Полет ч.2

— ...в Англию! — воскликнула я, прозревая, — как же мы раньше не додумались! Мистер Гиббс, вы гений!

Гиббс покраснел от удовольствия, несмотря на загар.

— Да, но...— начала было Элизабет, но закончить ей не дали.

— Корабль! На горизонте корабль! — крикнул Марти, сидевший на смотровой площадке.

Я невольно вздрогнула. Теперь этот крик вызывал во мне только одну мысль, беспощадно-ясную — Бекетт! Он где-то здесь...ищет нас...и не отступится, пока не найдет.

Перенесенные испытания изменили меня так сильно, что я иногда сама себя не узнавала. Ничего во мне не осталось от той беззаботной девушки, которая училась фехтовать на шпагах и, вытаскивая шлюпку на берег во время бури, чувствовала себя участницей какой-то захватывающей игры.

Всё это прошло, когда я увидела первую пролитую кровь. Испытала сводящий с ума ужас одиночества перед лицом опасности. Увидела дорогого мне человека стоящим на рее с петлей на шее, а потом сама побывала за гранью этого мира, за гранью всего.

Прошло всего два с половиной месяца, как я попала сюда, но я больше не была Перовой Ксенией, жительницей города Кенигсберга, в 21-м веке. Я была Ксю Варлок, пиратка, преследуемая законом. Джек Воробей был моим капитаном, мистер Гиббс и остальные — моими товарищами, и печать, которой все они были отмечены, уже начала проступать и на моей шкуре.

________________________________

*манатинами испанцы называли ламантинов — черезвычайно редкий в настоящее время вид морских млекопитающих отряда сирен.

XXXVII.

"...или ты знаешь, но боишься в этом признаться?"

Тиа Далма, ПКМ-2

Корабль быстро приближался. Он был крупнее "Жемчужины" и что-то в его силуэте показалось мне знакомым.

— Ребята, да это же "Сансет", чтоб мне пропасть! — от радости я чуть не свалилась в воду с вант, откуда наблюдала за подходом корабля.

— Пропадать не надо! — внушительно произнес подо мной мистер Гиббс, — а чему вы радуетесь-то, мисс Ксю? Это ж судно Ост-Индской торговой компании!

— Насколько я знаю, уже нет! — я быстро спустилась на палубу и напомнила боцману историю нашего освобождения из лап Бекетта.

Лицо Гиббса прояснилось.

— Уж не тот ли это Реджи, с которым мы вместе...вот это была бы удача!

"Сансет" приблизился. В последний миг у меня неприятно похолодело под ложечкой — мне пришло в голову, что за это время корабль мог и вернуться к прежнему владельцу.

Но всё оказалось в порядке — я уже издали узнала старого пирата, который помог мне раздобыть сердце Дэйви Джонса.

— Эй, Реджи! — крикнула я и помахала ему рукой. Корабли сошлись.

— Приветствую вас, бродяги! — крикнул новый капитан "Сансета", — черт возьми, Гиббс, старина! Давненько не виделись!

Гиббс приветственно взмахнул рукой.

— Я смотрю, Реджи, тебе повезло больше, чем в последний раз!

— Не сравнить! — пират с гордостью оглядел своё новое судно. Оно уже явно побывало в переделке с тех пор, как я видела его в последний раз — богатая резьба на корме была вся поцарапана, кое-где на бортах виднелись следы заделанных пробоин, явно нанесенных ядрами. Но в целом корабль остался прежним.

В этот момент кто-то из команды "Сансета" тоже разглядел знакомцев среди наших. Было решено сцепить суда, что и проделали достаточно ловко, после чего наша команда с Гиббсом во главе перешла на палубу "Сансета", не забыв прихватить несколько бочонков рома из своих запасов.

Так что когда вечером мы с Уиллом зажгли на "Жемчужине" огни, гулянье шло полным ходом и сворачиваться не собиралось.

— Хорошо, что погода ясная, — озабоченно произнес Уилл, глядя на небо, где уже высыпали яркие звезды, — вообще нельзя было позволять им так напиваться. А если что-нибудь?

— Молчи, грусть, молчи... — пробормотала я. Меня саму грызло сомнение — может, всё-таки стоило разбудить Джека? Конечно, ему нужно отдохнуть...и он наверняка будет недоволен, что команда так разгулялась — насколько я знала, пираты позволяли себе напиваться до бесчувствия только в безопасности, в порту...очевидно, я ошиблась.

— Может, попробуем воззвать к их здравому смыслу? — робко предложила я.

— Трудно воззвать к тому, чего нет! — фыркнул Уилл.

— Ну не скажи, мистер Гиббс — человек очень...эээ...ответственный! — заметила я.

К нам подошла Элизабет.

— А по-моему, надо присоединится к ним! — неожиданно заявила она, — чего мы тут сидим и киснем — слышите, они уже инструменты настраивают, значит, будут петь или танцевать!

Уилл выпучил глаза.

— Ты хочешь идти и пьянствовать с пиратами?!

— А что такого? На Тортуге было очень весело, и я не понимаю, почему бы нам не повеселиться так же и сейчас! — улыбнулась Лиз.

— Устами юной девы глаголет истина!

Мы невольно подпрыгнули. Позади нас стоял Джек Воробей и улыбался. Вид у него был свежий и отдохнувший.

— Джек! — воскликнула я, — когда ты прекратишь подкрадываться, меня это до смерти пугает!

— А мне нравится! — ухмыльнулся пират, обнимая меня за плечи, — не серчай, цыпа!

— Нет, всё, всё! — я делала вид, что хочу оттолкнуть его, — развод и девичья фамилия!

Джек захохотал.

— Не спеши, мы ведь ещё не женаты! — он посмотрел на "Сансет", — как я вижу, мои ребятки превесело проводят время! Ну а вы что?

— Мы проявляем сознательность, Джек, — улыбнулась я, — караулим корабль, чтобы с ним ничего не случилось.

— А что с ним может случится? — удивился пират, — море спокойно...к тому же Марти остался на вахте.

Только тут я заметила на смотровой площадке фигурку дозорного, и у меня отлегло от сердца. Всё-таки Гиббс ещё не совсем потерян для общества!

— У меня есть отличная идея! — внезапно загорелась Элизабет, — я спускалась в трюм — там полно всяких украшений и даже платья есть! Что если мы нарядимся, как на бал? Вот они попадают, на "Сансете"!

Джек довольно потер руки.

— Лиззи, ты сегодня просто кладезь премудрости! Так и сделаем! У меня есть настроение повеселиться — так почему бы не сделать это с настоящим размахом?

— Ура! — пискнула Элизабет и весело поскакала по ступенькам в трюм, захватив по дороге фонарь. Уилл, поколебавшись секунду, последовал за ней.

— Ну что же ты, цыпа, вперед! — Джек изобразил шутовской поклон.

— Джек, ты уверен, что это будет...эээ...знаешь, я вообще не фанат платьев.

— Ну смотри, если не хочешь...— Джек подошел к трапу и оглянулся. Не протянул руки, но взглядом манил меня за собой, — но мне было бы приятно увидеть тебя при полном параде. Кто знает — быть может, такой случай никогда больше не представится. Давай жить этим мигом, цыпа, наслаждаться им. Ведь это всё, что у нас есть.

— Не вертись! Да погоди же, Ксю, я плохо вижу!

Я сидела на какой-то бочке в трюме, а Элизабет старательно пыталась соорудить из моих волос нечто, хотя бы отдаленно напоминающее вечернюю прическу. У неё самой это получилось на счет раз, да и вообще я была поражена, с какой скоростью Элизабет может принимать боевую готовность в плане нарядов. Со мной, конечно, пришлось повозиться подольше, хотя бы потому, что я наотрез отказалась от корсета, и мы долго копались в ворохе платьев, подбирая мне подходящее по размеру.

В конце концов, мы решили вообще забыть о бальных платьях с кринолинами и выбрали что-то типа национального испанского костюма — я видела такие платья у танцовщиц фламенко и они поразили моё воображение. Платье было сшито как будто на меня — облегающее, темно-синего шелка, с золотой каймой по подолу и роскошным оборкам, украшающим короткие рукава, оно оставляло открытыми грудь и плечи и выглядело совершенно сногсшибательно. Пышная юбка невесомой волной накрыла мои ноги. Когда я надела это платье, то почувствовала себя...не знаю...только что распустившимся цветком, пожалуй, только такое сравнение может придти в голову.

Элизабет в восхищении уставилась на меня.

— Тебе очень идет! Какая жалость, что нет зеркала!

Про себя я подумала, что может это и к лучшему — вряд ли я буду в восторге от своего лица, загоревшего до черноты под безжалостным карибским солнцем. А так — можно пребывать в блаженном неведении и не заморачиваться.

— Раз это испанский костюм, необходим цветок в волосы! — я не заметила, как сама увлеклась, — давай поищем что-нибудь!

Мы с удвоенной энергией принялись рыться в вещах, которые пираты, не думая долго, просто свалили в кучу — дележкой ещё не занимались.

— О, смотри! — Элизабет держала в руках что-то типа ленты, сплетенной из золотых нитей, — ну-ка!

Она обвязала лентой мою голову, пропустила её снизу под волосами. Спереди они были ещё слишком короткие, но сзади отросли порядочно. Лиз быстро начала заплетать пряди волос и нити ленты в одно целое.

— Готово! О, так даже лучше, чем с цветком!

— Вот только волос у меня негусто, — смущенно произнесла я. Стоило мне подумать, что Джек увидит меня в этом наряде, как сердце сладко сжималось и падало куда-то в пустоту.

— Ерунда, нормально! — с жаром возразила Лиз, — слушай, а туфли? Я себе нашла, но больше нет, ни одной пары, всё обыскала...

— С этим проблем как раз не будет! Тащи мой рюкзак!

Когда Элизабет принесла рюкзак из каюты Джека, я выудила оттуда свои танцевальные туфли. Ну наконец-то и им нашлось применение!

— Это специальные туфли для танцев! — похвасталась я Лиз, — у них кожаная подошва, чтобы лучше скользить по паркету. Их шили специально на меня!

— А как же может быть иначе? — удивилась Элизабет.

Только тут я вспомнила, где я нахожусь. Правильно, ведь никаких заводов тут нет! Не ответив на вопрос Лиз, я наклонилась и принялась зашнуровывать туфли. В рюкзаке, к счастью, нашлись и нейлоновые носки, которые я всегда возила с собой, когда собиралась на танцы...

— Какое у тебя кольцо, Ксю! — неожиданно удивилась Лиз, — я раньше его не видела! Откуда оно у тебя?

Хвала всем богам, в трюме царил полумрак, и у меня было время справиться со своим смятением. Я действительно носила подарок Уильяма — простое серебряное колечко с полупрозрачным зеленоватым аквамарином. Я не люблю колец, и давно хотела его снять, но боялась потерять в суматохе. Приходилось таскать на пальце.

— Это...эээ...подарок.

Я подняла глаза, надеясь, что моё лицо меня не выдаст. Элизабет лукаво улыбалась, глядя на меня.

— Кто же тебе его подарил? Неужели Джек?

Пока я раздумывала, как бы половчее соврать, откуда-то из полумрака трюма донеслось:

— Девочки, такими темпами мы будем вас ждать до утра! Лучшее — враг хорошего! Вы готовы?

— Да-да, идем! — Лиз быстрым движением повернулась ко мне; лицо её разрумянилось, глаза в тусклом свете фонаря блестели, точно бриллианты, — ну как тебе?

На ней было светло-зеленое муаровое платье с изящной отделкой, волосы высоко зачесаны наверх и искусно убраны драгоценностями — молодец девчонка, ловко у неё получается! А я как колода...

Впервые я почувствовала, что мне уже двадцать восемь и что я старше Лиз — страшно сказать! — по меньшей мере, на десять лет! И это открытие совершенно не прибавило мне мужества.

— Лиз, ты чудо! — от всего сердца произнесла я, — ты сегодня всех просто затмишь!

Элизабет весело хихикнула и подхватила фонарь.

— Идем! — таинственно прошептала она и скрылась во мраке. Я услышала, как быстрые шаги простучали по трапу. Смутно промелькнул следом силуэт Уилла.

Я стояла одна в темноте и тряслась. Понимала, что это глупо и ничего не могла с собой поделать. Никогда в жизни я ещё не одевалась ТАК и уже тем более не представала в таком виде перед мужчиной, который мне небезразличен. Я машинально потирала ладонь о ладонь — они были холодны, как лед, даже кончики пальцев онемели. Внутри была какая-то странная пустота, отличавшаяся от космической только тем, что была пронизана отчаянным напряжением.

Надо, наконец, выйти — они же ждут, наверное, только меня...

— Это ты, цыпа?

Из-за переборки вышел Джек, он держал в руке фонарь. При виде меня он застыл на месте, как громом пораженный. Да и я, честно говоря, не могла пошевельнуться, только смотрела на него в немом восхищении.

На Джеке были черные бриджи и ослепительно белая рубашка. Широкий алый кушак, в цвет банданы, перехватывал его тонкую талию. Поверх рубашки на нем была надета короткая черная куртка, как у тореадоров, богато украшенная серебряным шитьем, а на голове красовалась черная шляпа с перьями, тоже расшитая серебром — я в жизни своей не видела ничего более изящного. Сам же Джек выглядел несколько смущенным, но когда он встретился со мной глазами, смущение исчезло, уступив место другому выражению, которое я просто затруднялась истолковать.

— Что, неужели так плохо? — я сделала шаг ему навстречу и попробовала улыбнуться. Получилось плоховато — губы онемели, как тогда, когда мы висели на мачте "Летучего Голландца".

Джек тоже шагнул вперед, и я увидела, что на плечах у него плащ из черного бархата.

— Я потерял дар речи, — хрипло произнес он и откашлялся, — правда. Немногим удавалось поразить меня так, как ты это сделала сейчас, цыпа.

— Это взаимно, — произнесла я и снова попыталась улыбнуться. Получилось уже лучше, — Джек, ты просто потрясающе выглядишь! Я никогда не встречала мужчины красивее тебя!

Тонкое смуглое лицо Джека потемнело от румянца. Однако он не стал возражать — да и то правда, глупо отрицать очевидное!

— Как жаль, что нет зеркала, и ты не можешь увидеть себя со стороны! — сказала я и провела пальцами по его куртке, по роскошному шитью.

— Я вижу, — улыбнулся он, — в твоих глазах. Большего ни одно зеркало мне не покажет.

Внезапно кровь отхлынула от моего лица и прилила к сердцу с такой силой, что, казалось, оно вот-вот не выдержит и разорвется от переполняющих его чувств. Голова резко закружилась, и я почувствовала, как Джек подхватил меня, привлек к себе...

— Эй, ну где вы там? — крикнула сверху Элизабет и ехидно добавила, — целуетесь уже?

Я резко выдохнула и пришла в себя. Джек всё ещё поддерживал меня под руку, за что я была ему очень благодарна — ноги были, как ватные.

— Нет, ну до чего обнахалилась девчонка, ужас просто! — я постаралась произнести это возмущенно, но на возмущение у меня просто не осталось сил, — Джек, ты должен принять к ней какие-то меры...эээ...дисциплинарного характера!

Пират тихонько засмеялся.

— Жестоко наказывать за правду. Где же твоё врожденное чувство справедливости, цыпа?

Я посмотрела ему в глаза.

— Можно тебя попросить, Джек?

— Всё что угодно, клянусь душой! — темные глаза Джека сверкали, и неожиданно он мне чем-то напомнил Элизабет. То же возбуждение. Восторг. Предвкушение.

— Не называй меня цыпой. Мне это на самом деле ужасно не нравится. Хотя бы сегодня. Хорошо?

— Хорошо, родная, — Джек улыбнулся и медленно, не отрывая от меня глаз, склонился к моей руке. От прикосновения его губ по моему телу пробежал огонь, — пойдем!

И так, крепко держась за руки, мы поднялись по трапу на палубу.

XXXVIII.

"Друзья, вы помните капитана Джека Воробья? Убить его!"