— А... — Рита заморгала. Очевидно, она приготовилась к решительной схватке за свободу и растерялась, когда ее удар попал в пустоту. — Д-да... да, конечно. Ты... госпожа Канса, верно?
— Да, Ваше Высочество. У вас прекрасная память, — снова поклонилась горничная. — Госпожа Айсока сейчас очень занята, она координирует действия по восстановлению здания. Ваша спутница дама Грейла ей помогает. Если вам угодно чего-нибудь от нее потребовать, я с великой радостью передам.
— Нет, ничего не надо, — все так же растерянно ответила Рита. — Я...
Она кашлянула.
— Спасибо, госпожа Канса, — сказала она уже нормально. — Прошу прощения, что сорвалась. Я хотела бы чем-нибудь помочь.
— Очень тяжело терзаться неопределенностью, оставшись в одиночестве, Ваше Высочество, — тон Кансы оставался все таким же формально-вежливым, но в глазах мелькнуло сочувствие. — Разумеется, вы раздражены. У Мая доброе сердце, но он частенько забывает про чувства окружающих. Не нужно держать на него зла. Следует просто привыкнуть к его манерам. — Горничная снова поклонилась. — Я благодарна за предложение помощи, но пока что она не требуется. Уборка почти закончилась. Еще немного, и нам придется ломать голову, чем же занять кадетов до возвращения дамы Сиори и остальных.
Канса повела рукой вдоль коридора, где на принцессу восторженно пялились перво— и второкурсники, осторожно извлекавшие из расщепленных пулями рам осколки стекла.
— Мы вряд ли сможем сделать что-то еще в ближайшее время. Нужны стекольщики, плотники и штукатуры, чтобы исправить повреждения, а их, боюсь, в городе сейчас не найти. Академия возвращается в нормальный ритм жизни, и кадеты-дневальные уже отправлены на кухню. Обед получится однообразным, но сытным, а когда воспитатели сообщат, что кристаллы обезврежены, вы сможете вернуться во дворец.
— Не хочу возвращаться... — пробормотала Рита. — Видеть его не могу, этот дворец! Госпожа Канса, я не намерена далеко отходить. Посижу на скамейке у входа.
— Разумеется, Ваше Высочество.
До скамейки, впрочем, добраться они не успели. Когда они появились на крыльце, им в глаза сразу же бросилась в глаза небольшая, человек в пять-шесть, группа мужчин — голых по пояс, босых, в одних форменных солдатских штанах и сильно избитых. У всех, кроме одного, самого старшего, с наполовину седой бородой, виднелись неряшливые, пропитанные кровью повязки на торсах, руках, головах. Группу окружало в два раза больше солдат в кольчугах с эмблемой Святой Церкви и с палашами наголо, еще человек двадцать королевских гвардейцев с копьями топтались неподалеку, а рядом стоял лейтенант Морина, разговаривающий с двумя паладинами.
— ...все, кого удалось взять живым, — донесся до Миры голос одного из паладинов. — Сопротивлялись отчаянно, но о потайных ходах и амбразурах никакого понятия не имели, так что разобрались быстро. Что с ними делать? И их богомерзкое оружие... — он ткнул пальцем в неопрятную груду железа, которую стерегли еще пятеро солдат.
— Что с приором? — осведомился Морина.
— Бишоп Гнесий в порядке. Он почти не пострадал. И остальных наших пленных удалось освободить невредимыми... кто выжил, разумеется. О, Ваше Высочество!
Оба паладина, заметив Риту, поспешно склонились в глубоком поклоне. Солдаты Церкви тоже поспешно поклонились и тычками бросили на колени и пленных.
— Что здесь происходит, рыцарь Морина? — осведомилась Рита.
— Доставили пленных, захваченных, когда отбивали Мировую Сферу, — пояснил лейтенант. — И их пулеметы. Отец Фасар и отец Гнесий полагают, что господин Май сумеет в них разобраться и использовать.
Седобородый пленный поднял сумрачный взгляд и сплюнул на камни.
— Радуйтесь! — горько сказал он. — Теперь у вас новый повелитель — демон из другого мира. То-то повеселитесь...
— Заткнись! — один из солдат отвесил ему тычок в шею. — Тебя не спросили, святотатец!
— Кто вы такие? — Рита шагнула к пленным.
— Оой-капитан Хабадзин Катакуна, Ваше Высочество, — мужчина снова опустил голову. — Бывший, вероятно. И все, кто остался от моего отряда.
— Пусть они встанут! — приказала Рита. — Рыцарь Морина, что ты намерен с ними делать?
— У меня нет инструкций на их счет. Я предполагал отправить их под конвоем в казармы, к остальным пленным. Вы хотите распорядиться ими иначе, Ваше Высочество?
— Нет, рыцарь. Отправляй их. Пусть твои медики осмотрят их, чтобы они не слишком страдали от ран. Мы должны проявить великодушие к побежденным.
— Разумеется, Ваше Высочество, — лейтенант поклонился. — Рыцарь Котта, — обратился он к паладину, — ты со своими людьми можешь вернуться в Мировую Сферу. Мы позаботимся о пленных.
— Помощь в охране Академии требуется? — осведомился церковник.
— Нет, спасибо. У меня достаточно людей. За ночь мы собрали почти всех королевских гвардейцев и городских стражников, так что передай отцу Гнесию, что и Ее Высочество, и Академия под надежной защитой.
— Отрадно слышать, — паладин снял шлем и ладонью обтер потный лоб. — Тогда мы...
— Смотрите! — прервал его один из церковников. — Что там такое?
Мира повернула голову в ту сторону, куда он показывал пальцем — и обмерла.
Голубой смерч псевдопортала колебался от них в каких-то полусотне шагов. Он стремительно рос, стремясь макушкой к небу, и наливался изнутри угрожающим багровым свечением. Громко щелкнуло и зашелестело, словно отдаленный гром в летнюю грозу, и с его вершины сорвалась и вонзилась в верхушку дерева неяркая молния.
— Прорыв... — пробормотал стремительно побелевший Морина. — Прорыв — здесь?
Он сорвал с пояса небольшой рог и звонко затрубил в него незнакомый Мире сигнал.
— Нам нужны Защитники! — крикнул один из королевских гвардейцев. — Срочно! Эй, в Мировой Сфере есть Защитники?
— Нет, ни одного, — ответил младший паладин. Обнаженный святой клинок в его руке полыхал белым пламенем, но на лице виднелся ужас. — Мы штурмовали ее, когда не было магии, их приказали не брать с собой...
— Рыцарь Морина! — резко приказала госпожа Айсока, словно из воздуха сконденсировавшаяся на крыльце дормитория. — В отсутствие Защитников нам не удержать Прорыв! Приготовиться к срочной эвакуации с территории, ты должен обеспечить безопасность кадетов. Мира Аттэй! Ты можешь закрыть портал до того, как он заработает, помнишь? До его полного пробуждения еще есть несколько минут ...
Долгий тоскливый вой обрушился на Миру, кажется, со всех сторон. Смерч портала снизу доверху вспыхнул ярким багровым светом. Два уродливых нарыва вспухли на его боках, и две стаи огненных шершней вырвались на свободу, обвив колонну портала длинными дымчатыми спиралями. Даже отсюда различалось, что странные насекомые с искрящимися пламенем жалами на концах брюшек достигают размера в два кулака. Снова завыло, и из еще одного нарыва над самой землей высунулась сначала тупая черная морда, а затем и передняя половина тела гигантского, размером с лошадь, жука.
— Поздно! — сквозь стиснутые зубы процедил лейтенант Морина. — Кто бы ни управлял порталами, он сделал выводы. Рыцарь Котта, мне потребуется помощь твоих людей для обеспечения эвакуации! Святая дыра, и у меня осталось всего двадцать карабинов!
— Пулемет!
— Что? — Морина и Айсока одновременно повернулись к пленным.
— Пулемет! — повторил седобородый пленник. Оскалившись, он всматривался в жука, уже почти полностью выбравшегося из портала. — В ящике три сотни кристальных патронов, они специально предназначены для бронированных целей. Я сам испытывал их на демонах, они работают. Пустите меня к пулемету!
— Нет! — резко ответил Котта. — Я не позволю предателям...
— Рыцарь Морина! — принцесса Рита шагнула вперед. Ее лице казалось совершенно спокойным. — Я разрешаю. Господин Хабадзин, если хочешь хоть как-то искупить свою вину, сделай все, что в твоих силах.
— Но...
— Рыцарь Морина! — рявкнула Рита тоном отрядного сержанта, отчитывающего новобранца. — У нас нет времени на споры! Выполнять!
— Да, Ваше Высочество... — с тяжелым вздохом согласился лейтенант. — Господин Хабадзин, действуй. Но только попробуй что-нибудь выкинуть!
Повинуясь его жесту, охрана отступила от пленных. Хабадзин вскочил на ноги, дернув за собой еще одного мятежника, подбежал к железной груде, и они вдвоем принялись с натугой приводить ее в вертикальное положение.
Со всех сторон к входу в дормиторий бежали солдаты, со страхом оглядываясь на портал. Мира оглянулась на дормиторий. В выбитых окнах виднелись бледные лица кадетов.
— Госпожа Айсока, — спросил Морина, — кадеты смогут защитить себя хотя бы от шершней?
— Нет. Во Академии нет ни одного воспитателя, а чужие ключ-перстни здесь не действуют. За территорией Ее Высочество сможет авторизовать кадетов с помощью своего перстня, но портал возник между нами и вратами. Мы отступаем к Мировой Сфере. Лейтенант, задержи чудовищ на несколько минут, пока мы не отведем детей, потом отступай сам. Портал закроет Май, когда вернется. Я пошла собирать детей...
Щелкнуло, шарахнуло и снова завыло. Портал раздулся вширь, и на его боках вспухли новые пузыри. Секунду спустя из них вынырнул с десяток отвратительных тварей — с широкими перепончатыми крыльями и длинными зубастыми пастями. Они тут же по широким дугам разлетелись в сторону от портала и закружились в небе над Академией.
Стукнул выстрел, и одна из тварей, кувыркнувшись через голову, камнем полетела к земле. Остальные тут же спикировали вниз, на людей. Защелкали новые выстрелы, но, видимо, в цель больше не попал ни один. А вслед за крыланами вниз устремились и шершни.
Словно в дурном сне Мира смотрела как одна из тварей падает прямо на нее, истошно вереща и распахнув пасть, усеянную мириадами острых игольчатых зубов. Все ниже, ниже, ниже — и взблеск ослепительного оранжевого пламени перечеркивает чудовище напополам, и отвратительные кровавые ошметки валятся прямо ей на голову, обдавая дождем капель вонючей зеленой жидкости — рядом визжит принцесса — резкие команды лейтенанта Морины перекрывают заполошные крики солдат...
С бешено колотящимся сердцем и вскинутой в защитном жесте рукой она стояла, выпрямившись, над еще дергающимся трупом летуна — а в воздухе над ней горела оранжевым пламенем ее верная глефа, ее Меч, ее Атрибут. Откуда? Ведь ее не... Май! Он же говорил, что сейчас она может вызывать Атрибут без авторизации! Точно, как она могла забыть? Еще одна чудовищная птица спикировала на нее — и глефа, повинуясь ее мысленному приказу, вонзилась ей острием лезвия прямо в пасть, выйдя из затылка, и описала в воздухе дугу, отбрасывая уже мертвое тело в сторону. Миру охватило веселое возбуждение. Ах, вот, значит, как чувствуешь себя в настоящем бою?
Страшная боль пронзила ей темя. Резким движением она ухватила, сдавила в кулаке и отбросила в сторону бьющийся мохнатый комок. Уже раздавленный, огненный шершень успел вонзить ей жало в ладонь, и девочка не сумела сдержать отчаянный крик. В глазах потемнело, и ноги подкосились.
Когда Мира немного пришла себя, вокруг царил хаос. Крылатые твари десятками пикировали сверху на солдат, ощетинившихся копьями, напарываясь животами на острые жала, но не отступая. На глазах Миры одна из них, внезапно сложив крылья, проскользнула между древками и всей пастью впилась в голову одного из копейщиков. Мужчина упал и, хотя в корчащуюся тварь тут же вонзилось несколько клинков, больше не поднялся. Огненные шершни вились вокруг, бросаясь на солдат. Их пытались срубать кинжалами, но несмотря на свой размер насекомые демонстрировали чудеса проворства и то и дело достигали цели. Два гигантских жука-носорога вразвалку приближались по брусчатке изуродованной аллеи, а за ними мелькали какие-то странные тени, на которых Мира никак не могла сфокусировать взгляд. Темя и ладонь саднило острой пульсирующей болью. Нам конец, мелькнуло в голове. Мы не выстоим. Надо отступать! Она встала на колени и попыталась подняться на ноги. В глазах снова потемнело, и она бессильно опустилась на камни. Бесполезно...
И тут по ушам ударило громкое резкое тарахтение. По броне вышагивающего впереди жука пробежала цепочка бледно-голубых искр — и каждая искра вырывала из черных глянцевых пластин головогруди огромный кусок. Снова затарахтело, и жук, поднявшись на задние ноги, замотал передними в воздухе и неожиданно жалобно запищал. Мира с трудом повернула голову. В двух десятках шагов седобородый Хабадзин Катакуна, окруженный воздетым к небу лесом копий, приник к странной металлической конструкции на высокой железной треноге. Конструкция опять затарахтела и затряслась, и новая цепочка огоньков перечеркнула бронированное брюхо чудовища. Жук опрокинулся на спину и принялся часто сучить всеми ногами. Второй нерешительно остановился и принялся поводить рогами из стороны в сторону.
— Держать строй! — кричал капитан Морина. — Стрелкам — беглый огонь по летунам! Копейщики, отступать к зданию! Пулемет защитить любой ценой.
— Третий курс, слушать мою команду! — перекрыл его звонкий девичий голос. Сёя? Сёя Удача? — Первый взвод — к пулемету, отгонять шершней! Второй — на левый фланг, третий — правый! Ползунов не подпускать близко! Четвертый взвод, прикрыть Ее Высочество! Второй курс, начать эвакуацию младших...
— Огнестрельная команда! — вторил ей басовитый юношеский голос. Хито Басира? — По летунам — огонь! Патроны беречь, напрасно не тратить!..
Несколько рук ухватили Миру со всех сторон и помогли ей встать.
— Цела? — громко спросила в ухо Бохака. — Стоять сама можешь?
— Мо... могу... — пробормотала Мира. — Принцесса! — внезапно вспомнила она. — Где Ее Высочество?
— Там! — поддерживающая ее с другой стороны Хана махнула рукой. — Уже эвакуируют в Мировую Сферу. Туда чудищам не пробиться. Ух, как мы перепугались, когда ее тушей летуна накрыло! Думали, все, убило. Нет, жива, только без сознания. Терабой, дубина! Что уставился? Мне в строй возвращаться надо! Хватай ее и тащи...
— Нет! — Мира дернулась, высвобождаясь. — Нельзя! Я могу...
Она вскинула вверх руку, и над ней заполыхала оранжевым ее глефа.
— Что? — пораженно спросила Хана. — Ты призвала Атрибут? Как ты можешь без авторизации?
— Могу! — сквозь стиснутые зубы процедила Мира. — Мне надо... к порталу!
— Тебя что, слишком сильно по башке зацепило? — поинтересовалась подруга. — Жить надоело?
Мира изо всех сил оттолкнула ее с Ханой и, шатаясь, побрела вперед, лавируя между солдатами и стараясь никому не подвернуться под горячую руку. В темени пульсировала невыносимая боль. В глазах плавали темные круги, застилая взгляд. Пулемет тарахтел и тарахтел, и кверху брюхом на дорожке лежали уже два жука, но еще три перебирались через них, и еще двое виднелись позади. Что-то бросилось на нее с земли, и она рефлекторно — уроки госпожи Грампы не прошли даром — ударила глефой. Гусеница. Огромная, в полсажени, вся в длинных радужных волосках, со жвалами длиной сантиметров по десять, она даже рассеченная пополам пыталась добраться до ноги Миры. Девочка отсекла ей голову и снова двинулась вперед.
