— Знал. Но пожертвовал не сыном... Прости, но пожертвовал тобой. Подожди, не перебивай, мне предложили выбор: или во взрыве погибаешь ты, и целый мир погибнет, ибо ты не сможешь вынести тяжести пророчества, или инсценируют нашу смерть в нашем мире, перенеся в другой, но для тебя мы погибнем, и только от тебя самой будет зависеть, кем ты станешь. Не думай, что мне легко далось решение! В новом мире все, кроме меня думают, что погибла ты.

— То есть ты хочешь сказать...

— Да, твой дубль вышел из мира, после моего решения шедшего параллельно с нашим.

— Стоп, но сны, в которых я — не я, там же все не так, как было...

Сергей промолчал, слегка виновато глядя на меня.

— Ты... Когда ты принял решение? Нет, не говори... Это было до нашего знакомства.

— Да.

— Значит... Значит, вся моя жизнь — сплошное притворство? И твоя любовь и... Все-все?

— Нет! — Сергей приблизился и схватил меня за руки. — Нет! Единственным условием с моей стороны было то, что я хочу сам прожить свою жизнь, не зная о выборе. И имея свободу полюбить. И если бы это была не избранная убийца — я б никогда и не вспомнил о том разговоре. Но, к сожалению, мне не повезло, так как другим...

— Значит, были и другие...

— Да, и я безумно им завидую...

— Понимаю. Тяжело быть избранным, правда?

— Мне проще... — виновато потупился Сергей. — Я не запомню этот сон и все предшествующее, как только я открылся тебе — мне подарят забвение, я буду только знать, что погибла ты... Простишь меня?

— Зачем тебе это? — горько спросила я. — Ты же все равно не вспомнишь.

— А ты стала жестокой...

— Да, слишком много всего. Но я тебя прощаю. Ибо этот разговор дал мне самое ценное знание — вы живы и счастливы, даже пусть и без меня. Но я тобой горжусь, ты принес в жертву свое счастье, чтобы спасти мир. Это дорогого стоит.

— А ты бы поступила иначе?

Я задумалась... Сколько раз я жертвовала секундами счастья, задерживаясь на работе на две, а то и три смены, спасая чью-то жизнь. Одну, а не целый мир...

— Сереж, ты думаешь, у меня получится?

— Если у кого-то и получится, то только у тебя.

Мы помолчали. Я не стала спрашивать, почему в этом сне с ним нет Антошки. Не стоит лишний раз напоминать малышу о том, что он потерял мать.

— Передай сыну, что я любила его.

— Он знает, я ему каждый день об этом говорю. Ди...

— Да?

— Можно я тебя поцелую, в последний раз?

— Нет, Сереж, извини, я люблю другого...

— Понимаю, и уважаю... Если бы я тогда знал...

— Пожертвовал бы миром?

— Ради тебя? Да!

— Тогда ты бы не был тем, в кого я влюбилась. И я бы все равно умерла.

— Да, но я бы никогда не вспомнил о своем выборе...

— Вот даже как... Я еще больше горжусь тобой. И, не смотря ни на что, я любила, и буду любить тебя.

— Но не так, как Доминика, да?

— Ревнуешь?

— Безумно.

Я обняла Сергея и прижалась к его губам.

— Дай тебе Бог найти свое счастье, — прошептала я в поцелуй.

— Спасибо...

* * *

Я проснулась рывком, на губах таял прощальный поцелуй. Масса вопросов осталась нерешенной: кто с Сергеем разговаривал, кто стирал память и переносил их в параллельный мир, но... Это были вторичные, не влияющие ни на что вопросы. Самое главное — они живы. Теперь понимаю заминки моих особистов, когда я настойчиво вымогала совместную с любимыми жизнь. Мне просто уже не было там места... Ну что ж... Будем жить!

Глава 61.

Вечерело.

Я, потянувшись в последний раз и позволив еще чуть-чуть побыть собой, настроила вариант "стерва, редкостная, экземпляр уникальный" и дернула за шнурок, вызывая прислугу.

— Одеться, вечернее платье и подать ужин, — процедила я.

— Вам сюда? — низко склонившись, уточнила одна из служанок, пока еще две метнулись к гардеробу.

— Нет, я буду ужинать в столовой. Да и пусть дор Эливиан составит мне компанию.

Пока меня одевали, расчесывали, красили и вообще приводили в порядок, подоспел ужин. В дверях появилась памятная мне Гайта и, поклонившись, вежливо (у меня хорошо развито воображение) пригласила пройти в трапезную. Бросив на себя последний взгляд в зеркало, чуть не споткнулась. Твою ж медь. Я и не я. Вот честно, поставь нас рядом с этой Дианой и найти десять, да какое там десять, пятьдесят отличий не составит труда. Два абсолютно разных человека, правда, имеющих отдаленное сходство. А я-то, после визита герцога, ломала голову, как это Диана прижилась в столице, не смотря на мои прошлые "заслуги" перед лицом сильных мира сего. Вот и ответ. Хотя странно, когда я в первый раз смотрела на себя — особых различий не заметила. Ладно, идем ужинать. Первая часть Марлезонского балета! Если любимый муж не укажет на странности, то и остальные их не заметят.

Веришь?

Надеюсь!

Ого, расстарались! Умопомрачительные запахи настигли меня еще в коридоре, постаралась незаметно сглотнуть слюну. А уж антураж трапезной мог удовлетворить самого прихотливого любителя романтики: по всей зале были расставлены букеты цветов, надо сказать подобранные со вкусом, да так, что их количество было в самый раз, вдоль стен развешены магические неяркие светильники, а на столе в изящных канделябрах делились живым светом пламени свечи

Мой кавалер уже ожидал у дверей и, подхватив под руку, подвел к столу, помогая усесться поудобнее. При этом, стараясь незаметно вдохнуть запах моих волос.

— Дорогая, я рад, что твое самочувствие улучшилось. Вина или сока?

— Вина, — обождав, пока Эл поухаживает за мной и сделает знак подавать ужин, я с легкой брезгливостью взяла свой бокал.

— Твое здоровье, Диана.

— Мое, — слегка кивнула я. Так-с. И о чем нам разговаривать? О чем могут за ужином говорить муж и жена, которые весь день провели дома, но порознь? Ага... — Говорят, тебя сегодня посещал герцог Шостарен?

Эливиан поперхнулся вином.

— Откуда ты знаешь? — не сдержался, ай-ай-ай, видимо дружеские посиделки проходят мимо моего внимания, или их стараются так провести. Ну-ну. Я неопределенно дернула плечами, мол, сам угадай.

— И что он хотел?

— Просто зашел проведать нас, но так как ты себя плохо чувствовала — я не стал тебя беспокоить.

Ой, какие мы заботливые!

А ты чего лезешь? Не с тобой разговаривают!

Как это не со мной? А стервозничать кто лучше умеет?

Согласно вздохнув, уступила место своему второму я.

— И ты даже не пригласил его на ужин? Я бы с удовольствием с ним пообщалась.

Эл скрипнул зубами, почти незаметно. Ага... Видимо что-то тут есть. Учитывая, что сам герцог особой любви к Диане не испытывал, значит, инициатива в общении исходила от нее. А вообще-то она неплохо устроилась — замуж за графа выскочила, к герцогу клинья подбивает.

— Он не смог остаться, срочные дела.

А врать не хорошо.

— Жаль-жаль, — изобразив всем видом разочарование, я горестно уставилась в тарелку.

— Диана, может быть, сходим сегодня в театр? Говорят, маги ставят новое шоу, а аккомпанировать им будут ланины.

Я выдала скучающе-пересыщенный вздох, хотя на самом деле загорелась азартом. Меня в этом мире еще никто не приглашал в театр.

— Если ты так настаиваешь, — я медленно отложила вилку и поднялась.

— Диана, ты куда?! — подорвался со своего места Эливиан.

— Подготовиться. О таких вещах надо предупреждать заранее. Мне же еще надо придумать, что одеть!

— Я заказал тебе платье, его вот-вот должны доставить, — муж (во, блин, вляпалась!) подошел ко мне, но дотронуться не решился.

— Хорошо, буду у себя, — и развернувшись, под тяжкий вздох Эла выплыла из зала.

Платье действительно доставили быстро. Вот шасхе! Как же меня раздражают эти церемонии одевания-раздевания! Но, надо признать, платье было шикарное. Темно сапфировый бархат придавал моим глазам оттенок стали, делал кожу бледнее и силуэт хрупче. Хотя до моей Царицы Ночи не дотягивало. Когда со мной закончили, появился Эл.

— Дорогая, я принес тебе подарок, — и открыл изумительной работы шкатулку. Внутри лежало колье и серьги из белого металла с прозрачными камнями, испускающими во все стороны искорки радуг. Бриллианты!

О, а тебя здесь явно ценят и очень недешево!

Мда, убей, не знаю, как они называются.

— О, они великолепны!

Эл тоскливо смотрел на меня, явно чего-то ожидая.

Не тупи!

Что? Ты намекаешь? Вот дьявол!

А что поделать, работа истинной стервы заключается не только в умении держать себя на высоте, но и вовремя сделать подачку нижестоящим.

Уй-е!

Я, чтоб потянуть время, забрала у мужа коробочку:

— Не поможешь надеть? — и повернулась спиной к нему, приподнимая волосы. В глазах Эливиана полыхнула такая шальная радость, что мне стало неудобно, и я пообещала себе наградить-таки его пламенным поцелуем. Пусть у него будет хоть чуть-чуть счастья. Подрагивающие руки мужа застегнули колье, параллельно погладив изгиб шеи. По телу пробежала дрожь удовольствия. У него даже прикосновения такие же, как у Сергея. Тьма! Мне придется тяжелее, чем я думала. Решить-то, что все в прошлом — одно дело, а ват справиться с памятью — другое. Одевая сережки Эл снова не упустил момент лишний раз коснуться меня, и реакция моего тела сделала переход к поцелую более естественным. Хм, сама не заметила, как увлеклась, но как только поцелуй стал глубже — отстранилась.

— Аккуратнее, ты помнешь платье! — нежность и яростная надежда во взгляде Эла потухли, и им на смену вновь пришла тоска. Еле сдержалась, чтоб не обнять и не притянуть мужа к себе. Причем исключительно в целях утешения и поддержки.

— Господа, карета подана.

-Да, конечно, мы идем, — Эливиан с грустным вздохом выпустил мою ладонь, которую продолжал держать все это время (а я даже и не заметила).

На лестнице мне уже церемониально подали руку.

Садясь в карету, я со вздохом подумала, что ненавижу это орудие пыток! Особенно после того, как оценила эльфийские коляски.

Пока мы ехали в театр, разглядывала столицу. Мда, в прошлый визит было не до достопримечательностей. Все-таки Теллингор очень красивый город. Разные стили архитектуры причудливо перекликались между собой, оставляя чувство гармонии. Центральные улицы были магически освещены, памятники выглядели достойно (вот где нашему Церетели поучиться бы). В общем центр столицы производил впечатление. В нем не было излишков, присущих столицам кериазов и ланинов, да и мне, как человеку все это было ближе.

Театр представлял собой величественное строение строгих, но неуловимо изящных очертаний. Видимо театр он и в ином мире — театр.

Возле входа тянулась вереница карет, но, как ни странно пробок не было, просто все двигалась медленно и величаво. Когда подошла наша очередь, Эливиан помог мне выйти из кареты и проводил в фойе. Оставив в гардеробе (цивилизация, однако) верхнюю одежду, в которую пришлось влезть дома, ибо весна в этом году была холодной, а регулировать климат, как ушастые, люди не умели, мы вошли в толпу. Естественно у молодой пары здесь была масса знакомых. Вот же эсте аш! Я держала дежурную улыбку, отмечая, кто и как на нее реагирует. Ага, доброжелателей у Дианы здесь маловато. В основном мужской пол. Где-то на пятнадцатом поцелуе руки и заверениях, что я неотразима, отключилась от происходящего. Единственно ощущала, как растет напряжение вокруг моего мужа. Развернувшись к нему, вопросительно приподняла бровь. Эл поник, как цветок на морозе.

— Дорогой, принести мне чего-нибудь прохладительного.

— Но...

— Постараюсь не скучать без тебя, — я томно улыбнулась паре мужчин, подошедших поздороваться.

— Да, Эливиан, мы не позволим Диане заскучать, — гнусно усмехнулся один из них, целуя мне руку, причем задержав ее непозволительно долго.

Эл сверкнул глазами, но развернулся и шагнул в толпу.

— Ну, как продвигаются наши планы? — прошептал второй, лизнув языком мое запястье. Еле сдержала дрожь отвращения. Усмирить полыхнувшее безумие было сложнее. Тэк-с... А о каких планах идет речь? А, где наша не пропадала!

Тут.

Не мешай, поганка! Сейчас будем осваивать великое искусство блефа!

О, я только за!

Цыть!

— Продвигаются, но медленнее, чем хотелось бы.

— Но результата можно ждать?

— Я так понимаю, меня хотят обидеть?

— Действительно, Жан, не торопи события, — поддержал меня тип с гнусной ухмылкой. Так, с одним определились. Зовут Жан, судя по вольному поведению — его с Дианой связывают отнюдь не платонические отношения. Фууу... Хотя мужчина и видный, но, как и его приятель, с гнильцой внутри.

— Твой муж все-таки такой болван.

— Лохи — это наше все, не было бы их, кого бы мы разводили? — фыркнула я.

— О, Диана, ты не устаешь повторять эту фразу, когда же ты объяснишь, что это такое?

Ух ты, надо же было ляпнуть наугад и попасть в яблочко!

— Мой муж, например.

— Всегда одно и то же отвечаешь, — обиженно надулся Жан, и следом мы втроем расхохотались.

Вернулся Эл.

— Твое любимое, — произнес он, протягивая мне бокал.

— Спасибо, — я сделала глоток какой-то приторной дряни, и поставила бокал на поднос пробегающего мимо официанта.

Эл проводил его понимающим взглядом. Тоска в глазах усилилась.

— Не пора ли нам пройти в зал? — спросил тип с ухмылкой, пока остававшийся для меня безымянным.

— Да, пойдем, Ис, встретимся позже. Эливиан, Диана, — и оба откланялись.

— Диана, как ты можешь с ними общаться? — вздохнул Эл.

— Каждый человек имеет право быть понятым.

— Ну они же отъявленные мерзавцы!

— Эл, ты хочешь устроить сцену?

Изумление в глазах мужа показало, что я сморозила что-то не то.

— Как давно ты не называла меня Эл... — упс... прокол.

— Разве? — "удивилась" я. — Дорогой, тебе, наверное, показалось.

Горькая усмешка на губах Эливиана:

— Тебе понравились иалы?

Хм... Кажется речь о камнях.

— Очень! Замечательный гарнитур, А как завистливо на него смотрели другие женщины!

— Тогда понятно... — прозвучало печально на грани слышимости.

— Ты что-то сказал?

— Ничего, дорогая, присаживайся.

К этому времени мы уже зашли в отдельную ложу. Мда, судя по всему, муж у меня не последний человек и, как я успела убедиться, довольно богатый. Лож в театре было всего двадцать.

Сказать честно — я была разочарована. Спектакль или как его здесь называли — кадис, строился исключительно на магических спецэффектах, при довольно бездарной игре актеров. Единственное, что порадовало — музыка. Я, увлекшись гимемирой и короткими пояснениями о народной музыке в самом начале пути по этому миру, как-то не вдавалась в подробности развития музыкальной индустрии. И как оказалось, зря. Совместный оркестр из ланинов-полукровок и людей предоставил довольно большое разнообразие струнных, духовых и ударных инструментов. Даже в Ллоталлоане на балах пользовались кристаллами с музыкой, а сольные выступления ограничивались наиболее распространенными гимемирой и сиолой. В общем, теперь я повышала свой культурный уровень. В результате большую часть спектакля просидела с закрытыми глазами, наслаждаясь мелодиями, пытаясь разложить их на составляющие по инструментам, изредка морщась при особо экзальтированых воплях актеров. Станиславского на них нет!