Ветер полнолуния (часть 1)

Пять лет дядя и племянник не выпускали друг друга из вида, кружили коршунами, ждали, кто первый раскроется для удара. Как все подлецы и заговорщики, сколько ни довелось видеть Игмарту, Герейн был трусом. Ни разу Марти не сумел подобраться к нему настолько, чтобы вызвать на поединок честь честью, при свидетелях, по обычаю воздаяния за кровь родных. Тайком убить мог, и не раз. Но из-за угла что за месть? К тому же, чтобы восстановить права на отцовское баронство, нужно действовать по закону и по обычаю. Бросить вызов открыто, в полный голос перечислить обвинения, призвать богов в свидетели поединка. От такого вызова Герейн ускользал так же ловко, как Марти — от убийц. Что ж, рано или поздно чаша весов должна была качнуться резко, принося нежданную удачу одному из соперников. Повезло Герейну. Но это, — Марти заставил себя усмехнуться, — это мы еще поглядим. Я пока еще жив. А у Герейна больше нет мага.

— Ты как? — спросил Анегард. — Может, есть хочешь?

— Не хочу, — ответил Марти. — Но надо. Тащи.

Думал, Лотар возмутится — не баронское дело самолично еду таскать. Но тот молча встал и вышел. Марти сел, оперся ладонями о край кровати, пережидая головокружение. Нет времени валяться, иначе как бы ни пришлось прямо из постели в могилу перелечь.

С Анегардом вместе вошел Рихар. Лотар одобрительно кивнул при виде сидящего Марти, пристроил поднос на стол:

— Ешь. А ты рассказывай.

— Ждут, — коротко сообщил рыжий. — В лица заглядывают, телеги обыскивают. На стенах стража усилена.

Марти зло усмехнулся:

— Сколько чести.

— Скажи лучше, что делать, — спросил Анегард. — Ты, я думаю, не первый раз в такой ловушке?

— Чего проще, взять и уйти внаглую, — хмыкнул Марти. Кивнул на рыжего: — С его-то талантами.

— Рихара подставлять не дам, — отрезал Анегард.

— Да почему ж подставлять, — нарочито широко улыбнувшись, протянул рыжий. Показалось, или и впрямь на мгновение звериные клыки блеснули? — Тут подумать надо, как лучше. Можно извернуться. Тем более, — улыбка стала еще шире, хотя это казалось решительно невозможным, — люди здесь пуганые. Всерьез пуганые, а не бабьими сказками.

— Ты-то откуда знаешь? — насторожился Лотар.

— Чую, — резко ответил мальчишка. — Страх — он о-очень даже хорошо чуется. Ты ешь, чего застыл. Раньше ночи всяко лучше не дергаться.

Марти кивнул и понес ко рту ложку, не отрывая взгляда от мальчишки. Хорошо поговорили. Не ожидал королевский пес получить настолько прямой и ясный ответ на незаданный вопрос. Но что же, оно и к лучшему.

Гонец дышал тяжело и хрипло. Он гнал коня от Азельдора без остановки, безжалостно, сменил в деревне на половине дороги и снова гнал. Он знал: владетельный барон Готфрид Герейн награждает за рвение.

— Иди, — сказал Герейн, — отдыхай. Улле, позаботься.

Мадоржом коротко поклонился, ненавязчиво подхватил гонца под руку:

— Идемте, я провожу вас.

Герейн сорвал печать азельдорского архивариуса, развернул письмо. Срочная почта из столицы, наконец-то! На вид — невинное сообщение о ценах на осенней ярмарке, королевских прознатчиков, отслеживающих отправления срочной почты, такое не заинтересует: конечно же, купцам в Азельдоре нужно знать, какие товары выгодней везти в столицу. И, конечно же, на такое сообщение не жаль тратить деньги, отправляя его не гонцом, а через мага-архивариуса: окупится. А заранее уговоренные фразы куда надежней самого хитрого шифра. Если верен тот, кто пишет...

Должен быть верен. Этого человека Герейн держит за глотку дважды: страхом и выгодой. Потому и послал в столицу именно его. Но если верен, если все, что он пишет, правда... боги великие...

Герейн зло скалился, читая. "Парча, бархат, сукно" — принцесса Вильгельма уличена в заговоре и бежала. "Оружие не принесет ожидаемой выгоды" — покушение на короля провалилось. "Урожай в западных областях не покроет всех надобностей" — Ульфар тоже бежал. Туда и дорога; хорошо бы свернул себе шею где-нибудь в пути. "Наливки пользуются спросом, ждите перекупщиков" — король проявил интерес к делам на юге. К его, Герейна, делам! "Ждите", значит... хорошо же!

Дорогая бумага захрустела, сминаясь. В огонь! "Ждите"... Не о щенке ли предупреждение? Скорей всего, так и есть. Но раз так, важно взять живым. Расспросить. Что король знает, что подозревает, каким слухам верит? Одного ли послал? "Перекупщиков"... нет, не одного! Всех захватить надо, иначе...

Нацеливаясь на чужую корону, нельзя забывать о защите собственного скромного достояния. Герейн и не забывал. Он был осторожен. Но теперь, когда столичные заговорщики разбиты, ищущий измену взгляд короля неизбежно обратится на провинции. Будь Герейн на добром счету, он затаился бы, переждал. Но король его лишь терпит... терпит, благоволя щенку Игмарту, а значит, в любой день может отправить на плаху! Сейчас самое время избавляться от неугодных, заговор все спишет. Как тихо ни сиди, как ни изображай верноподданного, король верит не тебе, а тому, кто мечтает видеть тебя мертвым. Значит, нельзя больше ждать. Пришла пора действовать. Хотя бы ради самозащиты.

Похоже, еда придала королевскому псу не только сил, но и наглости. Доев, он поднялся на ноги, подошел, шатаясь, к окну. Стоя чуть сбоку, оглядел пустынный двор. Развернулся, привалившись к стене:

— Не ночью. Отсюда надо быстро уматывать, пока не начали комнаты проверять.

— Из города — только ночью, — отрезал Рихар.

Игмарт глянул, как на недоумка.

— Отсюда уехать. Открыто, чтоб все видели. С хозяина спроса нет, пока награду за голову не объявили, а потом — не сам выдаст, так слуги.

Может, он и прав, подумал Анегард. Буркнул:

— Ладно. Пойду Мано скажу...

— Стой, — оклик королевского пса хлестнул неприкрытым приказом.

— Что еще?

— Со мной развяжись.

— То есть?

На лице Игмарта явственно отразилось "ну ты и олух".

— С тобой был менестрель, в дороге пристал, попросил до Азельдора защиты. Кто такой, куда здесь делся, ты не знаешь и знать не хочешь. Понял?

— Не понял, — резко ответил Анегард. — Но раз настаиваешь, сделаю. Тебе бегать не впервой, командуй.

Королевский пес хрипло рассмеялся.

— Лотар. Я на оскорбления не ведусь. Да, мне бегать не впервой, слушай и делай, как говорю. Прощаемся на глазах у всех, выезжаем ты в одну сторону, я в другую. Ты со своими спокойно едешь через ворота, я забиваюсь куда-нибудь и жду ночи.

— Пойду осмотрюсь, — Рихар высунулся в окно, оглядел двор. — Может, где поблизости найду для тебя нору.

— За конюшней, — Игмарт добрел до кровати, сел, прикрыл глаза. — Сенник. Ворота с улицы.

Похоже, несколько шагов по комнате вымотали его не хуже долгого боя. Помоги, Звериная матерь, да что он вообще может в таком полудохлом состоянии?!

Рихар кивнул:

— Гляну, что там.

Где-то я ошибся, думал Анегард. Где-то мы с ним оба ошиблись. Я так и не спросил у него совета, все надеялся сам до приличного плана додуматься. А он, похоже, что-то придумал и начал действовать без меня. А теперь... что делать теперь, неясно вдвойне. Зато ясно, что Герейн — враг, и еще — что инициатива упущена. Плохо. Отвратительно. В голове, как наяву, прозвучал отцовский глуховатый голос: "Запомни, сын, в бою многое решает храбрость, но сражение — больше, чем бой, и самая отчаянная доблесть не спасет того, кто по глупости, растерянности или из страха отдаст врагу инициативу".

Что же делать?

— Что застыл? — ворвался в мысли сиплый голос королевского пса. — Командуй иди, чем скорей свалим, тем лучше.

— Послушай, мне это не нравится. — Наконец Анегард вычленил и облек в слова главное, что его беспокоило. — Я не привык бросать своих в опасности. Да еще и раненых.

Игмарт криво ухмыльнулся. Анегарду почудилось, сейчас скажет: какой я вам к бесам свой. Но сказал другое:

— О месте, где встретимся, сговорись с Рихаром. Чтобы я не знал. Все, я собираться пошел.

Доковылял до двери... хотя нет, не доковылял. С каждым шагом походка королевского пса выравнивалась, не зная, и не заподозришь, что едва идет. Наверное, и ночью так дошел, на чистой воле. Лотар зло стиснул зубы. Ладно. Раз решили, будем делать. И молиться всем богам, чтобы прошло гладко.

Отъезд не привлек лишних взглядов. Анегарду показалось, хозяин вздохнул с облегчением, принимая щедрую плату. Бледный до зелени Игмарт щедро глотнул какого-то зелья из запасов Сьюз: оно ли помогло, или впрямь у королевского пса воля такая, что и мертвым пойдет, но в седло он сел, как ни в чем не бывало. Махнул выскочившей во двор Анни, поправил висевший у седла чехол с лютней, подобрал поводья. Церемонно распрощался с Анегардом:

— Благодарю высокородного господина за покровительство. Смею надеяться, наши дороги еще пересекутся, милостью богов.

— Удачи, менестрель, — бросил в ответ Анегард. Получилось не так надменно, как надо бы, и куда более искренне.

Звякнули бронзовые подвески-бубенчики, менестрельский оберег. Игмартов гнедой зацокал копытами по вымощенной серым камнем мостовой. Через пару кварталов Рихар его догонит, приведет коня, а Марти забьется в выбранную нору ждать ночи. Дай-то боги, чтоб дождался спокойно! Какая все-таки мерзость — оставить вот так, одного, раненого, почти беспомощного, без защиты. Будь оно все проклято. Анегард зло стиснул зубы и выехал со двора. Не оглянулся.

Маневр прошел удачно — Рихар верхом на гнедом догнал отряд даже быстрее, чем ждал Анегард. Пристроился рядом с проказливо-виноватым видом нашкодившего оруженосца. Кажется, никто посторонний внимания не обратил.

Спокойствия Анегарду это не прибавило. Особенно после того, как дважды попались навстречу даже не патрули — отряды городской стражи. Пока улицы прочесывают, скоро ли за постоялые дворы примутся?

Уже. Анегард смотрел, как отряд заворачивает в просторный двор, как стражники бегут к конюшне, к кухонным дверям, к сараям... Не досидит королевский пес до ночи. Выловят.

— Рихар.

Мальчишка тоже глядел на стражу, поэтому понял сразу. Перебросил поводья гнедого Анегарду.

— Я пошел.

— Удачи.

К воротам Анегард подъехал злой до крайности: только злость и помогала совладать с тревогой. Рявкнул на зевающих у опущенной решетки стражников:

— В чем дело?

— Сейчас, ваша милость, — неторопливо ответил начальник караула, вислоусый пузан, опоясанный широким наборным поясом, какой в Азельдоре отличал десятников от рядовой стражи. — Вы покудова отойдите на свет, окажите такую любезность. Во-он туда.

"Во-он там" мялся парнишка, на стражника никак непохожий, а похожий скорее на трактирного побегушку. Ежился под холодным ветром, прятал иззябшие пальцы под мышки. Очевидец?

— Что стряслось-то, браток? — добродушно спросил Мано. Он успел обзавестись таким же поясом и подхватить протяжный азельдорский говор, так что на него стражник глянул куда более благосклонно, чем на явно нездешнего заносчивого юнца благородных кровей.

— Да убивца, вишь, ловим.

— Ишь ты. Видать, кого важного пришили?

— А бесы их разберут, — плюнул пузан. — Нам велели смотреть, мы и смотрим. Ну, у вас вроде никто под описание не подходит. Как, пацан, не узнаешь никого?

— Да вроде нету, — отозвался парнишка.

— Вроде или нету?

— Непохоже.

— Тьфу, бестолочь. Проезжайте, ваша милость. Извиняйте за задержку.

Поймал брошенную Лотаром серебрушку, махнул стражникам. Решетка, натужно скрипя, поехала вверх.

Метнулось под широкой аркой ворот эхо от копыт, ударило в лицо вольное полуденное солнце. Анегард медленно выдохнул. Они выбрались из Азельдора удачно, не возбудив в страже подозрений. Как знать, с таким-то поглядчиком и такой сонной стражей, может, и Игмарт с ними выехал бы так же спокойно. Зря испугались. А теперь они в безопасности, отряд крепких здоровых воинов, а полудохлый королевский пес вот-вот попадется страже, настроенной куда серьезней этих сонных тетерь. Звериная матерь, помоги. Там Рихар...

Остановились в ближней деревне, в трактире на околице. Чуя мрачное настроение господина, Мано помалкивал, а остальные и вовсе делали вид, что их тут нет. Но это лишь усугубляло злость Анегарда. В мертвом молчании чудилось осуждение.

Впрочем, Мано не забыл оставить след для возможной погони, "проболтавшись" трактирщику, что господин возвращается в столицу, уладив в Азельдоре торговые дела отца. Мрачный почему? Да уладил не так гладко, как хотелось бы. А папаша там таков, чуть что не по его, нравоучений не оберешься. И оправданий слушать не станет. Трактирщик сочувственно кивал и втихаря разбавлял сидр колодезной водой. Анегард пил, слушал краем уха и думал: что за проклятое поручение, с каждым днем все больше привыкаю лгать и изворачиваться, словно вор в бегах. Помнится, не так уж давно думал, как королевский пес может так унижаться? Гляди, Лотар, и ты научишься! Страшно?

Противно...

К вечеру, описав широкую дугу, подгадали остановиться как раз между двух деревень, в негустом лесочке, примерно напротив той части города, где Рихар собирался перебраться через стену. Здесь было тихо. Ни людей, ни обильного зверья, птицы да зайцы, да лисье семейство. Анегард лег поодаль от костра, глядя сквозь голые ветви в прояснившееся, усыпанное крупными звездами небо. Слушал. Рихар должен был дать ему знак, когда выберутся. Но то ли далеко еще, то ли не выбрались... как Анегард ни вслушивался, рыжий нелюдь словно в воду канул.

Марти проводил взглядом Рихара — тот держался в седле, будто всю жизнь, с пеленок, верхом провел. Цокали копыта, за высоким забором смеялась девушка, в доме напротив визгливо ссорились, в лавке на углу торговались так отчаянно, что всей улице развлечение. Никому на этой улице не было дела до привалившегося к забору парня в щегольской одежде удачливого менестреля. Пока не было.

Придерживаясь одной рукой за забор, Марти побрел к калитке. Бледный, ноги не держат — если кто и остановит на нем взгляд, наверняка решит, что менестрель ночью лишку перебрал. Эка невидаль.

Калитку проверил Рихар перед самым отъездом. Оставил слегка приотворенной — так она и стояла. Марти вошел с видом человека, точно знающего, куда ему надо. Бесшумно задвинул засов. Огляделся. Хвала всем богам, никого. Приоткрыл дверь на сеновал, вслушался — тихо. Быстро скользнул внутрь. Слава богам, никто не заметил! Осторожно, по стеночке, протиснулся мимо тюков соломы вглубь. Зарылся в мягкое сено, закрыл глаза. До ночи можно отдыхать. Можно отпустить себя, расслабиться, разрешить растечься в кисель. Силы понадобятся ночью. Ой как понадобятся.

Лотар угадал верно, не впервой королевскому псу прятаться и уносить ноги. Когда был мальчишкой, Аскол часто в разведку посылал, да и после приходилось — правление его величества Гаутзельма не было спокойным. Случалось всякое, и похуже нынешнего. Да что давнее ворошить, достаточно припомнить, как этим летом Ульфару с его клятым магом попался! Нет, нынче жаловаться не на что. Нынче радоваться надо, всех богов скопом благодарить. После заклятия выжил, мага герейновского убил, до Лотара добрался, и Лотар, спасибо Звериной матери, не растерялся. Отогрели, с самого края нижнего мира вытащили. Повезло, как ни кинь. А что чувствуешь себя как при последнем издыхании, ну так кому бы после такого лучше было? Пройдет. И очень даже кстати, что не нужно прямо сейчас трястись в седле, что отлежаться можно. К ночи станет лучше.