Довести мысль до логического финала не дал офицер юхеев.
— Командир! Я Кирито Мураками, офицер шестого подразделения. Мою люди вернулись после переформирования и ждут приказа.
Шикамару поднял на него глаза, понимая, что не знает, куда отправить полнокровный свежий отряд юхеев. В этот момент в палатку зашел тюнин.
— Командир, позиции артиллерии готовы, противника не обнаружено.
Нара кивнул офицеру:
— Пока не обнаружено. Берите своих людей и двигайтесь к артпозициям. Займите оборону и готовьтесь к нападению, пришлем подкрепление, как сможем.
Офицер воодушевленно отсалютовал и побежал геройствовать, не понимая, что Шикамару просто отвел его в резерв, на одну из лучших, в плане обороны, позиций. Все равно юхеи почти бесполезны при вылавливании в ночи отрядов диверсантов. Оставшийся тюнин, ждавший координат для стрельбы, немного удивленно глянул на Шикамару, но молчал. Можно было собой гордиться, Шикамару уважали, и приказам не перечили. И, понимая, что не может разгадать план противника, Шикамару чувствовал, что подводил их доверие, не оправдывал его.
Через палатку прошлись еще пара офицеров и командиров групп синоби, получая различные приказы, пока не появился очередной офицер в сопровождении двух бойцов.
— Командир! Я СакухэиОгава, командир одиннадцатого подразделения. Ожидаю приказа.
Нара поднял взгляд на немолодого офицера в немного забрызганной кровью форме. Одиннадцатое? А где оно сейчас? И почему их командир в крови, будто в бою побывал, они же...
— Где сейчас твои люди, — Шикамару кивнул на карту, ожидая пояснений.
— Мы встретились с противником, когда переходили через... — офицер приблизился, вроде как протягиваю руку к карте.
Но Шикамару выхватил кунай и метнул его в офицера до того, как тот подошел на расстояние удара. Безликие дернулись сразу, заметив бросок, но один из них опоздал, получив иглу в горло. С тихими хлопками с синоби Кири исчезло хенге. И вот это уже были не простое мясо среднего класса, а настоящие убийцы. АНБУ Кири. На него повернул маску со смеющимися глазами и лицом мужчина, легко перехвативший кунай. Шикамару оттолкнулся, пытаясь отпрыгнуть от противника, одновременно швыряя в него дымовую шашку и несколько сюрикенов. Но безликий выплюнул сгусток воды, который поглотил шашку, и дым не сработал, просто окрасив воду в черный цвет, а сюрикены без труда отбил кунаем. Он бросился в атаку, а Шикамару, понимая, что технику использовать попросту не успеет, выхватил кунай. Секунда, Нара пытается отвести замах противника, но разница слишком велика. Левую руку прорезает боль, а затем следует удар в грудь. После чего АНБУ Кири отпрыгивает, переключаясь на другого противника. Шикамару делает неуверенный шаг назад, и с удивлением понимает, с каждый следующий удар сердца проносится по телу пока слабой, но все нарастающей болью. Резко становится холодно, и он падает на землю. Мозг привычно анализирует ситуацию, вытаскивая из воспоминаний информацию о смертельных ударах, и отстраненно констатирует, что Шикамару, скорее всего, получил сенбон в сердце. Попытка двигаться или применить технику ничего не дает. Нара, кажется, глохнет и начинает медленно слепнуть, не способный повернуть голову. Он просто смотрит на потолок палатки, и думает. То, что он умеет делать лучше всего. Единственное, что он может делать сейчас. Думать.
И как-то неожиданно приходит понимание плана противника. Все достаточно просто и вполне логично. Вот только сказать кому либо о своей догадке он уже вряд ли успеет. Неожиданно пробки в ушах выбивает знакомым шелестом молнии. Резкая тень проносится над Шимакару, и где-то рядом вспыхивает голубоватый свет. А затем над ним склоняется знакомое лицо, и грудь прорезает болью. Однако вместе с болью в тело возвращается жизнь.
— Пф! Едва успел! — выдыхает Саске, повторяя процедуру.
Положив руку на грудь друга, он бьет в сердце короткими разрядами молнии, чтобы принудительно заставить биться. Шикамару откашливается, явно испытывая не самые приятные ощущения.
— Саске...
— Молчи. Тебя едва не убили, и у тебя дырка в сердце. Так что...
— Нет... — Нара сплевывает кровь, упорно продолжая говорить. — Противник... клещи... котел...
Учиха поморщился:
— Я не понимаю твою тарабарщину...
— Клещи... план... атака... — Шикамару с трудом выдыхает по одному слову, пока Саске осторожно поднимает его на руки, продолжая стимулировать сердце. — Противник... отвлек... внимание... высадка... клещи... взять... в окружение... командуй... отступать... на пятую... линию...
— Уверен? Мы сдадим город!
— Но... сохраним... войска...
Учиха выбрался из палатки, умышленно не передавая друга в чужие руки. До госпиталя донесет сам. Сейчас Шикамару — самый ценный человек, которому нужна помощь. Глава Корня нашел глазами Каору, приказав:
— Передай общий приказ, всем. Отступать до пятой линии. Чтобы до всех довели!
Куноити кивает и начинает распинывать ближайших синоби и юхеев на доставку приказа во все подразделения. Огонь решил сдать разрушенный город.
Глава 68.
— Твою мать! Инахо! Почему ты не сказал, что мы потопаем через пустыню? — выкрикнул Хозуки из повозки.
Скрываясь от жары и палящего солнца, он сидел в бочке с водой, которая стояла в повозке, которую в свою очередь тащило зверье Сенджу.
— Потому что ты начал бы ныть не в пустыне, а задолго до этого. Уймись.
Их отряду все же суждено было сократить свое количество почти втрое, когда их нагнала большая группа синоби Травы, усиленная большим количество разношерстных наемников и просто мстителей, желавших оторвать Инахо голову. И хотя совсем не факт, что у них что-то бы получилось, пожалей Сенджу дать им бой. Но он не пожелал. Инахо решил сократить ставший бесполезным балласт, и бросил большую часть зверья в бой, чтобы отвлечь противников. А сам, вместе со своей элитой, прибившимися к ним нукенинами и самыми сообразительными из зверья дал деру. Дальнейшая судьба оставшихся его не волновала.
До конечной точки его пути оставалось всего ничего, каких-то пять или шесть дней по пустыне. Если бы не нужно было волочить за собой награбленное, то их группа добралась бы за день, максимум — полтора. Но без награбленного это будет совсем не то. Без награбленного путь потеряет смысл. Нет! Он же не для себя эти бирюльки собирал, верно?
— Хозяин! Смотри! — нагнавшая его Кошка указала направо, на запад.
К ним приближалась стена из поднятой ветром пыли. Небольшая песчаная буря, но встречать ее на открытом месте не было желания даже у Инахо, не говоря уже о других, особенно Суйгетсу, который протяжно застонал в своем чане. Сенджу огляделся по сторонам, но никаких скал в зоне видимости не наблюдалось.
— Биджев хер! — процедил он, покачав головой, — Дотон!
Земля задрожала и начала движение. Несколько секунд, и перед ними поднялся пласт, открывая вход в искусственно образованную пещеру. Сенджу оскалился, бросив Кошке:
— Оставь кого здесь. Не хочу, чтобы эти дебилы прошли мимо нас.
— Поняла, хозяин.
Он говорил о тройке нукенинов из Суны, ушедших в ближайший город на разведку. Нет, больше никаких атак. Не на этой земле точно. Тройка ушла за информацией, слухами, сплетнями. Мир вздрагивает, предчувствуя надвигающееся безумие новой войны. И, чтобы чувствовать биение его сердца, чтобы знать, как близок хрупкий мир к падению в хаос, нужно слышать.
Несколько синоби со стихией огня достали пару факелов, чтобы осветить пещеру. Отряд ушел вниз, не дожидаясь, пока до них доберется песчаная буря. И так в пути почти сутки, можно сделать привал. Зулонг, так же прятавшаяся от солнца в тени повозки, в которую едва влезала, выползла, подбираясь к Инахо.
— Малыш.
Сенджу сел на каменный пол пещеры и с удовольствием прислонился спиной к стене. Мягкий и сыпучий песок под ногами уже порядком осточертел, и чувствовать вокруг плотный камень было приятно. Поэтому сейчас он имел в целом хорошее расположение духа.
— Что?
Змея положила голову к нему на ноги, намекая на то, что ее неплохо бы погладить. Инахо положил ладонь на неожиданно мягкую и немного влажную чешую и начал неторопливо поглаживать. Красивое животное, могучее, грациозное. И хитрое.
— Ты давно не приносил жертв моему народу, малыш.
Ее приятный шипящий голос был едва слышен. Инахо кивнул в сторону нукенинов.
— Хочешь кого-нибудь из них? Или всех?
Он перевел взгляд на жмущееся к другому углу его маленького подземелья зверье и Кошку, развлекавшуюся с пленницей. Даже удивительно, что она сумела дотащить сучку до пустыни и не потерять нигде в пути.
— Или может кого из них? А может всех?
Змея зашипела, что можно было интерпретировать, как усмешку.
— Нет, малыш. Они верно служат тебе, не хочу лишать тебя слуг. Да и за них ты потребуешь равноценную плату. А здесь, признаться, мы и так тебе задолжали.
Немного неожиданное заявление заставило Сенджу ухмыльнуться. И он начал догадываться, к чему клонит Зулонг.
— Но ты хочешь кого-то конкретного, да? Твое племя решило кому-то отомстить?
— Именно, малыш, — зашипела змея, — Есть одна куноити, имеющая с нами контракт. Но она никогда не приносила нам жертв. Мы, как и все остальные, не рассказываем одним контракторам о других, но в этом конкретном случае... Она не заключала с нами договора, просто получила призыв от своего учителя...
Инахо пронзила догадка:
— Орочимару?
— Да. Одна из его учениц. Митараши Анко.
Сенджу скривился:
— Сенсей Кьюджина. В другой ситуации я бы с радостью предоставил вам ее живой или мертвой, но сейчас... Она наверняка в Конохе, а я пока не собираюсь возвращаться домой. Или может быть она на войне, куда я не сунусь точно.
Зулонг приподняла голову и покачала ей из стороны в сторону.
— Последний раз она совершала призыв совсем не в Конохе, и очень далеко от мест, где ведутся бои.
— Значит — она на миссии, — пожал плечами Инахо. — Я понял. Но прямо сейчас я отлучиться не могу. Но, когда закончу здесь...
Змея кивнула, снова положив голову ему на ноги.
— Мы терпеливы, не спеши. Но знай, что за нее мы готовы будет тебя наградить.
Сенджу кивнул, расслабляясь. Но, немного посидев, спросил:
— А почему вы продолжаете отзываться на призыв? Или сами не попытаетесь ее убить?
— Потому что не можем. Это нарушит законы, по которым работает контракт призыва. Законы, установленные многие сотни лет назад.
Инахо закрыл глаза, задав следующий вопрос:
— И кто их установил... Хотя не отвечай, я и сам догадываюсь.
Зулонг выдохнула с шипением, что можно было принять за усмешку.
— Ты умный мальчик, но в своей догадке ты не прав. Этоне Рикудо, и даже не синоби установили те законы. Мы сами это сделали.
— Расскажешь? — попросил Сенджу.
— Зачем? Это дела давно минувших дней.
— У вас должок. Отрабатывай, красавица.
Змея зашипела, что можно было воспринимать, как смех.
— Хорошо. Но мне придется рассказать эту историю с самого начала. С тех давних пор, когда мой род еще служил Кагуе, охраняя священное древо от посторонних. Мы прятали его от глаз и отваживали тех, кто пытался до него добраться. Пока синоби не бросили вызов Кагуе. Я не знаю, с чего все началось, нас никогда не касались мирские проблемы. Но это была война. И, чтобы спасти древо, до которого хотел добраться лидер синоби, Рикудо, мы разделили мир. Оградились от людей и синоби, чтобы они никогда не смогли добраться до нашего дома и до дерева...
Сенджу улыбнулся:
— Дай угадаю. Ваш дом находится под тем самым деревом?
— Да, это так. Глубоко под землей, в его корнях, мы живем, как жили всегда. Жаль лишь, что дома многих других кланов находились на оставшейся людям территории. Их, к сожалению, ждала смерть. Однако и на этой стороне осталось много наших друзей. А так же друзья других, кого вы называете призывными животными. И, чтобы перемещаться через барьер, мудрейшие из нас, не только змей, написали контракты и отправили их на эту сторону. Так они существуют и по сей день.
Инахо открыл глаза и направил взгляд на Зулонг.
— То есть мир разделен надвое?
— Да, — змея чуть двинула головой, как бы кивая. — Меня забавляет, что на этой стороне почти никому это не известно. Никто и не задумывается над тем, откуда призывают зверей, и куда они затем возвращаются. И где живут все это время.
Инахо хмыкнул, а затем и вовсе засмеялся.
— Да, это действительно забавно. Неожиданно узнавать, что от тебя кто-то спрятал половину мира. И что? Никто не пробовал это изменить? Никто не пытался разрушить барьер?
Зулонг хмыкнула:
— Почему же не пытались? Пытались, и не раз. У одного это даже почти получилось. Учиха Мадара, ты о нем, возможно, слышал. У него был какой-то план, нечто грандиозное. Но он исчез. Может быть, у него не вышло. А может быть его план все еще идет к своей конечной цели. Кто знает.
Инахо снова закрыл глаза, размышляя над тем, что он знает о мире, чего не знает, и что такого мог придумать Учиха Мадара. И за этими мыслями не заметил, как задремал.
— Эй! Командир!
Сенджу недовольно потер переносицу.
— Суйгетсу, друг мой, ты приобретаешь плохую привычку не вовремя меня будить. Я видел отличный сон.
Хозуки лишь ухмыльнулся:
— Да брось. Любая баба в отряде согласится устроить тебе сон наяву. Не знаю, чего ты стесняешься!
Стоявшие рядом нукенины из Суны, вернувшиеся с разведки, одной из которых была куноити, неодобрительно глянули на водянистого, но промолчали.
— Суйгетсу, у тебя мозги в яйца перетекли? Или все твои амбиции заканчиваются смазливой девчонкой, которая будет под тобой стонать? — Инахо, наконец, немного проморгался и перевел взгляд на бывших Суновцев. — Что удалось узнать?
Старший в тройке дернул скулой:
— Многое, не знаю, с чего начать, — у него был грубый голос, сказывалось порезанное давным-давно горло. — Наверное, с того, что кто-то стер Скрытый Водопад.
Сенджу вопросительно изогнул бровь:
— Стер?
Суновец кивнул:
— Да. Селение полностью уничтожено, брали штурмом. Но сама страна почти не тронута.
Зулонг зашипела, насмешливо, но Суновцы поняли ее неправильно, слегка напрягшись от испуга.
— Мы лишь передаем то, что услышали.
Инахо оскалился:
— Знаете, что делают с гонцами, приносящими плохие вести?
Суновцы отступили на шаг назад, но, в общем-то, напрасно.
— Селение стерли, а страна нетронута. Либо армия очень аккуратная, либо очень маленькая.
— Водопад, да? — Хозуки задумчиво почесал затылок, — это ни у них случайно по слухам свой джинчурики был?
— У них, — кивнул один из Суновцев.
— Был, теперь нет, — прошипела змея.
Инахо отмахнулся:
— Дальше. Что там еще интересного?
Нукенины немного расслабились.
— Вести из Страны Снега. Туда, вроде как около пары недель назад, отправилась крупная армия из Земли. Но по последним новостям Земля проиграла и сваливает, уступая Страну Снега Молнии.
— То есть... — Сенджу чуть наклонил голову.
