Парень долго смотрел на грубо начерченную схему, потом вновь прилег на лежанку, прикрыв глаза. Я тихонько отошла, присела за стол. Уже знаю, что в такие моменты Кисса лучше не беспокоить — мне еще и попадет, чтоб не отвлекала, так что лишний раз лучше промолчать. Чуть позже сам скажет, что надумал.
— Так, говоришь, дельная мысль... — через продолжительное время вновь подал голос парень. — Лиа, насчет дельной мысли — это вряд ли, но зато мне в голову пришла некая дурная мысль насчет того, как ту старую ведьму вытащить...
— Она не ведьма!
— Ладно, пусть не ведьма, а кто-то вроде того... Только обещай выслушать спокойно.
— Ну, ты же меня знаешь.
— Знаю, оттого и говорю — вначале выслушай...
...Когда Кисс закончил говорить, я вздохнула:
— Как я понимаю, спрашивать, все ли в порядке с твоей головой — бесполезно?
— Так что скажешь?
— И как тебе подобное в голову могло придти?
— Дорогая, будь добра, ответь на мой вопрос поточнее.
— Пожалуйста. Это может придумать лишь тот, у кого с мозгами не все в порядке. Самому совать голову в петлю... У меня, как видно, тоже в голове чего-то не хватает, раз я не возражаю. Так что я единственное, что я могу сказать насчет твоей мысли, так это всего лишь то, что мы с тобой — два дурака. И оттого планы у нас дурацкие. И еще: таких придурков, как мы, надо еще поискать...
— Если я правильно понял, то вы, моя дорогая, ничего не имеете против? И даже согласны?
— Интересно, как ты догадался?
Глава 15
— Итак, спрашиваю еще раз: откуда у вас взялись эти камни? — и Кисс получил очередной удар под ребра. — Имейте в виду: терпение у меня не беспредельно!
Мы с Киссом были привязаны к врытым в землю столбам, и находились в одной из задних комнат лавки Тритона, того самого скупщика краденого, которому всего лишь пару дней назад продали с десяток крупных рубинов. Похоже, эта низкая полуподвальная комнатенка у кхитайца служила для самых разнообразных целей, в том числе и для допросов...
— Слышь, ты... — Кисс с трудом выдохнул из себя воздух. — Зря я Дудана не послушался, когда он советовал не носить тебе большие партии товара. Жадным становишься...
— Что ж, всегда надо слушать тех, кто старше тебя. И умнее... Ну, так я жду ответа на вопрос: откуда у вас эти камни? Молчите? Напрасно. Тогда, как говориться, не обессудьте. Не хотел я ваши тела портить, но раз вы не понимаете хорошего отношения к себе... — и кхитаец кому-то махнул рукой.
Один из тех молчаливых людей, что стояли за спиной Тритона, шагнул к стоящему у стены низкому столику и взял с него лежащие там железные щипцы самого жуткого вида. Это даже не щипцы, а крючки, покрытые чем-то ржавым и бурым, похожим на высохшую кровь. Впрочем, только один вид тех непонятных, но страшных орудий пыток, что были разложены на столе, способствовал словоохотливости допрашиваемых. Но я и не сомневалась: появись в том хоть малейшая нужда, Тритон применит на практике все находящиеся здесь инструменты весьма устрашающего вида, причем и для меня он не станет делать исключения... Так, все, хватит, сейчас самое время испугаться...
Слезы у меня брызнули вполне натурально, и я начала горько рыдать. Правда, надо признать — слезы я лила в три ручья, но рыдала при этом не очень громко — пока что Кисса перебивать не следует.
— Постойте! — парень взвыл ничуть не тише Визгуна. — Постойте!! Может, договоримся?
— Может — кивнул головой кхитаец. — Смотря о чем...
— Предлагаю вам пятую часть!
— От чего именно вы предлагаете мне эту самую часть?
— А я знаю?! Могу лишь догадаться, что там немало!
— Где — там?
— Говорю же — не знаю! Мы ее бабку ищем... — кивок в мою сторону. — Ее бабка знает нужное место! Ну, то самое, где сокровища спрятаны...
— Надо же, очередные сказки для взрослых... — у голосе Тритона проскальзывали нотки безразличия. — Что ж, чего-то подобное я и ожидал услышать — у людей никакой фантазии! Ладно, рассказывайте. Надеюсь, это будет довольно забавно и я хотя бы в этот раз услышу что-то новенькое, а не то все эти истории про закопанные клады так похожи одна на другую...
Пока Кисс, спотыкаясь и путая слова, рассказывал Тритону придуманную нами историю, я вспоминала о том, как мы оказались здесь, в этой комнатушке...
...Когда Кисс выложил перед Тритоном пару горстей бриллиантов и рубинов, мне показалось, что был удивлен даже невозмутимых кхитаец. Если честно, то Кисс отдал ему почти все камни старого Москита. Однако Тритон, естественно, с оплатой не торопился. Больше того: сам он не стал смотреть принесенные камни. Мы просидели в лавчонке Тритона больше часа, ожидая, по словам этого невозмутимого кхитайца, какого-то знающего человека, который сумеет оценить камни и предложит за них нужную цену. Наконец в комнате появился старик, судя по внешности — тоже уроженец Кхитая. При одном взгляде на старика можно было сказать — свой сотый день рождения от справил давненько, не менее двух десятков лет назад, а то и больше. Сейчас этот человек передвигался с великим трудом, натужно дыша, и тяжело опираясь на палку... Интересно, кто это такой? Вон, даже Тритон встал, наклонил в знак уважения голову и довольно почтительно пододвинул старику нечто, похожее на скамью.
Но вот то, какими ловкими движениями этот старый человек брал лежащие на столе драгоценные камни, принесенные нами, каким цепким взглядом рассматривал их через какую-то выпуклую стекляшку — все это указывало на то, что несмотря на телесную немощь кхитайца, в голове у него полный порядок, и в драгоценностях он разбирается в сотню раз лучше нас всех, вместе взятых, сидящих здесь. Он, без сомнения, легко сумеет отличить настоящий камень от самой умелой подделки. Не знаю, кто он такой, этот старик, но по тому, как он рассматривает каждый из лежащих перед ним камушков, можно понять, что авторитет этого человека непререкаем.
И еще я поняла, что перед нами находится один из тез почти что легендарных патриархов-ювелиров, о которых говорили: "Да, были в прошлом настоящие мастера, до которых нынешним расти и расти...". Мне вспомнился великий мастер Тайсс-Лен. Думается, он рассматривал бы камни точно так же...
Времени на то, что просмотреть все принесенные нами камни, у кхитайца ушло немало. Ох, видал бы нас сейчас Казначей, и то, что мы продаем камни, которые с таким трудом выцарапали у него! Представляю, как бы он себя повел!.. Без сомнения: от его возмущенных воплей уши заложило бы у всех присутствующих! Кажется, дорогой Казначей, от нас ты ничего не получишь назад согласно своей приписке в реестре. Так что теперь хоть кричи на нас, хоть нет, но придется тебе подчистую списывать все выданные нам драгоценности. Хотела бы я в этот момент посмотреть на физиономию нашего любителя цифр и вычислений...
Невольно мне стало смешно, и я едва не удержалась оттого, чтоб не фыркнуть. Кисс положил свою руку на мою — не отвлекайся, работай. Я в ответ чуть сжала его руку семь раз — именно столько человек, исключая Тритона и нас, находилось сейчас в этой лавке, закрытой на время дневного зноя. Надо признать: многовато людишек в ничем не примечательной лавчонке... Правда, никого из присутствующих магией я не проверяла — опасно, вдруг кто из них разбирается в этом щекотливом деле...
Наконец старик закончил рассматривать камни, и о чем-то негромко заговорил с почтительно склонившимся над ним Тритоном. Конечно, и я бы могла услышать их разговор, подняв свое восприятие до предела, только вот зачем? И так сейчас обо всем узнаем. Разговор мастера с Тритоном был недолгим, после чего старик удалился, все с таким же трудом передвигая ноги и тяжело опираясь на палку.
— Итак, — заговорил Тритон, когда старик вышел, — итак, сколько вы хотите получить за камни?
— Ну, — начал Кисс, — ну, прежде всего, вы сами видите: товар первосортный...
— Кстати, — как бы между прочим спросил кхитаец, — кстати, откуда товар?
По тому, как Кисс поднял брови, мне стало понятно, что задавать подобный вопрос считается верхом неприличия.
— Великий Сет послал. Так как насчет цены?
— А как насчет ответа на мой вопрос?
— А я интересуюсь: где наши деньги? Не хотите брать товар или сбиваете цену? Тогда мы уходим...
— Почему же не хочу? Очень даже хочу. И еще бы мне очень хотелось знать, где это вы умудрились взять столько товара разом?
— Хм, интересный вопрос...
— Ответ на него, надеюсь, тоже будет интересен.
— Допустим, это дедушкино наследство.
— Или бабушкино...
— Совершенно верно — или бабушкино.
— Я спрашиваю не просто так — кхитаец говорил, не повышая голоса. — Мне нужен правдивый ответ.
— Если вас что-то не устраивает в нашем товаре, мы с ним можем пойти в другое место... — и Кисс попытался было приподняться с табурета, на котором сидел, но тут ему на плечи легли тяжелые ладони.
— Сидеть!
За нами, как из-под земли, оказались два крепыша. Хотя почему это как из-под земли? До того времени они молча стояли за темной ширмой позади нас.
— Не понял... — Кисс посмотрел тяжелым взглядом на кхитайца. — Это не дело. Обычно деловые люди так себя не ведут...
— Обычно и такой товар горстями не приносят.
— Это мое дело, откуда я взял товар. Если вам что-то не нравится...
— Мне не нравится, что ты не отвечаешь намой вопрос. Повторяю: откуда у вас эти камни?
— Вы что, работаете еще и на стражу? И как там обстоят дела с расценками?.. — съехидничал Кисс, и тут же замолк, получив хороший удар ребром ладони по шее от стоящего позади крепыша. Я рванулась было к Киссу, но и меня с силой удержали на месте — по шее я, правда, не получила, но хороший тычок под ребра все же заработала. Эх, парни, не будь у нас в том крайней нужды, вам бы эти тычки еще долго вспоминались...
— Не выношу грубости... — чуть поморщился кхитаец. — Нарушает гармонию в окружающем мире и сбивает равновесие в душе... Ну, раз вы не желаете отвечать на мои вопросы по-хорошему, то придется вас отвести в иное место, более закрытое, откуда звуки не доносятся до поверхности. То место очень способствует смягчению характеров и повышает желание упрямцев ступать в переговоры...
— Да вы что... — начал было Кисс, но тут кхитаец чуть заметно кому-то кивнул головой, и нас, заломив перед тем руки за спину, грубо сдернули с табуретов, на которых мы сидели, и куда-то потащили. Конечно, мы попытались, было, дернуться, но ничего, кроме удара по почкам, не заработали...
Перед тем нас грубо обыскали, с Кисса сорвали его пояс контрабандиста... Ну, там ничего подозрительного нет, а тот пояс, что был на мне, мы спрятали еще сегодня утром, и не где-нибудь, а на конюшне того постоялого двора, где мы остановились. Там, как сказал Кисс, полно мест, куда вряд ли кто сунется, а если даже тот пояс и найдут, то вряд ли свяжут с нами...
Что касается порошков старого колдуна, то я вытряхнула их в разных местах улицы — с собой нам их никак не взять, а сами мешочки из-под лекарств я спалила в костре, который разложил на дворе постоялого двора кто-то из приезжих... Жалко, конечно, порошки, но ничего не поделаешь — от них надо избавляться. Другого выхода у нас просто нет: эти самые порошки могут навести на верный след. Конечно, можно спрятать эти самые снадобья старого Москита где-то на нашем постоялом дворе, только вот если у нас получится задуманное — вытащить из тюрьмы старую королеву, то нам к этим местам даже близко подходить не стоит — ведь именно там нас и будут искать в первую очередь. И еще нет никакой уверенности в том, что порошки, если мы их спрячем, не попадут в чужие руки. А еще в кармашки того пояса Кисс сунул и свои кожаные браслеты, правда, вытащив перед тем несколько непонятных железок, которые неподалеку от лавки Тритона сунул за подкладку своих сапог. Так что хвостов за собой мы постарались не оставить...
Сейчас у Кисса с шеи сорвали мешочек с донн-ди... Впрочем, заглянув в мешочек, его сразу же вернули Киссу, точнее — повешали назад, парню на шею. Это оберег был, наверное, единственным, который люди старались не брать в руки, и уж тем более такой старый — ясно, что он хранил своего владельца долгие годы, и не выносит чужих рук... Но от жесткого обращения с нами донн-ди, конечно, не спасал...
Еще немного — и мы оказались привязаны к крепким столбам в этой комнатенке, где не было окон, а свет давали два факела, прикрепленные к стене. Пахло землей и затхлым воздухом. Чем-то смахивает на погреб... У нас дома, в Большом Дворе, похоже пахнет в погребах, когда их летом, в жаркие дни, открывают для просушки...
Как я поняла, здесь, в этом помещении, частенько выбывали из людей истину. Что ж, кхитаец сказал верно: замкнутое подземное пространство очень способствует развязыванию языков, если, конечно, языки у допрашиваемых еще останутся к концу беседы...
— Послушайте, в чем дело... — начал было возмущаться Кисс, но тут же замолк, получив очередную зуботычину.
— Молодой человек — встал перед нами кхитаец, — молодой человек, давайте побережем мое время и ваши тела. И потом, мне не очень нравится разговаривать с... потрепанными людьми. Это нарушает духовное равновесие и несколько неэстетично...
Во, блин, какой эстет нашелся! Значит, вытряхивать из людей все, что тебе надо знать — это нормально, но при этом желательно, чтоб все было, так сказать, красиво и на добровольных началах... Не сомневаюсь, что и головы врагам твои люди сворачивают весьма умело, но при том вряд ли придерживаются неких канонов красоты... Н-да... А те инструменты для пыток, что лежат на том столике — тут как насчет эстетики? Слов нет...
— Итак, — продолжал кхитаец, — итак, я жду ответа на свой вопрос: откуда у вас эти камни?
— Да в чем дело? — взвыл Кисс. — Разве я один вам такой товар приношу?! Можно подумать, что кроме меня вам блескунов никто не таскает...
— Дело не в товаре... Дело в самих камнях.
— Да кто мне, наконец, объяснит, в чем дело?! Камни настоящие... Разве не так?!
— Хорошо, поясню, но делаю это лишь для того, чтоб у вас не осталось никаких иллюзий насчет того, будто меня можно обмануть. Так вот: та горсть камней, которую вы мне принесли — все эти камни, все, без исключения, были обработаны не одну сотню лет назад...
— Ну и что?
— Не стоит меня перебивать — это сбивает с мысли и мешает логике... Так вот, бриллианты, все, до одного, огранены, как сейчас говорят ювелиры, "старой розой", в которой наличествует самый минимум граней. Так алмазы не гранят уже лет двести пятьдесят, и то и больше... К тому же никто не назовет принесенные вами камни мелкими, а обрабатывать хороший камень "старой розой" сейчас никто не станет. Вы же разом приносите мне такую гору камней, ограненных именно таким образом... Вам это не кажется странным?
— А чего тут странного? Мало ли кто...
— Теперь что касается рубинов... — продолжал кхитаец, не слушая Кисса. — Тут тоже весьма интересная история. Часть из тех камней, что вы мне принесли еще в прошлый раз, имеет очень редкий сине-фиолетовый оттенок. Увы, но сейчас подобные камни практически не встречаются. Было всего лишь одно месторождение, где добывались такие камни, но оно было полностью выбрано еще лет двести назад: то месторождение, хотя и было очень богатым, но само по себе совсем небольшое. Так что с той поры подобные камни на рынок почти не поступают. Иногда бывают единичные экземпляры, и то весьма небольшого размера. А вы мне одним разом притащили столько... Удивительно, не так ли?
