— Слышал о разливе яда за Костяным Островом. Похоже, там была большая беда, чуть ли не всё озеро тогда почернело. Но разлив давно убрали, и вода с тех пор не портилась. Знать бы, где сейчас прячут Киту... и зачем она им до сих пор нужна...
— Та-а... Да, разлив был страшный, — покивал Нецис и растянулся на столе, облокотившись на него. — Микоуайа видел Киту. Его и других приставили к ней как ночную стражу. Не позавидуешь этой колдунье — и днём встреча с умертвиями никого не обрадует, а уж видеть их каждую ночь... Эннин строит новые очистительные преграды на подземных водостоках, а их нужно проверять. Днём Кита где-то там, в водосточных туннелях, и дневная стража, как говорит Микоуайа, не уступает ночной. Но это не умертвия. Больше я не знаю ничего. Это тебе поможет?
Фрисс растерянно мигнул.
— Нецис, ты зря отвлекаешься от колдовства. И так ты из-за меня чуть не погиб! Если мертвяк расскажет своим владыкам, что ты его расспрашиваешь...
— Всё обойдётся, Фрисс, — усмехнулся Некромант. — Много времени эти расспросы не заняли. Если ты продвинешься так далеко, что понадобится помощь, — зови меня. Гелин со мной, мы тебя услышим. И вот ещё что...
Он достал из малозаметного кармана округлый серый обломок и показал Речнику. Тот удивлённо посмотрел на кусочек стали... хотя нет — это была не сталь, это был "стальной камень" — гематит, довольно редкий и недешёвый самоцвет с непростыми свойствами.
— Это из Шайогона. Помнишь, я обещал найти тебе камень? — Некромант увлечённо рассматривал отполированный обломок. — Мастера Гвескена изготовят для тебя новый шлем. Что тебе по нраву — кожа, кость или, может, прочное дерево? Я выберу лучшее, ты вернёшься на Реку в самой хорошей броне.
Фрисс мигнул.
— Нецис, ты... — он замолчал и покачал головой. — Не надо так тратиться. Тебе ещё нужны будут припасы и всякие вещи... Если ты подаришь мне стальной камень, на Реке я найду ему оправу.
— Тогда возьми его, — Некромант вложил самоцвет в ладонь Речника и встал из-за стола. — Пусть он поддержит твой дух. Я вернусь на полигон. Может, заглянет ещё кто-нибудь из умертвий...
— Будь осторожен, Нецис, — нахмурился Речник. — Не ровен час, Ициль до тебя доберётся...
— Ицилю нескоро будет до меня дело, — криво усмехнулся маг. — Даже немного жаль. Я спросил бы его, как он применил мох Ши-Илана... склянку я, между прочим, так и не нашёл.
Чёрный нетопырь развернулся в воздухе и просочился меж дождевых струй. Фрисс задумчиво усмехнулся, глядя на блестящий самоцвет. Интересно, много ли в Гвескене любителей гулять по берегу под ливнем... и где, у какой из подземных рек сейчас Кита Элвейрин...
Бурлящие потоки скатывались с набережной по каменным желобам — змеям с разинутыми пастями, и вода у берега клокотала и пузырилась. Водяные драконы в золотой чешуе — длинные изваяния, вытянувшиеся над волнами — бесстрастно взирали на потемневшее озеро глазами-зеркальцами. Ливень загнал всех под крыши, опустела и набережная, и ухоженный сад вдоль неё, рассечённый на части лестницами, и разукрашенные лодки озёрных жителей попрятались под навес — только чей-то одинокий плот, засыпанный землёй и засаженный кустиками пряной травы, прибило к берегу, и он мок под дождём. Фрисс сел на спину золотого змея, задумчиво глядя в помутневшую воду. Ветер стих, вода колыхалась медленно и лениво, и в ней скользили короткотелые толстые тени. Речник отогнал мелькнувшую мысль о рыбалке и тихо вздохнул. "Вода под городом грязна и зловонна, и всё же это вода," — кивнул сам себе он. "И с этим озером у неё общие берега. Если бы поговорить с ней..."
Он снова вздохнул. Блеск чешуи золотых змей навевал воспоминания о совсем других берегах и водах. Где-то очень далеко остался священный город Венген Эса, и соль серебрится на его набережных. Чёрной Речнице, наверное, пришёлся по нраву золотой город, и яркое солнце — не чета северному, и тёплые воды Дельты. Может быть, она сейчас на Островах — изучает магию, зажигает огонь на ладони, испепеляет камни, поднимает мертвецов... Верно, она встревожится, если он не вернётся по осени. А отсюда, из нерсийских болот, ни один гонец не долетит до Реки, некому будет утешить Речницу. Скверно, если она проведёт зиму в страхе и тревоге... Фрисс и в мыслях не держал покинуть её на три года!
Он тяжело вздохнул и низко наклонился над водой, погладив тёмно-зелёные волны. Что-то мелькнуло под водой, под пеной и пляшущими пузырями, и Речник замер, вглядываясь в глубину.
Кесса была там — отражение в мутном зеркале воды, она стояла у широкого парапета, и жёлтая кошка с широкими ушами свернулась на её руках. Странный ремешок с бахромой протянулся по лбу Речницы, яркий, как огонь, на чёрных волосах. Кесса смотрела на Речника широко распахнутыми глазами, с удивлением и испугом. Тёмные стены, сложенные из огромных глыб, нависали над ней, и откуда-то сбоку лился ровный белый свет, не жуткий, но какой-то неживой.
— Кесса! — прошептал Речник, тронув волну. — Хаэй, Чёрная Речница! Куда тебя занесло?!
Водная гладь задрожала, волна плеснула о берег с неожиданной силой, бросив Фриссу на сапоги пригоршню ряски. Огромные серебристые глаза следили за ним из-под воды, с каждым мгновением приближаясь. Розовато-красная голова Озёрного Дракона, увенчанная рядом перламутровых шипов, поднялась над золотым парапетом, чуть не уронив Речника в озеро. Тело в бахроме резных плавников колыхалось на волнах, мерно извиваясь. Дракон — огромный, едва ли не пятьдесят шагов в длину — выгнул шею, опираясь на парапет, и посмотрел на Фрисса в упор.
— Привет тебе, водяной страж, — склонил голову Речник, даже не подумав отступить, и даже не заметил, что заговорил на родном языке. Дождь лил, не утихая ни на секунду, струи воды сбегали по розовой чешуе.
— И тебе привет, — отозвался дракон. — Может, мои глаза меня обманули, но ты выглядишь как выходец из легенды. И из престранной легенды, должен заметить... Неужели ты — один из Красных Речников?!
— Я не из легенды, — покачал головой Фрисс, — это сейчас я в неё угодил. Ты не ошибся, я с Великой Реки, и я Речник. И я очень давно не видел никого из народа вод.
— Это поправимо, Красный Речник, — дракон приоткрыл пасть в жутковатой усмешке. — Любой житель этого озера будет рад с тобой повидаться. Настоящий Красный Речник — здесь, на Озере Игкой! Может статься, ни один из вас ещё не отражался в его водах...
Фрисс осторожно коснулся гладкой чешуи. Дракон выгнул шею и слегка толкнул его в плечо.
— Говорят, вы среди знорков — лучшие пловцы, — заметил он. — Зову тебя окунуться. Здесь много воды, и тёплой, и холодной, выбирай себе течение по душе. Многие потоки сливаются здесь.
— Я окунулся бы, водяной страж, — вздохнул Речник. — Но не сейчас. Я ищу кое-кого... один человек отражался в водах Озера Игкой в этом году. Может, ты видел его?
— Ты о Чёрной Речнице, которая глядела на тебя сквозь воду? — дракон склонил голову набок. — Увы, её я не видел. Сюда впадают многие потоки, один из них принёс это отражение, но какой именно...
— И это я хотел бы знать, но не только это, — помрачнел Фрисс. — Колдунья Кита Элвейрин очистила воды озера этим летом. Знать бы, где она сейчас...
— Та, на чьих ладонях вода поёт? — дракон ударил хвостом по волнам. — Все мы знаем её — и властитель Эннин поручил нам охранять её покой. Кита Элвейрин следит сейчас, как вода проходит сквозь очистительные преграды, в водостоках под Костяным Островом — и под Багровым Островом она будет завтра. Ты пришёл сюда за ней, Красный Речник?
Фрисс кивнул.
— В том году Река была отравлена — и до сих пор она течёт ядом. Я пришёл за помощью, но властитель Эннин отказал мне. Вернуться ни с чем и оставить Реку умирать я не могу. Разреши мне встретиться с Китой, водяной страж...
Дракон молча ушёл под воду, и плот, подброшенный на волне, с силой ударился о камни. Фрисс дотянулся до него и оттолкнул от берега, но вскипевшая вода пригнала плот обратно. Из глубины поднимались две змеи с плавниками — розовая и тёмно-синяя.
— Удивительно! — синий дракон с веерами плавников на голове был куда толще красноватого собрата, но в воде скользил так же легко и бесшумно. — Уйти так далеко от Реки, забраться в такие дебри... Ты, как видно, самый отважный из Красных Речников.
— Нет, — покачал головой Речник. — Есть и отважнее, но сюда пришёл я. Моё имя — Фриссгейн. То, что я сказал о Реке, — правда. Вы поможете мне?
Драконы переглянулись и соприкоснулись шеями. Невидимый магический разряд заставил Речника вздрогнуть.
— Подожди здесь, Фриссгейн. Мы скажем Ките Элвейрин о тебе. Если она захочет говорить с тобой, мы принесём тебя к водостокам тихо, как лист плывёт по воде.
...Синий мох свисал с базальтовых сводов. Сквозь мерцающие золотые решётки, усеянные прозрачными и чёрными кристаллами, сбегал вниз по откосу широкий ручей. Фрисс стоял на его берегу, смотрел на решётки и слушал зловещий шелест за ними, в глубине водосточных туннелей. Он ожидал, что подземелье будет пропитано вонью, но пахло только едким соком Флервы Рудничной — бесконечные плоские побеги этого растения извивались где-то там, в темноте. Флерве хорошо было тут, в отстойниках огромного города, она росла и жирела на грудах отбросов. Флервой пахла и вода, протекающая сквозь решётки. По ту сторону по стенам медленно ползали смутные белесые пятна — мелкие токатли, кучки подгнивших, но ещё прочных костей, цеплялись за камень костяными лапами и таращились на Фрисса горящими глазницами. Один костяной паук подобрал ноги и прыгнул на решётку, протискиваясь сквозь золотые прутья, но щели оказались слишком узкими. Пощёлкав сочленениями конечностей, токатль пополз выше, ища удобный лаз, и задел лапой чёрный кристалл, то и дело вспыхивающий неяркой зеленью. Кристалл сверкнул ещё раз, и разрозненные кости плюхнулись в воду, откатились к самой решётке и остались лежать на дне ручья. Фрисс с трудом отвёл взгляд и криво усмехнулся. Рослое существо на длинных костяных лапах с крючковатыми когтями, всё в бурой чешуе и желтоватых пластинах и рёбрах, со слюдяной плошкой на месте лица, выглядело ещё страшнее, чем токатль. Оно переступило с лапы на лапу — странно, по-птичьи, выгнутые конечности сухо щёлкнули. Сквозь блестящую слюду виднелись вполне человеческие глаза, большие, чёрные и очень любопытные.
— Силы и славы, Кита Элвейрин, — сказал Фрисс и протянул существу руку.
— Эсен-ме, Речник Фриссгейн, — хмыкнули за костяной маской, и чёрно-желтая когтистая перчатка вцепилась в его ладонь. — Ты тот самый Фриссгейн Кегин, герой Реки? Это ты нашёл Старое Оружие, чтобы изгнать Волну? У нас в Хэнгуле говорят, будто оно целые города повергает в прах — а ты добыл его и принёс на руках...
— Это правда, — кивнул Речник. — И я очень рад, что больше оно Реке не нужно, и на волю оно не выйдет. Сейчас оно нам ничем не поможет. Король Астанен прислал меня сюда — прислал за тобой. Великая Река умирает от гнилого яда. Все мы просим твоей помощи...
Кита поднесла руку в костяной броне к груди, задумчиво щёлкнула по белесой пластине.
— Это очень странно, Речник Фриссгейн. Нас с Вайтой вызвали в Кештен этой весной, но в Кештене мы закончили быстро — и уговорили правителя отпустить Вайту домой. Мы сговорились с ней, что она пойдёт к Королю Реки и почистит воду, если он примет помощь... а я, как правитель отпустит меня, прийду следом. Но меня увезли сюда, а от Вайты вестей я не получала. Если Река всё ещё отравлена... я очень хочу знать, где моя сестра.
"Река моя Праматерь..." — Фрисс слушал и стремительно мрачнел. "Я, воин, еле прошёл от Река до Хэнгула! Чтоб мне стать зелёной крысой... тут впору все степи перекапывать!"
— И я давно не получал вестей с Реки, — склонил он голову. — А степи в этом году... Король Реки должен знать, что случилось. Я скажу ему, и все драконы Реки обыщут степь и пустыню. А если Вайта уже на Реке, и ты прийдёшь туда же, — вся Река будет рада тебе и ей. Уже год, как Великая Река течёт ядом. Больше ждать нельзя...
— Это понятно, — костяная лапа опустилась Фриссу на плечо. — Если медлить нельзя — я пойду с тобой. Но правитель Эннин едва ли отпустит меня. Договорись ты с ним, тебе не пришлось бы просачиваться в водостоки, Речник Фриссгейн...
Фрисс хмуро покачал головой.
— Эннин хочет задержать тебя на три года. Что останется от Реки за это время... — он осёкся и внимательно посмотрел на костяную броню, кое-где окованную золотом. — Кита! Твой панцирь шевелится сам по себе?
— И сам себя носит, — хмыкнула колдунья. — Полезнейшая вещь — властитель Ициль дал её мне. Обещал оставить насовсем, если справлюсь с работой.
— Удобная штука, — кивнул Речник. — Скажи, а думать или говорить сама по себе эта броня может? Не расскажет она Ицилю, что видела меня, или что ты хочешь уйти из Гвескена?
— Не бойся, Речник Фриссгейн, это не разумный мертвяк, — хихикнула Кита. — Озёрные Драконы такую тварь сразу учуяли бы. Но кажется мне, что эта вещь сама себя находит, будучи потерянной. Как бы властитель Ициль не нашёл меня по ней...
Фрисс покачал головой.
— Надо подумать, Кита. Здесь у меня есть друг... Но об этом позже. Скажи теперь, много тебе осталось работать в Гвескене? Если мы уйдём, не нальётся ли озеро ядом? Плохо будет, если мы навредим Нерси"ату на ровном месте...
Кита перевела взгляд на ручей, вытекающий из-под золотых решёток, и тронула воду костяной лапой.
— Если честно, я не знаю, зачем властитель Эннин держит меня тут. Эти преграды прекрасно чистят воду, они стоят во всех водостоках, и в них нет изъянов. Мне кажется, ничего не изменится, если я уйду. А если Нерси вновь захотят позвать меня, они найдут меня в Хэнгуле, и я помогу им.
— Хвала богам, — облегчённо вздохнул Речник. — А плату ты уже получила? Много потеряешь, если Эннин не рассчитается с тобой до конца?
— Всех сокровищ не соберёшь, хоть колдуй с зимы до зимы, — пожала плечами колдунья, и панцирь снова щёлкнул. — Того, что мне уже дали, на три года хватит. А если ещё эту броню прихватить, то не остаться бы мне в долгу перед Эннином...
— Так или иначе, Река заплатит тебе щедро, — склонил голову Фрисс. — Вот раковина с Островов — она зовёт воду из-под земли. Если в Хэнгуле вдруг иссякнет колодец...
Толстая бирюзово-крапчатая раковина, короткий витой рожок, легла на длиннопалую ладонь с белыми когтями. Кита осторожно сжала пальцы, любуясь ракушкой.
— Это подарок, — поспешил заметить Речник. — От меня и от Великой Реки. Плата будет куда более щедрой.
— Я знаю, что Король Астанен платит честно, — кивнула Кита. — Я готова идти с тобой, Речник Фриссгейн. Скажи теперь, как ты думаешь отсюда сбежать?
Плеск плавников по мокрым камням послышался снизу, из-под пологого откоса, куда спешила вода, вытекающая из туннелей Флервы. Клубок Озёрных Драконов свился у выхода из подземелья, на краю озера. Один из них поднял тёмно-синюю голову и взглянул на Речника и колдунью. Фрисс задумчиво посмотрел на него, потом — на воду за его спиной и серый туман, заволакивающий горизонт. Туман не таял над Озером Игкой — ни ливень, ни ураган не могли отогнать его от городских стен, возведённых прямо над водой и невидимых в дымке. Фрисс вспоминал высокие арки, зубцы костяных решёток, выпирающие из стен, рэйлингов, кружащих над водой...
