И продолжил с прежним напором:
— Но вы же готовы в нём жить!
Однако девушка уже придумала ответ на этот провокационный вопрос. Гордо выпрямившись, она отчеканила, глядя куда-то поверх его головы.
— Я слишком многим обязана своему благородному брату и сделаю всё, чтобы хоть немного уменьшить бремя его забот. Чем меньше денег он оставит мне, тем больше возьмёт с собой, а они ему очень нужны.
Таниго громко хмыкнул, то ли соглашаясь со своей лжесестрой, то ли посмеиваясь над ней. Накадзимо оставался бесстрастным, только в прищуренных глазах таилась неприятная усмешка. Сенто вообще отвернулся, видимо, не в силах терпеть столь коварное лицемерие. А вот секретарь господина Асано совершенно неожиданно для беглой преступницы одобрительно кивнул, качнув широкими полями круглой шляпы.
— Хорошо, — буркнул весьма впечатлённый столь патетическим заявлением риелтор. — Я согласен заключить договор на пять муни в месяц. Но только на год!
— А если мы немного задержимся, госпоже придётся жить на улице? — неожиданно подал голос главарь "чёрных археологов".
— В договор можно включить пункт о продлении его ещё на год, — посоветовал секретарь господина Асано.
— Но уже на десять муни в месяц! — насупился Нуямо.
— На шесть, — возразила Платина.
— Ну уж, нет! — возмутился риелтор. — Я и так вам сильно уступил.
— На восемь, — веско проговорил господин Мадуцо, напомнив: — Вы сами предложили эту цену.
— Ну, хорошо, — не стал спорить с приближённым опального учёного собеседник. — Пусть будет восемь со второго дня месяца Зайца тысяча двести двадцать шестого года. Вы согласны, господин Таниго?
— Да, — согласился тот.— Как раз через год. А пока пусть будет пять муни.
— В таком случае, я пойду писать договор, — вздохнул риелтор, доставая из кармана платок. — Завтра утром нам надо сходить в канцелярию, всё оформить и заплатить пошлину.
— Я подойду к концу первого часа дневной стражи, — пообещал Таниго, вместе со всеми направляясь к воротам.
Заперев их на замок, агент по недвижимости коротко поклонился.
— К сожалению, господа, я должен вас покинуть. Дела.
— Господин Нуямо! — остановил его Накадзимо. — Вы обещали прислать людей навести порядок в усадьбе.
Тот замялся.
— Только не говорите, что речь шла лишь о доме на улице Ласточек, — нехорошо усмехнулся главарь "чёрных археологов". — Вы и так нас уже очень сильно разочаровали.
Однако собеседник попался не из робких.
— Госпожа и так будет проживать в доме почти даром. Не кажется ли вам, что требовать чего-то ещё уже слишком?
Все тут же посмотрели на Накадзимо, ожидая его реакции. Тот сделал два быстрых шага к риелтору. Тот невольно попятился.
— Этого хватит, чтобы найти людей здесь убраться? — спросил главарь "чёрных археологов", доставая из рукава серебряную монету.
— Ну... — задумчиво протянул господин Нуямо.
— Возьмите ещё одну, — присоединился к своему предводителю Таниго.
Лицо собеседника вновь расплылось в довольной улыбке.
— Я всё организую, господа. Сегодня же здесь всё вычистят.
— Ели они плохо уберутся, — со значением проговорил Накадзимо. — Мы будем винить в этом вас.
— Не беспокойтесь, — заверил его риелтор. — Я сам за всем прослежу.
Обратно шли не торопясь. Дворяне о чём-то оживлённо беседовали, а Ия шагала позади, лениво размышляя над тем: повезло ей, что дом достался так дёшево, или нет?
Вдруг предводитель "чёрных археологов" и её лжебрат отстали от Сенто с Мадуцо и скоро оказались около девушки. Пока их приятель с увлечением рассказывал секретарю господина Асано о своём путешествии на юг, они заняли места по бокам мгновенно насторожившейся беглой преступницы.
— Я знал, что вы храбрая женщина, госпожа, — негромко произнёс Накадзимо. — Но вы вряд ли найдёте служанку, согласную жить в доме, где недавно убили двух человек. Простолюдины трусливы и суеверны.
— Буду искать такую же, как я, — ответила Платина. — Кому нечего терять. А не получится, так одна поживу. Я хоть и дворянка, но тяжёлой работы не боюсь. Как-нибудь справлюсь с домашними делами.
— Разве подобает благородной даме самой готовить, стирать и убираться? — продолжил изгаляться собеседник.
— Не подобает, — со вздохом согласилась Ия. — Но, в крайнем случае, я сама и сготовлю, и приберусь, и постираю. Вы не переживайте: с голода не умру и грязью не зарасту.
— Что же будет с вашей репутацией? — усмехнулся Накадзимо.
— Моя репутация со мной и останется, — выделив первое слово, буркнула девушка.
Какое-то время шли молча. Очевидно, собеседник пытался оценить столь странное заявление.
— Я знаю, что у вас есть деньги, и вы умеете их беречь, — наконец сказал главарь "чёрных археологов". — Но они же всё равно рано или поздно закончатся. Что тогда будете делать, госпожа?
— Неужели это вас так интересует, господин Накадзимо? — ответила Платина вопросом на вопрос.
— Да, — неожиданно признался дворянин. — Мне интересно, чем одинокая женщина благородного происхождения сможет зарабатывать себе на жизнь? Есть довольно простой способ, но тогда вы потеряете расположение господина Асано.
— Господин Накадзимо, — устало вздохнула Ия. — Я уже говорила, что не собираюсь делать ничего предосудительного. Не беспокойтесь, репутация господина Асано и моего благородного брата не пострадает.
— Вы умеете шить и вышивать? — не отставал спутник. — Пишете картины?
— Как и всякая женщина, — слегка покривила душой приёмная дочь бывшего начальника уезда, трезво оценивая свои скромные навыки в рукоделии и живописи.
— Тогда на что вы собираетесь жить? — проявил странную настойчивость дворянин.
— Да вам-то какое дело, господин Накадзимо? — не выдержав, огрызнулась девушка. — Мы же договорились: вы выполняете свои условия, я свои. И все довольны, и каждый идёт своею дорогой!
— Как вы смеете так разговаривать? — раздражённо зашипел Таниго.
Беглая преступница рассчитывала, что и его предводитель не станет терпеть подобную дерзость от женщины и либо отчитает её и заткнётся, или только отчитает, перестав донимать глупыми вопросами.
Однако мужчина её удивил. Пожав широкими плечами, он совершенно спокойно пояснил:
— Просто хотел дать вам совет. Всё-таки я старше вас и лучше знаю жизнь.
— Я понимаю это, господин Накадзимо, — не без труда подавив раздражение, согласилась с ним Платина. — И всегда готова вас выслушать.
— Пока вы не потратили все свои деньги, — наставительно проговорил собеседник. — Щедро заплатите свахе, чтобы она нашла вам подходящего мужа. Вы красивы, образованы, умеете вежливо себя вести. С учётом вашего происхождения, какой-нибудь богатый купец или даже чиновник может взять вас в наложницы.
Ожидавшая чего-то более оригинального, Ия почувствовала лёгкое разочарование.
— Благодарю за совет, господин Накадзимо. — на ходу склонила голову она. — Но вряд ли я им воспользуюсь, потому что не доверяю чужому выбору в столь важном деле.
— Вы слишком привередливы для простой дворянки, госпожа, — заметил главарь "чёрных археологов". — Тот, кого нашли ваши близкие, вам тоже не понравился.
"Что-то ты сегодня разболтался", — с неприязненной озабоченностью подумала девушка, пытаясь сохранить равнодушно-приветливое выражение лица.
— Случается, ошибаются даже те люди, кто искренне заботятся о нас.
— Это вы о родителях или о себе, госпожа? — хохотнул мужчина.
"Вот же-ж пристал!"— мысленно выругалась Платина. Однако оставлять последнее слово за собеседником было не в её правилах.
— О всех, господин Накадзимо. Не даром же Божественный мастер сказал, что каждый ошибается в зависимости от своей пристрастности.
— А ещё он говорил, что единственная настоящая ошибка — это не признавать своих прошлых ошибок, — ответно блеснул эрудицией главарь "чёрных археологов".
— Вот я и стараюсь их исправлять, — не удержавшись от победной улыбки, тут же заметила Ия. — И никакая сваха мне не нужна!
— У дурака и счастье глупое, — неожиданно усмехнулся лжебрат.
— Поглядим, господин Таниго, — пожала плечами девушка.
— Нет уж, госпожа, — насмешливо фыркнул тот. — Я на такое смотреть не стану.
И, явно довольный своим остроумием, поспешил догонять своего приятеля и господина Мадуцо. Немного погодя, к ним присоединился и господин Накадзимо, оставив девушку одну.
Добравшись до дома опального учёного, она сразу же прошла на женскую половину, почти бегом миновала садик и скрылась в отведённой ей комнате.
Не успела Платина толком перевести дух, как заявилась госпожа Осуко Асано с предложением выпить чаю на открытом воздухе.
Понимая, что отказ воспримут крайне негативно, Ия согласилась. После первого же глоточка наложница принялась расспрашивать гостью о её прогулке: куда ходила, где и какое жильё подыскал для неё господин Таниго?
Девушка отвечала неторопливо, обстоятельно, с привычной тщательностью подбирая слова. Узнав, что она намерена поселиться в бывшей усадьбе господина Мусимуро на Заречной улице, собеседница испуганно всплеснула руками.
— Разве вам не сказали, что там недавно произошло страшное убийство?!
— Я знаю, госпожа Асано, — отхлебнув ароматного напитка, кивнула Платина.
— Но такие места приносят несчастье! — трагическим тоном вскричала наложница.
— Зато дёшево стоят, — пожав плечами, беглая преступница доверительно понизила голос: — Я очень хочу помочь брату. Он и так сильно на меня потратился, хотя совсем не богат. А впереди у него дальняя дорога. Чтобы подготовиться к ней, нужны деньги. Вот я их ему и экономлю.
— Вы так любите брата, госпожа Харуко? — с плохо скрытым сомнением спросила женщина.
— Я ему благодарна, госпожа Асано, — после короткого размышления нашла подходящее слово Ия. — Меня отдали в чужую семью, и он уже не должен был обо мне заботиться. Мог бы навестить и спокойно уехать. Но он взял ответственность на себя и уговорил деверя меня отпустить.
— Кажется, вам и в самом деле плохо жилось, — задумчиво покачала головой наложница. — Если вы готовы уехать неизвестно куда, не зная, что вас ждёт, да ещё и остаться одной на целый год.
"Ну так, слабоумие и отвага", — почему-то подумала пришелица из иного мира.
— Чай совсем остыл, — вроде бы невпопад проговорила собеседница и обратилась к служанке: — Принеси горячей воды.
— Слушаюсь, первая госпожа наложница, — поклонилась та и, взяв поднос с чайником, скрылась за кустами.
Воровато оглядевшись, женщина вдруг подалась вперёд и мягко взяла приёмную дочь бывшего начальника уезда за запястье.
— Ах, госпожа Харуко, я восхищаюсь вами и вашим братом! Он поступил как дворяне древних времён! Имея только меч и благородное имя, господин Таниго защитил свою сестру от злобных родственников мужа. Не позволил им издеваться над вами и взял вас с собой! А какая вы храбрая и бесстрашная! Как только вы решились всё оставить и уехать неизвестно куда?!
"Неожиданная трактовка моей дурости, — озадаченно подумала девушка, осторожно освобождая руку от тонких, прохладных пальчиков собеседницы. — Надо как-то сгладить такое впечатление".
— У меня не было выбора, госпожа Асано, — пробормотала она, смущённо потупив взор. — Я прошу вас, никогда так больше не говорить, а то мне очень неудобно. Не знаю, как там на самом деле было в древние времена, но то, что случилось со мной, это очень тяжёлое испытание... И я не знаю, смогу ли вынести его до конца.
— Сможете, госпожа Харуко! — принялась горячо убеждать наложница.
"Мне бы твою уверенность", — усмехнулась про себя Платина.
— А я постараюсь вам помочь, — второй раз за день ошарашила её собеседница.
— Как, госпожа Асано? — удивлённо вскинула брови Ия. — Чем?
— Вы, наверное, не знаете, госпожа Харуко, — женщина вновь огляделась. — Но наш господин... с неохотой согласился стать вашим покровителем.
"А мне казалось, наоборот, — озадаченно хмыкнула про себя девушка. — Таниго сказал, что он обрадовался возможности оказать им услугу и меньше заплатил за спасение сына".
— Хорошо, что молодой господин помог уговорить отца, — торопливо продолжала наложница, тут же предупредив: — Но вы не должны его осуждать. Наш господин — уважаемый человек, известный своими высокими нравственными принципами. Только вас-то он совсем не знает, вот и опасается, что бы будете плохо себя вести: заведёте любовника или будете встречаться с мужчинами за деньги. Тогда люди скажут, что наш господин сильно ошибся в вас, став покровителем недостойной, безнравственной женщины.
Не удержавшись, Платина возмущённо фыркнула, до глубины души возмущённая подобным предположением. Да она лучше станет воровкой, чем проституткой!
— Вы молоды, красивы и должны нравиться мужчинам, — собеседница продолжила объяснять причины антипатии своего мужа к гостье.
"Скорее, уж женщинам", — с горечью заметила про себя беглая преступница, продолжая внимательно слушать.
— Но мы со старшей госпожой сразу поняли, что вы не такая! — с жаром продолжила наложница. — Вы не опозорите нашу семью, как бы тяжело вам не пришлось. Мы знаем, что ваш брат заботится о вас. Он, конечно, оставит вам деньги, чтобы вы могли его дождаться. Но... Вы извините меня, госпожа Харуко, ваш брат не сможет обеспечить вам приличную жизнь. Поэтому я прошу вас принять нашу помощь. Два раза в месяц нам привозят продукты из деревни. Старшая госпожа сможет выдавать вам по полмешка риса. Ещё слуги вашего брата болтали, что у вас мало одежды. Да я и сама видела, что у вас только один маленький узелок. Когда мы жили в столице, наш господин был очень щедр, и у нас осталось много всяких вещей.
Ия открыла рот, но женщина тут же замахала руками и замотала головой так, что золотые висюльки закачались, вспыхивая на солнце жёлтыми искорками.
— И не вздумайте отказываться, госпожа Харуко! Этим вы обидите нас со старшей госпожой, и мы больше никогда не пригласим вас в гости!
— А мне можно будет навещать вас? — помня недавний разговор, девушка не смогла удержать язык за зубами.
— Разумеется, — величественно кивнула собеседница. Высказавшись, она успокоилась и теперь явно любовалась собой. — Мы всегда рады вас видеть, госпожа Харуко.
Пришелице из иного мира понадобилось какое-то время, чтобы прийти в себя после полного обалдения. Даже в глазах защипало. Уже очень давно она не слышала в свой адрес таких добрых слов, и никто не выказывал желания помочь ей просто так, ни за что.
Торопливо достав из рукава платочек, Платина тщательно вытерла набежавшие слёзы и вновь попыталась рассуждать здраво, то есть с привычной долей цинизма.
Похоже, её самоуничижение перед хозяйкой дома принесло свои плоды, и та уже не опасается, что незваная гостья вдруг возжелает пролезть в их благородное семейство, подло используя нежные чувства её больного отпрыска. Отсюда и такое более чем лояльное к ней отношение.
Возможно, госпожа Энэмо Асано и госпожа Осуко Асано представили себя на её месте, или их когда-то тоже гнобили родственники? Либо им просто скучно, а может, есть какая-то другая причина, но Ие почему-то казалось, что они искренне хотят помочь "бедной вдове".
