— А что завтра будет за церемония, зачем нас так активно зазывали?— спросил Салиттанат, крутя в руках вилку.
— О, давно не проводимая церемония, лет так... полторы тысячи...— улыбнулся Дзирт-..., а последующее за ним обстоятельства и права... около пяти...— добавил он еще больше интриги.
— Паррххх, видимо, это бесполезно, этот молодой поганец решил строить из себя мудрого и таинственного, опытного интригана, совсем не уважает стариков!— проворчал Салиттанат.
— Да ладно вам, хватит ворчать, завтра и так все узнаем!— вмешался Хан-Амму— молодой вождь племени Эрабенимсун, поправляя рыжее пламя волос на голове.
— Да, шармат с ним, лучше скажи, как ты умудрился сделать 'тяжелыми' всех своих жен в столь юном возрасте, да еще и одновременно?— хихикнул Сул-Матуул.— Поделись секретом с родственниками, научи стариков и юнцов мудрости, дух плодородия во плоти!— ехидно добавил он, лукаво подмигивая.
— Эм..., эээээ...— протянул смутившийся эльф.— Да нет никакого секрета..., пф, просто..., две мои жены, решили, что я мало уделяю им времени из за их навыков...эээ.... 'сплетения ног', вот и решили они... посетить самый знаменитый Дом земных наслаждений на островах, заплатив за присутствие на нескольких..., эм... демонстраций— уроков, что там устраивают для новых сотрудниц, а так же, закупив несколько...десятков флаконов различных специфичных зелий, продаваемых там же, эти... хулиганки вернулись домой и ничего лучше, чем устроить диверсию на кухне не придумали...— сбиваясь, начал рассказывать Дзирт.-...однако, в те дни у нас были гости и... они сами были уже не вполне адекватны, так что этими зельями отравлена была вся еда..., в общем, досталось этой смеси всем, и нам, и гостям и слугам и страже и беднякам, которых Силиэль распорядилась накормить, а дальше последовало такое..., что лучше я об этом промолчу...— под смех присутствующих добавил он, еще сильнее темнея лицом от стыда.
— Ха, ха, ха, ха, и что, что было дальше?— спросил старик Сулл, утирая слезы и держась за живот.
— А дальше— утром я оказался под грудой тел своих жен и... нескольких служанок, а вокруг... еще куча голых гостей и слуг Дома..., а эту башню теперь все зовут Башней Любви...— закончил он зажмуривая от стыда глаза, обведя руками зал.
— Бха, хааа, хаа, ха....— в ответ, разнеслась звуковая волна по всем помещениям и Башня Любви аж завибрировала от этой чистой энергии...
Интерлюдия 2.
Альдрун, около трех месяцев назад.
— Ух, будь проклят тот день, когда я согласилась на эту работу...— простонала высокая, начинающая седеть и полнеть воительница— редгардка, отбрасывая натершее пальцы перо и сдвигая на край стола свитки с отчетами, запросами и прочими важными данными.-...ыэээххх, рррррр, мдааа, вот это деееенееек!— вставая, потянулась она, расправляя затекшую спину.— Кажется, я столько бумаг за этот день подписала, что ими можно обклеить всю Красную Гору, эх, но еще осталось, столько же...— выгнувшись назад и хрустнув позвоночником, проворчала она.
— Госпожа, Неминда, госпожа Неминда! Там это...— с криками, в кабинет ворвался босмер-писарь, но подавился словами, застав управляющую делами Дома Редоран в странной позе, при которой ее голова теменем упиралась в пол, руки и ноги были расставлены как опоры, а обтянутый тканью штанов зад призывно торчал вверх, прямо напротив двери.— Эм, госпожа, это что это вы делаете?— спросил босмер, забыв о цели своего визита.
— Пф, не бойся, это не предложение к действию, я разминалась, тупица, и вообще, надо стучаться, прежде чем врываться!— вставая, рявкнула она, и пнула парня в грудь, вышвырнув его тем самым из кабинета.— Что за шум, почему ты так себя неподобающе повел?— склонилась она над поверженным и стонущим от боли помощником.
— Виноват, госпожа, срочные новости..., кхе, кхе, стражники города приволокли отряд городских воришек, зараженных мором!— простонал он с пола.
— Что, нежить в городе?— воскликнула она.
— Нееет, то есть, теперь да..., они напали на неизвестного, но тот обился от них, и кого не убил— покалечил, заразив жуткой местной болезнью, сперва то никто ничего не понял, притащили найденных у самих городских стен бедолаг, да еще и узнали некоторых из них, а потом, те стали проявлять признаки заражения.— вставая, начал четко докладывать собравшийся с мыслями лесной эльф.
— И, что дальше то?— нахмурилась редгардка.— Из за этого паника? Ну, отправили бы их к целителям, раз заражение свежее, то и обычное исцеление и благословение помогло бы! Зачем паника?
— Так не помогло! Они сразу начали меняться!— ответил эльф, заставив новостью сесть управляющую делами Дома Редоран мимо кресла, и не упала она только благодаря реакции и столу, за который ухватилась.
— Что?— только и смогла выдавить она из себя, представив степень опасности и количество возросшей бумажной работы...
Тем временем, брошенный дом, переделанный под тюрьму для изменившихся разбойников.
— Бдаххх!— мощный удар сотряс обитые сталью двери, отделяющие монстров от свободы, еще недавно бывших данмерами, босмерами и людьми.— Бдааахх!— новый удар и одна заклепка выскочила из своего 'гнезда', отскочив к противоположной стене коридора.
— Милость Альмсиви, убереги верных сынов и дщердей твоих от зла, что же это за монстры то такие, как с ними бороться!?— панически воскликнул стражник, отступая от охраняемой им двери.
— Обычные корпрусные твари, которых на Горе сотни, ничего особенного. -пожал плечами другой стражник.
— Сссотни? Ничего особенного?— взизгнул молодой данмер.— Да эта дрянь сейчас сломает двери!
— Пф, не сломает, двери старые, но прочные, плотники и маг за то поручились, расслабься, ты привыкнешь к такому скоро.— оскалился опытный данмер.
— Расслабиться, когда рядом такое?— продолжал нервничать воин.— Я прибыл суда с материка, что бы служить простым стражником, а не пастухом неведомой х..., тварей, что это за жуткая болезнь, если она превращает всех зараженных в такое!?
— Привыкай, это Морровинд, а не твой Сиродил, хотел жить на исторической родине и вернуться к вере предков, приняли тебя— бродягу в слуги Великого Дома Редоран, пожалуйста, радуйся и привыкай к... побочным эффектом в виде вечной войны с темными порождениями шармата Дагота!— ответил насмешливо местный эльф.
— Ужас, а я еще грешил на опасность жизни в центре империи, где по дорогам бродят разбойники, гоблины, тролли и огры, а на города нападают твари Обливиона! А здесь...— начал говорить чужеземец вновь, но был прерван очередным мощным ударом по двери, выбившим еще одну заклепку.
— Хм, пятая за сегодня...— пробормотал местный, побарабанив пальцами по костному нагруднику.-...мадаа, надо доложить начальству, пусть взыщет с этих шарлатанов и бездельников...
— Баххх! Бахххх!— сотрясалась дверь еще и еще.
— Думаю, ты, мой трусливый друг прав...— почесал щеку опытный воин.— Знаешь, говорят, везде хорошо, там, где нас нет..., пожалуй, я предпочел бы сейчас оказаться в 'Крысе', сидеть за столом с кувшином доброго вина и есть жаркое из квама и крабового мяса, в соусе из скрибового желе, да заедать это бататовой похлебкой с грибами и бобами! Хм, решено, закончится дежурство, я туда прямиком и пойду!— кивнув, добавил он.
— Бдаахххх, тееесскь!— сразу несколько клепок выскочили, пластина, удерживаемая ими отошла... и дверь лопнула по получившейся дорожке из сквозных отверстий.
— Даэдровы уроды, эдак они скоро выберутся сами, до приезда охотников из Тель Фира!— рыкнул воин.— Иди наверх, живо, доложи начальнику караула, у нас проблемы!— приказал он молодому сородичу.— Скамповы у..., эти разбойники, даже сдохнуть как порядочные эльфы не смогли, притащили суда свои проклятые туши!— сплюнул на пол стражник, обнажая оружие и надевая глухой костяной шлем.
— Бдаххххсс, треееессссьь!— очередной сильный удар развалил, выбил двери и в помещение вывалилась огромная, сочащаяся гноем и слизью слепая и безносая туша.
— Рарррраааааррр!— взревел монстр и кинулся на единственного воина в костяной броне.
— Получи нечестивая тварь!— закричал воин, нанося серию колющих ударов в живот и грудь чудовища, нанося глубокие, болезненные, но, к удивлению, не смертельные для нее раны.
— Уррууууууааааххх, рыыыырррр!— прорычала она, выгибаясь и..., резким взмахом лапы, схватила стражника, после чего, поднесла 'кусачую букашку' ко рту и откусила той голову, без труда раздавив жесткий панцирь, а из открывшегося лаза стали выбираться ее меньшие сородичи по проклятью, не съеденные своим бывшим предводителем...
Вырвавшиеся монстры уничтожили охрану поместья и вырвались в город, последний из стражников, успел выбежать и подать сигнал тревоги в рог, остановка на несколько мгновений стала для него роковой и гигантская корпрусная тварь разорвала его, однако, свое дело сигнал сделал и стража стала сбегаться к месту происшествия.
— Монстры, монстры в городе, все к оружию! Отводите жителей подальше!— кричали воины, обстреливая тварей стрелами и магией.
— Ррррраааааррр!— взревела слепая, подпаленная магическим шаром тварь и кинулась на перегородившей выход из улицы-тупика отряд копейщиков. Те выставили копья, но чудовище это не остановило и оно, сломав древки, раскидав и растоптав самих героев, кинулась в сторону пустошей, стену еще не восстановили (да не было больше надзирающего ока империи с ее глупыми и трусливыми запретами, но и средств и рук на восстановление после разорения во времена Кризиса Обливиона не было), за ней, сумели вырваться еще несколько тварей привычных размеров и форм, судьба же остальных была предсказуемой— уничтожение, расчленение и сожжение...
Конец интерлюдии.
Лордас, 30-ый день месяца Огня (Огня очага), 434-ый 3-ей Эры (1-ый год 4-ой Эры, по новому летоисчислению).
Телль Садрит Рембулан (Башня Лунной Грибницы).
На центральной площади, у подножия скал, на которых возвышались башни хозяев города, собралось все население и гости, прибывшие на особую церемонию. На специальном, многоярусном возвышении, на самой его вершине, в высоких креслах восседали Дзирт и его жены, а так же, их именитые гости и родичи, ниже— гости 'второй степени важности', на третьем— избранные слуги, а четвертый и пятый предназначались для тех, кто и являлся основными виновниками собрания. Зрители же расположились там, где смогли. Из толпы простых зрителей, вышел высокий данмер— старик в кожаной броне, усиленной костяными пластинами из панцирей черепах и прочих морских тварей, его седую голову защищал панцирь черепахи, с помощью плетеных из лоз и кожи деталей, превращенный в шлем-шляпу, в руках он держал копье с костяным наконечником. Взойдя на пятый ярус, он поклонился сидящим сверху и оставшимся снизу, после чего, подняв копье над головой, закричал.
— Я, Манас Дулонан, перед духами, предками и собравшихся у этого костра, провозглашаю— отныне и на веки, я беру в свой род и признаю своими детьми Балена и Дирера Ферасо...— из толпы вышли двое высоких, но тощих подростка в одеждах из шкур и с такими же копьями и встали перед ним.— Араса, Авона и Бавела Самори...— продолжил он называть сирот и молодых одиночек.— Арона, Иенаса, Гилиса...— все говорил и говорил старик, когда же его список закончился, все вызванные стали перед ним на колени и стали произносить свою часть.
— Я, Бален..., Дерер..., Иенас..., Лиаам...., перед взорами духов и предков, и всех свободных племен, признаю своим отцом и защитником Манаса Дулонана, и обязуюсь следовать его отцовскому велению и совету и защищать его и заботиться о нем всеми силами, даже ценой своей жизни, следовать за ним, даже тропами предков, как надлежит любящему и чтущему узы крови и законов предков сыну!— хором сказали они, выставив копья перед собой.
— Духи и Предки, и мы тому свидетели!— хором произнесла вся площадь.
— Встаньте, дети мои, и не перед кем не гните колени более, кроме предков и вашим вождем!— стукнув древком о камни, провозгласил Манас Дулонан, после того как они встали, он продолжил— Я, на правах старшего в роду и племени, нарекаю его новым именем— Омдак, как символ того, что мы и предки посвятили свои жизни и души покорению вод!
— Духи и Предки, и мы тому свидетели!— хором произнесла вся площадь.
— Ураааа, слава Духам, слава Предкам!— закричали новоявленные родичи. Старик, сделал несколько шагов по небольшой лесенке и оказался на следующем, четвертом уровне, после чего, продолжил, обращаясь к стоящему на вершине эльфу.
— Великий Вождь Дзирт Кавентар из Дома Кавентар, твое племя сильнее и больше нашего, твои земли обширны, стада тучны, а воды глубоки и богаты рыбы, я— Манас Омдак, глава племени Омдак, перед ликами Духов и Предков и всех племен, от имени своего рода, прошу тебя принять наши копья на службу, наши руки проворны, глаза остры, лодки быстры, а сети уловисты, мы укрепим силу твоего племени, и никто не сравниться с нами по силе и отваге!— протянув обеими руками копье Дзирту, слега склонил морщинистое лицо старый воин и рыбак.
— Я Великий Вождь Дзирт Кавентар из Дома Кавентар, перед ликами Духов и Предков и всех племен, от имени своего племени и рода, с радостью принимаю твое племя как младшего родича и нарекаю его Домом Омдак, дарую вам право селиться среди нас и открыто говорить, как младшие братья старшему!— спускаясь, ответил Дзирт, неся в руках отрез темно-синей ткани.— Вот мой вам дар, надеюсь, в ночь танца двух сестер (двойное полнолуние), у вашего Дома уже будет свой тотем и зарок предкам!— сказал он, протягивая сверток.
— Клянусь именами Духов и Предков, так будет!— ответил Омдак.
— Духи и Предки, и мы тому свидетели!— хором произнесла вся площадь.
— А сейчас, прошу за мной, младший брат, займи любое понравившееся место у моего костра, и вы, дети моего брата, присоединяйтесь к любому костру своих новых братьев!— взяв Манаса за руку, повел его на самую вершину постамента, где они стали рядом, как вожди двух Домов.
— Духи и Предки, и мы тому свидетели!— хором произнесла вся площадь, и Дом Омдак спустился с постамента, встав одной большой группой, а на их смену вышел другой древний эльф в столь же дикарском наряде. Дзирт и Манас подошли к небольшому столу, на котором были разложены свитки, перья, печати и прочие писчие принадлежности.
— Брат мой, давай же, по обычаям и законам оседлых народов, дабы память об этом дне и среди низших варваров, запишем наши клятвы на свитках и скрепим их печатями!— торжественно произнес Дзирт.
— Как скажешь, старший брат!— сдержав смех, ответил старик и принял из рук молодого эльфа перо, подписав договор в трех экземплярах, они оба повернулись к гостям.
— Дорогие гости, прошу и вас засвидетельствовать сей договор!— хором попросили эльфы и гости стали подходить к столу и ставить свои росписи, большинство из которых, сбитые с толку церемонией, не заметили очень важных слов в тексте. Тем временем, следующие участники действа заняли свои места и церемония продолжилась.
— Я, Баладас Дуло, перед Духами, Предками и собравшихся у этого костра, провозглашаю— отныне и на веки, я беру в свой род и признаю своими детьми...— начал он тот же многосложный ритуал.
