Гея

Теплая, бархатная ночь благоухала жасмином. По дороге неспеша, шли двое. Юная девушка, прекрасная, как нимфа в одной руке несла свои туфельки, а другой держалась за руку своего спутника.

Они познакомились давно, так давно, что иногда казалось, что это просто забавный сон.

Его родители были военными медиками. Прослужив стране двадцать пять лет и, выйдя в отставку, они решили на скопленные деньги прикупить домик в одном из южных приморских городов.

Дом находился на тихой улочке в хорошем районе. Единственным недостатком являлось слишком близкое расположение соседнего дома, из окна которого сейчас выглядывала девичья мордашка.

Выгружая из машины вещи, родители никак не могли уговорить выйти на улицу своего пятилетнего сына. Слишком застенчивый, он тяжело переживал переезд на новое место жительства и потерю старых приятелей.

— Привет! Ты наш новый сосед?

У раскрытой двери машины стояла хорошенькая голубоглазая девочка.

— Хочешь, я покажу тебе свою комнату?

Так началась их дружба. Два сорванца, они все делали вместе. Вместе гуляли и ходили в школу. Сидели за одной партой и делали дома уроки.

Шли годы, и вот он гордость школьной футбольной команды, а она — первая красавица школы, капитан группы поддержки.

А на сегодняшнем выпускном вечере они блистали королем и королевой бала. Наплясавшись вдоволь, ребята решили сходить на любимое, памятное для них место — небольшую рощицу на берегу залива.

Там их и застала беда.

Первые толчки землетрясения были не сильными. Просто казалось, что что-то большое промчалось мимо. Такое чувство бывает, когда стоишь на перроне, а мимо проносится скоростной поезд.

Второй толчок был более ощутимый. Со склона посыпались мелкие камушки. После третьего по земле поползли трещины.

Сообразив в чем дело, ребята, схватившись за руки, бросились к домам, где глубоким сном спали их родные.

Четвертый толчок сбил их с ног. Все рушилось вокруг. Заспанные люди в панике выбегали из своих жилищ, пытаясь спастись на открытом пространстве. Но и здесь их ждала опасность. Рушащиеся дома накрывали не успевших отбежать на безопасное расстояние людей.

Закончилось все также неожиданно, как и начался этот ночной ад.

Подбежав к своим домам, ребята в ужасе обнаружили лишь руины.

* * *

Проснувшись, я долго не могла прийти в себя от реалистичности своего сна. Мне снился ужас людей, погребенных заживо под обломками рушащихся домов. Мне снилось горе. Мне снились мольбы и крики о помощи. Потом пришел Ланс и сказал, что в небольшом приморском городке ночью произошло сильное землетрясение. Город практически разрушен. Из-за того, что трагедия произошла ночью, много погибших и раненных.

Я сразу подумала о Сердце, которое нужно собрать, ведь, как говорила Сара, кристаллы питают наш мир своей энергией. И, если не вернуть Сердце, наш мир сгинет во Тьме.

ВТОРОЙ КРИСТАЛЛ.

Через три дня Ланс, Герман (ну куда же без него) и я с кристаллом под сердцем и тремя ключами от врат на частном самолете Фолтов летели в одну малонаселенную страну под названием Гуано. За вторым кристаллом. Я дремала у иллюминатора, вспоминая суету последних дней. На следующий день, после тех событий, мне вживили первый кристалл. Было совсем не больно, даже обидно как-то. Увидев ритуальный нож, я приготовилась к операции без наркоза, но когда Сара стала напевать молитву — воззвание, Тамила быстрым движением рассекла ее плоть, и через мгновение в руке женщины оказался красный прозрачный камень, очень похожий на рубин. Я не успела ничего сообразить, как Тамила так же быстро сделала надрез, и вставила камень мне. Ни тебе боли, ни тебе крови. Нет, я конечно не мазохистка, но все, же готовилась к хоть каким-то мукам. А тут... Кстати, Сара как-то сразу постарела что ли. Не знаю, но мне кажется, они с кристаллом поддерживали друг друга. Да еще и само осознание миссии, которую во что бы то ни стало надо довести до конца, наверное, делало Сару упорней, сдержанней, выносливей.

С Сердцем я получила три ключа от врат, хотя, на самом деле никакими ключами от замков в привычном нашем понимании они не являлись. Это были три каменные пластины размером с ладонь, с узорами и письменами. На мой вопрос, что делать с этим добром, Сара сказала, что я узнаю обо всем на месте. Да, очень исчерпывающий и обнадеживающий ответ. Заходила Линда, и, узнав, что мы отправляемся в путешествие, стала канючить и проситься с нами. На вопрос, а как же работа и жених, Линда махнула неопределенно рукой, и, сказав, что она все уладит, укатила в Вольну все улаживать. Мы же, быстренько, не дожидаясь возвращения Линды по определенным причинам, отправились в путь.

Наш путь пролегал от небольшого населенного пункта в Гуано через лес, затем выжженную пустыню, и заканчивался у вытянутого горного массива. Дальше нам предстоял спуск в пещеры Гуан-Тонга.

Взяв с собой все самое необходимое (благо до работы на семью Фолт, Герман служил в горных войсках королевства и помимо отменной физической подготовки, знал, как упаковывать вещи, и что собой брать) мы, распрощавшись с Сарой и Тамилой, и отправились в путь. Как я уже говорила, мы летели частным самолетом, и через четыре часа должны были приземлиться в небольшом городке и, оставив самолет пересесть на арендованный автомобиль. Что ж, пока есть время, надо немного вздремнуть.

Я стояла на залитой солнцем площади посреди орущей толпы. Рядом со мной стояла девушка, и судорожно всхлипывала. Когда толпа завопила с новой силой, девушка одной рукой обхватила выступающий живот, а другой вцепилась в мою руку.

— Пожалуйста, сделай хоть что-нибудь! — слезы двумя дорожками пролегли через все лицо. — Я не вынесу этого, не вынесу его мук.

Тут толпа расступилась, и я увидела троих мужчин несущих на себе огромные деревянные круги. Они были настолько тяжелыми, что люди еле передвигали ноги. Окровавленные и израненные, подгоняемые кнутами надсмотрщиков, заключенные шли по направлению к пристани. Один из мужчин оступился и упал. Огромный круг тут же накрыл его, не давая возможности подняться самостоятельно. Толпа разразилась воплями. Девушка, было, рванулась к заключенным, но я сильно сжала ее руку, не дав сделать глупость.

— Послушай, Нарина, Исаю ничем не поможешь. Он сам выбрал свой путь, и ты должна дать ему возможность завершить задуманное. Без этого мир погибнет, он должен пожертвовать телом, и освободиться. Ты же обязана ради него, ради вашей любви и всего того, что он принес в этот мир сохранить вашего ребенка и, то, во что верил Исай. Ты должна донести до потомков все его заветы, все его учения. Верь в него, и помни ради кого он пошел на эту жертву.

Нарина посмотрела на меня заплаканными глазами и кивнула.

— Хорошо, я постараюсь быть сильной.

Через час заключенные подошли к пристани. Надсмотрщики, подойдя к несчастным, просто толкнули их, и те упали на землю, прямо на огромные колеса, которые тащили на себе. В середину вышел человек в черной мантии, и произнес: — За преступления, совершенные против империи, отступники Исай, Варган и Сортел приговариваются к смертной казни через колесование. Признаете ли вы свою вину в том, что подстрекали народ к бунту и распространяли еретические учения о единстве света и всего сущего?

Исай поднял окровавленное лицо, и с трудом разомкнул разбитые губы.

— Люди, верьте, придет время, и те из вас, кто жил достойно, не оскверняя себя темными делами, вернется к Отцу нашему в светлый мир. Живите достойно, и пусть солнце будет вам вечным напоминанием об истине, а тьма — предостережением.

Человек, в мантии брезгливо поморщившись, подал знак, и к заключенным подошли палачи. Подойдя к Исаю, они с силой развели по сторонам руки и ноги. Затем взяв деревянные колья, пронзили конечности, приколов, словно бабочку к деревянному кругу, а выступающие за пределы круга части отсекли огромной секирой. Толпа ахнула, а затем умолкла. Нарина как завороженная смотрела на окровавленное тело мужа.

— О, Исай! Как же так, ну почему ты позволил этому свершиться.

Я в ужасе стояла, и не могла пошевелиться. Конечно, я была готова к смерти Исая, но, вид его крови и зверств, совершенных над ним заставил меня содрогнуться. Какое мужество! Какая жертва! Чтобы спасти свой мир, он пожертвовал своей земной жизнью, своей любовью к смертной женщине, возможности наблюдать, как рождается его дитя, как оно растет и развивается, как несет в этот мир, его мир свет и добро. Но кристалл почти лишился своего энергетического запаса. Кое-кто позаботился, чтобы в мир, который с такой любовью и заботой создал Исай, проникло зло. Чтобы спасти мир от разрушения, и пополнить энергию в кристалле, нужно было напитать его своей энергией. Энергией создателя. А наиболее силен энергетический поток в момент выхода из тела, особенно, если он сопровождается сильными эмоциями. Эмоции Исая были очень сильными. Какую боль он пережил! Я знала, что Исай будет поддерживать жизнь в своем теле как можно дольше, чтобы через страдания собрать воедино как можно больше энергетического потенциала.

После Исая палачи подошли к его мирским друзьям. Зная, для чего все это задумано, Варган и Сортел, тепло, посмотрев на Исая, перенесли казнь стоически. Совсем молоденький Варган впал в беспамятство почти сразу. Сортел непрерывно стонал, но держался в сознании.

Окровавленные колеса подняли вместе с пригвожденными телами и покатили к концу пирса. Одно за другим их скатили в воду и оттолкнули длинными шестами, оставив плавать на поверхности моря. Соленая вода разъедала свежие раны, причиняя невыносимые муки. Пару минут спустя, и более стойкий Сортел был уже в глубоком обмороке. Исай же смотрел в небо и что-то шептал.

Я проснулась вся в слезах. Ужас и глубокое горе переполняли меня. Исай. Что связывало нас? Я очень хорошо помнила сон, в самых мельчайших подробностях. Я почему-то оправдывала все это, и в то же время что-то во мне противилось происходящему. А тот голос в предыдущем сне, что говорил, чтобы в случае необходимости я пожертвовала телом, как это сделал Исай. Зачем мне жертвовать своим телом? И в чем должна проявиться эта жертва? Я посмотрела на свои запястья, и перед глазами опять всплыли отсеченные руки и ноги тех людей. Меня передернуло, будто я сильно замерзла. Заметив это, Ланс накинул на меня свою куртку.

— Что случилось, Эва? И почему ты плакала, что-то вспомнила?

— Нет, да... Вернее, мне сон приснился, но кажется он из моей жизни, или может из жизни кого-нибудь из Хранителей. Я не знаю, совсем запуталась.

Я вздохнула, и Ланс крепко прижал меня к себе.

— Не переживай, все будет хорошо.

Мне было очень уютно в объятиях Ланса. Хотелось остановить время, и навсегда остаться вот так, сидящей рядом с прекрасным, заботливым и таким надежным парнем. От этой мысли сердце затрепетало, словно в предвкушении чего-то волнительного и особенного. Я уже подняла голову, и почти вытянула губки трубочкой, как к нам подошел Герман.

— Уже снижаемся, через десять минут будем на месте.

Мы приземлились в крошечном аэропорту городишка под названием Нангвана. Распрощавшись с Антоном и прихватив багаж, мы отправились в местный прокат автомобилей, чтобы забрать заранее арендованный внедорожник. Загрузив в него вещи, и выпив кофе в местной забегаловке, наша маленькая компания отправилась в путь.

Выехав из города, и проехав по асфальтированной дороге около часа, мы свернули, согласно карте на проселочную дорогу. Проехав по ней еще пару часов, мы увидели вдалеке небольшой замок из дикого камня.

— Это второе убежище. Бабушка сказала, что там ты узнаешь, где находится второй кристалл.

На подъезде к замку нас встретила машина с пожилой женщиной за рулем. Приветливо помахав нам рукой, она сделала круг, и, развернув машину, пригласила следовать за ней. Мы остановились около огромных кованых ворот, и после того как наша сопровождающая что-то сказала в переговорное устройство, через пару минут уже были на территории замка. Вблизи, он оказался не таким уж и маленьким.

— Ты не представляешь, какие здесь интересные подвалы! — Ланс загадочно улыбнулся.

— Ты же говорил, что все подземные части убежища похожи друг на друга. Что если знаешь одно, не заблудишься и в остальных.

— Ну, да. Все верно, только все-таки их строили люди другой страны, поэтому внутренняя отделка просто уникальна. Тебе понравится, вот увидишь!

Ох, на что это он намекает, ну в смысле мне понравится. В памяти снова всплыл тот волшебный поцелуй, и я улыбнулась.

Встретили нас очень радушно. Вкусно накормив, и проводив в наши комнаты, хозяева — Руана, которая встречала нас у дома и ее муж Силли распрощались с нами до вечера. Собравшись в моей комнате, и разложив на полу карту, мы уютно расположились вокруг нее.

— План действий такой: спускаемся в подвал, в ритуальной комнате Эва узнает где точно искать второй кристалл. Утром, на рассвете выдвигаемся в путь. Вопросы есть? — Ланс поочередно посмотрел на меня и Германа.

— Нет.

— Да. Каким образом я должна узнать, где искать второй кристалл?

— Не переживай, Сара сказала, что ты сама сообразишь, что делать, как только попадешь в нужное место.

Парни еще какое-то время обсуждали наш маршрут, а я же перебралась на кровать, и, свернувшись калачиком, задремала.

Разбудило меня ласковое прикосновение Ланса.

— Вставай, соня, пора спускаться в подвал.

Улыбнувшись, и сладко потянувшись, я, наконец, встала с кровати, и, достав из сумки каменные пластины ключей, объявила, что готова идти.

Посовещавшись с Лансом, мы решили, что для Германа можно сделать исключение, посвятив его в тайны подвалов Убежища, и взять его с собой. Итак, наша дружная троица, открыв заветный проход начала спуск. Ланс оказался прав, скрытая часть убежища оказалось аналогичной той, в котором я побывала, но вот внутреннее убранство... Стены были расписаны причудливыми узорами и рисунками. Поражали и выдолбленные прямо в каменной стене фигурки, изображавшие сцены из жизни ведов, а также сюжеты из рассказанной Сарой саге о Гее. На Германа жалко было смотреть. Казалось, его глаза вылезут из орбит, а сердце перестанет биться. Сколько обожания было во взгляде на эти древние стены. Он переходил от одной к другой, и, ласково, словно любимую женщину, поглаживал заветные барельефы. Обычно, такой сдержанный и немногословный, он живо интересовался изображенными сюжетами, предполагаемым временем создания, древними символами. Да, подумала я, из Германа получился бы хороший историк или археолог.

— Слушай, а что ты в охранники-то пошел, тебе бы с бабулей по ее раскопкам мотаться, да над древними трактатами корпеть с такой тягой к истории, — Ланс с удивлением рассматривал Германа.

— Нет ничего превыше долга. А мой — заключается в служении вашей семье. Наши семьи много поколений жили бок о бок. Мы всегда были хранителями Хранителей. Но я, сколько себя помню, интересовался историей, все труды Сары прочел.