Городские истории

— Зря ты решила посвоевольничать Юленька, ох зря... — Приближаясь к ней медленно, чтобы успеть насладиться паникой в её глазах, скрипнул зубами, когда не увидел ожидаемого — она не паниковала, она готовилась дать отпор. — Вот дура.

— Не дура. Валькирия. — Принудительно ввести себя в состояние берсерка, вывернуться из захвата демона, уже облизывающего её шею, затолкать отвращение поглубже, потому что не время и метнуться к сумке, успев за считанные мгновения вооружиться кастетом. Да, не самое удачное оружие и не в самом удачном одеянии, но много лучше, чем с пустыми руками. — А вот теперь поговорим.

Не ведьме тягаться с двумя демонами, но не тогда, когда эта ведьма — Валькирия. Точные удары, ловкие уходы от кинжала инкуба и когтей низшего, презрительная усмешка на губах... да, она уже ранена, но и инкуб уже отхватил не один удар — на скуле синяк, плечо отнимается, так что он становится осторожнее и не лезет к ней, предпочитая находиться за спиной призванного низшего. Тому же почти всё нипочем — удар и он тает туманом, возникая то правее, то левее, лишая её концентрации и уверенности в себе. Хотя кастет освящен и удары доставляли ему ощутимый урон, но этого было мало, слишком мало...

— Юля, свои. В сторону! — Когда её сил хватает только на звериный оскал, и молчаливое обещание во взгляде порвать на запчасти, а рана на бедре от когтей низшего ноет так, что невозможно сдержать слезы, приходит помощь.

Чьи-то руки тянут её в сторону, кто-то заворачивает в теплое одеяло, а кто-то матерится, унюхав в ране яд.

— Смертельно? — Видя краем глаза, как инкуба скручивают в бараний рог волки, а с низшим разбираются сразу два ведьмака и вампир, старалась не стонать, чувствуя, как немеет нога и по венам разливается одновременно и жгучий яд и смертельный холод. — Почему так долго???

— Извини, этот подонок везде, где вы были за эти три дня, понаоставлял заглушек и пока мы вычислили ваше реальное местонахождение, то едва не опоздали. Скажи спасибо Наталье, это по её браслету мы тебя нашли, хотя и кое-как. Почти все бригады задействованы на ликвидациях последствий его выходки и полнолуния, так что... — Голос Игоря, придерживающего её, чтобы она не упала, стал тише, а потом вообще прервался, когда она неожиданно закатила глаза и обмякла в его руках. — Дерьмо!

— Отдай. — Не просьба, а жесткий приказ от того, для кого она действительно дороже всех на свете и который только что без единого сомнения убил низшего, посмевшего поднять руку на его клубничку. Хотя нет, не его... ничью.

— Тебе запрещено.

— Я в курсе. Но мы оба знаем, что только я смогу ей помочь. — Да, только вампир может высосать яд из раны так, что девушка получит шанс на жизнь. Но захочет ли она такую жизнь? — Не переживай, я не предъявлю ей это, это моё осознанное решение.

Они оба знают, о чем говорит Стас. И оба знают, что наказание за невыполнение условий Главы будет жестким.

— Я прикрою. — Вручив девушку вампиру, проводил их взглядом, пока они не скрылись за деревьями и тут же всё свое внимание переключил на обездвиженного инкуба, которого фиксировали трое. Руки в карманы и вынимает он их уже с кастетами на пальцах. — А теперь развлечемся...

Ей было больно. ОЧЕНЬ БОЛЬНО! Расплавленная лава выжигала вены, неся вслед за собой арктический холод и лишь сила воли не позволяла скатиться в пучину безумия. Такая адская боль невыносима простыми смертными... невыносима в одиночестве... так что когда она почувствовала рядом чужое присутствие, то вместе с этим чувством пришло облегчение. Она больше не одна.

— Юля... Юленька... — Вроде бы и знакомый голос, но слишком потусторонний и слишком чужой, хотя опасности она не чувствует. Наоборот — странная нежность и чувство абсолютной защищенности, а ещё облегчение. Облегчение там, где уже все выжжено и отморожено. — Юля, только не уходи... девочка моя, сокровище моё...

— Стас? — Она не в силах открыть глаза, а из горла вырывается хриплое карканье, но она обязана знать. — Это ты?

— Я.

— Но... — Неожиданные ржавые спицы боли, вгрызающиеся чуть выше раны на бедре и его успокаивающий шепот.

— Терпи, потерпи... ты должна жить, Юленька, должна...

— Я тебе ничего не должна... — Шепча из последних сил, поняла, что это не спицы, это его клыки, а холод — это вытекающая из раны кровь. Нет, не вытекающая. Выпиваемая. Высасываемая. — Не должна... тебе... ничего.

— Не мне. Себе.

Сколько времени продолжалась это пытка, она не знала, в какой-то момент снова потеряв сознание и так и не увидев, как трескались его губы и покрывался гнойными язвами язык. Высасывая яд, он забирал не только вмешательство в физическое тело, но и в большей степени в ауру валькирии. Низшие демоны это такая дрянь, которую практически невозможно вывести без последствий для пострадавшего.

Но если он считает, что тем самым сможет хоть немного искупить свою вину, то он это сделает.

Сознание вернулось неожиданно. Только что её не было нигде, а вот она уже открывает глаза и озадаченно хмурится, не узнавая обстановку.

— Где я?

— У меня дома. — Почему-то хриплый ответ, словно ему сложно говорить, но она не понимает, откуда голос. — Не бойся, меня здесь нет.

— А где... ты?

— Далеко.

Наконец найдя взглядом телефон, включенный на громкую связь, нахмурилась. Какого черта?!

— Стас, что происходит.

— Всё хорошо. Не бойся, мы уничтожили низшего, а Глава лично ликвидировала инкуба. Оказывается ты не первая его жертва... но не будем об этом. Я нарушил запрет. Прости. По решению Главы я покинул ваш регион. — Продолжительное молчание и последнее, что она от него слышит. — Прости, если сможешь, мне жаль, что так вышло...

— Стас! — Дернувшись, когда раздались короткие гудки, застонала от стрельнувшей боли в бедре. Откинув одеяло, полюбовалась на перебинтованную конечность и всё-таки дотянувшись до телефона, поняла, что звонить некому — номер абонента был неопределен. — Твою кочерыжку! Рыцарь херов! Это ж я ещё и виноватой должна себя чувствовать?!!

Прошло четыре месяца.

Приближался Новый Год, но в её душе не было ощущения праздника. Да, она выздоровела в рекордно короткие сроки, она ничего не потеряла, наоборот, приобрела — сила, выносливость, упорство...

Сначала она думала, потом вспоминала, потом взвешивала все за и против, потом требовала, ругалась... а потом отправилась на поиски.

Новосибирск. Большой интересный город... наверное, ей это не было интересно. Разговор с местной Главой и четкая уверенность — сначала она его придушит, а потом... а потом будет видно.

Ночной клуб, где он предпочитает находиться практически всё время и сначала она решает осмотреться — в целом всё, как везде. Барная стойка, столики у дальней стены, танцплощадка... этот клуб принадлежит ему, так что придется немного пошалить, чтобы попасть в его кабинет, иначе никак — сам он не выйдет, а на входе в зону администрации стоят очень несговорчивые мальчики. Как ни странно — из людей.

Что бы такого... сделать плохого...

Просидев в клубе почти до полуночи, дождалась, когда основная публика дойдет до кондиции и начала — выйдя на танцплощадку, толкнула одного, проскользнула под локтем другого и подставила подножку следующему, заодно дернув за волосы особо агрессивно настроенную девицу. Ругань, угрозы, тут же начавшиеся разборки, а она проходит по стеночке туда, откуда бегом торопится охрана, разнимать и ликвидировать начавшееся безобразие. Пьяной молодежи не нужно предлагать два раза — достаточно лишь повода.

Доверившись интуиции, довольно быстро дошла до необходимой двери и не раздумывая ни секунды, зашла. Она уже все обдумала в свое время. Теперь время действовать.

— Зачем пришла? — Оказывается, он знал о её приходе. Вся правая стена представляла собой один большой экран, на который были выведены изображения с камер. Вот ее столик, вот танцплощадка с разгорающейся дракой, вот коридор...

А вот он, сидящий в кожаном кресле за большим массивным столом из черного дерева. Потускневший, осунувшийся, кажется даже постаревший...

— Мы не договорили. — Подойдя к нему почти вплотную, села на край стола, словно не заботясь, что в разрезе юбки показался край чулка и стоит ему лишь протянуть руку, как он сможет к ней прикоснуться.

— Разве? — Он смотрит ей четко в глаза, но одни лишь демиурги знают, чего ему это стоит. — Разве нам есть о чем говорить? Или... — Короткая задумчивость, взгляд в сторону и снова четко ей в глаза. — Я недостаточно извинился?

— Нет. Достаточно. — Понимая, что будет трудно, поморщила нос. — Зачем ты это сделал?

— Это?

— Это.

— Если бы не я, ты бы не стала ведьмой, и не стала бы приманкой.

— Если бы не мои родители, я вы вообще никогда не родилась. — Фыркнув, прищурила глаза. — Стас...

— Хорошо. Что тебе сказать?

— Правду.

— Правду о том, что я... — Не договорив, сорвался и, дернувшись, в мгновение ока перескочил стол и остановился только у окна, отвернувшись от той, которую мог видеть, но не мог трогать, не говоря уже о большем. Нет, он не мог этого сказать.

— Ты? — Не поленившись слезть со стола и подойти, встала так близко, что между ними оставался едва ли миллиметр свободного пространства. — Ты?

— Зачем тебе это? — Голос старика, а не мужчины тридцати лет и он поворачивает к ней голову, сжимая кулаки, чтобы не вздумать к ней прикоснуться. — Не думал, что ты так мстительна...

— Стас, ты дурак. — Печальная констатация факта и грустная уставшая улыбка. — Может затем же, зачем и тебе?

— Но... — Сглотнув, едва не отшатнулся, когда она обняла его, сцепив свои пальцы у него на животе. — Этого не может...

— Может. — Прислонившись щекой к его плечу, повторила. — Может.

— Но ты ведь ненавидишь меня. Вампиров. Всех нас...

— Ну-у-у... — Странный вздох и немного нервное. — В общем, это... ну...

— Ну?

— Да.

— О, боги! Юля! — Мгновение и вот он уже стоит к ней лицом, испытующе шаря взглядом по её неожиданно смущенному лицу, ища подтверждение её такому короткому и такому всеобъемлющему слову. Не может быть, чтобы это было то самое "да"! — Юля?

— Ну что Юля?! — Фыркнув снова, но уже нервно-раздраженно, попыталась убрать руки, но уже он держал её за талию, не позволяя уйти. — Стас!

— Что Стас?

— Пусти!

— О, не-е-ет! Нет, нет и нет! Вот теперь ты говори!

— Не скажу. — Буркнув, насупилась. Где её хваленая выдержка и стальная воля? Здесь и сейчас она отсутствовала как факт.

— А если я скажу?

— Скажи. — Взгляд исподлобья, но он видит — в её глазах столько страха и столько надежды, что он готов сказать это здесь и сейчас.

— Юлия Алексеевна, любовь моя, ты выйдешь за меня замуж?

— Эм-м-м... мне надо посоветоваться.

— С тараканами?

— Угу.

— Только недолго. — Подождав ровно минуту, пока она, уткнувшись лбом в его грудь, принимала такое непростое решение, поинтересовался. — Ну как?

— Мы согласны. — От неожиданного смущения краснеют даже кончики ушек, но он видит только сияющие счастьем глаза и капельки растроганных слёз в её глазах. — А у вампиров с валькириями бывают дети?

— Бывают. — Уверенный кивок и тут же вопрос. — А что?

— А ты любишь детей?

— Э-э-э...

— А давай сделаем?

— Эм...

— Не хочешь?

— Хочу, но...

— А давай без "но"? — С намеком расстегнув верхнюю пуговку его рубашки, заглянула в его расширенные зрачки и неожиданно облизнулась.

— Сейчас???

— Ага.

— А давай!

5. Печенька

— Ваш билет, пожалуйста. — Один единственный пристальный взгляд и улыбка стюардессы гаснет так стремительно, как будто кто-то нажал кнопку "выкл". — Простите...

Молча предъявив билет, услышала то, что знала и сама.

— Ваше место, проходите, пожалуйста. — Пролепетав еще что-то невнятное, стюардесса под конец и вовсе покраснела, затем сбивчиво извинилась и поторопилась скрыться от таких пронзительных и, кажется, даже потусторонних невероятно зеленых глаз.

Мда... мельчают людишки, мельчают.

Сев, снова всё свое внимание переключила на планшет, хотя мыслями была очень далеко от последних международных новостей, высвечивающихся на экране.

Юри... глупый заигравшийся братик. Да, она знала, что его иногда заносит и он не чурается играться с запретным, но это... слишком нагло, слишком неподготовлено... всё слишком. За что и поплатился. Смертная казнь, приведенная в исполнение самой Главой. Шансов на опротестование не было — его взяли на горячем и даже её заступничество, как старшей рода, не помогло — улики были неопровержимы.

Да, её тоже допросили, причем довольно жестко, но сама она была чиста — её не интересовали подобные способы подпитки, она уже прошла через это в свое время и слава всем богам, отделалась лишь несколькими шрамами на душе и в памяти. Хотя не факт, что это было лучше, чем смерть.

Ну да ладно, покойся с миром, Юрино, и возродись в лучшие времена и в лучшем мире.

— Выключите, пожалуйста и пристегнитесь, будем взлетать. — Уже другая стюардесса, рискнувшая нарушить её уединение, осторожно тронула её за плечо, причем после достаточно презрительного взгляда, еще и добавила. — Госпожа, прошу вас.

Госпожа? Еще один взгляд, но уже внимательней и становится ясно — стюардесса из ведьмочек. Слабенькая, но всё же из ведьмочек. Наверняка даже не понимает, с кем разговаривает, но на всякий случай все же страхуется.

— Кофе с коньяком, как взлетим. — Отключив гаджет, величественно кивнула, признавая своё более высокое положение.

— Обязательно, как скажете. — Настороженная чуть неуверенная улыбка и (судя по бейджику "Олеся") торопится отойти, чтобы проверить и других пассажиров.

Обязательно... как же иначе. Пристегнувшись, прикрыла глаза — самолеты её самая большая фобия, но никто и никогда не узнает почему. Теперь уже все мертвы. Алекс, Тами... и теперь Юрино. Все, кто знал, почему и из-за кого.

Первая и единственная слезинка, которая тут же пропадает под вытершим её пальцем, но благосклонность богов на этом заканчивается. Достаточно запыхавшийся голос, чтобы понять, что его хозяин едва не опоздал на посадку и обеспокоенное:

— Девушка, вам плохо? Боитесь летать? Могу я вам помочь?

Лишь секунда на концентрацию и лицо снова становится высокомерной маской, которая проверена годами.

— Нет, мне хорошо. И будет еще лучше, если вы больше не будете мне мешать и озадачитесь тем, что начнете пристегиваться. — Презрительный взгляд на молодого темноволосого мужчину, устраивающегося рядом и тут же отвернуться, начав разглядывать до ужаса "интересный" пейзаж взлетной полосы.

— Воу-воу! Какая дерзкая девочка! Так и скажите, что у вас ПМС, зачем же хамить с первой секунды? — Молчаливый игнор, потому что это лучше, чем вступать с ним в диалог и уж тем более спор или переругивание и надежда на то, что и он это поймет. — Нет, всё-таки вы боитесь летать. Не переживайте, со мной вам нечего бояться.

Неожиданно взяв её руку, погладил холеные пальчики, вроде как успокаивая, но она тут же фыркнув, выдернула ладонь и, сложив руки на груди, закрыла глаза, мысленно призывая ко всем высшим силам и их же и понося разнообразными ругательствами. Черт! Еще и ведьмак! Неужели приставили??? Вот это уже наглость!