— Я могу легко устранить сам предмет спора. У Банка есть обширные и пустые земли на Эссосе. Мы можем легко перевезти туда всех Одичалых. Пусть живут и понемногу привыкают к иному порядку. Лет через пятьдесят Банк сможет получать аренду и налоги с их потомков. Да и на занятые земли меньше будет желающих. Вот в чем интерес Банка, следовательно, и мой. Для вас же, сир Алиссер, исчезнет нужда ненавидеть лорда-Командующего и бунтовать против него.
— Всех? — Алиссер покривил губы. — Да они просто вам не поверят. Решат, что их везут в рабство.
— Будь у нас больше времени, я бы свозил выборных от них, пусть бы осмотрели земли. Это леса между Норвосом и Квохором. Вы люди образованные, наверное, без карты представите, где это.
— И это приводит нас ко второй беде, — вздохнул Джон Сноу. — Мне нужно кем-то держать Стену против Иных. Впустить Одичалых я собирался вовсе не потому, что полюбил их всем сердцем.
— Насколько я слышал, — вставил Алиссер Торн, — вы полюбили только одну их женщину. И не сердцем, а кое-чем пониже.
Сноу шагнул, выдергивая клинок — и повалился на лед от меткого тычка локтем в подвздошину. Сир Алиссер не успел довольно хмыкнуть, как сам оказался на льду Стены, лицом вверх.
Посланник Банка некоторое время молча стоял над обоими, сцепив руки. Потом отступил и произнес, как бы рассуждая вслух:
— В самом деле, nahui обоих. Со Стены и забыть. Найдутся люди, думающие той головой, что на плечах. Одно плохо: Арья расстроится. Она все-таки любит брата.
Дозорные поднялись, не глядя друг на друга. Отряхнулись.
— Поединок, — буркнул Алиссер Торн. — Или вы не мужчина?
— Пеший бой с копьем считается у вас достойным рыцаря?
Алиссер оскалился:
— Считается.
— В полдень. Джон, а вы что скажете?
— За одно упоминание моей сестры вас бы стоило повесить на воротах Винтерфелла.
— Вы больше не сын Великого Лорда. Вы — Ночной Дозорный. Здесь нет рангов. И да, Арья собиралась приехать, но мать ее отговорила, ибо никто не знал толком, что тут у вас происходит. Напомните мне, отдам вам письмо от нее, но потом. Лорд-Командующий, прошу вас говорить о деле.
— Вам должен лорд Станнис. Я вам ничего не должен. Мной вы помыкать не смеете!
Посланник Банка и тут не схватился ни за какое тайное оружие. Даже кулаков не сжал, не напружинился. Стоял спокойно, чуточку прикрыв глубоко посаженные глаза. Старый он, подумал Сноу. Старый уже. Устал, поди, бегать по Вестеросу, вымучивать монеты из должников, улавливать в сети новых кредиторов. Что для него эта работа? Делает он свое дело за деньги? Из удовольствия играть человеками? Может, Банк прижал его самого прежним долгом?
Ничего-то ты не знаешь, Джон Сноу. Вот стоит человек, а кто он и что он? Алиссера Торна знаешь куда дольше, а ведь он тебя едва не зарезал. Этот, может статься, еще гаже. Сестру вот припутал… Хорошо только, не спешит лезть в драку.
Посланник чуточку развел руки — буквально одни лишь кисти:
— Тем не менее, мы можем помочь вам и против Иных тоже.
Джон выдохнул и заставил себя говорить ровным, деловым тоном:
— Пришлете наемников или дадите ссуду?
— Вы соглашались впустить на Стену вечных врагов, Одичалых. Почему бы вам действительно не нанять людей? Допустим, я бы нашел деньги на это, потому что Иные…
Посланник смотрел на далекий густой лес так долго, что Джон успел почувствовать мороз на кончиках ушей, потом повернулся к дозорным:
— Нас не нужно убеждать в опасности Ходоков. Мы сталкивались с ними севернее Стены, в предгорьях у озера. Огонь их убивает, что отрадно. Более мы ничего о них не узнали, что прискорбно.
Джон Сноу завернулся в плащ — крепкий грубый плащ Ночного Дозорного, черный, далеко заметный на белой Стене.
Выдохнул снова:
— Я должен это обдумать. Сир Алиссер… Отложим пока наши разногласия?
Посланник Банка улыбнулся самую чуточку, и Сноу внезапно понял: а так он и задумывал. Общий враг прекрасно объединяет. Зачем-то Банку нужен мир в Ночном Дозоре. Неужели далекий Эссос проникся ужасом против Иных? Разве синеглазые мертвецы доберутся туда через море?
“Ничего-то ты не знаешь, Джон Сноу”, — горько вздохнул новый лорд-Командующий. — ” У всех свои цели. Словно игра в кайавассу, только вместо ширмы каждая клетка в тумане. Пока не сунешься, не поймешь, есть ли там кто, и враждебен ли он тебе. А тут еще и фигуры могут менять сторону.”
Сир Аллисер вполне добродушно кивнул:
— Глупо прикидываться, что мне симпатичны ваши черные кудри и синие глазки, мальчик Джон. Тем не менее, ради защиты от Иных я готов потерпеть вонючую орду под нашими стенами до тех пор, пока Банк не сгребет их всех в корабли и увезет… Честно, мне все равно, куда. Пусть хоть утопит вне видимости берега. Теперь же, господин посланник, нам с вами пора вниз, чтобы подготовиться к поединку.
К поединку собрались буквально все, кто не уехал поутру с войском лорда Станниса. Люди посланника — те самые, линяло-пятнистые, наперебой вызывались в круг вместо него. Посланник отстранял их без волнения либо заметного страха; Джон Сноу так и не понял: в самом деле не боится, либо просто не понимает опасности? Сир Алиссер все-таки опоясанный рыцарь — в смысле, до принятия присяги Дозору — обучен воевать и умеет немалый опыт. На что посланник рассчитывает?
Скинув красивый шерстяной плащ, посланник оказался в обычной одежде людей проезжих. Серый камзол, под ним белеет рубаха. Пояс, штаны — только ботинки странные. Наверное, новая мода Браавоса. Вечно там что-то выдумывают.
Сир Алиссер остался в поддоспешной стеганке и толстых же штанах. Сапоги сменил на новые, крепкие, шнурки одежды тщательно заправил. Все знали — и посланник, наверняка, тоже — что рыцари с копьями воюют конно. Но ведь рыцарей учат биться по-всякому. В поединке с рыцарем на человека не военного Джон бы не поставил ни монетки.
Собрались Одичалые, не привыкшие пока к тому, что родные леса остались там, за Стеной. Собрались братья Дозора. Прибежали мальчишки из Кротового Городка, а с ними притащились все жители, кто успел: на Стене мало новостей, а уж тем более зрелищ наподобие рыцарских поединков. Или вот недавно со Стены шлепнулась Красная Жрица. Кто застал, говорили: выглядело пострашнее, чем забой овец.
Собрались и “пятнистые”, люди посланника. Стояли они плотно, без видимого напряжения, и не имея при себе ни мечей, ни копий, ни вовсе металла — кольчуг там, шлемов — но с какого-то момента Джон поймал себя, что боится повернуться к стеснившимся людям спиной.
Принесли из оружейной два копья; оружейник проверил, что оба они равной длины и добротны. Мейстер бы еще испытал на отсутствие запретного колдовства, но старый Эйгон с молодым Тарли уехали… Джон посчитал на пальцах… Давненько, пожалуй.
Бойцы разошлись на края вытоптанного круга. Коротко поклонились. Кузнец поглядел на лорда-Командующего, и Джон велел:
— Начинайте!
Двое с копьями двинулись к центру круга.
К центру круга сир Алиссер не торопился. Колоть в пальцы, этого достаточно. Противник держит копье за середину. Зря это он. Отбить сразу десяток уколов серединой никак не успеть, нужен иной хват…
Или то ловушка?
Бывший рыцарь сделал несколько пробных выпадов — и отскочил на полшага, хотя враг вовсе не нападал. Посланник уклонялся — но так быстро, словно бы он мальчишка Сноу, а не ровесник ему самому, Алиссеру!
Видимо, сделав какие-то выводы, посланник шевельнул руками — и копье в них превратилось сперва в размытый диск, потом в крыло; сир Алиссер успел отбить удар верхом, угадал укол, едва не поймался на ложное открытие и не пошел вперед. Через миг там, где оказалась бы голова дозорного, свистнуло копье посланника.
А ведь он воевал, понял сир Торн. Воевал не как принято на Вестеросе, воевал как-то по своему, с этим своим копьем или чем-то похожим, но держится ровно. Идет, как по ниточке, локти не топорщит. Словно бы справа и слева от него плотный строй.
В следующий миг копье посланника вспороло воздух у виска, так близко, что сир Торн, казалось, ощутил холод лезвия. Торн пошел вперед, осыпая врага уколами так часто, как только мог; посланник шагнул назад…
Запнулся!
Сир Алиссер прыгнул, отводя копье для хорошего выпада; всего чутья рыцаря и дозорного, уцелевшего в десятках стычек, достало лишь на то, чтобы вовремя остановиться.
Посланник сидел на земле, уперев копье подтоком под ногу. Острие копья торчало на уровне между поясом и коленом, как выставляют пики первые ряды. Сир Алиссер едва-едва сам не наделся на лезвие.
— Хватит?
Сир Алиссер ответить не мог, потому что судорожно глотал воздух, чувствуя все прожитые годы гудящими от натуги легкими, локтями и, особенно, коленями.
— Хватит, — между противниками неожиданно встал Джон Сноу. — Лорд-Командующий Дозора приказывает вам остановиться. Сир Алиссер, посланник уронил вас — теперь вы уронили его. Довольно. Мы уже не мальчишки, и удовольствия нам придется оставить во имя долга.
Одичалые загомонили между собой; из них выступил самый здоровый. Глядя сверху вниз на отряхивающегося посланника, он сказал:
— Оружие лгать не может. Мы верим тебе, хитрый поклонщик.
Ктан смотрел на Одичалого снизу вверх, и снова без капли волнения.
— В землях, куда я вас отвезу, никто никому не кланяется.
— Не кланяется, и пес его побери, — Джон стоял на Стене, смотрел на север. Там, на Кулаке Первых Людей, далеко за хижиной Кастера, в Клыках Мороза, движутся Иные. Движутся неспешно, собирая всех, кого могут подверстать. Идут к Стене. Проще ли отбиваться от них, чем от орды Одичалых?
А если мертвоходы просто обогнут Стену по замерзшему заливу? Ведь мейстеры обещают самую долгую Зиму на памяти людей. Лед на море может встать крепко.
— Манс. Ты же привел сюда людей, чтобы спасти от этого вот… — Сноу кивнул на северный лес. — Можешь верить ему или не верить, но что ты теряешь?
— Прежде, чем соглашаться, я хочу знать, что он пообещал тебе.
— Ты, как будто, боишься.
Король Одичалых не обиделся. После неудачного штурма и знакомства с конницей лорда Станниса он мало напоминал веселого молодого певца, каким Джон впервые увидел его тогда, в шатре, с красавицей Вель и несговорчивым вождем Костяная Рубашка.
— Да, — сказал Манс. — Я боюсь. Я сижу в клетке и вижу: приехал человек без меча. Копье на поединок он взял ваше. Он только сказал слова — и все огромное войско ушло. Потом он сказал еще слова — и вот уже на нас смотрят без ненависти. Едва все услышали, что мы уедем, как нас почти перестали замечать.
— Ненависть нуждается в усилии, — Джон Сноу повертел головой. От ледяной громады Стены полосами тянулся туман. — Если можно обойтись без ненависти, то станет намного легче. Выгодней.
— Человек ли он вообще?
Джон посмотрел на Короля-за-Стеной внимательно:
— Ты… Чуешь нечто?
— Ты мог бы и сам почуять. У тебя же есть лютоволк! Земля, где никто не кланяется. Но при том они живут богаче вас. Как так можно? Вы все стоите как бы на невидимой лестнице. На каждой ступени свои законы. Мы живем без лишних законов, но у нас и лестницы нет, и богатства. А этого вот… Я второй день думаю, и не могу понять, что там за земля.
— Мне он пообещал сжечь Иных. Всех, сколько бы их ни пришло под Стену. Единственное условие: надо собрать их всех в плотную толпу. И чтобы их главный там тоже оказался.
— Король Ночи… — Манс поежился. — Если их всех убьют, зачем нам уезжать из родных лесов?
— Потому что Зиму даже этому… Посланнику… не убить. Банк ли он представляет, город Асашай или самого Азор Ахая.
— Азор Ахая представляла Красная Жрица. Ты думаешь, она так вот просто поскользнулась на плохо посыпанной щебнем дорожке и упала со Стены, запутавшись в платье?
— Я уверен, что ей помогли упасть, но не знаю, как. Нет баллисты или арбалета, чтобы стрелял вверх на восемьсот футов, и чтобы при том его спрятать под одеждой. Никаким оружием не метнуть стрелу от низа до верха Стены, а на Стене в тот миг посланника точно не могло оказаться. Я сам видел его у конюшни буквально тогда же. Подъемник не скрипел, мы бы услышали. А по лестнице ни вверх, ни даже вниз, он бы не успел метнуться за двадцать ударов сердца. Никто бы не успел.
— Человек бы не успел, — теперь вздохнул Манс. — Джон. Я поверю не ему, а тебе. Если Ктан ведет Вольный Народ в рабство, проклят будешь ты. Его, я чую, проклинать бесполезно. На нем просто нет свободного места для проклятий.
Джон едва не сказал: “Даже рабство будет вам лучше смерти от Иных или от Зимы!” — но, к счастью, сумел промолчать, хотя и прикусил губу до крови. Поколебавшись, Джон выставил на поле последнюю фигуру:
— Моя сестра жила недалеко от мест, что вам предлагают. Не точно там, но недалеко. Как отсюда до Винтерфелла. Она прислала мне письмо.
— Вот как!
Теперь Манс всерьез озадачился.
— Я не слышу лжи в твоих словах. А к сестре ты привязан, я знаю.
— Откуда?
— Умею слушать. — Манс последний раз посмотрел на родные леса. Джон Сноу безотчетно повторил его взгляд.
— Хорошо, Вождь Черных Ворон-поклонщиков. Я поверю этому… Не совсем человеку. За нами тоже не зайчики. Пусть нелюдь спасает Вольный Народ от нелюди. Скажи ему, что через пять ночей от сегодня Вольный Народ будет готов пойти с ним к морю.
К морю новость прилетает быстро: передатчик в Красном Замке, второй в Штормовом Пределе. За морем радиограмму принимает станция в городе Тирош и дублирующая для надежности, в городе Мир. Обе станции замаскированы под купеческие конторы и даже принимают заказы — перевезти что-нибудь в громадных трюмах стальных кораблей. Правда, покамест и богатейшие купеческие дома Эссоса не переваливают столько грузов, так что стальные исполины редко выбирают якоря. Говорят, из Браавоса на севере идет густым потоком дешевое зерно, но южнее Тироша его не пропускает морская гильдия Мирийского Моря, так что зерно везут либо в разоренный войнами Вестерос, либо распродают по Равнинам, от Пентоса и вглубь, до самой Великой Ройны.
Все эти торговые дела только прикрывают главное назначение неприметных контор: держать связь. Линия связи продолжается на город Селорис — и параллельная ветка на Валисар. Потом обе линии приходится соединять в Городе Демонов, потому что севернее малонаселенные горы, а южнее разрушенная Валирия, и туда вовсе не суются люди.
В Мантарис — Город Демонов — ведет единственный уцелевший со времен катаклизма тракт. Называется он, кто бы мог подумать, Дорога Демонов.
Эту станцию связисты американского Экспедиционного Корпуса ненавидят. На улицах Города Демонов сплошь уроды. С местными женщинами не то, что спать — заговорить страшно. Видели, натурально, двухголовых. С юга тянет мерзкий ветер. Ученые говорят: радиоактивный, да еще и отравленный. Свинец в нем, ртуть и другие тяжелые металлы. Видать, валирийские вулканы рванули так, что до самой магмы вывернуло. Так что и с выпивкой тут… Опасно.
