— Надеюсь, нам закапывать никого не нужно? — прислонившись к косяку, уточнил Алексей, прекрасно понимая, что раз Андрюха тут в принципе относительно цел и почти невредим, значит, кому-то было совсем несладко. Лично он сам против тренированного армией брата выстоять не всегда в состоянии. На трезвую голову. А уж тому, кого штормит от одного только духа приключений и зуда в одном месте, не удержаться на ногах и подавно.
— Нет, — равнодушно мотнул головой Андрей, не отрываясь от методичного уничтожения старых фотографий. — Я их аккуратно успокоил. А ты какого не спишь?
— Тебя ждал, — пояснил Леша, кивком принимая объяснения. Раз тихо, значит тихо. Чего тут еще обсуждать. Не были они с братом никогда любителями похвастаться своими улично-боевыми успехами. — Опять по нулям? — вздохнув, уточнил парень, указывая взглядом на обрывки фотографий.
— ... диагноз — "помер" — цинично усмехнулся парень, цитируя строку прослушанной уже раз пятнадцатый за сегодня песни и снова поднял бутылку, словно предлагая тост.
— Прости, Андрюх, — повинился младший брат, входя все же в комнату. — Я не ожидал ее увидеть там, и был несколько...в шоке. Зато она сбежала тут же, я даже среагировать не успел.
— Да похрен, — мотнул головой старший, передергиваясь после щедрого глотка водки. — Она замуж собралась. Пускай катится нах...
— Да ладно? — удивился Алексей, окончательно убеждаясь, что логика этой блондинистой с виду тихой девочки далека от понимания. И вообще, была ли там какая-то логика? Зачем столько лет писать сообщения, пусть по праздникам, но писать. День рождения, день имени, календарные праздники. Да что за бред, зачем это вообще помнить о ненужном человеке, душу ему выматывать? Похоже Андрюху занимали примерно такие же вопросы, по крайней мере злое бурчание под шелест разрываемых фотографий с мыслями младшего брата было достаточно созвучно. Но опять же, нашел он ее что ли? Или сам придумал спьяну-то? О таких событиях ведь плакаты по городу не развешивают.
— Откуда дровишки? — решил он все-таки уточнить, пока по-прежнему уверенный, что этим двоим надо только встретиться...
— Я звонил ей домой. Ответила ее мать, меня стопудов не узнала. Ну и... сказала, — пальцы сжались, сминая несколько легко и тонко набросанных карандашом лиц. — Она конечно, овца еще та, но такое спросонья врать... Вряд ли.
— Мда... — взъерошив волосы ладонью, пробормотал парень, уже громче добавляя: — Накой ее тогда принесло? Не было ведь ее здесь, не настолько большой город, чтоб не встретиться ни разу нигде.
В принципе, вопрос был риторическим, скорее в воздух, чем адресованный брату, но Андрюха все-таки ответил. По-своему — матерной тирадой, содержащей примерный смысл "не знаю, не отчиталась, отстань и вообще спать проваливай" и демонстративно вернул на положенное место наушники, до этого болтавшиеся на шее.
"Вот и поговорили" — криво усмехнулся Алексей, наблюдая за братом, методично уничтожавшим все напоминания, что попадались под руку. Разговаривать Андрей явно настроен не был. Хотя в общем, и говорить-то уже не о чем, поэтому постояв еще пару минут на пороге комнаты брата, Леша все-таки вышел, решив бутылку не отбирать, надеясь, что она в наличии всего одна, а у Андрюхи хватит силы и ума ошибок прошлого не повторять.
* * *
Нереально долгий путь домой... Особенно тогда, когда, если вдуматься, понимаешь, что этот самый Дом настолько абстрактен, что идти, по сути, и не к чему. Просто так, на удачу, по наитию или еще как-то, но точно зная, что когда дойдешь, то почувствуешь, поймешь... А пока это просто путь по ночным улицам города, который сам по себе такой родной, добрый, теплый, как пушистый плед на плечах. Город, все понимающий Город. Город, не устраивающий никаких препятствий вроде светофоров, мигающих ярко-красным, окрашивающих легкий туман улиц, как гранатовый сок, стекающий по бледным пальцам. Была у нее в прошлом такая своеобразная игра — ходить только на зеленый свет, надеясь, что такая дорога тоже куда-нибудь приведет. Но сегодня такой роскоши не было — глубокая ночь, дождь, что начался совсем внезапно, светофоры, задорно подмигивающие желтым, словно приглашая куда-то, перекрытое движение центральных улиц, и редко когда трезвые люди, оглашающие окрестности особенно понравившимися песнями... И с тяжелым вздохом таких компаний она старалась избегать, выбирая улочки потише даже сама не понимая зачем. Но все-таки, как бы ни хотелось обратного, ноги привели все к тому же дому, что и утром прошлого дня, хотя бы потому, что только оттуда можно было позвонить. Ведь старых добрых телефонов-автоматов на улицах не стояло, похоже уже давным-давно, что не удивительно во времена сотовых. А надежда на случайную встречу догорела пару часов назад в глубине старого парка под первыми каплями по-осеннему холодного дождя, на любимой когда-то скамье. Даже не понятно на что она надеялась, но продолжала все-таки цепляться за что-то, изначально твердо уверенная, что при желании ее там можно найти, вспомнить, догадаться...Но...
...но не случилось. Сегодня видимо день такой — особо острых разочарований, например. Даже понежиться в воспоминаниях на любимом месте помешали банальные капли со звонким перестуком разбивающиеся о металлические подлокотники скамьи, а некоторые, особо наглые и вовсе скатывались с длинных сосновых иголок прямо ей за воротник, словно выгоняя... В который уже раз Лана хмуро глянула на затянутое тучами небо — "можно подумать без дождя было недостаточно плохо!" — с досадой подумала она, натягивая на пальцы длинные рукава уже насквозь промокшего кардигана. Вот уж чего ей не хватало сейчас для полного "счастья" так это банальной простуды, да еще с температурой и прочими прелестями — так уж случилось, что заболевала она всегда легко, практически от любого сквознячка. И ведь болезнь сейчас значила бы лишь то, что пришлось бы застрять тут, в доме, где будешь только инфекцией. А значит, закрытой в комнате полной воспоминаний, где хранятся, наверное, до сих пор все детские мечты, стоит с них только пыль смахнуть и напомнить себе, что мечты явью не становятся и уже не тот возраст, чтобы в это искренне верить...
Звякнули зажатые в ладони чужие ключи, которые автоматически она сняла с крючка в коридоре, уходя, как оказалось, на прогулку по прошлому, такому родному и близкому, что хотелось остаться в нем... Удивительно, насколько сильны бывают привычки, вроде тех же взятых ключей -там всегда раньше висели запасные — ей ли не знать? Или вот домофон, привычки к которому нет и даже возникает вопрос как им пользоваться то, если учесть, что у отца свой дом, ворота которого открывает охрана, а 5 лет назад тут дверь была простой металлической с ключом-треугольничком... Или вот еще... и еще... и еще...
— Явилась, — недовольно констатировала мать, встретившая дочь в коридоре.
— Как видишь, — кивнула Лана, в этот раз уже не прячась от обжигающе злого взгляда и поджатых губ. Давно это было, очень давно. — Я разбудила? — ну вот не поверит она, что мать не спала, беспокоясь о том, где же ходит давно совершеннолетняя дочь. Не ее мать.
— Нечего своим ухажерам домашний номер телефона давать, — словно не замечая вопроса, продолжала отчитывать женщина, все так же демонстрируя своим видом недовольство и раздражение. — Сотового что ли нет? И что за манера у людей, в четыре утра звонить? Я тебе запрещаю...
— Что? — оборвала ее на полуслове Лана, тут же оставляя в покое намокший ремешок босоножек, который пыталась расстегнуть. И пока мать не начала очередную нотацию, закидала ее вопросами, в такт участившемуся в разы сердцебиению: — Кто звонил?! Что сказал?! А ты что ответила?! Мама!
— Парень какой-то, — поморщившись ответила женщина, по старой памяти решившая поучить дочь, — сколько раз я тебе говорила, что не пристало девушке...
— Кто Звонил?! — требовательно повторила Лана, не желая даже слушать всех этих лекций. Прошло то время. Даже голос, вопреки ожиданию, волнению и колотящемуся как сумасшедшее сердце, не дрогнул, а наоборот, отозвался металлическим звоном.
— Да откуда я знаю? — теряя терпение ответила мать, но все же снизошла до пояснений. — Парень. Спросил Светлану Шарапову. Я ответила, что ты тут не живешь и вообще фамилия у тебя давно другая и свадьба скоро.
— Мама...! Зачем...? Ну кто ж тебя просил сказать именно так? Мама... — разом теряя весь металл, что прокрался в голос мелкими, почти незаметными штрихами, простонала девушка, в бессильной злобе, смешанной с отчаянием, кусая губы. Это же надо было ... И даже при всех своих порывах видеть в людях только хорошее, доброе, светлое, чертовски сложно поверить в случайную игру слов. Да даже не игру — фамилия у нее действительно другая, четыре с лишним года как. Потому что так проще, логичнее — взять обратно фамилию отца, пусть даже и назло матери, сменившей все возможные документы после развода, возвращая себе, а заодно и дочери, чистую незапятнанную девичью. Словно и не было в их жизни отца. Ну бред, право слово. Бред чистой воды. А так — ей все равно, а отцу проблем поменьше — все же внезапно появившаяся дочь, еще и совершеннолетняя. Какой процент людей в это с ходу поверит?
— Поучи еще меня, — проворчала мать, обжигая очередным злым, с долей презрения взглядом. — Думать надо было раньше.
Сказать на это было уже нечего, да и незачем. О чем им говорить? О том, как много лет назад "мамочка" всячески была против, чтобы она с кем-то встречалась? О каком-то призрачном статусе? О правильных мальчиках, с которыми можно и нужно общаться, надеясь на удачное замужество? А не пошли бы все эти разговоры куда подальше, вместе с женщиной, что стояла сейчас напротив!
— Дай телефон, — устало попросила Лана, старательно обезличив голос — показывать матери стоящие в глазах слезы она не собиралась — зачем доставлять ей такое удовольствие? Может она, конечно, и слишком строга с собственной матерью, но по крайней мере все именно так и выглядит по сей день. И все-таки, чтобы избежать лишних нотаций, девушка через силу, но добавила пояснение. — Домашний. Пожалуйста.
Одиннадцать давно заученных цифр... целая пропасть впустую потраченного времени, особенно если руки дрожат от нервного напряжения и прожигающего взгляда матери, внимательно следящей за ее действиями. Лишние цифры, случайно зажатая кнопка вызова на непривычном радиотелефоне, и все-таки "дозвон". Испуганный повтор, и еще, и еще, и еще... И бежать, бежать, хлопнув дверью бывшей своей комнаты, не слушая возмущений матери по поводу не снятой обуви и луж, оставленных в коридоре. Бежать... и только там, прижавшись, сползать спиной по стене, уткнувшись лбом в бездушную трубку телефона, бесстрастно сообщающую стандартную фразу "Аппарат абонента выключен или находится вне зоны доступа сети". И кружится несмешливый мир, напоминая, что не бывает в нем чудес, закрытые глаза слепит странными вспышками, срываются и текут по щекам горячие слезы, куда-то пропадает из воздуха кислород и словно рвется какой-то замкнутый круг...
И ведь правду поют "две жизни до сближения, три — до изнеможения, скрыв местоположение от всех...незримые за полосой помех...". Ведь что бы стоило? Пара лишних шагов, пара шагов не туда, в другую сторону, да вообще никуда не шагать, просто стоять на месте и ждать звонка... Или не ждать, хотя бы надеяться. Ну почему ж ее потянуло именно туда, где в итоге бьется телефон, ломаются надежды и все остальное за ними ссыпается горсткой оплавленных осколков? А конечный этап, почти эпилог, такой вот грустный и неинтересный, совсем не подходящий сказке, окончившейся, как оказалось, давно, оставалось только точку поставить и получить в полной мере ответ на собственные действия многолетней давности. И поверить уже, убедиться, что "Вне зоны доступа, мы неопознаны... Вне зоны доступа, мы дышим воздухом. Вне зоны доступа... вполне осознанно... Вне зоны доступа мы...".
* * *
— Я ложку сахара положил, нормально? — уточнил Алексей у вошедшей на кухню Кристины, как раз сливая ароматный кофе в кружку. Конечно, он помнил, что спрашивал это вчера, но мало ли, какие у девушки по утрам предпочтения. Себе вот, например, по самым паршивым утрам дозу сахара он увеличивал в два раза.
— Ага, спасибо, — негромко отозвалась от двери на кухню Кристи, от чего парень резко обернулся, едва не расплескав обещанный кофе.
Судя по всему, не только ему утро не шло на пользу и не приносило хорошего настроения до принятия дозы кофеина в организм. Утреннюю Кристину сегодня отличал легкий налет хмурости и раздражения, с которым онауже в который раз за минуту убирала с лица влажные от умывания пряди и все поправляла юбку своего ярко-зеленого сарафана и вообще явно не знала куда себя деть этим ранним для них утром. Всего лишь начало одиннадцатого, куда спрашивается так рано подскочили?
— Садись, Солнце, — подсказал Леша, протягивая девушке уже нагревающуюся от налитого кофе кружку.
— Спасибо, — повторила девушка, аккуратно присаживаясь за стол. Не дома ведь, не плюхнешься, как привыкла, подобрав под себя ноги и натянув на колени свободную спальную футболку — неприлично. Обняв ладошками кружку, девушка слегка зависла, не зная, что бы сказать, чтоб в тему. Заглянула внутрь, словно в поисках ответа, отпила глоток и вполне искренне улыбнулась. — Вкусно.
— Пожалуйста, — улыбнулся парень поверх своей кружки и уселся рядом с девушкой, утянув из вазочки на столе печенье. — Ты хоть выспалась сегодня? — обеспокоенно уточнил он, прекрасно помня, что у них сегодня гонка и Кристи хорошо бы быть выспавшейся, как они и обсуждали ночью. Но тем не менее встали рановато, после ночных-то бдений.
— Давай ты меня потом спросишь, когда проснусь, — вздохнула девушка, которая, если честно, так толком и не спала. Влезать в семейные дела, конечно, не стала, но попробуй усни под грохот падающих вещей, ворочание любимого парня и невнятный бубнеж из соседней комнаты. И все это в чужой квартире и на нервах. Классные условия для сладкого сна, что тут сказать.
— Договорились, — усмехнулся Леша, догадываясь, что на самом деле кроется за этим ответом. Как все невовремя то. Он уже не один раз пожалел, что влез тогда с этим вызовом на гонку. Сначала Селика, запчасти на которую еще только едут где-то там по ту сторону таможни, теперь вот Андрюха и ночь полубессонная. И если в первом случае выкрутились и машину заменили, то вот невыспавшийся мозг заменить нечем. Есть конечно еще возможность доспать то, что не доспали или развеяться, до ночи время еще есть. И все-таки, здоровый сон ничего не заменит, потому парень и предложил дремлющей над кружкой Кристине: — Хочешь, я тебя домой отвезу, поспишь еще?
— Если я сейчас лягу спать, то потом полдня вареная ходить буду, — девушка зевнула, прикрывшись ладошкой и помотала головой, стараясь разогнать сонливость. — А вот кофе я бы еще выпила... Можно?
— Да, конечно, — улыбнулся парень, поднимаясь с диванчика. — Можешь мой пока допивать, пока я нам новый сварю.
Засыпая в турку очередную порцию кофе и дожидаясь пока вскипит вода, Леша скользил задумчивым взглядом по обстановке кухни, гадая, успели ли они с братом что-то накосячить, чтобы от любимой матушки отгрести или все-таки нет. По всему выходило, что вряд ли, они и дома-то толком не находились. И вот уже под радостное шипение и поднимавшуюся пенку цвета молочного шоколада и с тем же ароматом, уже выключая газ, до парня дошло, словно молния сверкнула среди темного ночного неба. Накосячили, еще как. Для начала тем, что он вчера ночью, собственноручно, когда Андрюха уснул, прямо там, на полу комнаты среди порванных фотографий, укрыл брата сдернутым с кровати одеялом, а вот бутылку с отвратительно воняющими спиртом остатками он выкинул. По привычке в мусор. Так что пакет однозначно придется сменить. И вообще... Родителей-то должен был забирать старший брат, потому как младший несколько занят, но вот есть одно маленькое, но достаточное весомое "но". Андрюха никуда не поедет! Даже если вдруг вздумается, то сам Леша его никуда не пустит, а значит нужно уехать за ними раньше...
