— Хм… — я задумался, — это тот же плюс, что и в Англии.
— Вот именно. Я бы хотела посетить Китай.
Ну да, могу её понять. Но с другой стороны, как ни крути, это идёт вразрез с моей идеей о скрытности. Я хочу отучиться в Хогвартсе как положено… и не привлекать лишнее внимание. С другой стороны — что значит лишнее? Чьё? Хранители? Они не представляют угрозу, только пассивную. Хроноюзеры? Это белое пятно на карте мира… Точно, белое пятно!
Я обрадовался.
— Гермиона, ты умница, поэтому не забудь напомнить мне тебя поцеловать, — я улыбнулся, — дикие хроносы отслеживают других по мелкой аномальной активности. Пропадание денег из банковских сейфов, товара из магазинов, а так же использование кем-то инсайдерской информации. Чем больше людей, тем сложнее эти изменения заметить, то есть Китай — территория, где чтобы спалиться, нужно сильно постараться. Огромное количество людей, огромное количество бытовых операций, к тому же полное отсутствие каких-либо хроноюзеров…
Гермиона склонила голову на бок, серьга в её ухе в форме зелёной змейки блеснула бриллиантовым глазом, покачиваясь:
— То есть, ты теперь хочешь в Китай?
— Это место, где я смогу легко скрыться. Затеряться.
— Но не в том случае, если тебя ищут. Найти европейца в Китае будет нелегко!
— Гермиона, ты прелесть. Но забыла про магию метаморфизма, так что стать китайцем, японцем, итальянцем или финном для меня — не проблема. Да и других тоже поменять не проблема, я хирург, к тому же десятого ранга. Это проще, чем пририсовать усы портрету!
Грейнджер задумалась на мгновение:
— Ну нет, я не хочу узкие глаза.
— Ты моя прелесть, тебе любые подойдут. Давай что-нибудь замутим с обменом студентов. Мы отправимся куда-нибудь в Китай, а в хогвартс десяток китайцев среднего ранга притащим. И будет всем счастье. И тебе, и мне, и Дамблдору с этими тараканами страдать…
Отследить хроноюзера в Китае будет сложнее, чем найти иголку в стоге сена. Ну и плюс — там я смогу чуток развеяться, а то Хогвартс меня так задолбал... Скучно. Нет, конечно, я и отдыхать могу по всему миру в любое время, Гермиона теперь тоже.
* * *
*
Поиски отца Гермионы начались с её матери. Мы сели в машину, обычную бентли, которую мама купила для нашего гаража, чтобы паутиной не зарос, и поехал в Лондон к родителям Гермионы. Сама Гермиона сидела рядом и была взволнована. Мы покинули Англию с их разрешения, но они всё равно волнуются о дочери, и не зря, надо полагать.
Дорога была местами забита, но ничего, доехали за час, который Грейнджер сидела как на иголках и не могла сфокусировать внимание, читая одну и ту же страничку книжки. Я же расслабился. Любил я водить машины — это успокаивает. Рутинное и монотонное занятие.
К дому мы подъехали в пять часов, когда уже стемнело. Поскольку я был во взрослой форме, Грейнджер выглядела мне младшей сестрой, но никак не девушкой. Слегка коснулся её плеча. Гермиона вздрогнула и захлопнула книжку:
— Прости. Что?
— Ничего. Готова?
— Да, — она заметно волновалась. Ещё бы, такие тайны! Такие тайны, что не каждый день узнаёшь. Интересно, а если бы моим отцом был бы не Джеймс? Да блин, я бы поставил бутыль тому, кто мне эту радостную новость бы принёс, но что поделаешь… Гарантированно Поттер.
Мы вышли из машины, Гермиона взяла меня под руку. Вместе мы смотрелись очень странно, статный высокий красивый парень со спортивной фигурой, который приковывает внимание всех девушек и щуплая Грейнджер в курточке, хотя в её фигуре и угадывалась женственность. Эх, через десять лет, если всё будет хорошо, женюсь. Ибо нефиг таких умниц, красавиц и хулиганок от себя отпускать.
Гермиона открыла дверь и я превратился в свою нормальную форму, едва дверка закрылась за мной. Грейнджер громко крикнула:
— Мам! Я дома!
Откуда-то из глубины дома послышались шаги и к нам выглянула Джинерва, которая безмерно была рада видеть дочь.
Похоже, час правды настал. И ради бога, где я мог чувствовать похожую магию? Не помню, хотя и владею окклюменцией и ментальной магией, на такие вещи, как ощущения, она работает плохо, трудно вспомнить запах, вкус, магические ощущения. Куда проще с визуальными образами, они сохраняются в памяти гораздо лучше.
Гермиона выглядела очень взволнованной, даже не сразу обняла маму, и смотрела на неё как-то виновато, как будто она виновата в том, что та узнает далее…
Примечание к части
►☼◄ Написаль! Написяль! Как я уже говорил, написание проды похоже на кормление рыбок. Вот вам новая порция нямки! ___________________ Знаете, я не алчный человек. Правда, меня порой самого смешит, как скромно я живу. Посмеялся бы, если бы это не было так грустно. На всём белом свете у меня две радости — радовать читателей и когда читатели радуют меня в ответ. Это правда очень... очень помогает в жизни не унывать и не упасть в пучину депрессии и уныния. Пучина уныния всегда под боком. Когда нет в кармане пачки сигарет — всё плохо на сегодняшний день. А если при этом все деньги отдал за жильё и тупо не знаешь, на что будешь кушать завтра-послезавтра — становится жутковато. Я не выпрашиваю и уж тем более не требую. Просто говорю, как есть. Деньги читателей идут не на бухло и не на подарки самому себе, а на то, чтобы автор, по совместительству обманутый дольщик, не склеил ласты. Для тех, кто может помочь автору пережить холодную зиму любой, даже скромной денежкой и высказать свою поддержку творчеству: → https://money.yandex.ru/to/410014117795315 ♥ https://ficbook.net/authors/142042
>
73. Порочное Зачатие
Женщины любили поплакать. Очень любили, насколько я понимал женщин вообще, это разновидность зависимости, вроде ругани у мужчин. Ну любили они поплакать, реветь, лить слёзы, и иные синонимы для этого сомнительного действия.
В общем, началось представление, сразу, как только мы закончили с Джинервой Грейнджер. Гермиона ждала результата, ожидая, и как только я рассказал ей, что получилось, она начала реветь. Тут ещё и моя маман присоединилась и начала утешать, а потом обе лили слёзы. Я предусмотрительно их покинул — не любил я плачущих…
* * *
Китай. Это место действительно странно, но более всего он полюбился Гермионе. А вернее — её садистским наклонностям.
Несчастный китаец отлетел в стенку лифта и ударившись о неё, сполз. Находящаяся в ярости Гермиона одела свои фирменные перчатки, как и у меня, и начала мочить несчастного мужичонку с силой Тайсона, узкоглазого китайца бросало ударами по всей кабинке лифта. Противно хрустнула его рука, которой он пытался защититься, а дальше последовал богатырский пинок по яйцам, от которого он сложился на полу и завывал, отплёвывая выбитые зубы. Гермиона нашарила у него в кармане пачку сигарет, достала, раскурила по очереди и собрав их в пучок, запихнула горящим концом, прямо в хлебальник китайцу, который начал брыкаться как уж на сковородке. Что странно, учитывая его травмы.
Наконец, мы доехали и Гермиона, убрав заклинанием кровь с перчаток, вышла, приосанившись. Выглядела она при этом совершенно мило и невинно. Улыбаясь, взяла меня под ручку и мы вышли из здания торгового центра.
— Герм, а ты не слишком лютуешь?
— Нет. Чем больше я в Китае, тем больше превращаюсь в Гитлера! — совершенно серьёзно сказала она, — эти мрази не имеют даже зачатка культуры. Срут прямо посреди улицы, курят в лифтах, бросают мусор под ноги и совершенно бесцеремонно толкаются и лезут вперёд везде, где только могут. Им плевать на неудобства всех остальных, у них в мозгах нет зоны, отвечающей за уважение к обществу.
— А, ну да…
Гермиона была перфекционисткой. По сравнению с узкоглазыми — агрессивной гиперперфекционисткой. А китайцы и правда были абсолютно бесцеремонными. Помню, десяток повторов назад, когда мы впервые прибыли в Китай, Гермиона с круглыми глазами смотрела во все стороны. Хотя вокруг было отнюдь не комфортно — мир вокруг — та ещё гадость. Улицы заставлены машинами, пробки вечны, китайцев много, очень много. Мы, как жители Лондонских пригородов привыкли, что такие толпы можно увидеть только в час пик в туристическом центре, но никак не посреди обычных улочек.
Однако, тут же произошло кое-что, что предопределило характер дальнейшего пребывания Гермионы и меня в Китае. На улице её нагло толкнул какой-то узкоглазый, который попутно обругал её и прошёл дальше, как ни в чём не бывало. У Гермионы опять перемкнуло, как я называю. В общем, если бы не жизненная энергия и мощная лечебная магия от меня, он бы помер очень быстро — от первого же удара его чуть не разорвало пополам, а дальше им Гермиона пересчитала все углы, сломала каждую косточку в его теле и месила его минут десять, пока изломанное подобие на человека бормотало извинения.
Убить она его не убила, но вот инвалидность обеспечена. Китайцем больше, китайцем меньше — велика ли разница?
И ситуация повторилась через два часа, когда семейка решила остановиться и дать ребёнку поссать прямо посреди улицы, а не зайти в соседнее кафе, где был сортир. Мягкого напоминания от Гермионы не хватило — китайцы проявили наглость, дерзость и были избиты все до полусмерти, включая личинку китайца, который немногим моложе нас.
И так продолжалось весь день, Гермиона входила во вкус.
Мы, взявшись за руки, вышли из ТЦ на шумную и пропахшую тысячами запахов улицу и отправились в сторону ближайшей подворотни. Я перенёс нас домой. Гермиона прижалась ко мне, обняв:
— Спасибо. Никогда так хорошо не выпускала пар! Эти китайцы — просто идеальные мальчики для битья. И повод долго искать не надо.
— Ну как скажешь, Адольфия.
Гермиона расхохоталась:
— Нет, я не против евреев. Но китайцы — это не полноценные люди. Животное, которое срёт посреди улицы, рыгает и толкает других — это не человек.
Мама стояла в дверях, на руке у неё был компьютер с иллюзорным экраном, на котором она что-то смотрела одним глазом. Выглядела при этом совершенно не так, как раньше — вместо строгого учительского наряда на ней была любимая толстовка с капюшоном — чтобы не привлекать внимание огненной шевелюрой. Свободные джинсы не облегали и не стягивали ноги, а в кроссовках было удобно ходить. И тем не менее, она умудрялась сделать любую одежду на себе сексуальной, даже в лохмотьях она бы смотрелась привлекательно.
— Уже вернулись? — спросила она, — ну как сегодня?
— Пару китайцев замесили, — ответила Гермиона, просияв, — кстати, что там в Хогвартсе?
— Угум, — Мама подняла взгляд неестественно-голубых глаз, — переоденьтесь и на кухню, ужин готов. Там объясню.
Гермиона упорхнула к себе в спальню, а я без проблем сменил одежду мгновенно, с помощью магии пространства, на такую же домашне-спортивную, как у мамы, после чего пошёл на кухню. Спустившись по широким ступенькам, пройти ещё через две комнаты, и мы оказываемся на малой хозяйской кухне. Здесь всё для самостоятельной готовки, компактно и уютно. И большой стол на четверых — семья.
Мама поставила тарелки — то немногое, что ей осталось из простых женских обязанностей. И то она делала это телекинезом, так гигиеничней и легче управляться с посудой. Сама она села на стул и закинув ногу за ногу, продолжала читать что-то на экране компьютера.
И только когда вбежала переодевшаяся в довольно строгую одежду Гермиона вбежала на кухню, она отвлеклась. На её лице промелькнуло несколько эмоций, вроде сомнений, после чего она покачала головой, демонстративно. Гермиона тут же запрыгнула на стул.
— И чего это вас потянуло в этот сраный Китай? — спросила она, — знали бы вы, сколько с этим проблем!
— Знаю, — ответила Гермиона, — ты нам это каждый день говоришь. И я каждый день отвечаю, что в Китае весело и можно попрактиковаться!
Ну да, точно. Мама глубоко вздохнула, после чего, когда мы с Гермионой взяли столовые приборы, начала рассказывать:
— Я переговорила с Дамблдором. Он совершенно против, это было в первом повторе сегодняшнего дня. Потом переговорила с Макгонагалл, её это заинтересовало, но не сильно, и только вчера догадалась обратиться к Фаджу…
— Да? — Гермиона оторвалась от рыбы и сглотнув, спросила: — и что министр?
— Это более реалистичный сценарий. Сегодня прошли чистовые переговоры. Я напирала на то, что это позволит укрепить авторитет министерства магии и показать всем, что министерство озабочено образованием и имеет международные проекты. Теперь я понимаю мужчин, которые ухлёстывают за женщинами.
— М? — Я был заинтригован, — что такое произошло?
— У меня сложилось впечатление, что я кадрю Фаджа как мужик девушку, делаю ему комплименты, а он сидит и надувается от собственной важности. В общем, он решил принять предложение. В Китае договориться было проще простого со школами. С Академиями такого бы не прокатило.
— А кланы?
— Они никак не отреагировали. В общем, вам будет непросто. Китай — та ещё задница…
— Во-первых — там не могут найти меня, — ответил я Маме, — аналитика там практически невероятна, во-вторых — там Гермиона отдыхает душой и реализует свои садистские наклонности.
— Эй, — Гермиона возмутилась, — я не садистка! Просто делаю замечания и учу элементарной вежливости.
— Ногами, — хмыкнул я.
Гермиона кивнула и вернулась к рыбке.
Нда. Мы докушали, после чего мама снова отвлекла внимание на себя.
— Так, у меня ещё одна новость из министерства магии…
— Да? — Гермиона аж подскочила со стула и выронила вилку.
Мама бросила изучающий взгляд на выпавший из её рук столовый прибор. Чем смутила Гермиону, которая начала несчастную вилку возить по столу…
— Круг поиска очень велик, видишь ли… Единственное, что намекает на твоего отца — это то, что Гарри смутно что-то твоя магия напомнила. Но на этом всё. У нас нет ритуалов поиска, но зато старую добрую генетическую экспертизу никто не отменял. Мне понадобится немного твоей крови, после чего я начну брать кровь у всех магов, до кого только дотянусь. Я нашла в США очень интересный гаджет, который определяет родство по образцам ДНК, нужно только капнуть кровью или какой-нибудь другой образец дать. Сначала проверю родство со всеми учениками и преподавателями Хогвартса. Гарри?
— Да, я окажу любую помощь, которую только нужно.
— Тогда будь добр, сходи в Министерство и Азкабан, возьми кровь у всех, кого только встретишь на пути. Тебе понадобится много шприцов.
— Мам, я медик. Я могу и без шприца магией извлечь кровь и образцы тканей, так что никто ничего даже не заметит.
Гермиона молчала. Да, тайна её появления на свет была тайной. Джинерву, мать Гермионы, я заколдовал и тут же проверил её разум. Беда в том, что никаких намёков на воспоминания о зачатии Гермионы там не было — Джин искренне полагала, что это был отец Гермионы. Однако, ДНК-тест показал полное несоответствие, так что Гермиона у нас точно не его.
