— Фух. Теперь от меня мало что зависит, — наложив на себя технику сокрытия, говорил Кандзи, сидя на крыше и глядя на небо. Даже если бы он хотел зажечь еще пару очагов бунта, чакры, ментальных и физических сил на это не было.
— Успокойся, все рассчитано до мелочей. Когда волна дойдет до пустой области, уже будет не важно, что там нет ментальных печатей. Толпа уже станет живой, и сама будет поглощать все вокруг. — Вслух рассуждал Кандзи, при этом сжимая и разжимая кулаки. Нервы мужчины были на натянуты струной.
Вдруг Кандзи ощутил рядом знакомую чакру с привкусом озона.
"Йомей... как он меня достал..." — подавил раздражение Кандзи. Болтовня напарника порядком поднадоела менталисту. А ведь впервые ознакомившись с делом этого молодого шиноби с зализанными назад волосами, Кандзи даже подумал отдать за столь перспективного кадра пару своих дочурок, может даже и всех трех старшеньких.
Стихия Молнии и Ветра, внушительное коронное дзюцу и несколько ниндзюцу, которые впоследствии можно развить в уникальный Хиден, а ведь помимо всего этого Йомей был силен в тайдзюцу, неплох в букидзюцу и немного разбирался в гендзюцу! Будь Йомей хоть немного умным, не таким фанатично преданным Кадзекаге и не заимей во врагах половину корпуса Кукольников в общем и нынешнего начальника Красного Песка в частности, Кандзи не задумываясь бы сосватал Йомейю своих дочерей, разумеется добавив к своим красоткам неплохое приданное.
— Хорошо горит. Я и не верил, что тебе удастся выполнить задачу, — раздалось из-за спины Кандзи, в голосе шиноби слышался необычный треск, будто он говорил через рацию.
Кандзи устало прикрыл глаза. Наблюдение за разгорающимися пожарами на ближайших улицах не доставляло менталисту удовольствия. Отсутствуй необходимость контролировать процесс Каскада Эмоций и Кандзи бы с удовольствием покинул бы город.
— Будь начеку. Наш оппонент может показать себя в любой момент, — напомнил Кандзи.
Йомей хмыкнул и прыснул заливистым смехом:
— О, как я буду этому рад! Ха-ха-ха-ха! Эй, Кандзи, если до вечера он не появится, я пойду и грохну его прикрытие! Да, именно так!
Кандзи прикусил губу. Отношение Йомейя к делу напрягало менталиста. Если идиот пойдет убивать того пацана из Конохи, то тогда кто будет руководить наемниками из Реки?
Хоть и не желал Кандзи того, но был вынужден осадить тупицу:
— Остынь. Кадзекаге приказал тебе защищать меня до начала второй фазы, а после руководить действиями нункенинов и наемников из Реки. Хочешь ослушаться повеления Главы Деревни?
Смех как отрезало.
— Биджу! Дружище, спасибо что напомнил! Все никак не могу запомнить, что нужно нянчиться со слабаками и отморозками, — в тоне Йомейя слышались нотки благодарности.
"Кто бы говорил! Пустыня побери, почему именно мне достался в напарники этот отморозок?" — в который раз за эти месяцы спросил незнамо у кого Кандзи. Ответа так и не последовало.
Так они и сидели на крыше забытого всеми дома и наблюдали за тем, как Танзаки погружался в хаос. Если взглянуть на город с высоты полета птицы, то при должной фантазии можно соединить полыхающие дома в своеобразную фигуру-печать.
Может она так и выглядит, та самая пресловутая ментальная печать, которую так старательно в течение долгих месяцев выстраивал один из опытнейших менталистов Деревни Скрытой в Песках — Кандзи из Красного Песка?
* * *
Утро для Цуцудзаки началось как обычно с разминки. Мальчик, под заинтересованными взглядам двух пар глаз — фиолетовых и карих, очень медленно и прилежно выполнял известный ему комплекс упражнений по развитию мнимой энергии, как называл её Аки-сан, — Ци.
Каждое движение ребенка было когда нужно плавным, когда нужно резким. Немногочисленные мышцы сокращались и расслаблялись в нужной последовательности, пульс учащался и замедлялся, температура тела то повышалась на градус, то падала на два. И постепенно странное тепло возникло в различных точках тела, чтобы затем распространиться "вглубь и вширь", а следом собраться в сердце и чуть ниже живота, там, где находится очаг чакры.
*Выдох*
Облако пара вышло изо рта ребенка и развеялось в воздухе по мере движения.
Цуцудзаки прикрыл глаза, наслаждаясь приятным ощущением, поселившимся в организме. Теперь он знал, что то что он делает никак не связано с Ци, он лишь немного развивает свой "потенциал в Ян". Правда мальчик совсем не понимал что это за такое "потенциал Ян", даже с учетом объяснений Аки-сана не понимал, но теперь мог с умным видом поправлять глупцов видящих Ци там, где его нет!
"То, что ты ощущаешь, мнимая энергия, так сказать совокупность чувств, которые твой мозг воспринимает как волну тепла. Может это и есть пресловутая Ци, но по уму будет сказать — я развиваю свой потенциал в Ян. Все же Ци и все с ней связанное отдает мистицизмом и философией..." — гремели в голове у мальчика слова шиноби.
"Потенциал Ян, это не Ян. Скажем ты увеличиваешь объем сосуда под Ян, но сколь бы не был огромен сосуд, при малом количестве Ян, физической энергии, он так и сотанется почти пустым сосудом. Поэтому не забывай и о простых физических упражнениях. Лучше всего после твоей тренировки "Ци", позаниматься чем-нибудь простым и эффективным, например приседаниями и отжиманиями", — продолжил вспоминать наставления шиноби Цуцудзаки. И хоть мальчику сейчас хотелось лечь и передохнуть, вместо этого он присел раз, другой... двадцатый, а следом принял упор лежа и приступил к отжиманиям. Тело болело, слабый голос внутреннего лентяя просил прекратить издевательство и отдохнуть, но Цуцудзаки незнамо почему продолжил свои мучения.
А девочки смотрели на своего брата. Сидели тихонько и смотрели. Им незнамо почему нравилось наблюдать за очерченной мускулатурой своего брата (из-за влияния чакры и природной энергии мира жители мира Стихийных Наций могут развивать свои мышцы с раннего возраста, некоторые даже с 3 лет), вглядываться в его серьезное лицо, болеть за него и подбадривать.
Когда Цуцудзаки уже казалось не мог выполнить и одного приседания, со стороны девочек раздавалось тихое подбадривание, и мальчик вновь находил в себе силы на "еще пару раз".
Впрочем запас прочности десятилетнего парня бесконечным не был, в какой-то момент он не смог поднять тело в очередном отжимании и тупо разлегся на рваном ковре.
Заметив, что брат сдал, девочку тут же схватили ведра с холодной водой и, как и указывал Аки-сан, стали вытирать разлегшееся тело губками, промоченными в ледяной воде.
Надо сказать помогло — Цуцудзаки быстро пришел в себя и попытался уползти от девочек подальше. Однако стиль бега червяком успешен не был. Юзу со смехом погналась за братом, споткнулась и окатила того ведром холодной воды.
Жалкий и несчастный Цуцудзаки лежал в луже, и ему хотелось плакать. Правда, минутой позже откуда-то взялись силы, причем очень много сил! Мальчик ошарашенно поднялся, скривился от простреливающей боли в мышцах и уставился на свои бледные руки. Жар от тренировки резко уступил место холоду. Цин-Цин, которая беззвучно смеялась над братом и Юзу, очухалась и, оставив ведро с водой в стороне принялась массажировать тело Цуцудзаки. С ойком, ей на помощь бросилась Юзу. Малышка старалась выполнять все советы сестры, но если руки Цин-Цин для Цуцудзаки были благословенным богами даром, то маленькие ладошки Юзу стали раскаленным песком, насыпанным под кожу.
Как бы не хотелось Цуцудзаки отогнать младшую сестру, но он мудро сцепил зубы и терпел.
— Спасибо, девочки. Мне намного лучше, — улыбнулся парень. Ему самому показалось, что он кому-то подражает своей улыбкой, но кому до конца мальчик и не понял.
Цин-Цин чуть опять не рассмеялась, глядя на попытку Цуцудзаки состроить лукавую улыбку.
— Братик, обращайся. Эта Юзу будет стараться изо всех сил, а ты потом добудь ей драконьего мясца... хе-хе-хе, — что-то вспомнила девочка.
Убеждать Юзу том, что драконов не существует никто не стал, во первых бесполезно, во вторых не зачем разрушать сказки и мечты детей. Пускай Юзу взрослая не по годам девочка, но как не посмотри ей лишь четыре года, в таком возрасте дети мечтают, и это нормально, даже более того — те дети, которые лишены мечтаний, за редким исключением, вырастают в отвратительных взрослых.
В возрасте четырех лет многие дети еще и говорят с трудом! А она уже и семье помогает, и массажу учиться, и даже начала тренироваться по методу, который использует Цуцудзаки, а еще Юзу ясно дала понять, что когда они прибудут в Коноху, то она станет великой шиноби ("не буду куноичи, куноичи слабаки!").
Посмеявшись над маленькой Юзу, Цин-Цин и Цуцудзаки пошли один мыться, вторая убирать лужу и выливать воду из ведер.
Тихое мирное утро маленькой семьи продолжилось за столом. Сегодня у них были несколько поражённых (остатки взятки Аки, которую дети растянули почти на неделю) и немного зачерствелый хлеб с подозрительно засахаренным медом.
— Вкусно, — наслаждалась каждым кусочком подсохшего поражённого Юзу. Не забывала девочка и кусать хлеб, намазанный медом.
Вскоре дети насытились, угостились горячим чаем и стали собирать Цуцудзаки в дорогу. Как обычно, мальчик одел предварительно подготовленные лохмотья, сестры поправили одежду брата, чтобы лохмотья выглядели как можно неряшливей и неприглядней, а образ был более печален, растрепали Цуцудзаки волосы и нанесли на лицо мальчика "грим" в виде грязи на щеках, лбу и шее. Ближе к восьми Цуцудзаки был готов к свершениям.
Вроде бы, зачем ему рисковать, отходя далеко от дома, ведь Аки-сан заберет их в Коноху? Ответ на самом деле на поверхности — нельзя чтобы уличная шпана, на которую горбатиться Цуцудзаки прознала о его везении. Могут подгадить, или даже убить. Уличные шакалы очень болезненно относятся к тем, кто собирается вырваться из грязи в богатенькие, особенно остро они воспринимают подобное в нынешние сложные времена. Одно дело, когда повышение идет по "правильному" пути, а совсем другое, когда кому-то везет слишком сильно.
Таким образом, Цуцудзаки будет до последнего петь на улице слезливые песенки, просить милостыню, рекламировать щедрых торговцев, и добывать для лидера своей стаи информацию.
Выйдя из дома, Цуцудзаки сказал пару напутственных слов сестрам, как делал это многие раза до этого, потребовал, чтобы они надолго из дома не отлучались. Сестры помахали брату на прощание, скрылись в темном зеве их небольшой Норы. Цуцудзаки же бравым шагом отправился на "работу". Совсем скоро все в их жизни изменится, сестрам не придется прятаться днем в подземелье, Цуцудзаки не нужно будет стелиться перед вожаком банды и прохожими, жизнь в Конохе будет лучше — в это верил Цуцудзаки, и вера придавала мальчику сил.
"Скоро мы покинем Танзаки!" — радостная мысль переполняла ребенка. Напевая себе поднос, он направил стопы на сквозную улицу.
Зимой рассвет был несколько позже, нежели летом, утро намного холодней, поэтому выйдя из дома на улицу, Цуцудзаки застал звезды на светлеющем небе.
Мальчик укутался плотней в лохмотья, осмотрелся по сторонам. Уже хотел было идти, но вдруг остановился. Хлопнул себе по лицу, вернулся обратно к входу в "дом" и умело скрыл его побитыми кирпичами и ветками сухого куста. Кивнув напоследок, он отправился к месту сбора банды.
Еще один рабочий день для храброго мальчика из Норы начался с подзатыльника нового босса — Чидзи. Подросток, взявший в свои руки бразды правления маленькой бандой детей был довольно глуп, хоть и силен. Иначе он бы не смог выгнать предыдущего главаря.
Потирая шишку, Цуцудзаки думал о том, что сила не всегда хорошо, ум тоже неплохо бы иметь. К сожалению, Чидзи был туп как пробка. Все что лысый подросток хотел — это деньги и развлечения, его не интересовало благополучие своих подчиненных. И если бы не Цуцудзаки, который в тайне помогал самым маленьким в банде, небольшая криминальная организация приказала бы долго жить из-за смерти от голода большинства её членов и дезертирства в другие банды.
— Так, сегодня работаете до упора! Пока не наберете мне восемьдесят рё, никто не отправиться отдыхать! — скалил зубы Чиндзи.
Восемьдесят рё! Определенно, главарь совсем потерял голову.
"Или же он просто хочет забрать все нами заработанное".
Собрать столь большую сумму можно при должном везении разве что только за неделю, но никак не за день! Например, вчера Цуцудзаки своим слезливым пением и рекламой заработал лишь шесть рё, но стоит сказать, что Цуцудзаки был талантливым малым в плане пения и восхваления чьих-то заслуг, большинство же детей в банде только и могли, что слезливо просить милостыню и строить жалостливые лица, это приносило им за день один-два рё.
"Надеюсь, он долго не проживет", — смотря в спину уходящему лысому идиоту, Цуцудзаки пожелал ему смерти.
На улице очень многое зависит от лидера банды. Если лидер умен, хитер и силен, то подростковая банда будет процветать, и вполне возможно её члены даже дорастут до Бандитских Нобелей, или по крайне мере Знатных Воров, в случае если у главаря все мозги ушли в мышцу, а наглости и гордости на четверых — пиши пропало, банда развалится. Подростков в лучшем случае примут шестерками в другие банды, о худшем даже думать не стоит.
К Цуцудзаки подошла Инни, девочка его возраста с грязными неясного цвета волосами и смуглой кожей. Она как и Цуцудзаки состояла в банде Чиндзи.
— Цуцу-тан, это нереально, это нереально-дэгозару! — излишне эмоционально махала руками высокая, на пол головы выше Цуцудзаки девочка. — Он нас всех погубит-дэгозару. Погубит! Мы все умрем от голода!
Инни шмыгнула носом, потерла нос рукавом, от чего итак грязный нос стал черным пятном на смуглой коже.
Остальные восемь членов банды подошли к Цуцудзаки. Двое из них был старше мальчика на год максимум (детей старше тринадцати Чиндзи "убрал" из банды тем или иным способом), но остальные даже не достигли возраста десяти лет! Определенно, если банда развалится, то им будет тяжело стать хотя бы шестерками в других бандах.
Радостное настроение Цуцудзаки вконец испортилось. Он ведь скоро покинет Танзаки и отправится в Коноху, однако остальным такого везения не досталось. Какая судьба ожидает тужу Инни? А Какеру — забавного мальчугана, знавшего более тысячи анекдотов? А Бито? А мелкую Хипо?
Из-за домов выглянули лучи солнца и осветили рынок. Так получилось, что Цуцудзаки смог разглядеть лица каждого из банды. Товарищи. С кем-то раньше мальчик конфликтовал, с кем-то дружит, кому-то помогал, а кому-то даже завидовал. Каждый из восьми детей, стоящих рядом, вызывал отклик в сердце мальчика. Но что он мог? Остаться и помогать им? Оставить свою семью, мечту, бросить сестер в незнакомой Конохе и остаться на дне Танзаки?
Цуцудзаки волей случая получил шанс взлететь из трясины улиц, стать кем-то значимым, позже найти себе благочестивую жену и он не собирался отказываться от этого шанса. Только дурак бы отказался!
Но почему?! Почему он ощущает себя предателем?!
Отбросив страх, Цуцудзаки решил сделать для товарищей хоть что-то.
— Инни, соберешь всех после рабочего дня, мне нужно будет вам кое-что... сказать, — прошептал мальчик на ухо Инни. Та чуть не подпрыгнула, и почему-то покраснела. Даже сквозь слой грязи можно было заметь, как кожа приобретает красный оттенок.
