— Куда? — рявкнули над ухом, и рука в кольчужной перчатке с силой ухватила ее за шею. — Назад, дура! Эвакуация!
Мира подняла туманящийся взгляд.
— Господин Морина, у меня это, — она ткнула пальцем в свой Атрибут. Глаза лейтенанта, на конце палаша которого извивался и щелкал огромными клыками миловидный белый пушистик с длинными задними ногами, отчетливо полезли на лоб.
— Откуда?.. — он осекся. — Ты Защитница Ее Высочества? Почему ты здесь, а не с ней?
— Ее Высочество эвакуируют. Господин Морина, я могу закрыть портал! Мне надо только добраться до него! Пусти, пожалуйста!
— К-ссо! — выплюнул лейтенант, стряхивая с палаша труп чудища. — Не пробиться к нему, оттуда тяжелые монстры валом лезут! Нужны Щиты, штук пять или шесть, тогда можно прорваться...
— Я могу по краю, в кустах!
— Где ты там кусты в радиусе пяти саженей увидела? Тебя пополам перекусят, как только ты... К-ссо!
Тоскливый заунывный вопль раздался снова. На сей раз от его интенсивности заболело в ушах и заныли зубы. На портале вздулся новый пузырь... нет, не так. Портал резко раздулся изнутри и превратился в один отвратительно-багровый гнойный нарыв. Он лопнул с одного бока — и из него показалась огромная рогатая башка размером не меньше кареты. Отчетливо даже на расстоянии лязгнули чудовищные, в руку длиной, зубы, и воздух пронзил оглушительный рев — одновременно низкий и угрожающий и высокий и скрежещущий. Длинная струя пламени ударила из пасти — к счастью, пока что лишь в брусчатку плаца.
Мира почувствовала, что в глазах снова темнеет, а ноги подкашиваются сами собой. Огненный дракон! Не может быть! Ведь они появляются очень редко! Почему именно здесь и сейчас? Если он вырвется на свободу, чтобы его остановить, потребуются слаженные усилия многих Защитников — а они далеко отсюда! Прежде чем они появятся, дракон попросту уничтожит Академию и опустошит Цетрию!
Выпустив Миру, лейтенант Морина вскинул к губам рог и протрубил сигнал. "Отступать, отступать, жизнь спасать!" — разобрала Мира знакомые нотки.
— Все! — выдохнул лейтенант, отнимая рог от губ. — Уходим, или от нас одни головешки останутся. Ты! Живо назад! Ты уже ничем не поможешь.
Лейтенант вскинул к губам рог — и в этот момент на беспорядочно сломавшийся и разрозненный строй солдат накатилась волна саблезубых пушистиков.
Глефа Миры прочертила в стае чудовищ длинную оранжевую полосу, но несколько зверьков сумели уклониться. Словно мячики они взлетели в воздух и клыками впились в Морину, успевшего прикрыть собой Миру. Гвардеец зарычал. Резким движением руки он стряхнул с себя чудищ — но тут же покачнулся и упал на колено. Ведь прыгуны ядовитые, с запозданием вспомнила девочка.
— Беги!.. — прохрипел лейтенант, и грузно упал на бок.
Словно оглушенная Мира стояла посреди хаоса криков, стонов, рычания, визга, все более редкого грохота пулемета и стрельбы. Боль с новой силой пронзила обожженные шершнем темя и ладонь, в глазах снова поплыли темные круги и начало двоиться. Невероятным усилием воли она удержала себя на грани беспамятства. Вокруг метались плохо различимые тени. Единственная мысль осталась у нее в голове: добраться до портала. Любой ценой — но добраться. Она стиснула зубы и шагнула вперед. Потом еще. И еще. Она заставляла передвигаться свои ноги словно чужие. Раз. Два. Три. Четыре. Левая. Правая. Левая. Правая. Почему-то чудовища почти не обращали на нее внимания. Мира то и дело смаргивала навернувшиеся на глаза слезы, и если бы на нее набросились несколько монстров разом, она не смогла бы им сопротивляться. Но лишь изредка перед носом зависал, гудя, огненный шершень или неспешно проползала гигантская многоножка, словно специально позволяя себя рассечь.
Когда ей в очередной раз удалось сфокусировать взгляд, прямо перед ней возникла багровая стена вихря. На глазах у Миры на ее боку лопнул небольшой пузырь, и из него на землю выпала большая мохнатая гусеница, свернувшаяся в плотный клубок. Чудище тут же развернулось и деловито поползло куда-то в сторону. Мира запрокинула голову. Вверху рвался на свободу огненный дракон. Он выпростал из портала уже больше половины гигантского тела с тонкими передними лапами и нетерпеливо бьющими по воздуху крыльями, накрывавшими, похоже, весь плац перед воротами. Еще немного — и он освободится полностью. Надо спешить. Ее глефа ярко вспыхнула оранжевым огнем. Что говорил Май? "Сунь в портал свою железку, и он закроется"?
Девочка набрала воздуху в грудь и последним усилием воли послала свой Меч в глубину портала. Вот ведь глупо получится, если я вытащу из него еще одного иномирянина, мелькнула в голове дурацкая мысль.
Багровая стена портала вздрогнула, словно почувствовав боль, и сократилась. По ней побежали голубые волны. Дракон над головой заревел и забился с удвоенной силой. Не обращая на него внимания, Мира продолжала толкать глефу в глубину смерча. Закрывайся же, ну! — заклинала она. Быстрее!
Краем глаза она уловила в стороне огненные переливы огромных щупалец, волной несущихся по плацу и уничтоженному парку, сметая все, что подворачивалось на пути. Май? Он вернулся? Острые жвалы гусеницы вонзились ей в лодыжку, и голова откликнулась очередной вспышкой боли. Ноги окончательно отказали, и Мира упала навзничь. Несколько прыгунов впились в ее тело ядовитыми клыками, но она уже почти не чувствовала тела.
Значит, вот так умирают, да?
Клонящееся к закату солнце отразилось в ее глазах за мгновение до того, как юную Защитницу накрыл последний шквал яростного драконьего пламени.
10.03.867, вододень. Катония, Масария
— Госпожа Хина, нам нужно поговорить.
Рэнна стояла перед воспитательницей, по своему обыкновению склонив набок голову и крепко обняв шестилапого плюшевого зверя. В своем желтом комбинезончике она походила на заблудившегося цыпленка: такая же маленькая, щуплая и нахохлившаяся.
— Я уже ухожу домой, Рэнночка, — Хина бросила взгляд на калитку, до которой оставалось всего десяток шагов. — Я специально отпросилась пораньше. Мы с мужем сегодня собирались сходить в гости, проведать его маму. Давай завтра, ладно?
— Твой муж сегодня не сможет пойти к родителям, — невозмутимо сказала девочка. — Начальник попросил его остаться и поработать, чтобы закончить отчет к завтрашнему дню.
— Откуда ты знаешь? — удивилась воспитательница. — Он ведь даже не звонил и не...
В сумочке негромко затарахтел и завибрировал пелефон. Хина почувствовала, что ее сердце словно провалилось. Медленно, словно под гипнозом она извлекла аппарат и включила его.
— Да, милый? — онемевшими губами проговорила она, глядя на изображение мужа, проявившееся на экранчике.
— Хи, я сегодня задерживаюсь, — муж с несчастным видом взлохматил волосы на затылке, как всегда делал в моменты смущения. — Шеф на голову свалился. Вынь да положь отчет к завтрашнему дню, хоть лопни. Часа три уйдет, не меньше. Но зато мне премию обещали, если уложусь, — поспешно добавил он, как бы боясь, что Хина ему запретит. — И завтра попозже на работу выйти можно. К маме сегодня не получится. И ты не жди меня к ужину, я чего-нибудь на работу закажу. Не обидишься?
— Конечно, милый, — деревянным голосом откликнулась Хина. — Раз надо, так надо. Позвони, когда домой пойдешь, чтобы я не волновалась.
— Конечно, дорогая, — с явным облегчением откликнулся муж. — Все, до связи.
Экран пелефона замерцал и потемнел. Хина оторвала от него взгляд и почти с ужасом посмотрела на девочку.
— Все хорошо, госпожа Хина, — губы той тронула робкая улыбка. — У меня случаются предчувствия. Теперь ты можешь со мной поговорить?
— Да, конечно, — воспитательница почувствовала, что по спине бегут мурашки. Она медленно, чтобы скрыть дрожь рук, убрала пелефон в сумочку. — О чем?
— О Намиде.
— А что с ним? — насторожилась воспитательница. — Он опять сбежал?
Намида Гумасий — мальчик из группы Рэнны, которого раньше избивали родители-алкоголики, ныне постоянно оказывавшийся мишенью для безобидных и не очень шуточек сверстников и обожающий мотать нервы воспитателям своими постоянными пропажами. В последний раз молодого господина Намиду полицейская машина привезла чуть больше недели назад: он всерьез вознамерился добраться до Оканаки, безбилетником забираясь в грузовые вагоны. К счастью, в системе товарного учета на вокзале случился сбой. В результате в компьютере не сошелся баланс загрузки рефрижератора с рыбой, в который тайком пролез Намида, и до появления проверяющего с ручным сканером мальчик не успел замерзнуть насмерть. Одетый лишь в легкую курточку, он провел при отрицательной температуре не более десяти минут и отделался легким насморком. А жаль. Проваляйся он с температурой несколько дней, возможно, слегка бы поумнел.
— Нет. Я поговорила с ним. Он больше не станет убегать, — качнула головой девочка. — Я хочу, чтобы ты посмотрела на него.
— Хорошо. Пойдем.
Определенно, погода нынешней весной стояла неустойчивая. Еще утром с океана дул резкий ледяной ветер и моросил промозглый дождь, а сейчас температура поднялась по крайней мере на пять или семь градусов, и сквозь расступающиеся облака то и дело проглядывало солнце. Дети, радуясь стремительно теплеющему воздуху, бегали взад и вперед по игровым площадкам под присмотром воспитательниц. Рэнна молча шагала по дорожке, обходящей основной корпус детского дома по периметру, сосредоточенно глядя перед собой.
— Куда мы идем, Рэнночка? — уже через десяток саженей не выдержала Хина.
— Там, — девочка вытянула руку вперед. — За котельной. Ты увидишь сама. Только, прошу тебя, не вмешивайся сразу, ладно?
— Не вмешиваться во что?
— Увидишь.
Воспитательница вздохнула. Оставалось только смириться.
Возле окружающих котельную кустов Рэнна приложила палец к губам и принялась осторожно пробираться сквозь редкие здесь заросли. Хина последовала за ней, стараясь не слишком цепляться за разлапистые ветки, на которых только-только проклевывались почки. Детские голоса донеслись до нее сразу же, как только они завернули за угол и оказались в небольшом пространстве, ограниченном котельной с одной стороны, забором с другой и домиком подсобной мастерской — с третьей.
— Эй, Намида! — донесся до нее насмешливый возглас. — А ты вовсе не крут. Что, уже все? Сдулся?
Этот голос Хина знала. Ториай Идзимэкко, третий класс. В свои десять лет, пусть даже на грани одиннадцати, он выглядел не по годам крепким и широкоплечим, едва ли не на четырнадцать. Вообще-то в нынешнем году он должен был перейти в четвертый класс и, соответственно, отправиться в детский дом для среднего возраста. Но из-за плохой успеваемости он остался в третьем классе на второй год. Учиться он очень не любил, зато драться просто обожал и то и дело оказывался зачинщиком драк. К счастью, его эффектор пробудился всего лишь в четвертой категории, и тенденции к прогрессу пока не намечалось. Дети, если не считать пары дружков, его не любили и боялись, и на педсоветах даже поговаривали о том, чтобы перевести его в интернат для трудных. Однако директор решила не портить мальчику жизнь и дать спокойно перевестись в среднюю школу. Правда, Хина подозревала, что той просто не хотелось возиться с оформлением бумаг — или признавать, что потерпела неудачу.
— Вставай! — выкрикнул Ториай. — Ну?
Рэнна замерла и подняла руку. Потом указала вперед. Хина раздвинула ветки и вгляделась в небольшой просвет.
На небольшой прогалине за котельной оказались четверо: Намида, Ториай и еще двое мальчиков, таскавшихся за Ториаем по пятам. Намида поднимался с земли, утирая разбитый нос. К его штанам и свитеру прилипли полусгнившая прошлогодняя листва и трава.
— Ну, давай! — задорно выкрикнул Ториай, слегка пританцовывая. Ростом он превосходил Намиду почти на голову, а в плечах казался шире раза в полтора. — Давай! Ты же у нас крутой тёкунин! Напинай мне по ушам, как по телеку показывают! Ну?
Склонив голову, Намида ринулся вперед, словно молодой бычок — только для того, чтобы запнуться о подставленную забиякой подножку и покатиться по земле.
— Ой, он ушибся! — глумливо захохотал один из прихвостней Ториая. — Бедненький, он сейчас заплачет!
— Ты кусоед вонючий! — с ожесточением выкрикнул Намида. — Вы все только на слабых и умеете нападать!..
Хина почувствовала, как внутри нарастает гнев. Она пошевелилась, чтобы выступить на полянку и устроить драчунам внушительную головомойку. Ториая она давно подозревала не только в постоянных драках, скрытых от взрослых глаз, но и в вещах похуже. В воровстве, например, а то и в вымогательстве карманных денег у учеников младшей школы по соседству. Но тот был хитер поистине лисьей хитростью и на горячем не попался ни разу. Ну, сейчас она ему устроит!
Детская рука ухватила ее за запястье. Воспитательница опустила взгляд. Рэнна покачала головой.
— Не надо, — шепнула она. — Я сама.
И в тот момент, когда трое мальчишек кучей навалились на Намиду, не давая ему подняться с земли и охаживая кулаками по голове и спине, она скользнула вперед между ветвями кустов.
— Втроем на одного нечестно, — негромко сказала она. — Ториай, а можно я за Нами буду?
— Оп-па! — удивился забияка, поднимая голову. — Смотри-ка ты, какая соплюшка пожаловала! Ты кто такая, мелочь?
— Я Рэнна, господин Ториай, — слегка поклонилась девочка. — Я в одной группе с Нами. Можно я за него драться стану?
— А тебя что, не учили, что ты сначала благосклонности у старшего попросить должна? — с издевочкой протянул драчун.
— Беги, Рэнна! — отчаянно крикнул Намида, и двое по-прежнему державших его мальчишек немедленно ткнули его носом в землю.
— Ты нечестно дерешься, господин Ториай. Я не нуждаюсь в твоей благосклонности. Отпустите Нами.
— А не то что? — ухмыльнулся драчун. — Зальешь меня слезами? Или взрослым жаловаться побежишь?
На его лице появилось грозное свирепое выражение.
— А ну, чеши отсюда, малявка! — рявкнул он. — А станешь жаловаться — твою собаку пополам порву и скажу, что так и было!
— На каждого силача, господин Ториай, всегда найдется свой силач. Если ты полагаешься на свою силу, чтобы унижать слабых, рано или поздно то же случится и с тобой.
— Не, ну нифига ж себе она разговаривает! — изумился забияка. — Ну, я тебя предупредил, сама виновата.
Он занес над головой руку для удара.
А ведь она девиант! — внезапно вспомнила Хина. Она же его сейчас...
Каким-то незаметным плавным движением девочка уклонилась от оплеухи, и инстинктивно потянувшийся за ней Ториай запнулся и чуть не упал, сильно склонившись вперед. В следующий момент шестиногая кукла Рэнны с размаху обрушилась мальчишке на загривок, и тот потерял равновесие, ткнувшись носом в землю точно так же, как и Намида. Полежав неподвижно несколько секунд, он поднялся на четвереньки и тряхнул головой.
— Ну, все! — угрожающе сказал он. — Сейчас я тебя убью нахрен!
Он вскочил и со сжатыми кулаками бросился на Рэнну — только для того, чтобы снова промахнуться и кубарем покатиться по земле. Он еще не успел подняться, как девочка оказалась возле него. Она уселась ему на спину и одним движением выкрутила руку, прижав ее коленкой к лопатке. Ториай взвыл и задергался.
