— Не подлизывайся, Финниган, не поможет, — строго предупредила меня мама. — Запомни, сынок, я отдала тебе свои лучшие годы, поэтому ты обязан осуществить мои мечты. Если уж ты так сильно любишь того юношу, так научись выражать свои чувства красиво, чтобы мне не пришлось за тебя краснеть после очередной статьи о твоих похождениях. И постарайся не упоминать на людях своих остальных любовников — это может нанести твоему имиджу непоправимый ущерб. Кстати, что это за история с Фаусто?— шокировала меня на последок мама.

— Э-это... — попытался объяснить я, но больше не смог выдавить ни слова. Черт, как же объяснить-то?

К счастью, маму этот вопрос интересовал не настолько сильно, чтобы устраивать мне допрос.

— Неважно, — отмахнулась она. — Я надеюсь, мы друг друга хорошо поняли, Финниган?

— Да, мам, я все понял.

— Хорошо, если так. Ты мой сын и должен вести себя соответственно! Я могу смириться с твоей ориентацией, но не с хамским поведением. Ты все уяснил?

— Да, мам, но я же тебе уже говорил, что мы с тем парнем не... — начал я оправдываться, но внезапно сообразил, что если сейчас все буду отрицать, то потом придется отвечать на куда большее количество вопросов. И не известно, что еще вытянет из меня мама в таком случае. — ОК, ма, я постараюсь.

— И привези как-нибудь своего... друга к нам на чай. Хорошо?

— Э-э-э, ладно.

— Удачного дня, Финниган, — пожелала мне на последок мама.

К сожалению, день удачным не получился. Стоило мне выйти за дверь, как я оказался в эпицентре урагана. Со всех сторон меня окружила галдящая толпа репортеров, тычущих мне в лицо микрофонами, камерами и щелкающих затворами фотоаппаратов. Пришлось спешно возвращаться под защиту дома. И первое, что я сделал, оказавшись в безопасности — это прижал к груди проходившую мимо Рут и бросился к телефону. После пятого гудка мне ответили:

— Алло?

— Руби! Спаси меня! — взмолился я.

— Эл, что случилось? — с тревогой спросила она.

— Они повсюду! Я не могу и шагу сделать из дома! Приезжай и забери меня, пожалуйста!

— Они? Кто они, Алан?

— Журналисты, — страшным шепотом сообщил я.

— О боже. Ладно, оставайся дома, никуда не выходи. Я скоро буду, — твердо заверила Руби и положила трубку. А я сполз по стеночке рядом с телефоном и стал ждать, нервно тиская несчастную кошку.

Через двадцать минут мой мобильный заверещал из внутреннего кармашка жилета.

— Алан, мы подъехали. Выходи через заднюю дверь.

У кухонной двери действительно было тихо. Толи эти стервятники еще не добрались до нее, толи залегли по кустам и делали вид, что их нет. На другой стороне улицы меня ожидало такси. Придется рискнуть. Осторожно выбравшись наружу, я огляделся, и, никого не обнаружив, двинулся к ожидающему автомобилю. На полпути к нему меня и заметили.

— Эй, вон он!

— Алан, всего пару слов!

— Мистер Броуди, что вас связывает с Фаусто Варгасом?! — неслось мне вслед.

Я бегом запрыгнул на заднее сиденье такси, закричав "Гони!". Авто послушно рванулось с места, оставляя возбужденную толпу далеко позади.

— Ты в порядке? — обернулась Руби с пассажирского места рядом с водителем.

— Переживу, — отмахнулся я. — Лучше скажи, что с этими ребятами? Чего они так взбесились?

— Это я должна была тебя спросить.

— И чему ты удивляешься, Дракула? Так вызывающе себя вести, да еще на весь ресторан заявить, что у тебя были отношения с Варгасом. Кстати, а что у вас было? — покосился на меня в зеркало заднего вида водитель.

— Уиггинс? — удивился я. — А он что здесь делает?

— Прости, Эл. Я не специально. Он сам вызвался помочь, — постаралась оправдаться Руби.

— И тебе это не показалось подозрительным?

— Эй! Это вообще-то мое такси! — напомнил о себе Уиггинс.

— Я думал — твоего друга, — поддел его я.

— Ну, да, но я за него отвечаю, — пожал плечами он.

— И что ты ему пообещала за помощь? — перевел я взгляд на Руби.

— Ничего, — неожиданно смутилась она.

— Эй, что это за реакция? — насторожился я.

— Ты про что?

— Ты... Ты покраснела! Ты что, успела что-то наобещать ему?!

— Конечно, нет, — вполне натурально возмутилась она.

— Тогда что это было?

— Э, ну, это личное.

— Личное? — удивился я, и тут пазл начал складываться. — О, ого. Вы... О, Боже, Руби, ты с ним... Черт, я не верю.

— Придется, парень, — довольно хмыкнул Уиггинс, наблюдая за моей реакцией и явно развлекаясь.

— Но он же папарацци! — попытался я вразумить своего менеджера.

— Не волнуйся, он не будет тебя фотографировать, пока я рядом. Он мне обещал.

— И ты ему поверила?!

— Успокойся, Дракула. Может я и фоторепортер, но моему слову верить можно. Я тебя когда-нибудь обманывал?

— Да! — без колебаний воскликнул я. — "Один пристойный снимок", — процитировал я его.

— Эй! Я, между прочем, не обманул и действительно сделал лишь один пристойный снимок.

— А в туалете закусочной?!

— Я же не обещал, что больше никогда не буду тебя фотографировать. Это вышло случайно. У меня работа такая.

— Ты — задница! Считаешь это достойным оправданием?

— Эй, успокойся, между прочем в сегодняшнем виноват не я, а только ты! Твои необдуманные поступки и поклонники, снимающие каждый твой шаг на камеры телефонов.

— Что? — растерялся я.

— Ох, Руби, объясни ему, — устало вздохнул Уиггинс. — Позволь мне молча вести такси.

— Алан, — снова повернулась ко мне Уэллс. — Он правда не при чем. Эти новости гуляют уже везде. Вчера вечером твои фанаты выложили в сети фотографии и ролики с мобильных телефонов. А сегодня это уже появилось в желтой прессе и в новостях шоу-бизнеса по телевизору.

— Что за новости? — Я приготовился услышать что-то действительно неприятное.

— Ну, например, что ты собираешься сочетаться браком со своим бой-френдом, с которым ранее засветился в том туалете и на стоянке перед мотелем, — тихо сказала Руби, глядя куда угодно, только не на меня.

— Что?! — У меня глаза на лоб полезли от новостей Руби. — Брак? С Морганом?

— Ну, я не знаю, как зовут твоего парня. Ты до сих пор нас не познакомил, — неожиданно укоризненно заметила она.

— Он не мой парень! Боже, вы все с ума что ли посходили? Я с ним знаком без году неделю! И все эти идиотские случаи всего лишь совпадения!

Руби недоверчиво уставилась на меня. В ее глазах так и читалось "кому ты врешь?".

— ОК, не совпадения, — согласился я. — Но суть не в этом. Это просто наш дурацкий договор и не более того! Между нами нет ничего сексуального.

— О да, ролики в Интернете это ясно подтвердили, — не удержался от шпильки Уиггинс.

— А ты вообще заглохнись!

— Кхм, — прервала нашу перепалку Руби. — Я тебе верю, Эл. Давай поговорим об этом позже, когда ты будешь готов. — Ее тон был предельно доверительным, но я сразу понял — она не поверила. Так обычно с психами разговаривают, когда успокоить их хотят. Хотя, наверное, в данной ситуации я бы сам себе не поверил. С такими-то уликами на руках.

На этом разговор было решено замять. До студии мы доехали в молчании.

Здесь тоже было полно журналистов, но охрана помогла нам с Руби без происшествий добраться до здания, куда их уже не пропустили. Пока мне накладывали грим, я без конца поглядывал на отражение мнущейся рядом Руби, которая все порывалась что-то сказать, но не решалась.

— Прости, что не сказала, — наконец выдавила она. — Я знала, что тебе это не понравиться и все не могла решиться. Я не буду врать, что не знала кто он, когда у нас все началось. Просто он оказался не так уж плох. Он журналист, не богат и моложе меня, но просто... Он мне нравиться, понимаешь?

— Руби, — прервал я ее излияния. — Я не сержусь, правда. Хотя полчаса назад был действительно зол. — Ну, не мог же я ее так просто простит, правда? — Можешь мне ничего не рассказывать, я тебе не отец. Это твоя жизнь. — Я поднялся со стула, внимательно оглядел работу гримера в зеркале и только потом повернулся к ней. — Ты просто не могла устоять перед его обаянием. Хотя, надо заметить, я все равно симпатичнее.

Руби благодарно улыбнулась и приобняла меня за плечи.

— Спасибо.

На съемочной площадке я чувствовал себя не в своей тарелке. Они пялились на меня. Открыто, беззастенчиво и непрерывно. Не глазела на меня только живность в клетках, привезенная на студию для съемок эпизодов "в лесу". Было трудно не обращать внимания на поведение окружающих, но каким-то чудом мне все же удалось абстрагироваться и войти в роль.

Не знаю, как я дожил до конца съемок. Из-за напряженной атмосферы, царящей на площадке, я вымотался сверх всякой меры, а вернувшись в гримерную, обнаружил несколько газет, услужливо оставленных для меня Руби.

"У Голливудского Дракулы новая жертва", — гласил заголовок одной из них, а ниже размещалась низкокачественная фотография, на которой Морган открывал передо мной дверь номера мотеля. "Алан Броуди — гей?", вторила ей другая, но самое пристальное внимание заслужили две последние. Под кричащим заголовком "Священник благословил Дракулу на однополый брак!" располагалось фото, сделанное сотовым телефоном в церкви, куда водил меня Морган накануне. На снимке мы страстно целовались, сжимая друг друга в объятиях. Во всяком случае, так это выглядело со стороны. Вот дерьмо. Второй заголовок был не менее интригующим: "Дракула изменил мужу с Великолепным Фаусто!". Черт, когда мы успели пожениться?! И что это еще за Великолепный Фаусто?

Я перелистнул пару страниц и уставился на до боли знакомое лицо. "Фаусто Варгас", — сообщала надпись под фотографией. И впрямь он. Когда он успел стать великолепным?

Отшвырнув от себя газету, я обессилено упал на стул и уставился невидящим взглядом на свое отражение.

Я устал. Выдохся. Кончился. Хочу домой. Подальше от этих взглядов, сплетен, домыслов. Почему вообще все это случилось? Я всего лишь хотел получить невампирскую роль, а в итоге моя жизнь превратилась в хаос.

Дверь гримерной тихо отворилась, но я не стал оборачиваться на звук. Кто бы это ни был, не хочу сейчас ни с кем разговаривать.

— Так и будешь сидеть? — Адресованный мне вопрос был произнесен таким непривычным серьезным тоном, что я обернулся. Морган? Что ему здесь нужно?

— Пошли. — Это была не просьба. Я повиновался без вопросов. Моральное опустошение не способствовало поддержанию боевого духа.

Нас провожали любопытными взглядами, но никто не осмелился окликнуть. Даже девушка-гример и костюмер не остановили нас. Так я и ушел в образе Дэймона: с гримом на лице и в фантастичном латексном костюмчике в обтяжку.

На стоянке все еще дежурили репортеры, и стоило нам появиться на ступенях парадного входа студии, как вокруг засверкали вспышки камер. Кольцо репортеров начало сужаться. Если бы не спокойствие Моргана, крепко держащего меня за руку, я бы наверное струхнул. Когда первые репортеры достигли нас, собираясь набросится с расспросами, он их просто отодвинул, словно они были сделаны из картона. Таким образом мы и дошли до стоянки. Я немного удивился этому факту, ведь до сих пор ни разу не видел, чтобы вамп водил машину.

— Зачем мы здесь? — не удержался я от вопроса.

— Вот за этим, — подмигнул мне вамп и кивнул на стоящего рядом металлического монстра.

— У тебя есть мотоцикл? — удивился я.

— Угу. Садись, пока эти стервятники не осмелели и не накинулись снова.

Я невольно покосился на сгрудившихся неподалеку журналистов, поумеривших пыл после решительного отпора Моргана. У них были такие алчные лица, бррр. Отбросив сомнения, я запрыгнула в седло, оставив место для вампа, который одобрительно кивнул моим действиям и протянул мотоциклетный шлем.

Мы неслись по городу на огромной скорости, обдуваемые прохладным, не смотря на жару, ветром. Стыдно признаться, но я до этого никогда не катался на мотоцикле. Сперва был слишком мал для этого, потом было просто некогда. Из-за постоянных съемок многие подростковые увлечения обошли меня стороной. Теперь я наверстывал упущенное, вцепившись мертвой хваткой в тело впередисидящего вампа и буквально захлебываясь эмоциями. Это было так круто! На какое-то мгновение я почувствовал себя обычным восторженным пацаном, свободным от графиков, рейтингов и гонораров. Вот бы мчаться так всегда!

Вамп привез меня на какой-то пустынный пляж. Я и не знал, что такие еще есть в Калифорнии. Песок, волны, приближающийся к горизонту диск солнца и ни души вокруг. Красотища.

— Что это за место?

— Пляж, — лаконично ответил вамп, будто я сам не видел.

— А поконкретней? — попытался уточнить я.

— Просто пляж, — пожал он плечами.

Ну и черт с ним. Пляж так пляж.

Пока я оглядывался, Морган успел стянуть ботинки и носки. Теперь он топтался радом, зарываясь пальцами ног в песок и, кажется, совершенно забыв про меня. Это даже как-то обидно что ли — привез и сам же игнорирует. Ну и в задницу его, лучше полюбуюсь на море. Вон и солнце уже у горизонта, будет красивый закат. Я уже собрался устроиться на песочке, так сказать занять место в первом ряду, но неожиданно мне в грудь прилетела горсть песка и, разбившись на мелкие песчинки, разлетелась в разные стороны. Черт, мне за ремень попало!

— Эй! — Я возмущенно повернулся к вампу и вовремя уклонился от второго "снаряда". — Какого хрена?!

— Не спи на ходу, — ухмыльнулся засранец. — Давай лучше окунемся.

— Ты придурок? — задал я риторический вопрос. — У меня плавок нет!

— Ах да, ты же говорил, что белья не носишь, — закивал он.

— Я не о том, идиот! — решил я спрятать смущение за гневом. — Никто не плавает в нижнем белье!

— Тогда давай без него, — пожал плечами вамп.

— Не буду я с тобой нырять голым, — отрезал я.

— Почему?

— Потому что... ты... — Я обреченно замолчал. Что ему сказать? Я подозреваю тебя в гомосексуализме? А он спросит: "И чё?". А я типа: "Ты ведь не собираешься на меня глазеть с похотливыми мыслями?". А он: "А что нельзя?".

— Так ты идешь, нет? — напомнил о себе Морган.

— Мммм, нет, — выдавил я.

Вамп снова пожал плечами, повернулся к морю и, сноровисто раздевшись до гола, с веселым гиканьем бросился к воде. Дьявол, я вовсе не хотел видеть его бледную задницу!

Фуф, воздуха не хватает. Латекс — это зло. Когда ехал на мотоцикле, то духота как-то не ощущалась, а сейчас такое чувство, будто кто-то перекрыл кислород.

Расстегнув замок обтягивающей, как вторая кожа куртки, я устало опустился на песок и стал наблюдать за возней Моргана. Он веселился как ребенок: орал, плескался и нырял с головой. Что за кретин? Хотя окунуться и в самом деле не помешало бы. Вода в лучах заходящего солнца выглядела так привлекательно. Может, я зря отказался? Как же хочется окунуться. Кстати, сейчас он занят, может тоже поплавать?