Часть 10. Опять хуторок...

— Где ты была так долго?! — вскричала она — Тут кот чуть окна не повыбивал, так орал и прыгал на стекла! Весь хутор сбежался его успокаивать. Да какой там! Только и сверкал глазами, как ненормальный и орал, что есть мочи! Вон охрип совсем! Где ты была?

Посмотрела на кота, усмехнулась его поведению.

— В город ездила, баба Марфа. Вот что тебе привезла. — протянула ей заколку на волосы в виде изящной змейки — Это на память.

Марфа взяла в руки заколку, долго смотрела на нее, пошла к зеркалу, приколола на волосы, покрутилась, как молодуха, рассматривая подарок.

— Спасибо, Дарина. Буду ее на праздники закалывать. А себе что купила?

— А вот — показала браслет — На руке носить. Тоже памяткой будет.

Завернула на предплечье, опустила на запястье, опять подняла выше. Турецкая змейка поблескивала стеклянными глазками, переливалась блестящими чешуйками, прикрывшими толстую медную проволоку.

— Красиво, — оценила Марфа — теперь ее и снимать, небось, не будешь.

— Не знаю, — пожала плечами — пока поношу, а там видно будет.

— Ты кота-то больше одного не оставляй. А то ведь рехнется ненароком — посоветовала участливо Марфа — И говори, куда отправляешься, а то переживаю я за тебя.

— Хорошо, баба Марфа! — рассмеялась поучению — Не буду больше так исчезать. Если получится, конечно. Жизнь, она такая штука, что никогда не знаешь, как обернется через минуту.

— Твоя правда, деточка. — погладила меня по руке с браслетом Марфа — Устала, наверное? Ты отдыхай, а я завтра зайду, расскажешь, как там, в городе, было.

— Обязательно — кивнула ей — И спасибо Вам большое!

Марфа зажала заколку в ладони и отправилась домой. Я осталась со своими питомцами сама.

* * *

Несколько дней обиженный кот не давал себя гладить, отворачивался, когда к нему обращалась, спал на диване или спинке кресла, но от еды не отказывался. Ухомякивал все, что ему накладывала в тарелочку и обязательно выпивал молоко, оставшееся от змейки. Он вообще стал есть и пить молоко в несколько раз больше, чем обычно.

Как-то я решила поэкспериментировать и положила здоровенный кусок мяса на его тарелку. Этот прожора съел все за один присест и сыто потягивался, расправляя раздутый животище. Тут я поняла, что наступило время быстрого роста Ашеренка.

Пришлось покупать мясо и рыбу в больших количествах, давать ему и в сыром и в приготовленном виде. Этим руководил уже он: когда понюхав сырые мясо или рыбу, фыркал, тряс лапой или взъерошившись отскакивал от тарелки, я знала, что надо это приготовить и сырым он есть не будет. Так и делала, варила, жарила, запекала, тушила с овощами, делала с гарнирами и подавала ему на тарелочке. Делать-то все равно особо нечего, вот и развлекалась.

Интересную особенность заметила во вкусах кота к еде.

Обычно готовила еду в большой кастрюле или на сковороде, сколько съем сама, откладывала отдельно, остальное скармливала ему и змейке. Свое остро приправляла, добавляла чеснока, лука, прянностей, а его еда оставалась натуральной, кроме капельки соли.

И вот однажды этот триглодит во время обеда отъел немного со своей тарелки, потом вскочил на стол, обнюхал то, что ем я, лапой отодвинул тарелку на середину стола — я удивленно наблюдала за его действиями — обнял ее лапами и с мурчанием выел всю мою порцию. Потом соскочил со стола, подошел к своей еде, понюхал ее и, брезгливо потряс лапой, отошел на несколько шагов вперед. Напоследок еще и погреб задними лапами, будто закапывал собственное дерьмо.

Смеялась до коликов. Но с этого дня начала готовить одинаково и ему, и себе. Исключением оставалась только змейка. Да и та частенько питалась в подвале.

Котейка рос не по дням, а по часам, превращаясь из белого пушистого малыша в здоровенного кота, постепенно ставшего похожим на молодого тигра, только белого цвета и очень пушистого. Гуляла с ним теперь только по ночам, когда убеждалась, что хуторяне заснули. Попробуй-ка выйди с таким чудовищем днем! Вот бы переполоху наделала! Пришлось бы бросать все и исчезать из хутора быстрее молнии. На счастье выпал снег и моего питомца особо видно не было. Выходили на прогулку через садик, где задняя калитка в лес все время оставалась открытой. Снег перед домом постоянно расчищала, чтобы не было видно следов огромных лап.

* * *

Наши отношения с Меной тоже изменились, но по ее инициативе.

Как-то вечером она, трансформировавшись, подсела ко мне на диван, когда я тупо таращилась в телевизор на очередную 'мыльную оперу'.

— Дарина, прошло уже много времени, как ты начала носить браслет на руке. — сказала она — Все уже привыкли к нему. Я подумала и решила предложить тебе занять его место на твоей руке.

От неожиданности я даже села.

— Но ведь ты не можешь долго находиться в трансфор... превращенном состоянии, это тебя изматывает. Я не хочу, чтобы осенняя история повторилась — возразила ей.

Мена рассмеялась:

— А кто сказал, что я буду превращаться? Я так и буду оставаться живой змейкой, только другие будут меня воспринимать, как вот этот браслет. Кстати, мы с ним очень похожи...

— А это возможно? — не приняла ее шутки.

— Дарииина, ну не думаешь же ты, что я глупа, как пробка? Когда ты его купила и так демонстративно одела на руку при Марфе, я сразу поняла твою задумку и время от времени экспериментировала игру в браслет. У меня довольно неплохо получается. Сама посмотри.

Она тут же обернулась змейкой и мгновенно обвила мою вторую руку, чуть сжав ее кольцами и тут же разжав. Скользнула снова на диван, вернулась к облику девушки.

— Вот такими сигналами я могу сообщать тебе об опасности.

— Ну, ты мудрая, прямо как змея! — рассмеялась в ответ — А почему ты решила так поступить?

— Вы с Арисом уходите на прогулку каждую ночь. Надолго. А я волнуюсь. С вами ходить я не могу, на улице для меня очень холодно, а на руке я буду и в тепле, и с вами все время. Я же не зимовать к тебе напросилась, а охранять.

Я покосилась на котяру, развалившегося на полу около кресла.

— Что скажешь, Арис?

Я всегда разговаривала с ним, как человеком и научилась понимать его ответы. Кот царственно повернул к нам голову, посмотрел своим томным взглядом и снова отвернулся к телевизору.

— Ну, вот — обрадовалась Мена — Арис не против. Значит так и сделаем. Снимай, Дарина свою дешевую побрякушку. Я займу ее место! Теперь наша тройка стала неразлучной по-настоящему.