Ноги почти по щиколотку утонули в мягком ворсе ковра, а голова упёрлась в потолок так, что Нике поневоле пришлось застыть в почтительном полупоклоне.
— Это и есть твоя необыкновенная странница, сын? — голос у императрицы оказался грудной, очень женственный, но вместе с тем наполненный внутренней силой и многолетней привычкой повелевать.
— Да, матушка, — довольно улыбнулся Вилит.
Только после этого августейшая особа соблаговолила обратить взор на гостью. Прежде чем скромно опустить глаза, та успела разглядеть изрядный слой умело наложенной косметики, не сумевшей, однако, замаскировать ни лучиков, разбегавшихся от уголков глаз, ни морщинок у брезгливо опущенных кончиков губ, ни дряблой шеи.
— Для меня огромная честь встретиться с вами, ваше величество! — стараясь не пересолить с выражением верноподданнических чувств, патетически вскричала девушка. — Да благословят боги эту дорогу, нашего осла и даже раба-дуралея, из-за которого мой фургон свалился с насыпи! Иначе я бы не получила счастливой возможности лицезреть первую из женщин Империи.
Очевидно, высказывание оказалось достаточно оригинальным, потому что тень улыбки скользнула по ярко накрашенным губам государыни. Выдав сей образец придворного славословия, Ника, кроме лести, рассчитывала вызвать свойственное представительницам прекрасного пола любопытство.
И хотя сынок, вероятно, рассказал, при каких обстоятельствах встретился с ней, императрица всё же лениво поинтересовалась:
— Надеюсь, никто не пострадал?
— Все целы, ваше величество! — решив, что кашу маслом не испортишь, ещё раз поклонилась девушка, продолжая с прежним накалом. — Небожители не стали омрачать столь радостный для нас день. Только повозка сломалась.
— Как же вы теперь доберётесь до Радла? — покачал головой лысый мужчина в халате, буквально буравя её недоверчивым взглядом маленьких, глубоко посаженных глаз.
— Не знаю, — мысленно поблагодарив его за как нельзя кстати заданный вопрос, резко погрустнела путешественница, пытаясь для усиления впечатления выдавить хотя бы слезинку. — Наверное, придётся идти пешком...
— Сын, — понимающе улыбнулась императрица. — Распорядись.
— Да, матушка, — кивнув, Вилит распахнул дверь паланкина.
Бросив мимолётный взгляд за спину, Ника успела заметить Фаба, скакун которого неторопливо вышагивал рядом с носилками.
— Принц говорил, будто бы вы приплыли чуть ли не из-за края земли? — недоверчиво прищурилась государыня.
— Я родилась и выросла в Некуиме, ваше величество, — сказала гостья. — Но мне трудно судить: это край земли или ещё нет?
— Как же там оказались ваши родители? — поинтересовался мужчина в халате.
По тому, как он довольно бесцеремонно влез в разговор, девушка предположила, что это либо близкий родственник, либо фаворит какой-нибудь? Между тем, не дожидаясь ответа, он обратился к императрице:
— Я хорошо помню судебный процесс над Нером Фабулом Ценсором, ваше величество. Когда негодяй добровольно признался в клевете на сенатора Госпула Юлиса Лура, ваш царственный супруг приказал выяснить судьбу всех его близких родственников, дабы восстановить попранную справедливость. Если мне не изменяет память, поисками занимался императорский претор Таний Мар по прозвищу Анксис, что значит "дотошный". Как он узнал, старшего сына сенатора казнили вместе с отцом, жена покончила с собой, когда легионеры ворвались в их имение, а младший сын с с супругой пропали в Рифейских горах. И вдруг спустя столько лет неизвестно откуда появляется особа, называющая себя его дочерью. Как так получилось, ваше величество?
— Вот мы сейчас об этом и узнаем, господин Акций, — очевидно предчувствуя забавное развлечение, довольно улыбнулась обличённая властью женщина.
Ника в очередной раз поведала историю чудесного спасения Лация Юлиса Агилиса и Тейсы Юлисы Верты. Рассказала о бегстве из поместья, о едва не закончившемся трагически переходе через Рифейские горы, о недолгом их пребывании в Канакерне, о решении перебраться в Некуим, о смерти матери.
Члены августейшей фамилии слушали внимательно, почти не перебивая. А вот третий зритель этого представления буквально засыпал её вопросами, причём явно стараясь поймать на противоречиях, от чего беседа скоро стала похожа на допрос.
Девушка даже подумала, что он, возможно, является сотрудником местной службы безопасности, которая просто обязана быть в таком цивилизованном государстве. Поскольку за время своего путешествия Нике неоднократно приходилось рассказывать о странствиях родителей, и мало кто из слушателей с доверием относился к её словам, она легко находила ответы на самые заковыристые вопросы, а когда не знала что сказать, беззаботно пожимала плечами, заявляя:
— Отец ничего об этом не говорил.
Наконец, Акций замолчал, крепко сжав губы в тонкую нить и скрестив руки на груди, откинулся на подушку. Только теперь девушка смогла немного перевести дух, сейчас же почувствовав, как болят спина и шея. Никто из пассажиров паланкина даже не подумал предложить ей сесть.
— Так вы выросли одна среди дикарей, — сделала напрашивавшийся вывод императрица.
— Рядом всегда был мой отец, ваше величество, — нахмурилась рассказчица. — Являвшийся для меня образцом настоящего мужчины и истинного радланина. Всем, что знаю и умею, я обязана только ему и милости богов. К сожалению, мама слишком рано покинула нас, не вынеся тягот жизни в диких условиях. Она всё время страдала от разлуки с родиной, но ни разу не раскаялась в том, что осталась с мужем.
Как она и думала, главная слушательница одобрительно закивала, придав увядшему, но всё ещё сохранившему остатки былой красоты, лицу скорбно-торжественное выражение.
— Что за земля Некуим? — с живейшим интересом спросил принц. — Как вы с отцом там жили?
— Она велика, покрыта густыми лесами, где водится множество зверей, на которых мы охотились, — сказала Ника, чувствуя нарастающую резь в затёкших мышцах. Стараясь хоть как-то её унять, она передёрнула плечами, не сумев скрыть болезненной гримасы.
Однако, никто из окружающих ничего не заметил.
— Местные народы не любят подолгу оставаться на одном месте и постоянно кочуют. А нам отец выстроил крепкий дом...
— Почему вы так долго не возвращались? — оборвал её Акций. — Сенатор Госпул Юлис Лур оправдан уже, кажется, двенадцать лет назад.
Рассказчице пришлось поведать о том, как её отец, потеряв надежду на добрые вести, перестал интересоваться происходящим в Империи, о вещем сне, после которого он поручил Мерку Картену узнать новости о своих родственниках, о недоверии, с которым он отнёсся к словам морехода об оправдании семьи сенатора Юлиса. Странно, но на этот раз никаких дополнительных вопросов безопасник в халате не задавал.
— На кого же вам приходилось охотиться, госпожа Юлиса? — перехватил у него инициативу принц.
— Олени, волки, птица, ваше высочество,— девушка вновь повела затёкшими плечами. — Зайцев чаще ловили силками. Их там много.
— Вы хорошо стреляете из лука? — заинтересовалась императрица.
— Нет, ваше высочество, — покачала головой Ника. — Увы, но это искусство мне по-настоящему освоить так и не удалось. Я охотилась в основном с помощью копьеметалки и дротиков.
— Копье... металки? — вскинула аккуратно подщипанные брови собеседница. — Что это такое?
— Как вам лучше объяснить, ваше величество? — замялась путешественница, оглядываясь по сторонам. — Вы позволите?
Не дожидаясь разрешения, она опустилась на одно колено, едва не застонав от пронзившей плечи острой боли, и развела ладони примерно на метр.
— Вот такая палка, на одном конце которой закрепляют деревянный или костяной крюк. В него упирают тупой конец дротика и мечут.
Девушка попыталась изобразить замах, от чего накидка едва не сползла на пол. Подхватив её, рассказчица вновь поднялась на ноги.
— И далеко летит дротик из такой... металки? — деловито осведомился Вилит.
— Всё зависит от умения стрелка, ваше высочество, — опять неопределённо пожала плечами Ника. — Я точно попадаю шагов на шестьдесят, в крайнем случае на восемьдесят. А охотники аратачи на полторы сотни не промахнутся...
— Какая чушь! — неожиданно возмущённо фыркнул Акций. — Да из такой штуковины овцу за десять шагов не убьёшь! Даже варвары при всей их дремучей глупости не станут использовать столь несуразные... стрелялки! Копьё, лук, дротик, ну, может, ещё праща. Вот и все известные средства охоты, не считая силков, петель и волчьих ям!
Слушая пылкую речь приближённого, императрица благожелательно улыбалась, а принц кивал, словно тоже соглашаясь с каждым его словом.
— Лучше признайтесь, что сами выдумали вашу нелепую копьеметалку! — вскричал ободрённый столь явной поддержкой придворный. — И за океаном вы никогда не были, и не имеете никакого отношения к оклеветанному сенатору Юлису!
Поначалу столь странная логическая цепочка буквально ошеломила девушку. Нахлынувшая через миг злость, хотя и помогла немного прийти в себя, но наряду с усталостью, болью в плечах и пересохшим ртом ослабила самоконтроль.
— Есть много необычного, господин Акций, что и не снилось нашим мудрецам! — процедила она сквозь зубы. — И если вы лично чего-то не видели, это вовсе не означает, будто подобного не может быть!
— О чём это вы? — подозрительно нахмурился собеседник.
— Ну, например о..., — Ника на миг задумалась. — О Келлуане. Вряд ли вы сами видели эту страну, однако, не сомневаетесь в её существовании.
Акций звонко, с чувством превосходства рассмеялся.
— Я разговаривал с множеством людей, там побывавших, госпожа Юлиса! Рассматривал привезённые оттуда вещи, читал свитки. А вот про Некуим и ваши палки слышу в первый раз.
— О Неукиме написано в "Истории мира" Приклита Хиосского, — с улыбкой заметила императрица.
— Я помню, ваше величество, — кивнул приближённый. — Но сей многоучёный муж лишь упоминал о существовании подобной земли без каких-либо подробностей. А уж про всякие палки у него точно ничего нет.
Августейшая слушательница вопросительно посмотрела на рассказчицу в ожидании ответа, похоже разговор всё больше начинал её забавлять.
"Вот батман! — мысленно выругалась девушка. — Устроила тут батл".
Но тут же взяла себя в руки и усмехнулась.
— Отец рассказывал, что в древние времена наши предки полагали, будто Ольвию и побережье Халибского моря населяют только духи и чудовища. Думаю, первому радланину, который там побывал и вернулся, точно так же никто не верил.
— И это всё, что вы можете сказать? — презрительно скривил губы мужчина.
— А что вы от меня ждали, господин Акций? — удивилась собеседница. — Будь у меня с собой сумка с дротиками и копьеметалкой, которую мне пришлось бросить, спасая свою жизнь, я бы показала, как пользоваться этим оружием.
— Где и когда случилось это весьма своевременное событие? — глумливо рассмеялся царедворец.
— Неподалёку от Этригии в ночь после первого дня дриниар, — заговорила путешественница, облизав пересохшие губы. — Люди, с которыми я ехала от самого Канакерна, внезапно попытались меня убить.
— Убить? — хмурясь, переспросила государыня.
Пришлось Нике, еле ворочая языком, выдать историю своих взаимоотношений с артистами урбы Гу Менсина, после чего ответить ещё на несколько заковыристых вопросов вредного Акция.
— Негодяев поймали? — поинтересовался принц.
— Нет, ваше высочество, — развела руками девушка. — Я знаю, что магистраты посылали стражников на их поиск, но те как в воду канули.
— И тут ничего, кроме ваших слов! — довольно хохотнул то ли родственник, то ли фаворит императрицы.
До боли сжав губы, Ника подавила вспышку обиды и ярости, чтобы успокоившись, посоветовать бдительному безопаснику пойти по стопам Ротана и обратиться к хозяину постоялого двора в Кинтаре, но её опередил Вилит:
— Послушайте! — неожиданно объявил тот. — Я так понимаю, что сделать вашу металку труда не составит, госпожа Юлиса?
— Там нет ничего сложного, — согласилась та, уже начиная догадываться, что хочет сказать молодой человек.
— Ну так и покажите сегодня вечером, как вы с ней управляетесь! — предложил принц и обратился к матери. — Разве в усадьбе Маврия не найдётся какой-нибудь столяр?
— В крайнем случае, пошлём за ним в Наполь, — поддержал его Акций, так же глядя на государыню. — Что скажете, ваше величество?
— Думаю, это будет интересно, — кивнула та и сейчас же заговорила не терпящим возражения тоном. — Госпожа Юлиса, сегодня вечером я приглашаю вас на ужин, который состоится на вилле господина Маврия, где вы и закончите свой занимательный рассказ. Потом покажете нам, как пользоваться... вашей металкой. А сейчас...
Она потянулась.
— Я утомилась, можете идти.
"Вот батман! — мысленно охнула девушка, представив себя на этом мероприятии, и едва не взвыла от досады. — Ну, уж нет!"
Вновь почувствовав нарастающее возбуждение, словно перед очередной схваткой, она выпалила:
— Умоляю, ваше величество, взять назад своё приглашение!
Приподнявшийся со своей скамеечки принц вновь плюхнулся задом на тюфячок, брови Акция полезли на высокий, с редкими морщинами лоб, а августейшая супруга Константа Тарквина Лаврия Великого резко распахнула только что томно прикрытые глаза.
— Почему? — в голосе её слышалось больше недоумения, чем гнева.
— Мой внешний вид совершенно не подходит для ужина, ваше величество, — стараясь говорить почтительно, но твёрдо, пояснила путешественница. — Он непременно привлечёт внимание других гостей, что в свою очередь может вызвать нехорошие слухи не только обо мне, но и о моих родственниках, людях почтенных и уважаемых. А я, к сожалению, все свои вещи оставила в тележке.
Улыбнувшись с усталой снисходительностью, императрица негромко позвала:
— Пульчита!
Дверь паланкина распахнулась, шагавшая рядом с ним рабыня поклонилась прямо на ходу.
— Слушаю, ваше величество.
— Отведи госпожу Юлису к Гиннию. Пусть подберёт ей платье для скромного ужина сегодня у господина Маврия.
— Да, ваше величество, — отозвалась невольница.
— Благодарю, ваше величество, — придерживая сползающий край накидки, поклонилась Ника.
— Пусть это будет моим подарком за интересную историю, — усмехнулась государыня.
— Благодарю за великую честь, ваше величество, — отвесила очередной поклон рассказчица. — Да благословят вас небожители на долгую счастливую жизнь.
— Идите, — царственным жестом отпустила её собеседница.
Легко спрыгнув на дорогу, девушка с наслаждением выпрямилась. Пульчита аккуратно прикрыла за ней дверь паланкина, внутри которого послышался голос августейшей мамаши:
— Подожди, сын!
— Пойдёмте, госпожа, — проговорила рабыня, с поклоном приглашая путешественницу следовать за собой.
Они торопливо шли мимо фургонов, возов с бочками, кувшинами, корзинами, клетками с домашней птицей и обиженно хрюкавшими свиньями. Хмурые, усталые возчики с ярко начищенными табличками поверх добротных туник с привязанными рукавами провожали девушек явно заинтересованными взглядами, а кое-кто даже склонял головы с коротко обрезанными волосами. Ника понимала, что эти знаки внимания относятся исключительно к её спутнице. Видимо, в негласной табели о рангах, неизбежно присутствующей в любом достаточно многочисленном коллективе, та занимала весьма высокое положение.
