Тесселис

Такой Мастер если не пугал, то точно внушал уважение и опасения: даже гоблинов с их глупым "поклонением" понять можно. Гордо стоял, требовательно уставившись на огромного собеседника, уперев руки в бока.

Но и Кузьмич не только не выглядел, но и явно не был простым разумным: как-то незаметно он стал столь огромен, что просто перекрывал огромной, мускулистой тушей коридор. Стены, стены Вагус Сумбонта пошли волнами, приняв форму огромных зубов!

— Не покалечить, дурной подземник! Дом крови алкает, познакомится надо! А ты, борода твоя многогрешная, паренька привёл... А ГДЕ ДАРЫ?!! — задрожал коридор от крика.

— Не ори, Кузьмич, — почти смущённо ответил Котельный Мастер, перестав сиять столь нестерпимо. — Замотался, к отлёту готовился. Мог и напомнить!

— Не положено! — веско ответил Кузьмич, так же незаметно уменьшаясь, причём не до восьми футов, как был, начиная разговор, а до трёх-четырёх, став с мастером одного роста. — Сам знаешь — не могу! Он, — ткнул он в мою сторону пальцем, — не домочадец, пока дара не принесёт! И не гость. А значит — недруг! Я и так толику крови хотел взять, не больше. Ну нос разбил бы, что, редко юнцы разбивают?!

— Это, вообще-то, мой нос, — наконец, нашёл я в себе силы подать голос. — И как-то мне его очень не хочется разбивать. Если можно... И я — Фиктор Хуманум, механик, начинающий, — с кивком представился я.

— Знаю я, — отмахнулся Кузьмич.

— А это — Кузьмич, Фиктор, — указал на собеседника мастер Креп. — Боцман и квартермастер Вагус Сумбонта. Хороший, но странностями, — важно сообщил СОВСЕМ не странный Котельный Мастер.

— Очень приятно, мистер Кузмич, — ещё раз кивнул я. — А вы же не человек, простите неуместный вопрос? Просто интересно очень. Обороте...

— От мальчишка дурной! — буркнул Кузьмич, пока мастер Креп опять занялся неподобающим хрюканьем. — Но хоть вежлив, и то хлеб.

— Брауни он...

— Карл поганый, подземный! Я — хозяин домовой, или дед!!!

— Ну, не совсем брауни, конечно. Ладно, домовым его в восточных номах называют.

— Ничего не понимаю, — честно признался я.

Ну, потому что непонятно. Брауни — что-то вроде самопризванных големов, остатки мистических практик и последствия мистических бурь. По крайней мере, так книги сообщали, да и на натурфилософии преподавали. Часть из них самоорганизуются достаточно стабильными, чтобы овладеть материальной оболочкой — обычно небольшим зверьком, которого за некоторое время превращают в полноценное антропоморфное вместилище, хотя с чертами первоначального "хозяина" тела. Есть даже теории, признанные ошибочными, что сиды — тоже вариант брауни, начавшие вселятся в людей (или цвергов, или ещё какой разумный вид). Но сиды — полноценный и отдельный вид, хоть и поголовно мистически одарённый.

Но вообще, брауни и в человека может вселиться: либо в совсем юного, новорождённого младенца, либо в умирающего, очень слабого. У младенца мистической защиты нет, а у слабого — ослаблена, как понятно.

Ну и есть добрые, есть злые, полезные и вредные. Бороться с брауни "вообще" — практически невозможно, всё равно появляются, ну и злобиться будут. При этом, в городах Британики их мало, все с лицензиями и на глаза не попадаются, по возможности. А вне городов — живут, помогают (или вредят, но вредящих стараются извести) фермерам и помещикам. В общем — неоднозначное мистическое проявление, хотя скорее "мистически самовоспроизводящийся вид разумных", как называл их натурфилософ. И вот как-то на брауни, сколько их ни описывалось, не тянул Кузьмич.

— Потому что глупость говорит карл глупый, — важно пробасил Кузьмич, прервав неуместные хорюки мастера Крепа. — Домовой дед я, для Вольного Странника.

— А это кто? Ну, если вам не сложно рассказать, конечно: "дед" — это кто? И что за Вольный Странник?

— А ты сиддухарре не знаешь? — удивлённо подал голос мастер Креп.

— Нам почти не давали, преподавательница... занята была, — не стал я жаловаться на появившуюся десяток раз за всё время учёбы даму.

— Дармоеды! Вольный Странник — это и есть Вагус Сумбонт по-сидски, — сообщил Креп.

— А домовой хозяин — душа дома...

— Нежить поганая!

— Креп, ты меня обидеть хочешь? — неожиданно спокойно и серьёзно поинтересовался Кузьмич.

— Да как-то не очень. А ты меня?

— Да тоже не желаю. Дому без справного мастеровитого истопника худо. Ладно, Фиктор, капни кровью на палубу, — обратился Кузьмич ко мне, а мастер Креп на мой взгляд кивнул.

Я слегка поцарапал руку, на которой синячище — так и так целебной мазью мазать, ну и капнул. И капля крови просто исчезла, коснувшись палубы. И Кузьмич... исчез. Опять как-то незаметно, но ни уйти, ни что-то ещё — ТОЧНО не мог. Вот был — и не стало.

— Мистика, — констатировал я. — Мастер Креп, а....

— Да расскажу, только пойдём с машинами разбираться, — отмахнулся мастер.

10. Гоблинская диверсия

Именно 'разбираться' нам не пришлось: машинерия Котельной была проверена и перепроверена, частично — даже мной. Но перед завтрашним отлётом, как выразился мастер Креп, проверить 'на всякий случай' было не лишним. А даже полезным, как в процессе проверки выяснилось. Правда, непорядок обнаружил сам мастер, устроив гоблинам натуральную головомойку. В переносном смысле слова — за учинённое ими вредительство не хватало ещё и головы мыть!

Не особо страшно, но... В общем, они принесли 'огненным богам' этакую жертву, в виде тушки индейки в один из трансформаторов 'красного сектора'. И если бы мы её сразу не заметили — тушку размазало бы вращающимися механизмами, а потом она бы прогнила... А остановить трансформатор в полёте невозможно. В общем, вышла бы очень неприятная, в смысле атмосферы, ситуация. Как бы нам с мастером не пришлось весь полёт работать в газовых масках, потому что ароматная протухшая индейка, с невозможностью её убрать — только такое решение и приемлет.

Впрочем, подозреваю, мастер Креп мог бы что-то мистическое с этим 'жертвоприношением' сотворить, не глуша машину. И, возможно, гоблины на это и рассчитывали, кстати говоря, понял я, наблюдая за с верещанием убегающих (и не всегда удачно) от огненных огоньков ушастыми.

— Вот ведь паразиты какие! — возмущался мастер Креп, с пристрастием наблюдавший за экзекуцией. — Вот никогда такого не было! По-другому хренью страдали, но вот так — ни разу! Ну ладно, хватит с вас, — отозвал он огоньки. — И чтоб мне в машины хрень не пихали, паразиты!

— Да, великий-грозный-бессердечный шамана огненного бога! — стенали гоблины, потирая обожжённые части.

А после мастер, как и обещал, рассказал про Кузьмича. И я... ну не сказать, чтобы 'не поверил'. Но очень удивился, потому что натурфилософия такого не описывала, скорее даже отрицала. При этом, отрицающая мистику как факт глупая искусственная память — приняла положение вещей как должное. Ну, искусственная, потому и глупая.

Так вот, Кузьмич, со слов мастера, был... восставшим мертвецом. Не некроконструктом магеров, анимированный различными мистическими способами, в зависимости от искусности магера, нет. А именно полноценно умершим разумным, причём именно человеком, из северо-восточных номов. Возродившимся не в виде мистического духа, одержащего животных или людей, а как мистическое проявление, могущее быть проявленным в материи телом. А могущее и не быть. При этом, этот живой мертвец имел некоторые ограничения, заложенные самой природой, со слов цверга. Был привязан к 'дому', в роли которого выступал Вагус Сумбонт.

— Его капитан на каком-то островке подобрал, на центральном архипелаге. Ещё до того, как я Котельным Мастером стал, — рассказывал Креп. — Там какие-то придурки малое поселение организовали, из пары-тройки домишек, ну и умерли естественной смертью.

— Болезни? — уточнил я.

— Бандиты и пираты, — хмыкнул Креп. — На островах местные, которые могут малый Ном покинуть — в большинстве своём такие. На своём Номе не безобразят, хотя раз на раз не приходится. Но как Ном покинут — грабежи, насилие, убийства... Дрянное место, нормальная жизнь только на больших Номах, с защитой и кучей разумных. Но — живут как-то. И грызутся друг с другом вечно, — махнул он рукой. — В общем, Кузьмич к дому привязан, в этом доме должны быть живые, иначе потихоньку развеивается. Ну и наш сердобольный сид, — скорчил он ехидную гримасу. — Нежить пожалел. И скажу тебе, Фиктор, — уже серьёзно продолжил он, — для Судна — не зря. Кузьмич и за самим Судном приглядывает, да и не просто так он квартермастер, на Сумбонте он — сила! — потряс цверг здоровенным кулачищем. — Но вот безобразничать он должен, природа такая, наверное, — пожал плечами цверг. — Нет бы сказал, напомнил про 'кровью капнуть' — у меня совсем из головы вылетело. Так нет, надо было тебя мордой об палубу приложить... Нежить.

— Не надо меня мордой об палубу. И лицом — тоже не надо, — высказал я полное согласие со словами Крепа.

А вообще выходил Кузьмич разумный как разумный, но со своими 'особенностями'. Впрочем — у кого их нет. И, выходит, с 'брауни' мастер Креп, согласно его же собственным словам, маху дал. Или оскорбить Кузьмича хотел, за нападение на меня — он не пояснял.

И, помимо Кузьмича, как самого, прямо скажем, странного джентльмена или дамы на судне, примерно описал, что за экипаж на Вагус Сумбонте. И, оказалось, что основная часть — люди, около полусотни человек. Десяток цвергов, два сида, ну и полторы дюжины 'каждой твари по паре', как выразился мастер. Ну, судя по всему, выходили те же гоблины, да и огра я видел в суете работы. Одного или нет — непонятно, но один точно был. Правда, выходила странная ситуация, в которой люди, которых от силы четверть от разумных на Британике, составляют в экипаже ощутимое большинство.

— А подумай, человек Фиктор, — с не слишком доброй улыбкой, точнее, усмешкой произнёс цверг на моё рассуждение.

— Наверное — любовь к риску, мастер, — подумав и почувствовав себя как на экзамене ответил я.

— И это — тоже. Только Фиктор... а, ты же приютский. Ну слушай, большая часть детей в приютах — человеки. Сайхадукеры — девять человек из десяти разумных.

— Любовь к риску? — повторил я, недоумённо пожав плечами.

— И политика родов Темнейшего Подземелья, — криво ухмыльнулся мастер Креп. — Я из рода-то ушёл не в последнюю очередь из-за этого... Ладно, глупости несу, — вдруг махнул рукой он. — Иди спи, парень, на рассвете подниму, отлетаем.

Правда, уснуть мне сразу не удалось. Просто мысли о том, что самый плодовитый вид нашего Нома за пару сотен лет с окончания войны так и остался незначительным числом — мне ещё и в приюте приходили. И даже по шее линейкой я за эти вопросы, озвученные, получал. Ну, потому что биология видов — проходилась, и у человеков — десяток детей. Против пяти цвергов и трёх-четырёх сидов. В смысле, нормальная возможность воспроизводиться выше, репродуктивная способность. И вот, мастер Креп пусть не прямо говорит, но ОЧЕНЬ толсто намекает, что это целенаправленная политика не губернатора или мэров, а древних родов цвергов.

И... вообще, конечно, как человеку, мне могло бы быть обидно. Потому что получается, что на человеков возлагают опасную и тяжёлую работу. Из состава приюта это прямо следует, сироты на пустом месте не берутся. Но, при всём при этом, цверги спасли нас от уничтожения сидами... Или...

И закрутилась в голове искусственная память, с жуткими войнами и интригами. Страшными по количеству жертв, глупыми из-за причин. Это при том, что если допустить, что память эта — выходца с какой-то Терры или Геи, ну или Почвы, как в памяти есть, то воевали человеки с человеками. Не было иных видов, вообще. Судя по тому, как часто и жутко резались — перебили всех, так что памяти не осталось.

Ну так вот, если принимать эти воспоминания как факт, а не магерскую иллюзию, ну и делать из неё выводы, то выходит:

Цверги специально подождали сокращения популяции людей до безопасного для них количества. И только после этого вмешались, победив, прямо скажем, не без помощи озлобленных и малочисленных людей. Сиды им самим были неприятны, да и убивали сиды цвергов, если попадался им подземник. Всё очень похоже, что так, что... В вину цвергам не поставишь, с некоторым изумлением понял я. Они — заботились о себе, как любые другие бы сделали. При этом — не угнетают людей, в конце-то концов! Права гражданские, прочее. Другое дело, что пользуются порывистостью, похоже, видово человекам свойственной. Ну и ленью: не хочу учиться, хочу всё сейчас и сразу.

И это, для человеков... Даже подумать страшно, а благо выходит. Потому что остаются те, которые головой думают, не ленятся и упорны — прекрасно живут. И даже в мэры выбиваются — был, и не раз, в мэрах Камулодуна человек за последние два века. Хотя — некрасиво выходит, и возмущение мастера Крепа понять можно. Но, в любом случае, цверги не губят, а представляют 'возможность сложить голову', скажем так. И то, что мои сородичи радостно ей пользуются — обидно. Но вина эта исключительно людей, если эта 'вина' вообще есть.

Так что перестал я ломать голову и ужасаться. Ситуация, в целом, неприятная. Но умнеть надо! А цверги своей 'политикой' этому способствуют, хотя и жёстко... Ну да никто человекам нянчиться не обещал, ни в одной исторической книге такого не было.

И заснул, хотя довольно поздно. И стук в распахнутую дверь почтенного мастера Крепа разбудил меня в кровати.

— Поднимайся быстрее, — деловито сообщил мастер Креп. — Отлёт через час.

— Доброе утро, мастер, — закопошился я, выбираясь из под одеяла.

— Угу.

— А зачем, если не секрет... — стал интересоваться я, не в плане избежать трудов.

Потому что бегать от работы — глупо. Это как раз то, о чём я перед сном думал. Ну и почему численность человеков в Британике до сих пор велика: бегают, удачу без труда ищут. Но вопрос был в том, что мы все механизмы проверили ещё вчера. И если бы Котельный Мастер прислал гоблина, вот как раз сейчас крадущегося с подносом завтрака — это было бы нормально. Но явился сам, убедится, что я встал. А в нужность своего пребывания я не то чтобы не верю. Я ЗНАЮ, что в моём присутствии нужности просто нет, как и не понимаю смысла, зачем мастер Креп сам пришёл меня будить.

— Обучение, — правильно поняв мой вопрос, с улыбкой в бороду ответил мастер. — Предстартовую подготовку мы провели за последние два дня. Но сейчас ты будешь смотреть. Понимание работы механизмов и наблюдение музыки работающих механизмов... А чего это ты лыбишься, физиономия твоя неумытая?! — возмущённо уставился он на не успевшего скрыть улыбку меня.

— Прошу про...

— Ты по делу отвечай, чело лыбился? Я не в обиде, если что, интересно стало.

— Просто я подумал, мастер Креп, вы же и механик, и мистик.

— Ты удивительно наблюдательный парень, Фиктор.

— Благодарю, — кивнул я на явно саркастичное замечание, чем, кажется, даже немного смутил мастера. — Просто, мастер, я знаю и помню, как работают механизмы Котельной, из тех, что вы мне объяснили. И 'музыки' от них я не чувствую, уж простите. Вижу схемы, как работают. И вряд ли пойму принцип работы мистической части, а механическую уже знаю.