Тайна деторождения: практика и теория

— Из Варвары выйдет первоклассный специалист, — продолжил он мою мысль. — Кстати, торт она "угадала" наш самый любимый... Что же касается второго, то здесь...

— Извините меня еще раз.

— Что, Софико?

— Я про "талант в темной магии".

— А-а, — уныло скривилась я. — Это — сложно. И очень опасно.

— В каком смысле?

— Понимаешь, есть такое понятие в психологии...

— О-о, — откинулась Софико на стуле. — Если вы перешли со своей магии на психологию, то я здесь — специалист не хуже. Потому что мать двоих детей. И, знаете, что думаю, господа маги? Весь вопрос в воспитании и личном примере. А дурной наследственностью, как ты сказал, дорогой "у нас никого не удивишь". Это, если вы — про психологию.

— Ну, да, — удивленно хмыкнула я. -В вопросе воспитания я, честно говоря, совсем не подкована... И есть еще проблема... — уф-ф. А вот теперь переходим к основной части нашего визита. — Контроль за переправленными через стену.

Года, отвернув в сторону взгляд, кивнул. Еще бы.

— Чей контроль? Государственный?

— Да, Софико. Ведет их учет Прокурат. Он же следит за тем, чтоб не высовывались по жизни. А с таким "диагнозом", как у Варвары, ей вообще придется сидеть как мышке за печкой от начала и до самого конца.

— И что ее ждет? — хлопнула та ресницами.

— "Карьера" сельской травницы, в лучшем случае.

— О-о.

— Ага. Но, выход здесь есть. У нас, действительно, полукровок всех мастей — не сосчитать. Недаром под "переливы" свечений в учебном корпусе Прокурата целый специалитет отведен, но, к ним отношение другое. Непредвзятое. Не как к тем, кто "родом" из Грязных земель.

— И в чем же здесь выход?

— Он — единственный, Софико.

— Найти отца Варвары, — покачал головой Года. — Агата, а ты уверена, что он до сих пор на поверхности?

— Уверена, Года. И у меня нет цели его найти. Я пока лишь хочу подтвердить или опровергнуть одну свою теорию.

— Какую?

— А вот это, к сожалению — профессиональная тайна двух о-очень уважаемыхв стране контор.

— К одной из которых относимся и мы с тобой, — прищурился догадливо Года.

— Так точно, — оскалилась в ответ я.

— Дорогой, о чем вы? — встряла недоуменно Софико.

— Агата, подобные данные — не в моей компетенции.

— Но, ты же занимаешься госстатистикой? А вся информация хранится в одном общем архиве Главной канцелярии.

— Ну да. Только уровни допуска к ней у всех разные.

— Агата, о чем вы?

— Даже у заведующего отделом? Года, данные о нем обязательно должны там быть. Я уверена: случаев подобного "сотрудничества" — раз-два и расчет окончен. А мне очень надо.

— Только лишь для "теории"?

— Ага.

— Да в конце концов, мне из вас двоих кто-нибудь что-нибудь объяснит?

— О-ох... Любимая, Агата просит ей помочь найти сведения об отце Варвары.

— Да? — удовлетворенно выдохнула Софико.

— Так точно, — в подтверждение кивнула я.

— О-о........ Дорогой, надо помочь Агате.

— Не смотря на то, что я при этом противозаконно влезу в секретную базу?

— И Варе, дорогой.

— Но, любимая?

— Годард?..

— Ла-дно... Но, за успешный результат не ручаюсь.

— Уф-ф... Спасибо вам. В любом случае, спасибо.

И за надежду на него и за наглядный урок "воспитания". Причем, не только детей.

Два дня спустя я тихо сидела на безлюдном ветреном берегу Моря радуг. Сидела на облезлой скамейке и смотрела в серо-сиреневые шумящие просторы. Где-то за спиной на веранде, спрятанной в пожухлой листве сада, чадил самовар. Он, как символ нашего фамильного гнезда перетащился и в местный каменный домик. А прямо напротив по берегу бродила Варвара. Уже долго бродила. В поисках красивых камушков. За три дня их коллекция разрослась до пары дюжин и грозила составить конкуренцию цветочным горшкам. Три дня у тихого сиреневого моря. В таком же тихом зимнем Тайриле с полупустыми магазинчиками и кофейнями, где самым популярным заказом был сейчас чай с молоком вприкуску с горячей маковой булочкой... Три дня ти-ши-ны... Уф-ф...

— Агата! Смотри!..

— Ага, красивый!

— Нику покажу! — Варвара, сунув новый голыш в карман куртки, скривилась от ветра.

— Ты не замерзла?! — поежившись, проорала я.

— Не-ет! А Ник сегодня вернется?!

— Ага... Должен! Обещал!

Да, тысь моя майка! Когда ж он это дело закончит?Практик... А я вот — теоретик. С уже "подтвержденной теорией". Потому что не далее, как вчера, свершилось. Как раз во время нашей с Варей отлучки "полить дома цветы". Ну, и, за одно, забежать в гости к Софико и Годе.

— Ты была права — данные на него существуют, — вздохнул тогда очень выразительно мой соучастник.

Я в ответ сделала стойку:

— И-и?

— Числится под именем "Ясон". Кроме него инкубов в картотеке прокуратских "спецагентов" больше нет. Привлекался в пяти случаях еще бывшим Верховным рыцарем. Специалитет — добыча информации через приближенных к "целям" дам. Семь лет назад, как раз — последний, и незаконченный случай. Там цель была — перехватить корреспонденцию, которая могла навредить кое-кому.

— Ага. Это — понятно.

— Угу. Это-то меня в тебе и пугает.

— Не бойся, Года. Дальше.

— А что "дальше"? Агент прокололся на параллельных личных связях. Пришлось его срочно от дел отводить. Причем, за пределы Ладмении.

— И-и?

— Куда именно?

— Да. Куда?

— В Джингар, Агата. Там он загнездился. Для инкуба — халва, а не страна.

— Это ты про гаремы?

— А то. Ешь, сколько влезет и, причем, безнаказанно.

— Согласна. Вариант — оптимальный. Так значит, он — там?

— БЫЛ там, — сделал Года ударение. — Где сейчас — понятия не имею. В информации на него — жирная красная черта: отработанный шлак.

— Ага, — закусила я в задумчивости губу.

Мужчина со своего кресла вздохнул:

— Агата, можно личный вопрос?

— Давай.

— Скажи, ты к нам, ну... только за тем, чтобы...

Я, подняла на него глаза:

— И то и другое. Это — правда, Года. Но, если б не хотела вас видеть, не пришла бы совсем. Даже по причине острой в тебе нужды. А теперь... — и неожиданно для самой себя, засмеялась. — Оказывается, я по вас с Софико соскучилась. По обоим.

— Да? — вскинул брови мужчина. — Это — хорошо. Потому что, и мы — тоже. И... Агата...

— Что, Года?

— Мой искренний тебе совет: не встревай в это дело.

— О, и ты — туда же...

— Доброго дня! — а вот этого... некроманта, совершенно не вписывающегося в тишину морского пейзажа, я совсем не ожидала увидеть. Мой уважаемый начальник, приложил ко лбу ладонь. — Варвара! Как жизнь?!

— Хорошо! — издали помахала ему рукой та.

— Чем обязаны? Новое задание?

— Задание? — вернулся ко мне взглядом Глеб. — Да нет... Я же тебе обещал неделю передышки... Кстати, — и, хмыкнув, шлепнулся рядом на скамью. — На мой адрес письмо пришло из Бередни. От Его светлости, князя Драгомира. Благодарит за оказанную услугу и тебе в похвалах разливается.

— И что? — прищурилась я на некроманта.

— Молодец... Там, кстати, дата стоит с точным временем. Обычай такой у высокородных особ — придавать данной конкретикой солидность любой бумажке... Тридцать первое декабря. Пять часов, тридцать две минуты. А ты в Куполград вернулась...

— Глеб, что ты хочешь?

— Да ничего, — пожал он плечами. — Подумаешь, на обратном пути ненадолго задержалась... Ну, так вот... Я зачем сюда к вам заскочил?

— Та-ак... — передернула я плечами.

— У меня к тебе просьбочка будет. Небольшая и личная: ты в Джингар не смотаешься? Надо завтра с утра письмо передать в наше посольство. А то мне через час назначено в столице Тинарры. И сколько я там пробуду...

— Куда-куда? — уточнила я.

— В Джингар. В наше посольство. Это — очень быстро, если таможни не считать.

— Я поняла.

— Агата, ну так что?..

— Хо-рошо, Глеб. Хорошо...

ГЛАВА 8

Ладмения, замкнутая с трех сторон света в поднебесные Рудные горы, государство небольшое, если сравнивать его со всем нашим материком Бетан. Зато имеет на этом материке самую выгодную, центральную диспозицию. А по форме сильно смахивает на череп, развернутый в сторону сопредельной Тинарры. Ее мы еще в кадетстве окрестили "рукой" из-за неровных границ — "пальцев" с Бередней, идущих по реке Петле. Юго-западный сосед Ладмении, Эйфу, с большой натяжкой (на восток) напоминает узкую "тазовую кость". Что же до Джингара, то он с незапамятных времен выразительно именовался "ногой". Хотя, по мне, так больше смахивал на валенок (выбиваясь из общей "скелетной" темы). Широкий такой самокатный валенок с голенищем вдоль наших восточных границ, пяткой, повернутой к нам же (что не раз удостоверялось вечно натянутыми с Ладменией отношениями) и самой ступней, омываемой Морем радуг. Если вдаваться и в климат, то самый суровый он, пожалуй, в Бередне, дальше всех наших соседей замахнувшей на север материка. А самый жаркий — в Чидалии, кстати, "лопатки". Но, и там и там переселенцам "подфартило" на равных, потому как условия жизни в предтечном мире оказались почти аналогичными местным. Вот Джингару в этом плане откровенно не свезло. Привыкшие к теплу, огненные дэвы и тонкокожие девы страдали от здешних вьюг, срочно заимствуя из общеладменского специальные слова и выражения ("чтоб у тебя ...... на морозе зазвенели", например, или: "пусти к огоньку погреться"). В кадетском же курсе арабская "стратегическая ошибка" характеризовалась выражением "за что боролись, на то и напоролись", где под первым и вторым имелись в виду богатые алмазные залежи вдоль всех Рудных гор с той их стороны. Правда, почти одновременно не меньший размах приобрела и угледобыча. Но, уже человеческим населением страны. А вот маги арабские боролись с "шайтан-природой" своими профсредствами. Куполами. Наподобие того, что накрывал собой и наш Куполград, только, поля действия совершенно иного. Целые города под защищающими от холода и ветров, прозрачными сводами. С зелеными садами внутри, высоченными минаретами и многомильными лабиринтами дворцов. То еще зрелище. Представляю. Говорят, самым красочным был вид зимней столицы Джингара, приморской Тахвалы, обозначенной на "скелетной" карте в самом центре "ступни". Но, я ее воочию никогда не видела... И вот такая возможность, наконец, появилась. Сразу завтра с утра.

Что же касается вечера сегодняшнего, то, он пока был в полном разгаре. Точнее, "разгорался". И, по всей видимости... скандалом...

— Ах, как же воздух кристально свеж и синий вечер морозно прозрачен, — нет, начиналось все очень даже спокойно и благостно. И тетка моя, стоящая у открытой в сумерки форточки, уютно запахнулась в палантин — вот-вот стихи начнет декламировать на почве умиленья, как, вдруг... — А какая нынче дата? А то я из серых будней своих...

— Девятое нынче января, — откликнулось лежащее на животе у камина дитё и возложило на ковер свой очередной голыш. — Шесть дней до конца каникул.

Она с этого текста каждый свой "отпускной" день начинала (лишь меняя убывающее число), а тут решила им же закончить. Мученица на алтаре правописания.

— У нас во втором семестре вводится новый предмет — танцы, — поддал ей "горя" Ник и внес дополнение прямо мне в ухо. — Нужна форма специальная, в гимназии сказали.

— Ага, — устраиваясь удобнее в мужских руках, зевнула я. — Еще же "шесть дней до конца каникул", — хотя произносить это надо не так, а с трагичным надрывом... А лучше вообще помолчать. И послушать, как трещат в огне смолянистые кедровые дрова. И запах их вдыхать исключительно молча, разбавленный ароматом любимого тела, что сейчас совсем рядом. Близко-близко. Так, что голову кружит, и ноздри сами собой раздуваются... Бесова "морская романтика". Прямо, зараза какая-то. Вот мама к ней совершенно нейтральна. Оттого и дремлет теперь в кресле в углу. Хотя Нинон еще раньше наверх свалила — ей завтра самой первой вставать. Жарить свои любимые оладушки. Но, они все равно будут пахнуть не так... как мой любый. — Ни-ик?

— Угу? — шеркнул он небритой скулой мне по щеке.

— А пошли...

— Девя-тое января... Значит, именно сегодня в Джингаре отмечают Тсанс Он(1)!

— А что это такое, тетя Гортензия? — мотнула ногами Варвара.

— Танцы с бубном. И вообще, не пора ли нам всем... — решила срочно встрять я.

— Танцы там будут завтра, — недоуменно прервала меня тетка. — Ты что, Агаточка? А еще самая большая в году торговля. Ох, как я давно мечтала попасть на этот их "базар кабир". Там обязательно будет знаменитая осмерская мебель. Она по имени мастера именуется, хоть тот и умер сто сорок лет назад.

— И такое чувство, будто настрогал своих расписных комодов еще лет на сто сорок, — хмыкнул, обхватив меня, Ник. — По-моему, меня куда-то звали? Пошли.

— Это почему же, Николас?

— Да, потому, госпожа Гортензия, что их на каждом "базар кабире" строят длинными этажами. И все под старым авторским клеймом.

— Ой, да пусть хоть и так? Стиль-то его неподражаемый сохранился, геометрически-растительный. А самые лучшие, непременно будут в Тахвале... Агата?!

Не успела...

— Что? — развернулась от самой двери.

— Я завтра — с тобой!

— Это куда? — тормознул, идущий впереди Ник. — Агата?

— Как это, "куда", Николас? В Джингар, в Тахвалу. Она туда завтра с утра... А ты что...

А вот раньше надо было рот закрывать, тетя Гортензия. Чтоб слова из него ненужные не выпадали.

— А-гата?

— Ага... Да подумаешь? Меня Глеб с очередным своим личным поручением. И только письмо на твое прежнее место службы...

— В наше посольство?

— И всё... Да что ты так смотришь-то на меня?

— А почему мне не сказала?

— Потому что, вечер еще не закончился.

— Угу? — угрюмо уточнил Ник. — Значит, "не закончился"?

— А что здесь такого-то, в самом деле? Или, я чего-то не знаю?

— Про что ты не знаешь?

— Про Джингар?

— Доча... ох, я, кажется... Кричите-то чего?

— Катаржина, Варенька, нам лучше... пора. Давайте-давайте, — просквозили мимо три разномерные фигуры. Последняя, прямо напротив, зевнула:

— А я тоже ей... говорила. Спокойной ночи.

— О-о, мама, — скрестила я руки на груди. — Так что там с Джингаром?

— Хобье место там, — выдавил свой "аргумент" Ник.

— Да неужели? Страшнее Бередни?

— Хобы разные, но суть не меняется.

— Ага. Значит, весь вопрос только в этом?

— Вот именно.

— И ни в чем другом?

— Тебе статистику огласить? Сколько в Джингаре ежегодно женщин пропадает? Причем...

— ... боевых магов? — сузила я глаза. — Ну, если так рассуждать, то мне вообще дальше собственной прихожей соваться не стоит. Если так рассуждать.

— Агата, не утрируй. Данный вариант для нас с тобой...

— ... недосягаемая идиллия?

— Что? — наморщил лоб Ник.

— Закрыть меня дома наедине с поварешками и тряпками.

— Агата, куда тебя несет? Хотя ты знаешь... — и взглянул мне прямо в глаза. — Раз уж пошла такая тема... Скажи: ты именно этого боишься?

— Поварешек?

— Поварешек, хозяйственных забот, размеренной стабильной жизни и...