Немного придя в себя и не заметив с той стороны ни каких шевелений, разведчик опять посветил фонариком. На той стороне стояла мёртвая тишина. Это было необычно. Ну не могли же противники оставить доты вообще без охраны. Немного придя в себя и осмелев разведчики повторили эту процедуру со вторым дотом. Там тоже обнаружился один пулемёт и больше никого в доте не видно. Один из разведчиков отправился к командованию и доложил о результатах. Вернер отправил с ним ещё пару солдат и приказал в случае шевеления внутри дота, закидать их гранатами через открытые амбразуры. Солдаты спокойно приблизились к дотам и залегли вблизи амбразур. Тогда Вернер приказал включить свет в коридоре. Это не принесло никаких результатов. В дотах отсутствовало любое шевеление.
Это поставило руководство базы в тупик. Если десант ушел, почему они оставили оружие, если не ушел, почему нет наблюдателей. Это очень странно. Вернер приказал вызвать десант на переговоры, но с той стороны никто не отозвался. Предполагая ловушку и со всеми осторожностями, немцы стали разбирать завал возле дотов. Это заняло у них почти два дня. На шум так с той стороны никто и не появился. Было похоже, что русские просто ушли. На конец удалось докопаться до той стороны. Разведчики проникшие в небольшой лаз в первую очередь обследовали доты. Там никого не было. Создалось впечатление, что люди просто вышли на минутку. Кроме пулемётов, там нашлись и автоматы, и разложенные и подготовленные к бою гранаты и запасные магазины к автоматам и ленты к пулемётам. В одном из дотов стояла открытая и наполовину съеденная банка тушенки, но людей не было. По запаху из банки, разведка определила, что она оставалась открытой как минимум дней пять — шесть. Немцам ничего не оставалось, как занять брошенные позиции. Что они и сделали.
Разведка обнаружила в конце тюремного блока ещё одну открытую решетку и продвинулась немного дальше. Один из разведчиков у самой стены обнаружил ещё один автомат. Его просто бросили. Это уже не лезло ни в какие ворота. Немцы возвели небольшую баррикаду у второй решетки и установили прожектора для контроля коридора. Уже ничего не понимая, Вернер отправил вперёд разведчиков, с приказом обследовать коридор и помещения вдоль него. Через время, отведённое им на обследование, разведка не вернулась. Вот тут у Вернера появилось чувство иррационального страха и он отправил доклад новому начальнику, не решаясь вести другие действия. Еще через пол часа разведчики так и не вернулись, зато появился сам оберфюрер Рау.
Он приказал Вернеру выслать вперёд усиленную разведку. Ушло восемь человек. Через десять минут вернулся один из разведчиков и принёс фонарик и автомат одного из разведчиков, отправившихся ранее. Больше они ничего на том месте не обнаружили, ни крови, ни следов борьбы, ничего, как будто люди просто испарились. Разведка двинулись дальше, отослав связиста назад. Через положенное время и эта разведка не вернулась. У Вернера наступала тихая паника. Творилась какая—то чертовщина.
— Что будем делать господин оберфюрер? — спросил он у Рау.
— Не могли же их захватить всех одновременно. Кто—то же должен был поднять тревогу, — пробормотал Рау, тоже не понимая ситуации.
— Пошлем ещё одну усиленную группу? — спросил Вернер.
— А что нам ещё остаётся. Посылайте, — ответил оберфюрер.
Вернер вызвал ещё два десятка подчинённых и проинструктировал их, чтобы они не теряли друг друга из виду и ходили только группами, не меньше четырех человек. Группа ушла. Через десяток минут она вернулась. Люди были испуганы. Они принесли два автомата и шесть фонариков принадлежащих предыдущим разведчикам. Больше никаких следов опять не обнаружили. Люди исчезли.
— Вы раньше исследовали этот коридор? — спросил Рау у Вернера.
— Так точно, гер оберфюрер, — вытянувшись ответил тот и добавил, — профессор Фриш ранее обследовал весь этот коридор. Все помещения по правому краю пусты и похожи на помещения тюремного блока. Люди, проводившие осмотр, все вернулись назад.
— Вызывайте Фриша и его людей, пусть идут вместе с разведкой, — приказал Рау, после небольшого раздумья.
Через пол часа прибыл профессор с помощниками. Профессор рассказал, что коридор постепенно закругляясь выходит своей тупиковой частью к разрушенному участку.
— Почему тогда не начали пробиваться к проходу со стороны этого тупика? — спросил Рау у профессора.
— Но господин Рау мы же в отчётах сообщали, что стены коридора обладают исключительной прочностью. Его невозможно пробить в наших условиях и с нашим оборудованием, а взрывать мы не пробовали. Тут и так щебня достаточно. Поэтому мы и раскапывали только заваленные коридоры, — подробно отчитался Фриш.
— Хорошо, пошлите с разведчиками пару своих людей, что раньше исследовали этот коридор, — приказал ему оберфрер.
После короткого инструктажа разведка ушла. Через двадцать минут вернулась четверка разведчиков с одним из людей профессора. Они принесли известие, что в одной из комнат обнаружен пробитый проход внутрь кольца коридора.
— Как могли русские пробить стену, а вы утверждаете что её пробить невозможно, — возмутился Рау, повернувшись к профессору.
— Но это же настенные фрески, — пролепетал профессор, — Мы не варвары. Мы же долбили коридор, а не настенные фрески в комнатах.
— Проклятие, русские похоже знали как пройти во внутрь. А что там будет внутри? — поинтересовался Рау у профессора.
— Как нам нарисовал этот русский профессор, там будет ещё один кольцевой коридор только меньшего диаметра, — ответил Фриш.
— Ладно, подождём разведку, — пробурчал Рау. К назначенному сроку разведка так и не вернулась.
— Да что же это такое, — возмущённо прорычал Рау, когда прошли все сроки ожидания и он тогда послал ранее вернувшуюся группу, чтобы те дошли до прохода, но туда не лезли и вернулись назад. Группа ушла и не вернулась. Вот тут и до оберфюрера дошло. Еще немного и даже солдаты СС взбунтуются. Бесследное исчезновение трех десятков людей, даже таких подготовленных и верных фюреру солдат, могут привести к неповиновению. Тогда он приказал выставить охрану у решеток тюремного блока и отвести людей на базу, решив взять перерыв до следующего дня. Необходимо все хорошо обдумать.
Утро принесло неутешительные известия. Смена пришедшая утром к тюремному блоку не обнаружила никого из охраны. Люди исчезли. Мало того, исчез пост охраны у причала и пост в дотах возле одной из решеток в коридоре, ведущем от порта к разрушенной части базы. Причем такие же посты у решеток до исчезнувшего и после исчезнувшего, в этом же коридоре, оказались на месте и ничего не слышали. Вот это уже попахивало мистикой. Персонал немецкой базы оказался на грани бунта. Неизвестность и страх оказался сильнее присяги.
Совещание в штабе базы Аненербе — Антарктида.
Рау: — Что вы скажете господа? Что происходит? Мне может это кто—то объяснить?
Фриш: — У меня есть предположения.
Рау: — Ну так выскажите хотя бы предположение, господин профессор. У меня вообще никаких полезных мыслей в голове.
Фриш: — Похоже, что русские пробив проход, разбудили стража древних. Не надо было ломать стену. Надо было разбирать постепенно завалы, а эти варвары нарушили какую—то сигнальную систему и страж проснулся. В записках, доставшихся нам в наследство, в одном месте упоминалось, что существует такой страж. Судя по всему, он реально существует и вряд ли это разумное существо. Скорее всего какой—то дух или полтергейст. Вот только он не различает теперь людей и все кто на базе, представляются ему врагами и скорее всего он не успокоится, пока не перебьёт всех.
Рау: — Вы верите в духов, профессор?
Фриш: — Конечно верю. Знаете ли есть опыт. Изгнание духа из помещения это видите ли очень трудоемкий процесс и это изгнание простого духа, а тут дух убийца. Я не справлюсь. Да и никто не справится. Надо уходить. Через год — два дух успокоится и тогда можно будет опять начать раскопки. Если дух до сих пор существует, то значит здесь в центре базы на самом деле хранится наследие предков. К тому же я полностью уверен — русского десанта и заключённых больше не существует. В ближайшее время никто не сможет захватить эту базу, пока дух не заснёт опять.
Рау: — Хорошо я запрошу инструкции у руководства.
Ничего запросить оберфюрер не успел. Обнаружилось, что исчезли люди из помещения радиостанции, то есть и два радиста и шифровальщик. При этом двое охранников у входа самой радиостанции ничего не слышали и остались целыми. Кроме того, пропали из казармы двадцать моряков из состава команды подводной лодки. Вот тут и началась паника. Сотрудники профессора растрепали персоналу про стража. Гражданские сотрудники и ученые бросили все и ринулись на поверхность. Охрана базы присоединилась к ним. Преодолев по поверхности пять километров, люди грузились, в ожидавший их транспорт, переправляясь туда на катерах и лодках. Хорошо хоть места хватило всем. Сам оберфюрер и все начальство базы не смогло, да и не хотело препятствовать этому паническому бегству людей. Ужас перед неумолимым духом смерти сметал все приказы и присяги. Об оставленных в пещере пятидесяти новых заключённых, привезённых для работ на базе, даже никто и не вспомнил. Как только последние люди загрузились на корабль, он сразу отчалил. Подводная лодка оказалась тоже брошенной у подземного причала. Оставшийся персонал не смог вывести её в открытое море, просто не хватило оставшихся подготовленных матросов и поэтому они эвакуировались тоже вместе с остальными, на корабле.
Лекс, проследив за срочной эвакуацией, только довольно улыбнулся. Операция устрашения прошла с полным блеском. Единственно пришлось серьезно поработать десятку его бойцов, таская тушки немцев через портал. А вообще все операции проходили очень просто. Мира отслеживала перемещения немцев по коридорам и помещениям. В нужный момент она открывала временный портал и туда десантировался Лекс. Сонным заклинанием он выводил из строя людей, затем его персонал утаскивал спящих немцев к себе, а Лекс подбрасывал нужные предметы для достоверности. Направив переговорщиков — агитаторов к закрытым пленным, оставленных немцами, он занялся другими делами, ничуть не сомневаясь, что его фирма через некоторое время пополнится ещё пятью десятками хороших специалистов для подземных работ. Надо же кому—то заняться добычей так нужных Лексу камешков на отрытых подземных рудниках, да и попавшие в плен немцы без работы тоже не останутся. Их можно будет пока использовать на самых трудных участках в качестве тупой рабочей силы.
Глава 20 Хозяйка медной горы.
По разговорнику Лене передали просьбу Сталина, помочь найти выход из портала в уральских горах. Особых причин отказать в выполнении у неё не было. Не смотря на то, что все маги числились в структуре НКВД, управлять и приказывать им мог только один человек, Сталин. Хотя он этим никогда не пользовался. Он предпочитал передавать просьбу через других своих подчинённых из этой структуры. Поэтому просьба Сталина поступила от Меркулова. Тот сразу поинтересовался, что нужно для выполнения этой просьбы большого начальства. Лена немного подумала и ответила, что особо ничего не нужно, просто достаточно чтобы их на месте ожидала бригада, знакомая с подземными работами и местный представитель НКВД, уполномоченный решать текущие вопросы.
Меркулов напомнил ей, чтобы она взяла с собой хотя бы пару человек из охраны. Лена согласилась, тем более что кабина переделанного штурмовика, на котором она собиралась туда лететь, трех человек вполне вмещала. С собой она, после некоторого раздумья, все же взяла только старшину Петрова, правда вместе с его волком. Для сопровождения и охраны этого достаточно. На маленьком учебном аэродроме вблизи Златоуста, который Лена с трудом нашла, не смотря на то, что погода отличная и она хорошо разбиралась в картах, поскольку в институте их этому учили, их встретил молодой, весёлый младший лейтенант НКВД.
Фамилия имя отчество практически соответствовали его состоянию — Семенов Семен Семенович. В его роду всех первых сыновей называли Семенами. Как поняла Лена, из за частых поддразниваний в школе он и заимел характер, в котором постоянно присутствовало определённое состояние весёлости. Пока они решали вопросы по охране самолета на аэродроме, он успел рассказать им кучу анекдотов и местных смешных историй. Начальство из Москвы предупредило местное, областное отделение НКВД о всемерном содействии прилетевшим людям, мало того было негласное указание, что при особой необходимости они все вообще могут перейти под их командование. Причем эту необходимость будут определять именно эти прибывшие. Конечно поэтому младший лейтенант был весьма удивлен, когда из за штурвала самолета вылезла совсем молодая девушка и представилась лейтенантом НКВД — Еленой Леший и потом добавила, что это фамилия у неё такая. Еще больше он удивился, когда из кабины стрелка сначала вылез старшина, а затем оттуда выпрыгнул на крыло здоровенный пёс, который после некоторого рассмотрения оказалась вообще то волком. Это вначале здорово напрягало лейтенанта, но характер взял свое и он через некоторое время вообще перестал замечать такое необычное сопровождение.
По распоряжению своего непосредственного начальника, он вначале повёз прибывших устраиваться в местную гостиницу, но Лене там сильно не понравилось. Гостиница располагалась в старом здании, стены были со щелями из которых сильно дуло и хотя весна уже вступала в свои права, все равно в комнатах было достаточно прохладно. Тогда лейтенант посоветовал квартироваться в частном секторе. При этом он отвёз их к своей знакомой хозяйке, у которой он сам одно время жил. Вот это место Лене вполне подошло. Две уютных комнаты с отдельным выходом на улицу, ей со старшиной вполне подходили. В одной расположилась она сама, во второй старшина со своим питомцем, поскольку оставлять такого зверя одного не рекомендовалось.
После того как они обсудили с хозяйкой все особенности проживания, они направились в местное отделение НКВД. Там их принял начальник отделения, капитан Бугров, статный сорокалетний красавец мужчина. Вот он Лене, в отличие от лейтенанта, сильно не понравился. Он врал, что рад приезде такой красавицы, хотя внутренний детектор диагноста однозначно говорил, что тот врёт и чего—то боится. Лена постаралась сразу закончить с ним все разговоры, ей было не приятно находиться вместе с ним. У того наверняка было такое же неприятие прибывших и он свалил все непосредственное взаимодействие с ними на своего заместителя, младшего лейтенанта Семенова.
Когда они вышли из комнаты, Лена напрямую спросила у лейтенанта:
— Что не так с вашим начальником.
— Да тут такая история…, — помялся он.
— А поточнее, — нахмурилась Лена.
