| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Почему, Генри? Ты думаешь, я не имею права знать?
Он вздохнул и тяжело опустился в свое кресло.
— Я опасался, что у тебя разовьется предвзятое отношение к Лоуренцу. Нам нужна была его помощь, и я не жалею, что так поступил. Думал показать тебе их после, но так и не собрался. Руки не дошли.
— Это все или есть еще что-то?
Он принял из моих рук папку, просмотрел бумаги.
— Все. Я знаю, на что это похоже, — он сложил документы назад и спрятал в стол, — но поверь, сейчас он действительно на нашей стороне. Дориан проводил исследования для нацистов — на то у него были объективные причины. Однако подумай сама: он не вмешивался в политику, в ход войны, занимался только исследованиями.
— Исследованиями?! Да он проводил эксперименты над людьми!
— И не он один.
Я покачала головой.
— Ты прекрасно понимаешь, что никто не смог бы заставить его это делать, если он сам не хотел.
Генри нахмурился. За последние месяцы на лысоватой голове сэра Уорда добавилось седых прядей.
— Все мы делаем ошибки, и чем весомее человек, тем ужаснее его промахи.
— Но люди... столько человеческих жизней! Он хочет укрепить Орден, чтобы мы могли противостоять его врагам. Но так ли это необходимо? Может... возможно ли, что он и есть наш настоящий враг? Что, если все эти проблемы: мертвецы в Сохо, колдуны вуду, оборотни, фейри — все из-за него? Я уже не знаю, чему верить, — рука сама потянулась к хронометру, ощущение этой странной теплоты под тканью блузки успокаивало. — Не успеваю я решить одну проблему, как мне на голову уже валится другая. Я запуталась, Генри.
Он подошел ко мне и обнял. Так хорошо стало, что я даже вздохнула. Это то, чего мне так не хватало сейчас: его поддержки.
Я ведь сюда даже не за ответами пришла, а просто чтобы услышать, что он, совершенно чужой мне человек, все еще рядом и в трудную минуту я могу на него положиться.
Он пах одеколоном и лавандой — запахом спокойствия, недоступного мне теперь.
Генри погладил меня по спине и спросил:
— Скажи мне, Элен, ты общалась с Дорианом больше, чем я. Заметила ли ты в его поступках нечто, что могло поставить под сомнение его мотивы?
В это мгновение вопрос будто был обращен к самой моей душе, и она знала ответ.
— Нет.
Это было легко, это было очевидно.
— Ты думаешь, он врал нам все это время?
— Нет... не врал.
То, что я знаю, и то, во что я верю, — совершенно разные вещи. Герберт хотел заставить меня усомниться в Дориане, и ему почти это удалось. Мне не всегда нравились методы мага, но в нем самом я не сомневалась — теперь я четко это осознала.
Его мотивы и поступки порой заводили в тупик, шокировали, удивляли. Но чтобы хоть раз они были недостойными, неоправданно-жестокими... нет, это в принципе невозможно. Все, что я говорила о Дориане некроманту, — чистейшая правда.
Даже зная об ужасах, описанных в этой злосчастной папке, о судьбе девушки-призрака и после того, что случилось с мамой, мое сердце не сомневалось в Дориане. Я по-прежнему ему доверяла.
Он не ангел, я всегда это знала. И, несмотря на его чудовищный характер и несгибаемый нарциссизм, он казался мне человечнее многих знакомых людей.
Я обняла Генри крепче и прошептала:
— Спасибо. Не знаю, что бы я без тебя делала.
С души как будто камень свалился. Я улыбнулась ему и, поддавшись порыву, поцеловала в щеку.
— Полагаю, мне не стоит спрашивать, кто такой Герберт?
Я промолчала, он кивнул.
— Ты изменилась — это хорошо. Неизменное с потоком времени рано или поздно превращается в камень.
Выходя из Ордена, я заглянула в зеркало холла. Ничего страшного не заметила: тушь над одним глазом немного размазалась, но общего вида это не портило. Непонятно почему все в коридоре так пялились.
— Мисс Элен!
Я оглянулась и встретилась глазами со спешащей ко мне секретаршей Генри.
— Мисс, я... я действительно была неправа. Мне... очень нужна эта работа!
Умоляющий взгляд заставил почувствовать себя последней дрянью. Девушка опустила глаза и неловко протянула мне черную бархатную коробочку.
— Я не знала, что этот человек так опасен, иначе бы никогда... не заговорила с ним.
Я взяла подарочную коробку, но открывать не спешила. Не слишком ли много потрясений за сегодня, возможно, что-то стоит отложить на потом?
— Он сказал передать это позже. Сказал, этот подарок — жест доверия. И еще он будет ждать звонка. Видимо, это важное...
Я провела по коробке пальцами: даже сквозь перчатку ощущалась магия. Некромант наложил заклятие, если верить ощущениям, вроде бы, неопасное. Может, подкрепил магически надежность выполнения своего поручения?
Откинула бархатную крышку и обомлела: внутри, сияя на меня тремя цветными камнями, лежало кольцо Дориана. Я стянула перчатку и взяла его в руку. Так и есть: остатки его силы и три сильнейших замкнутых источника — огонь, воздух и земля.
Этот мерзавец забрал у Дориана кольцо-накопитель опыта, чтобы подарить мне? Неужели так уверовал в мое согласие сражаться на его стороне? Безумец. Вот тот, кому я никогда не смогу довериться.
— Это действительно важно. Спасибо, — я улыбнулась ей. Пожалуй, столько злости сразу она не заслужила. Я была несдержанна в нашей беседе и уже этого стыдилась. — Не повторяйтесь больше никогда. Генри хороший начальник, вам понравится с ним работать.
Кольцо я одела под перчатку на большой палец. Кровь буквально кипела от бурлившей в нем силы.
Я искренне радовалась, что смогу вернуть его Дориану, когда он, наконец, вернется.
* * *
Мальчик неистово ломал мечом развесистые сучья, а огонек, отливая теперь всеми цветами радуги, летел впереди, останавливаясь, только когда путнику требовалась передышка. Все чудовища при виде света скрывались в глухой сухой темноте, и в бою применять прозрачный меч не пришлось. Он был нужен только для густых кустарников, деревьев и подлых болотных лиан, время от времени пытавшихся сковать человека по рукам и ногам.
Казалось, что этот лес никогда не кончится. Но вот у входа на огромную поляну звезда остановилась. Вначале путник не понял, в чем была причина остановки, потому что не сразу заметил несчастное существо, барахтающееся посредине ядовито-зеленой невысокой травы.
Вода болота, поросшая водорослями и благоухающая приторными запахами цветущих ночных растений, была похожа на прекрасный луг, освещенный полуночной луной.
Несчастная девушка-кентавр с огромным вьющимся рогом на белом фарфоровом лбу била по воде руками, испуская истошные крики ужаса. Она отчаянно пыталась подтянуться на передних копытах, но от этого всё глубже и глубже погружалась в объятья болотной тины. Её изумрудные глаза лихорадочно блестели, длинные голубые ресницы, слипшиеся от слёз, пробудили в путнике безудержную жажду помочь ей.
Свет трепетно замигал радужными огнями и устремился к девушке. Она закричала ещё громче и, отмахиваясь от назойливого сияния, погрузилась в воду по самые плечи.
Путник мигом скинул с себя перевязь и дряхлый плащ. Отрубил мечом несколько крепких лиан, перекинул их через ветку ближайшего дерева и, бросив один конец девушке, начал тянуть за другой. Ветка гнулась под тяжестью вытаскиваемого из воды тела. Несчастная оказалась намного тяжелее, чем показалось мальчику на первый взгляд. Но отступать было нельзя, от этого ведь зависела жизнь.
Встревоженный путник не сразу осознал, что что-то совершенно явно помогает ему тянуть, а вокруг ног все плотнее смыкается нечто мягкое и скользкое.
Оглянувшись, он оторопел. Прекрасное создание, которому мальчик так хотел помочь, теперь тянуло его к себе в коварные объятья...
Её зелёные глаза превратились в два огромных красных овала, волосы парили, извиваясь в воздухе, во рту появились две пары огромных змеиных клыков. Тварь тянула мальчика к себе, и несчастный даже не успел заметить, как цепкие щупальца, которые вырастали прямо из-за передних копыт существа, сковывали его движения и впились в кожу острыми краями странной на вид чешуи.
'Меч, — вспомнил он и потянулся к клинку, валяющемуся у подножья дерева. До оружия было никак не достать. — Неужели все кончено'?
Чудовище тянуло мальчика к себе, всё глубже затягивала трясина, и, увязая в ней, путник смотрел, как огромный монстр, ещё минуту назад казавшийся безобидным, протягивает к нему свои бледные, будто снег, руки.
'Смотри, — сказал он себе, — сколько раз ты точно также прикидывался невинным ягнёнком, чтобы потом занять чье-то место, а теперь попался, как круглый дурак, в свою же ловушку. Глупо, очень глупо'.
Он давно уже был готов к смерти, ведь сам выбрал свой путь и не хотел ни о чём жалеть. Вот только сдаваться так легко все-таки не собирался.
И мальчик приготовился бороться до конца, напрягая до предела все свое тело. Неожиданно хватка твари ослабла, послышался плеск и жуткий вой. Путник поднял глаза и обомлел.
Неведомо откуда взявшийся человек в черном сражался мечом с исполинской тварью. Одним взмахом он обрубил твари пару щупалец, и те с противным хлюпаньем упали в затхлую воду. Не замедляясь ни на миг, он сбросил с себя черный плащ и ударил вновь. Хозяин плаща был довольно молод, крепок и, как отметил мальчик, хорош собой. У незнакомца было бледное лицо, темные глаза, немного вьющиеся черные волосы. А гордый профиль совершенно точно заслуживал монетной чеканки.
Монстр бесновался и выл так, что можно было подумать, будто разверзлась бездна. Мнимая поляна окрасилась в нежно-фиалковые тона его крови. Следующим движением воин взял меч в левую руку, как кинжал, и с невероятной силой бросил в тело твари, рассекая той грудь. Путник понял, что в это мгновение в последний раз стукнуло сердце исполинского существа. Чудовище продолжало судорожно извиваться. Поначалу резкие неслаженные движения становились все более вялыми, и грузное тело начало погружаться в вязкую жижу болота, оставляя на поверхности лишь голубовато-фиолетовые пузыри.
Быстрее, чем мальчик успел заметить, меч в руках неизвестного исчез, а на плечи неведомым образом вновь лег чёрный плащ.
— Не скажу, что рад, — изрек незнакомец и, обернувшись, наградил путника суровым взглядом. Голос у него был очень низкий, но с приятным металлическим звоном. Такой бывает у людей, обладающих уверенностью в собственных силах и немалой властью. — Однако удивлен — без сомнения...
Он хотел добавить что-то ещё, но путник перебил его.
— Кто вы такой?
Лицо неизвестного осталось всё таким же холодными. На его лице не отразилось никаких чувств.
— Иди за мной. На вопрос мальчика он так и не ответил.
* * *
Пообедала я в особняке. Прихватила с собой фрукты: дорога ожидалась долгой. Стоуни следил за каждым моим шагом, будто охранял. Особое недоверие со стороны кота почему-то доставалось Адриану. Вампир косые взгляды пумы начисто игнорировал, светясь оптимизмом.
Должность тренера, преимущественно женского, ему явно нравилась.
Кот проводил нас до самой машины и поехал бы с нами, если бы ему позволили.
Сев в вишневое 'феррари', позаимствованное из гаража Дориана, я сделала заказ сразу в нескольких салонах. Если уж встречаться с вампирским монархом, то хоть в приличном виде. Одежду обещали доставить как раз к нашему прибытию.
В голове вертелись дурные мысли, эта поездка уже не казалась мне удачной идеей.
— Расскажи мне о Медичи, — попросила я Адриана, когда мы выехали из Лондона. Весна разливала кругом нежно-зеленые краски, допиленные, словно рукой живописца, радужными бликами распускающихся цветов. Солнце сегодня светило особенно ярко, изголодавшиеся за долгую зиму по теплым дням люди пестрели эмоциями не хуже цветущих деревьев. Я ощущала их радость через поднятый щит, хотя раньше не умела этого: моя сила росла.
— Я бы с радостью, но и сам немного знаю, — вампир улыбнулся мне, щурясь от солнечных лучей. Если бы не бледная кожа, был бы почти нормальный человек. Хотя о чем это я? Люди ведь тоже альбиносами бывают...
— Говорят, король очень стар и когда-то носил другое имя, изменив его по настоянию своего отца, того, кто обратил его. Но это только одна из теорий. Вторая же утверждает, что Медичи — истинный прародитель этой великой фамилии, и Аверардо был его внуком. Однако в это слабо верится, учитывая его внешность.
— А что с ней не так? — не удержалась я. Адриан засмеялся.
— Король Шотландии светловолос, зеленоглаз и совершенно не похож на уроженца Флоренции. В остальном же очень практичен, харизматичен и властолюбив, как истинный Медичи. Кстати, интересной чертой его клана является идея объединения под началом правящей группы нескольких кровавых линий.
Заметив, что я не понимаю, он пояснил:
— В Лондоне, так или иначе, все вампиры братья. У них в основном общие отцы, обращенные. Это одна линия крови — немного разбавленная, но в пределах допустимого. Медичи же объединяют под своим началом более четырех линий. Более того, сам король имеет только троих обращенных детей и только у одного из них есть собственное потомство. Как видишь, линия Медичи ничтожно мала, однако это не помешало им объединить под своим началом несколько ранее автономных кланов.
— Похоже, этот вампир — прирожденный король.
— Точно. Его согласие встретиться с нами — немалое достижение.
Я всмотрелась в парочку детей, запускавших на лугу воздушного змея. Они не знают... и счастливы. Если эта война начнется, всему придет конец, мы не должны этого допустить. Первое, что я сделаю, вернувшись, — поговорю с Гербертом. Я должна положить этому конец. Не знаю, как, но второго шанса не будет. Больше некому это сделать.
— Нет. Это мы оказываем ему честь, Адриан, и даже не думай по-другому.
Кое-чему полезному у Дориана я все-таки научилась. Я не так сильна, как он, но тоже чего-то стою.
Вампир ухмыльнулся.
— Когда ты делаешь такое лицо, становишься похожей на Алхимика.
От этого замечания кровь прилила к щекам. Ответила я как можно безразличнее.
— Мне не дали другого примера, я его ученица.
Улыбаться вампир перестал.
— Элен, я хотел тебя попросить. Хотя, возможно, время не совсем подходящее... Расскажи мне о своем отце, — вопрос поставил меня в тупик. К чему он, спрашивается? Просто скоротать время? — Я же рассказывал тебе о своем прошлом. Да и дорога длинная.
Значит, просто любопытство? А почему бы и нет? В памяти всплыло улыбающееся лицо папы. Я всегда вспоминала его только таким. И, погружаясь в мир своих детских воспоминаний, я улыбнулась в ответ призраку своего счастливого прошлого.
Вампир слушал очень внимательно и старался не перебивать, но иногда все же вставлял робкие вопросы.
Я была рада, что он позволил мне вспомнить, слишком давно я не обращалась к детству.
И я рассказала Адриану о папе, о пикниках с ним, о катании на лошадях и в каком замечательном доме мы жили, пока он еще был жив. Про то, как Катерина училась ездить на велосипеде, мне почему-то очень запомнился этот момент из детства, и про котенка-заморыша, которого мы с сестрой прятали в кладовке от родителей, а потом обнаружили, что папа его тоже подкармливает тайком от мамы. Мы тогда целую неделю потешались. Маме мерещились странные звуки, и мы втроем делали вид, что ей действительно показалось.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
