор снова с молодецким уханьем врубился в пол — и едва не задев Бишку, уколола лопоухого стражника, туда, где, как раз кончался ворот кольчуги, в ямочку между ключицами. Стражник охнул и осел, Скале скользнула в бок. В стену, в то самое место, где она только что стояла, воткнулся топор Фикса, а Скале была уже у него за спиной. Она сделала короткий выпад. Фикс выронил топор, и упал лицом вниз.

Скале взмахнула шпагой, крест накрест, стряхивая с лезвия капли крови.

-Что Бишон, испугался?— сказала она.

Бишка не ответил, только подставил руки, чтобы Скале разрезала веревку.

— Во двор!— крикнул Сетро.

— Взять купеческих лошадей?— спросила Скале,— у них как раз четыре телеги было.

— Конечно взять!— сказал Сетро.

Подталкивая Бишку в спину, Скале метнулась к лестнице, догонять Велку. Та была уже внизу, в обеденном зале. Оттуда донесся удивленный возглас трактирщика, причитания Ма, и стук опрокинутой скамьи.

А Сетро остался. Потому что в дыму, заполнившем коридор, зашевелилась, заворочалась груда обгорелой одежды и закопченного железа. Это поднимался на ноги десятник Шерек.

— Лежи дурак!— заорал на него Сетро, грозя мечем.— Мало тебе? Лежи, не вставай.

Но Шерек не слушал его, натужно поднимался, опираясь на меч, закусывал губу, чтоб сдержать стон.

— И верно, Шерек, полежи. Ни к чему тебе вставать. Я уже послал весть братьям. Скоро придет помощь.

Иерарх появился в задымленном коридоре, холодный и спокойный, словно не лежали повсюду обожженные, раненые и мертвые люди.

— А к тебе, любезный, у высокой иерархии появились вопросы.

— Я ухожу,— сказал Сетро,— лучше не мешай мне.

— Нет, ты остаешься,— сказал иерарх.— Я сегодня дважды ошибся, и из-за этого погибли люди. Свое искупление, я начну с того, что призову тебя к ответу, именем высокой иерархии.

— Плевать мне на твою иерархию,— сказал Сетро.

Отец Фарек прыгнул к нему, но не ударил. Замер в двух шагах. Взметнулся серый балахон, замелькали в воздухе широченные рукава, отвлекая внимание, закрывая обзор. Из-за этого мелькания Сетро едва не пропустил подкат с подсечкой. Заметил в последний миг, и отскочил назад. А за спиной у иерарха ковылял к ним десятник, морщась обожженным безбровым лицом. Не навоевался еще.

Отца Фарека не смутила неудача с коварным подкатом. Он, приплясывая перед Сетом, разразился серией быстрых, совершенно без замаха, ударов. Норовил, поймать в захват руку с мечем и обезоружить. Сетро приходилось отступать. Ему впервые приходилось видеть, чтоб человек, не измененный криптом, двигался так быстро. И так странно. Показалось даже, что суставы у отца иерарха гнутся во все стороны. Очень интересный способ драки, и, похоже, эффективный. Должно быть веками отцы иерархи оттачивали свои боевые приемы, потому что добро должно быть с кулаками. А кто же сам признает, что служит злу? Нету таких. Кругом одно сплошное добро.

Сетро не мог, да и не хотел, на себе испытывать мастерство отца Фарека в рукопашном бою. Нельзя было терять время. Если верить словам иерарха о посланной вести — есть, наверняка есть у них способы известить своих, слишком уж много странного в этом худощавом человеке — то уже спешат к постоялому двору братья иерархи, разгоняя по улицам пыль своими серыми балахонами.

Сетро отпрыгнул назад — он был уже почти у самой лестницы — вытянул руку, и послал в отца Фарека фаерболт. Целился в ногу, чтоб не убить, а лишь обездвижить. Но маленькая огненная стрелка только мелькнула оранжевой вспышкой у ладони, и пропала. Отец Фарек успел вытянуть вперед открытую ладонь. Поймал фаерболт что ли? Как это?

— Колдун да?— сказал иерарх.

А Сетро вдруг почувствовал, что смертельно хочет спать. Меч в руке стал таким тяжелым, что будь Сетро силен как Кроган, и то не смог бы его поднять. Психомагия, вот оно что. Ментальный штурм!

Сетро опустил свою очень тяжелую голову на грудь, пошатываясь, оперся рукой на лестничную балюстраду, и заставил кровь бежать по жилам в десять раз быстрее. Казалось, сердце сейчас проломит ребра. Кровь, полная огня, гнала к мозгу волны кислорода, вымывая чужое колдовство. Сетро боялся, что иерарх заметит, как часто и глубоко он дышит, но иерарх не заметил. Он приблизился, спокойный и уверенный в том, что Сетро можно теперь брать голыми руками.

Когда он протянул руку, чтобы забрать из ослабевшей руки меч, Сетро вдруг окутался огнем — жарким белым пламенем. Обеими руками, ставшими двумя струями огня, толкнул иерарха в грудь, отбросив едва не на середину коридора. На сером балахоне расцвел яркий живой цветок, а Сетро сбежал по лестнице вниз, оставив на площадке свою огненную оболочку. Огонь тут же потерял человеческую форму. Став просто огромным костром, он перекрыл верхний конец лестницы. Теперь там можно было пройти, только закутавшись с головой в мокрую кожу. За постояльцев Сетро не боялся. Послушный огонь даст ему время уйти и погаснет.

Сетро быстрым шагом, взъерошивая ногами солому, пересек трапезную. Растерянный трактирщик стоял в углу, у очага, теребил нервными пальцами передник. У кухонной двери застыла Ма, с горшком в руках. Из горшка валил пар, и пахло чем-то вкусным. Даже запах гари тянувшийся сверху, отступал перед этим мясным благоуханием. Может быть, Ма и не была самой умной, из местных дам, но поварихой была отменной. Вышибалы видно не было, не было и молодого метельщика.

Сетро отворил дверь и вышел во двор. Ага, вышибала был здесь. Лежал перед крыльцом, с трудом пропихивая воздух в легкие. По лицу размазана вытекающая из носа кровь. Это Скале его так?

Скале стояла в середине двора, со шпагой на изготовку. Медленно водила острием из стороны в сторону — приглашала, или предупреждала. Бишка и Велка прятались у нее за спиной, а перед ней возле ворот, полукругом стояли человек двенадцать стражников, снаряженные так же живописно, как и те, кого привел с собой в "Веселого Пропойцу" бедолага Шерек. За спинами стражников, отдельной кучкой, о чем-то тихо переговаривались семь серых балахонов.

А хорошо работает у отцов иерархов оповещение. Пяти минут не прошло с того момента, как Сетро схватился со стражниками, а братья уже здесь. Не иначе пресловутая иерархия находится где-то рядом с постоялым двором. Впрочем, в таком городе как Гулен, все находится рядом. Скорым шагом, из конца в конец, городишко можно пересечь минут за двадцать, а то и меньше.

Рядом с конюшней лежали две купеческие лошадки. Не мертвые, нет. Спящие. Не иначе опять, психомагия братьев.

Гуленской страже было весело. Никто из них не воспринимал всерьез девушку с нелепым — толщиной чуть по более вязальной спицы — мечем. К тому же рядом братья иерархи. Сила. Никто из них не видел, как играючи Скале этой шпагой убила двух их товарищей. Стражники ухмылялись, скалили зубы.

— Бросай свою тыкалку, деваха,— кричал кто-то остроумный,— я тебе другую дам поиграться! Она тебе больше понравится.

Остальные дружно хохотали.

Потом один из серых балахонов шагнул вперед, и уже знакомым Сетро жестом вскинул руку с открытой ладонью. Опять накатила сонливость. Не так сильно, как там, наверху, под чарами отца Фарека. Все же Сетро стоял далеко, а вот Велка закачалась и, кажется, собралась опуститься на землю.

Но на сей раз, отцов иерархов ждала неудача. Их излюбленное оружие дало осечку. Скале криптом был дан дар целительства. Все что происходит в человеческом теле, было ей подвластно. Почти любой недуг, она могла исцелить. Потуги братьев воздействовать на сознание, для нее жалкое фиглярство. Она подобные наговоры как орешки щелкает.

Скале взмахнула шпагой, что-то зло выкрикнула. Нет не сыростью, и грозовой свежестью запахло в воздухе, а зловонным хлевом. Резким аммиачным духом. Серые балахоны удивленно загалдели.

Сетро сотворил самый большой фаербол, на который был способен, и швырнул его к воротам. Огненный шар, размером с хороший арбуз, громко свистя, пронесся над головами Скале и детей, и разорвался с треском под ногами стражников, разбросав людей, по всему двору разметав огненные хлопья.

Вот и все. Вот и не стоит больше вопрос — бить или не бить, рубить или не рубить, жалеть или не жалеть. Бить, рубить, и не жалеть. Не отделаться уже малой кровью, не оторваться от погони, не добраться до того места, откуда можно открыть верную и безопасную дорогу на Эспеф. Только с боем, прорубаясь сквозь ряды не повинных ни в чем людей, которым просто не повезло оказаться на дороге двух ходоков — магов пути. Стоит ли того, та большая бочка меда, без примеси дегтя, что вроде бы ждет их в конце дороги, из скрученных в путаный клубок миров. Тем людям, что умрут сегодня, в ту бочку ложку уже не запустить. Если есть она, та бочка. Лучше бы она была. Потому что иначе, как жить?

Сбегая с крыльца, Сетро сотворил еще один фаербол, но его всосала раскрытая ладонь кого-то из серых, так же как прежде, когда отцу Фареку удалось уничтожить огненную стрелку.

Пока оглушенные стражники приходили в себя, сбивали с одежды языки пламени, вперед выступили иерархи. Семеро серых бойцов, не пытались больше насылать сонные чары. Разбившись на пары, они слаженно, так чтоб не мешать, друг другу, напали на Скале. Причем один остался на месте, направив на Сетро открытую ладонь, страховал остальных братьев от огненных шаров.

У Сетро и помимо фаерболов было кое-что в запасе. С огнем он был на ты. Но применять его не стал. Потому что Скале приходилось очень туго. Она вынуждена была отступать, чтоб не оказаться окруженной серыми. Отступать очень быстро. Серые не теряли зря время. И ничего, что против шпаги у них были лишь голые руки. Судя по всему им и не нужно другого оружия.