Чёрная Книга

— Но причём тут это?

— Очень просто, традиции, культуры, законы народов, всевозможные табу и привилегии — будоражили умы и чувства столь многих. И многие старые, даже древние законы — всё равно действуют. Иногда даже система уничтожена, а законы её продолжают действовать. Просто настигает это может быть не сразу, а когда-то очень потом и, обычно, в самый неожиданный момент.

— И причём тут моя предполагаемая свадьба, которая к тому же не состоялась?

— Потому что для многих это смертный приговор. В некоторых случаях старший аристократ может даже насильно жениться или выйти замуж и этот брак будет законен. В каких-то случаях отказ от женитьбы может быть расценен как смертельное оскорбление, смываемое только кровью.

— И за то, что я отказала женишку, меня приговорили к смертной казни?

— За отказ?.. А вы не только в свадьбе, но и в сексе отказали? М-м-м... Да... За это молодой придурок мог заочно приговорить вас к смерти. Спасибо за подсказку... Будем копать ещё глубже. Чувствую, наш любимый некрополь ждёт большое расширение.

— Некрополь?

— Да, да... Александро Невскую Лавру. Хотя, по слухам, весь город может стать мемориалом.

— Не могли бы вы всё-таки объяснить несведущей мне, что конкретно вы имеете ввиду?

— Дело в том, — нервно теребя между пальцев салфетку, проговорила Клавдия Васильевна, — что отказав моему сыну, вы посчитали его недостойным вашей руки. А зная его, могу предполагать, что он воспользовался тем... — женщина пристально вгляделась в девушку и слегка закатила к верху глаза, — да... воспользовался воздействиями, которые можно легко истрактовать как попытку изнасилования: любовное зелье, приворот... Не делайте такого удивлённого лица: в секс-шопах полно всяких разных возбудителей — тоже самое любовное зелье, только возможности некоторых открывают пути для гораздо более тонко и целенаправленно действующих препаратов...

— Изнасилование, — продолжил за женщину мужчина, — считается гораздо более тяжким преступлением, чем убийство. Конечно, смотря какое убийство, некоторые способы калечат душу... Но изнасилование — это грубое вторжение в самые глубинные слои души. Убийство — либо по принципу "жизнь за жизнь", либо выплачивают виру за убийство. А за изнасилование отвечают семья, учителя, друзья насильника, бывает кастрируются и уничтожаются целые рода, расы, народы. И потом, на протяжении многих поколений, тут конечно важно ещё кого изнасиловали или пытались изнасиловать и как, они становятся изгоями, над которыми можно всячески издеваться, убивать, грабить, подталкивать их к изнасилованию друг друга, насиловать их... Всячески удовлетворяя свою злобную и даже мерзкую сторону души.

Девушка задумалась. Это было странно, но... какой-то отклик в душе возымело.

— То-есть по одной системе к смертной казни и прочему приговорена я. По другой системе — вы.

— И по одной и той же системе в том числе, — кивнул Пётр Сергеевич. — И сейчас ведётся следствие: кто в чём виноват и кто на что имеет право. Причём судить мы должны в первую очередь сами себя. Вынести себе приговор и претерпеть заслуженное наказание. А для этого надо уточнить множество нюансов. И, как бы банально это ни звучало: выяснить у кого какая родословная и какой у кого где статус. Я своей головой дорожу, но за свою промашку, что упустил и допустил подобное — отвечу. Однако своими яйцами я дорожу гораздо больше, чем головой.

— Именно поэтому я хочу предложить вам Испытание, — произнесла женщина. — Оно поможет нам более точно определить меру вины каждого из нас.

— Вы решили дать ей прочесть Книгу? Что же, это разумно... Ваш сын, похоже, не сможет пройти это испытание.

— Испытание? Книгой? — девушка почему-то слегка струхнула.

Если раньше ей хоть и казалась ситуация опасной, но не слишком, слегка будоража новизной чувств и ощущений. Сейчас, как будто кто-то или что-то внутри неё начало противиться этому. Не хватало ещё оказаться в логове каких-то фанатиков. И если раньше девушка воспринимала ситуацию как нелепый казус, который сам собой рассосётся, стоит лишь объясниться, то почувствовав признаки фанатизма... А что ещё можно подумать, услышав как с особенной интонацией произносят слова: "Испытание. Книга"? Девушка начала опасаться за свою жизнь.

И не только за свою жизнь, но и за рассудок.

Воображение тут же нарисовало картину врывающихся в залу непонятных балахонистых личностей, держащих в руках вычурные магические жезлы и всякую непонятную всячину из различных символик. Лица их, разумеется скрыты в глубинах капюшонов, закрывающих пол лица. Как они хватают её и бросают в сырые подземные казематы. Разумеется связывают, сковывают кандалами, держат на хлебе и воде, дни, а то и недели, месяцы, а потом приходят и куда-то тащут. И там, перед статуей какого-нибудь демона, кладут на алтарь под речитативные песнопения и предлагают выбор: прочитать им вслух книгу с выражением или быть заколотой кинжалом...

Картинка представилась настолько красочно и в таких деталях, что Юля даже физически будто прочувствовала все эти ощущения и эмоции.

Встряхнув головой, сгоняя наваждения, представила уже другую картину: как врывающиеся фигуры в балахонах разлетаются на куски и опадают пеплом от боевых проклятий внезапно пробудившей в стрессовой ситуации скрытые способности девуши, а заклинания, выпущенные в неё из магических жезлов, бессильно растворяются в её магической защите.

Как она устало садится на отвалившийся от пробитой стены булыжник и, обхватив голову руками, размышлет: что же произошло и как так случилось?

А внутренний хомяк уже нашёптывает на ухо: "Дроп собрать не забудь. Да и обшмонать трупы надо, вдруг у них лут ценный?".

Мгновение... И картина вновь меняется. Вот она уже вожак стаи, её ковен следует за ней... Она глубоко в тылу врага. Она начинает...

Подшаг и её тело оборачивается невесомым туманом, скользя и проскальзывая сквозь все щели, заполняя округу, задурманивая восприятие охраны. Она их не трогает, лишь скользит в глубины какого-то замка. Там — её цель. Остальные — для младшеньких. Младшим тоже нужны достижения, схватки, битвы. Им она оставляет то, с чем могут справиться они сами. Себе забирая тех, с кем младшим пока что не справиться.

И вот она в зале совещания какого-то очередного демона и его клевретов, маскирующегося под человека, носящего людской облик лишь как шкуру, что в любой миг может, разорвав изнутри, сбросить.

Ей не нужны заклинания. Не нужны слова. Клинки? Зачем? Приятнее клыками и когтями.

Боевые проклятья, лечение... Враги пользуются множеством артефактов, используя все возможности.

Она где уворачивается и они сами лупят по себе, где рассеивает, а где и отражает направленные на неё удары, усилив, и возвратив им их же удары, от которых они не знают защиты. Тела рвутся и лечатся бешеной регенерацией и запущенными на полную целительскими артефактами.

Когти пронзают тела, вспарывая их как остро заточенный нож туалетную бумагу. Где-то рваные раны, где-то гладкий идеальный срез... Переплетая ошмётки их тел, она собирает разлитую вокруг энергии, перерабатывает и наполняет ей тела и артефакты врагов, переплетая их рваные тела и души между собой. Регенерация и целительские артефакты делают своё дело, они врастают сами в себя и телом и душой, переплетаясь, чувствуя себя, своих врагов как самого себя.

Мгновение и вот уж замерла скульптурной композицей группа врагов. Их души и тела переплелись навечно в коконе своих же сил, рабских привычек и лютой вражды и ненависти друг к другу. Бесконечный цикл круговерти их душ замкнулся на одну составную форму.

Надо бы из них сделать что-то красивое. Но осталось ещё чуть-чуть. Послание. Письмо без конверта доставлено адресату. Всполох бесконечного страха в знакомых глазах и уход, отход в глубины тени, оставляя ещё зацепочку для сознания и продолжения пути.

Встряхнув головой, сбрасывая наваждение якой картины перед мыслевзором, Юля в очередной раз спросила:

— С чего вы вообще решили, что я буду проходить какие-то ваши испытания? У меня, между прочим, свои дела есть.

Просебя же подумала:

"Пора уходить из этой богодельни. Что-то не на шутку воображение разыгралось. Небось что-то в пищу подмешали.".

— Не хотите — не надо, — пристально глядя в глаза Юле, произнёс Пётр Сергеевич. — Не знаю что вы подумали, но... Испытание заключается в том, каковы ваши суждения. На самом деле, мы хотим предложить вам просто прочитать обычную, хотя и не совсем обычную книгу.

Юля ничего не ответила, просто смотрела неотрывно в глаза мужчины. Смотрела и молчала.

Наконец, пожилой мужчина не выдержал и отвёл взгляд.

— Что-то я задержался. Пойду, пожалуй. — грустно произнёс он. — Леди, юная леди, моё почтение.

С этими словами он направился на выход. Через несколько секунд за ним закрылась дверь, скрыв из виду.

— Юля, будьте добры, подождите немного. Если хотите, погуляйте по дому. Тут, между прочим — отличная библиотека и скрывается она вон за той дверью. Будьте как дома. Можете заглянуть куда угодно. Гуляйте где хотите или оставайтесь тут, но, прошу, подождите немного. Мне надо слегка освежиться, смыть усталость, и переодеться. А потом я постараюсь ответить на все ваши вопросы, на которые смогу дать ответ.

— Бабушка, я пришла!

Раздался из распахнутой двери голос маленькой девочки.

— Нагулялась? Молодец. Ну, давай, помой ручки, личико и за стол. Пора обедать.

— Ага! — довольно кивнула девочка и тут же куда-то умчалась.

Аппетит она похоже нагуляла хороший.

Решив не мешать, Юля воспользовалась предложением и прошла в библиотеку.

Огромная зала, заполненная книжными стеллажами до потолка вдоль всех стен. А потолки высокие. И всё заполнено книгами. Анфилада комнат без дверей открывала вид на продолжение библиотеки. И всюду всё заполнено книгами. У небольших окон стояли удобные даже на вид диванчики, кресла и столики для чтения.

Подойдя поближе к стеллажам, Юля осмотрелась. Тут, в первой комнате, по-низу были расставлены в основном сказочки для детей, в том числе раскраски. Как-раз на возраст малышки. По-выше — сборники сказок для детей по-старше.

В основном в этой зале были сказки, сборники стихов. По большей части всё на русском. Но были книги и на иных языках.

Заглянув в следующую залу, увидела, что она заполнена множеством книг. В том числе и современной художественной литературы.

С каждой следующей залой, менялись основные тематики и возраст фолиантов.

В десятой по счёту зале, девушка обнаружила вовсе уж древние на вид фолианты и свитки.

— И это всё в одном доме? — удивилась девушка.

Это было странно. Десять зал довольно внушительного размера. Причём впереди виднелись ещё несколько зал, куда не достигал свет. А где и как его включать — Юля попросту не поняла. Не увидела выключателей.

Снаружи дом казался куда меньше.

— Может вглубь здания идёт?

Мысленно прикинув планировку, как входила во входную дверь, прошли по корридору, зашли в обеденную залу...

— Нет. Что-то не сходится. Вроде вбок, а не вглубь... Может тут уклон или заворот по спирали какой-то незаметный?

Нет. Даже видимости не было. Пол ровный. Стены — тоже. Да и анфилада именно напрямую.

Лучше не заморачивать пока голову несущественными вопросами. Тем боле, что самой себе пока ответить не получилось, решила потом спросить хозяйку дома. А пока — осмотреться в библиотеке более внимательно.

Странности копились. И мысленных зарубочек о непонятном становилось всё больше и больше. Да и видений, тем более столь длительных и чувственных у неё раньше не было. Если и были, то, обычно приходили когда расслаблена, перед сном или после пробуждения. Но не в моменты напряжения и когда не было посторонних рядом.

А тут будто всё один к одному навалилось, пробивая брешь в пелене сознания. Прогрызая червячком сомнения: а вдруг это не шутка, вдруг всё взаправду?

"Интересно, а есть ли тут книги по магии?" — мелькнула в голове шальная мысль. — "Всё-таки детская мечта: магия, сказочное волшебство.".

Древние фолианты, толстенные талмуды, даже на вид тяжёлые. У некоторых кожанный переплёт, окантовка серебром, золотом, медью, железом и вдавленные в кожу, закреплённые металлическими нитями шлифованные и гранёные камни.

Такими почему-то рисовало воображение книги по магии. Хотя и знала, что так просто в прошлом украшали бывало книги.

И, кстати, такие фолианты книг были в этой библиотеке.

Только все они были для девушки бесполезны.

Написаны на чёрт знает каких языках. И эти закорючки не несли девушке никаких знаний, ибо для неё не имели смысла.

Проведя подушечками своих изящных пальчиков по корешкам некоторых из книг, девушка не ощутила ничего особенного: ни напряжения магических защит, наложенных на книги по магии, ни покалывания в кончиках пальцев. Ни-че-го.

Грустно вздохнув — магии всё же хотелось подспудно — девушка пошла обратно.

Дойдя обратно до залы с современной литературой, она остановилась и уже более внимательно присмотрелась к книгам. Малышка конечно аппетит нагуляла, но наверняка захочет пообщаться с бабушкой. Почему-то девушке казалось, что Лиля одинока и редко может позволить себе общение с бабушкой, предоставленная в основном самой себе и няням. Не хотелось рушить эти редкие мгновения семейного счастья, когда внучка лопочет и рассказывает что-то своей бабушке, та в ответ ей что-то...

Картина перед мысленным взором представала именно такой. А как там на самом деле?

Вздохнув, Юля подошла к полке, на которой стояла чем-то привлёкшая её внимание книга.

Торец книги был абсолютно чёрным. Ни надписей, ни рисунков.

Может просто обложка для книги такая?

Взяв книгу с полки в руки, открыла.

Это было странно. Ни предисловия. Ни издательства, ни названия, ни имени автора не было ни на обложке, ни на первых и последних листах. Последний лист книги был вообще просто пуст. На нём не было написано ничего.

Решив не открывать конец, открыла книгу с начала. Оказалось, там обычный текст на русском языке.

Прочитав первые несколько абзацев, поняла, что это обычная художественная литература. Какая-то история, началу завязки которой предшествовало иное начало, на которые намекали взаимоотношения героев книги.

— Странно. Может обложка порвалась и сделали другую?

Переплёт, кстати, был твёрдый, но сделан из тонко выделанной кожи чёрного цвета.

Решив скоротать время и немного почитать, девушка села за столик, включила небольшой светильник, чтобы было удобнее и не напрягать глаза в полумраке. И погрузилась в чтение.

— Интересная книга?

Тихий вопрос с заинтересованными нотками, заставил девушку отвлечься от чтения.

— Начало вполне ничего. Читать можно. И пока — интересно.

— Что же, рада за ваш выбор. Редко когда среди тысяч книг сразу находишь что-то интересное.

— Просто книга привлекла внимание своей необычностью. Выделялась на фоне других. Вот и стало интересно.

— Да, так бывает, — устало согласилась женщина. — Но, вы предпочтёте, чтобы я оставила вас в покое и вы могли насладиться литературой, или желаете поговорить, расставить точки над "ё"?