— Ложь! — закричал Вандейк. — Сдавайся сейчас же, еретик, или умри!
— Дай мне подумать. — Этроуз склонил голову набок, его глаза были полны презрения. — Сдаться и быть замученным до смерти позже для развлечения Клинтана, или умереть сейчас, видя, как много его инквизиторов — и, боюсь, их приспешников, полковник, — добавил он, переводя взгляд на Сандала, — Я могу убить первым. Дай мне посмотреть, дай мне посмотреть. Кого из них я должен выбрать...?
— Еретический ублюдок! — закричал Вандейк. — Исполняйте свой долг, Сандал! Схватите его! Схватите его и всех остальных тоже, или ответите перед Матерью-Церковью!
— Я... — Сандал наполовину обнажил свой меч, затем замер, когда Этроуз помахал ему указательным пальцем, как упрекающий наставник. Явная сила воли чарисийского стражника, казалось, заморозила всех людей Сандала. Это определенно заморозило самого полковника!
— Если вы попытаетесь выполнить этот приказ, или захватить князя Дейвина или княжну Айрис, или каким-либо образом помешать им покинуть этот замок по собственной воле, полковник, погибнет много людей, — в голосе Этроуза не было ни капли юмора. — Большинство из них будут вашими. — Он очень спокойно посмотрел в глаза Сандалу. — У меня нет желания убивать какого-либо человека просто потому, что он имеет несчастье служить продажному и злому хозяину, но выбор за вами. Отойдите в сторону или попробуйте схватить нас. Жить или умереть, полковник. Делайте выбор.
* * *
— Он сумасшедший! — прошептала Айрис Дейкин, наблюдая из окна третьего этажа и прислушиваясь к разговору, обнимая графа Кориса за плечи. — Боже мой, он не в своем уме!
— Может быть, так оно и есть, — ответил граф, качая головой, но в его тоне было что-то очень похожее на восхищение. — Может быть, так оно и есть, но, Лэнгхорн, приятно слышать, как кто-то публично делает уколы этим ханжам!
Айрис повернула голову. Она посмотрела на профиль Кориса, и ее глаза расширились, когда она увидела свирепую, торжествующую ухмылку на лице своего опекуна.
— Он тебе нравится! — сказала она почти обвиняюще.
— Нравится ли? — Корис задумчиво склонил голову набок. — Может быть. Я не знаю об этом, Айрис, но, клянусь Богом, ты должна восхищаться его стилем!
* * *
— Смелые слова для одного человека, стоящего перед пятьюдесятью, — наконец ответил Сандал.
— За моей спиной достаточно хороших людей, — спокойно сказал Этроуз, — а вы стоите передо мной. Если вы хотите пережить эту ночь, полковник, будьте где-нибудь в другом месте. Сейчас же.
Сандал уставился на него, и по его венам пополз лед, когда он переварил полную уверенность в голосе чарисийца и вспомнил все фантастические рассказы о сейджине Мерлине. Но полковник был ветераном. Он узнавал небылицы и невероятные легенды, когда слышал их. И он не был трусом. Вполне возможно, что Этроуз мог убить его, особенно с такого близкого расстояния, но даже сейджин не смог бы победить сорок пять королевских стражников плюс инквизиторов с ними.
И лучше умереть чистой смертью, сражаясь с кем-то вроде Этроуза, чем отвечать перед инквизицией, если князь или княжна уйдут, — сказал тихий-тихий голос глубоко в его душе.
— Благодарю вас за предупреждение, капитан Этроуз, — услышал он свой голос, — но думаю, что нет. — Он глубоко вздохнул.
— Взять их!
* * *
Меч Сандала выскользнул из ножен.
Это, к сожалению, было первым — и последним — что произошло так, как он планировал, потому что руки Мерлина Этроуза задвигались.
Филип Азгуд, наблюдавший за происходящим из окна над дверью башни, недоверчиво зашипел. Никто не мог двигаться так быстро — никто! В одно мгновение руки сейджина оказались по бокам, плечи расслабились, глаза встретились с глазами полковника Сандала. В следующее мгновение в каждой руке у него было по пистолету, как будто они волшебным образом материализовались там, а не были вынуты из кобуры на боку.
А потом они начали стрелять.
Конечно, это было безнадежно. Один человек, всего с двумя пистолетами, против пятидесяти? Даже если бы он был отличным стрелком, который никогда не промахивался, самое большее, на что он мог надеяться, — свалить четверых из них, прежде чем остальные бросятся вверх по лестнице и свалят его. Но Мерлин Этроуз, казалось, не знал об этом, и ослепительный блеск дульной вспышки прорезал дыры в поле зрения Кориса.
Сейджин стрелял от бедра обеими руками, и размеренное "ТРЕСК", "ТРЕСК", "ТРЕСК" его огня стучало по уху, как молот. Но даже когда он выстрелил, Корис понял, что что-то не так. Вспышек из пистолетов не было. Ни вспышки воспламеняющегося капсюля, ни искр, когда осколок кремня ударялся о сталь. Были только длинные, пронзительные вспышки из дул, более яркие, чем когда-либо, на фоне ночной тьмы, когда они извергали пламя, дым и смерть.
И они продолжали извергать все эти три вещи.
Невозможно! — подумал Корис, когда сейджин сделал свой пятый выстрел. Затем свой шестой. Свой седьмой! Свой восьмой!
Сандал пал первым. Он сидел на верхней ступеньке лестницы, обеими руками прижимая кровоточащую рану в животе, качая головой то ли в неверии, то ли в отрицании, в то время как его глаза остекленели на пути к смерти. Капитан Магейл закричал от ярости, когда его командир тихо осел, и бросился вверх по лестнице с мечом в руке. Позади него еще сорок пять человек бросились к единственной фигуре в почерневших доспехах, стоявшей наверху.
Но каждый раз, когда Мерлин Этроуз нажимал на один из этих спусковых крючков, падал другой человек — кричащий, без сознания или мертвый — и он продолжал стрелять.
Мужество, которое могло бы отмести его устрашающую репутацию, не шло ни в какое сравнение с барабанным боем смерти и разрушения, гремевшим и сверкавшим в его руках. Облако порохового дыма было настолько плотным, что они едва могли даже разглядеть его сквозь него, но все же он стрелял, каждый выстрел из дула освещал облако дыма, как Ракураи Лэнгхорна, и тяжелые пули пронзали их, как меч самого Чихиро. Когда их строй сомкнулся, чтобы подняться по ступенькам, некоторые из этих пуль пробили два или даже три тела, и стражники короля Жэймса сломались.
Они отступили, отходя в темноту, и подгонявшие их инквизиторы уставились на демоническое видение наверху лестницы.
Мерлин Этроуз десятью выстрелами уложил тринадцать делфиракских стражников и намеренно поднял правую руку.
— Мой привет викарию Жэспару, отец! — крикнул он, даже его глубокий голос звучал как-то пронзительно и слабо после грома такой сильной стрельбы. — Он скоро будет! — добавил он, и одиннадцатая молния вылетела из пистолета. Гейсбирт Вандейк был почти в пятидесяти ярдах от лестницы башни, но тяжелая, мягкая свинцовая пуля попала ему прямо в центр груди и пробила сердце насквозь.
— И тебя я не забыл, брат! — крикнул сейджин, и Балдуин Геймлин взвизгнул от внезапного ужаса, прежде чем пистолет в левой руке Мерлина навсегда прекратил его визг.
.VIII.
Королевский дворец, город Тэлкира, и
Сармские горы, королевство Делфирак
Мерлин стоял на крыльце, окутанный облаком порохового дыма, медленно развеивавшегося на ветру. Он оглядел усеянный телами двор ледяными голубыми глазами и убрал в кобуру пистолет из левой руки, затем услышал звук позади себя.
Человеческие уши, пострадавшие от такого количества выстрелов, не смогли бы этого услышать, но уши Мерлина Этроуза не были человеческими. Он повернулся на тихий шум и обнаружил, что стоит лицом к лицу с Тобисом Реймейром. Меч бывшего сержанта был обнажен, лицо напряжено, взгляд суров.
— Думаю, что все эти рассказы о том, что ты демон или волшебник, в конце концов, не так уж притянуты за уши! — проскрежетал сержант.
— Понимаю, почему это может прийти тебе в голову, — спокойно ответил Мерлин. — С другой стороны, в моих пистолетах нет ничего демонического или волшебного, Тобис.
— О, да, я это вижу! — едко сказал Реймейр. — Да ведь любой мог бы пострелять час или два из такого маленького пистолета!
— Нет, не в течение часа, — поправил Мерлин тем же спокойным голосом. — Всего по шесть выстрелов, Тобис. Всего по шесть.
— Шесть?! — Реймейр впился в него взглядом. — Почему не десять? Лэнгхорн, почему не тридцать?!
— Потому что они не поместились бы в цилиндр, — сказал ему Мерлин, и Реймейр посмотрел вниз, услышав металлический щелкающий звук. Его меч ни разу не дрогнул, но его глаза расширились, когда он понял, что пистолеты сейджина не похожи ни на одно другое огнестрельное оружие, о котором он когда-либо слышал. Во-первых, они, казалось, были полностью сделаны из стали, за исключением деревянных рукояток. Во-вторых, какой-то тяжелый цилиндр только что вышел из центра этой штуки и лег на ладонь левой руки сейджина. Это оставило странный прямоугольный зазор или отверстие в середине остальной части оружия, и Мерлин поднял его так, чтобы он мог его видеть.
— На самом деле это простая концепция, — сказал он. — Мой друг — я зову его Сова — сделал это для меня. Он называет это "револьвером", потому что центральный цилиндр здесь, — он мягко махнул левой рукой, — вращается, когда ты нажимаешь на курок. Если ты посмотришь, то увидишь, что в нем просверлено шесть отверстий. Каждое из них достаточно велико, чтобы вместить один заряд пороха и одну пулю. Пули немного меньше, чем те, которыми стреляет большинство пистолетов стражи, но, чтобы компенсировать это, заряд примерно на четверть больше, поэтому они бьют намного сильнее. И для этого не нужна полка для пороха, потому что очень умный офицер-чарисиец — еще один мой друг по имени Мандрейн — изобрел нечто, называемое "ударный колпачок", который вспыхивает, если ударить по нему молотком. А если посмотреть сюда, — он перевернул цилиндр, показывая Реймейру задний конец, который был сплошным, но имел шесть выступающих, странно выглядящих выпуклостей, — можно увидеть, где колпачки надеваются на ниппели здесь, чтобы молоток мог ударять по ним, когда они вращаются, и каждый выстрел совпадает со стволом. — Он пожал плечами. — Просто способ нести больше огневой мощи, Тобис, и я обещаю тебе, что это не нарушает ни один из Божьих законов. Когда мы доберемся до Теллесберга, ты можешь обсудить это напрямую с отцом Пейтиром, нашим интендантом, если хочешь.
Реймейр протянул свободную руку, и Мерлин слегка улыбнулся, когда опустил в нее цилиндр. Сержант повернул его, поднес к одному из дверных фонарей, чтобы лучше разглядеть, затем поднес к носу и вдохнул запах сгоревшего пороха. Он снова опустил его, глядя на него несколько секунд, затем глубоко вздохнул, опустил меч и вернул его обратно.
— Уверен, что ты лучше всех разбираешься в своем деле, сейджин, — сказал он, — но, возможно, ты захочешь предупредить людей, прежде чем делать подобные вещи. Мог бы избавить себя от множества неприятностей... не говоря уже о мече под ребрами, я думаю.
— Тобис, ты хороший человек, — сказал ему Мерлин, — и, если ты сможешь вонзить меч мне в ребра, я подумаю, что, должно быть, заслужил это.
Реймейр подозрительно посмотрел на него, очевидно, пытаясь понять, похвалили его только что или оскорбили, и Мерлин улыбнулся. Затем он посмотрел мимо сержанта, когда позади Реймейра появился граф Корис.
— Безусловно, это было впечатляюще, — немного едко сказал граф. — Но было ли это действительно необходимо, сейджин Мерлин? Как только они перестанут убегать, они распространят историю о вашем "демоническом оружии" по всему королевству! Если раньше у них могли возникнуть какие-то проблемы с тем, чтобы собрать людей и преследовать нас, то теперь у них точно не будет проблем — особенно с двумя мертвыми инквизиторами в придачу!
— Найти исполнителей никогда не было проблемой, милорд, — спокойно ответил Мерлин, залезая в поясную сумку и извлекая цилиндр, идентичный тому, что был в руке Реймейра, за исключением того, что этот все еще был заряжен и закрыт крышкой. Он вставил его в раму револьвера и поместил на место центральный стопорный штифт, чтобы удержать его. Затем он убрал перезаряженное оружие в кобуру, вытащил его двойника из другой кобуры и также вложил в него новый цилиндр.
— Инквизиция может поднять на ноги — и поднимет — всю сельскую местность, — продолжал он тем временем. — Было ли у меня какое-либо "демоническое оружие" или нет, не будет иметь ни малейшего значения, насколько это касается нас! Но, если вы заметили, вся королевская стража временно сбежала. Полагаю, что они скоро вернутся — кем бы они еще ни были, они не трусы, и как только они оправятся от шока, они вернутся. Они будут осторожны, но они придут. Тем временем, однако, мы можем получить небольшую фору. И мне пришло в голову, что лучшие лошади во всем великом герцогстве Тэлкира находятся прямо здесь, в конюшнях короля Жэймса. Понимаю, что у вас есть несколько хороших лошадей, которые ждут вас в той ливрейной конюшне за городом, но сомневаюсь, что они равны тем, что есть в королевских конюшнях. Не только это, но и лишить преследователей этих лошадей — тоже отличная идея. И думая о вещах, которые могут помешать или воспрепятствовать преследованию, я просто воспользуюсь возможностью, пока вы с Тобисом здесь готовите наш транспорт, чтобы оставить несколько маленьких... зажигательных визиток тут и там по всему замку. Например, в таких местах, как, о, арсенал.
Он блаженно улыбнулся и посмотрел на Реймейра.
— Постарайся заставить их двигаться, Тобис, — сказал он. — Эти стражники могут вернуться раньше, чем я думаю, и я бы так же быстро отправился в путь.
Он отвесил ошеломленному графу поклон и направился вниз по лестнице.
* * *
Айрис Дейкин сумела не застонать, спрыгивая с седла. Солнце над головой клонилось к вечеру, хотя сейчас это было сложно подтвердить. Спелый лес, через который они проезжали, был лишь слегка заселен завезенными земными видами, и даже высокие сосны Сэйфхолда казались маленькими и карликовыми в тени дубов-титанов. Большинство этих дубов-титанов, вероятно, росли здесь со дня Сотворения мира, — подумала она. — Некоторые из них достигали пятнадцати футов в диаметре у основания, и каждое отдельное дерево, вероятно, дало бы достаточно древесины, чтобы построить целый военный галеон. Даже в это время ранней весны они создавали над головой сплошной зеленый навес, и густая тень их ветвей почти полностью заглушала любой подлесок. Под этой ветвистой крышей уже было сумрачно, почти совсем темно, но, по крайней мере, отсутствие подлеска позволило беглецам развить отличную скорость.
Последние двадцать два часа они чередовали рысь и шаг, останавливаясь только для того, чтобы время от времени дать лошадям отдых... или перенести свои седла на запасных лошадей. Мерлин был прав насчет этого, — размышляла она. — В конюшнях короля Жэймса не только были лучшие лошади, но их было достаточно, чтобы обеспечить каждого члена их отряда не менее чем тремя лошадьми на каждого. Не все были одинаково хороши, но даже худшие были намного лучше средних, а запасные животные позволили Мерлину установить темп, который они никогда не смогли бы поддерживать только с одной лошадью на каждого.
