— Кто был тем человеком, который затолкал Кьюдайме в Моску? — холодно, с нотками раздражения перебиваю я, поднимаясь на ноги и поворачиваясь в его сторону. — Занзас, не держи меня за дуру, не пытайся скинуть свою вину, — оскаливаюсь. — Червелло засняли все происходившее на поле, но учитывая произошедшее, я сильно сомневаюсь, что все происходившее было приказом Кьюдайме.
— Нет, я виновен, — раздается хриплый голос старика, заставляя меня отвлечься от уничтожения взглядом босса Варии. Мне надоел этот цирк, но я обязана играть до конца.
— Кьюдайме? — тут же поворачиваюсь к нему, но говорю тихо, боясь, что мой тон все же выдаст настоящее отношение к старику. За то, что меня выдадут глаза я не волнуюсь, слишком мало людей может читать мои эмоции полностью. Дон Тимотео не в их числе, об этом мне говорит интуиция.
— Наконец-таки мы встретились, Тсунаеши-чан, — он улыбается, хотя я вижу, что слова даются ему с трудом. Видимо, время проведенное внутри Моски не прошло для него даром, а тут еще и скоротечный бой, где он играл роль батарейки. Только вот батарейки ли? Велика вероятность, что Моской он управлял сам, хотя против этого говорит смирительная рубашка и связанные ноги, но кто знает? — Все произошедшее, результат моей слабости, которая пробудила Занзаса из долгого сна.
— Долгого сна? — удивленно переспрашиваю я, прислушиваясь к неуверенному треньканью интуиции.
— Вы о восстании восемь лет назад? — более конкретно уточняет Реборн, заставляя меня припомнить все, что он говорил о Варии раньше. Хм... про восстание там тоже было, но мой репетитор говорил, что дело замяли, а Занзаса отстранили и держали под присмотром, где-то далеко. Причем, тут сон? Загадка, но я уверена, если разгадаю ее, смогу выиграть.
— Занзаса остановили восемь лет назад и с тех пор он спал, пока его гнев не разросся до ужасающего размера, — заявил Кьюдайме, только вот я чувствую фальшь в его словах. Что-то он не договаривает, причем, это что-то очень важное. Да и взгляд Занзаса говорит о том, что мой вывод верен. Тому не нравится разговор, но он молчит. Почему? Хотя это немного подождет, сейчас главное стабилизировать состояние старика, а рассказать подробности он может и завтра.
— Не напрягайтесь, — спокойно подмечаю я, начиная осторожно освобождать его от пут. Сочувствия в моем голосе мало, а во взгляде плещется Пламя. Так проще скрывать свои настоящие эмоции, а главное жуткую ненависть и страх перед этим стариком. У него слишком много власти надо мной и моими друзьями, даже сейчас.
— Я много слышал о тебе от Реборна и Иемицу, Тсунаеши-чан, — с трудом подавляю желание выкрикнуть что-нибудь вроде — предатель, но сдерживаюсь. Даже косого взгляда на Аркобалено Солнца не кидаю. — О мальчике, который тебе нравится, — вздрагиваю, но не от драматизма ситуации, а от того, как со стороны парней повеяло жаждой крови. Ками-сама, похоже, по возвращению мне постараются устроить допрос, чтобы выяснить на кого я заглядываюсь. Интересно, какой будет реакция, если я ткну пальцем сразу в троих? Хотя нет, в двоих. Занзас мне нравится на расстоянии. Хм... тогда остаются только Мукуро и Кея, первого достать не получится по техническим причинам, а вот второго... у братишек появится новый стимул для тренировок. — О школе, о твоих друзьях, — тем временем продолжает Кьюдайме. — У тебя большое сердце, ты девочка, которая мало подходит для мафии, — он тянет ко мне руку, выставив указательный палец, на котором начинает собираться Пламя. Чувствую ужас, слишком эта ситуация напоминает ту, в которой меня пытались запечатать, но я не могу отшатнуться! Не сейчас, когда на мне сосредоточены все взгляды! Я остаюсь на месте, только из-за того, что интуиция говорит, что опасности нет. — Ты сражалась все это время против воли, у тебя всегда складка между бровей, — чужой палец прикасается точно туда, куда он сказал, меня обжигает слишком знакомое Пламя. Оно проникает внутрь, заставляя из глубин памяти подняться старым воспоминаниям. — Ты держишь кулаки так, будто молишься, но это и есть причина, по которой я выбрал тебя на роль Дечимо Вонгола.
Рука старика начинает безвольно падать вниз, но мне все равно, я борюсь с воспоминаниями. Слишком четко у меня впечатался в мозг тот день. Это не мои эмоции в полной мере, это мысли и чувства той Тсунаеши, что была до слияния. По детски светлые и радостные, они обрушиваются на неподготовленный мозг. Я помню все, до мельчайших подробностей, кажется, даже вновь ощутила гладкий мячик в руках и боль от цапнувшей меня псины. По щеке катится слеза. Я помню страх и не понимание, я знаю, что последует дальше. Боль. Холод. Агония. Слияние двух душ. Перед моим взглядом вновь возникают нити, которые рвутся с оглушающим треском, больно стегая по и без того искалеченной сущности. Такие сильные и такие знакомые ощущения, которые до сих пор заставляют меня просыпаться ночью... от кошмаров. Слезы льются уже не переставая. Я ничего перед собой не вижу, меня затапливает ощущение пустоты, которое рвется, как мыльный пузырь. Его прогоняют яростно вспыхнувшие нити. Да. Красная, голубая, две желтых, фиолетовая, две синих и зеленая, они вспыхивают перед поим взором поочередно, одаривая чувством тепла и поддержки. Они правы. Я больше не одна. Пустота исчезает, отпуская меня из своих лап и давая вздохнуть свободнее.
— Я счастлив, что это была ты, — меня одаривают измученной улыбкой и Кьюдайме закрывает глаза.
— Как ты могла сделать такое с Кьюдайме? — Звучит издевательский смех Занзаса из-за спины, но... странно. Если подумать, у Червелло есть все записи и, если они на стороне Кьюдайме, то просто обязаны вмешаться! Но этого не происходит. Как я и думала. Превосходная постановка. Внутри опять начинает подниматься злость. — Для меня, как его сына, это звучит, как вызов мне и духу Вонголы! Здесь, на месте смерти прошлого босса Вонголы, эта смешная битва Колец теряет смысл! Ради босса и ради будущего Вонголы, я убью тебя и отомщу за смерть Кьюдайме!
— Так вот чего ты добивался, Занзас, — негромко замечает Реборн, который со странными чувствами смотрел на Кьюдайме. Я чувствовала его печаль, но так же и странную злость, когда он следил за действиями дона Тимотео и выражением моего лица. Похоже, он понял гораздо больше, чем я хотела показать. — Если ты станешь боссом Вонголы, те кто знал о 'Колыбели' будут против и попытаются свергнуть силой, но если все повернуть так, будто ты мстил за Кьюдайме... — взгляд тяжелый и мрачный, зато мини-киллер подобрал правильные слова, чтобы пояснить ребятам всю глубину пропасти, в которую нас загнали, — в таком случае, ты заслужишь доверие большинства из семьи. Да, в таком случае, смешная битва за кольца теряет смысл...
— Прошу воздержаться от резких высказываний, Реборн, все сказанное тут нами записано, — вмешивается в разговор Червелло.
— Делайте, что хотите, я уже взбешен, — холодно отрезает мини-киллер.
— Ты рано хоронишь старика, Реборн, он еще нас переживет, — решительно вытираю слезы. Они не помогут, абсолютно. — А вам, Червелло, лучше следить за вашими словами, ведь по ним выходит, что вы служите Кьюдайме, но учитывая произошедшее... — теперь лед есть и в моих словах, — у меня сильные сомнения, что это так, ведь вы не вмешались, когда Занзас потерял власть над Хранителем, когда тот напал на моих друзей после боя. Теперь еще и это, — я киваю на потерявшего сознание старика. — Яркое доказательство того, что вы не так уж беспристрастны. Ведь вы не могли не слышать и не записать слова Кьюдайме, что он выбрал на место босса меня.
— Хорошие слова, ученица, — усмехается Реборн, пряча глаза за полами шляпы. — Червелло, я не буду вмешиваться, так хотел Кьюдайме и это бой моей ученицы, — мини-киллер поднимает полу шляпы, смотря на меня. — Что будешь делать, Еши?
— Это жестоко, Реборн, — грустно усмехаюсь и делаю глубокий вздох. Это больно и я уверена что еще много раз пожалею о своих словах, но поступить по-другому я не могу. — Я не отдам тебе Вонголу, Занзас.
— Хорошо сказано, Еши! — довольно закивал мини-киллер, ребята тут же ожили и стали подходить ближе, вставая за моим плечом.
— Я вырежу твое имя в книге истории Вонголы, — неприятно усмехнулся Занзас. — Как глуп...
— Занзас, прекращай этот цирк, — прерываю несомненно продуманную и дико пафосную речь. У меня нет желания выслушивать его бред.
— А как на счет того, чтобы уничтожить предателей? — усмехается Занзас, воздух начинает тяжелеть, Хранители за его спиной и за моей готовятся к бою.
— Хорошо, мы возьмем ответственность за проведение боя по отмщению за Кьюдайме, — вмешиваются в разговор Червелло, а на грани моей чувствительности появляется Пламя Дино и парочки его Хранителей, они быстро приближаются. Тц! Опоздали! Впрочем, все что не делается, все к лучшему. Хотя жаль, что пришлось своими собственными руками отрезать себе пути к отступлению. Я мечтала, что это никогда не случится, хотя и понимала, что выбора нет. С того самого момента, как я стала Тсунаеши и получила в наследство Пламя, я потеряла право на спокойную жизнь. Мне даже повезло, если смогу выиграть куш, стану не просто пешкой, а королевой. Дожить бы до этого момента.
— Отмщения? — насмешливо приподнимаю брови с интересом смотрю, как мне суют под нос новый приказ заверенный Пламенем Кьюдайме, где говорится об отмщении за старика. Хочется истерично посмеяться, но вместо этого, я молчу и слушаю обмен любезностями между Базилем и розовласками. Ками-сама, почему я ощущаю такую усталость? Фарс, он вокруг меня, надоело. Хочу немного спокойствия, вернуться к обычной жизни, где самой большой неприятностью было уберечь обенто от загребущих ручек поклонников.
— Хватит, — мой спокойный голос обрывает споры, но мне все равно, я смотрю в глаза Занзаса и жестко замечаю. — Ты хочешь бой, ты его получишь. Червелло, я согласна на Небесную битву, но вам лучше сто раз подумать, прежде чем действовать.
— Вы нам угрожаете? — холодно интересуется одна из розовласок.
— Нет, предупреждаю, — мило улыбаюсь. — Выбрав сторону, думайте о последствиях, — резко стираю даже намек на улыбку с лица и ледяным тоном уточняю. — Битва будет завтра в обычное время и на территории школы?
— Да, — соглашаются розовласки.
— Замечательно, — киваю и поворачиваюсь в сторону залетающего во двор школы со своими людьми Дино. — Дино-ни, Кьюдайме срочно нужна госпитализация.
— Мы опоздали, да? — нас на мгновение ослепляет вспышка, а после нее исчезают все, кроме нас и людей моего анидеши.
— Отчасти, — хмыкаю, хотя с языка рвутся ругательства.
— Ребята, позаботьтесь о ранах Кьюдайме! — командует Кавалоне и вокруг нас начинается движение. Устало качаю головой и начинаю отбрыкиваться от заботы братца. Слинять получается, но далеко не сразу. Дино порой слишком заботлив, но сейчас это лишнее, мне не нравится слишком внимательный взгляд Реборна. Похоже, пришло время вопросов. Черт!
Продолжение следует...
========== Отступление шестое. Истоки ненависти ==========
Спустя полчаса и кучу истраченных нервов, Тсунаеши все же удалось отбиться от излишне волнующегося Кавалоне. Впрочем, это не изменяло того факта, что от своих Хранителей ей так быстро бы отбрехаться не удалось. Они просто чувствовали ее усталость и плохое настроение, но она молчала, а они уже давно научились понимать ее без слов. Они видели ее дрожь, ощущали ее страх и понимали, что их вызвал тот старик, о котором пообещал позаботиться Дино. У них было много вопросов, особенно к мрачному Хибари, который отбивал желание с ним разговаривать одним взглядом. Именно поэтому они не разговаривали, просто шли к их общему дому, где их уже ждала Киоко с парочкой литров горячего чая и поздним перекусом.
— Кея... — разбил напряженную тишину голос Тсунаеши, стоило им войти внутрь их базы.
— Что, Зверек? — прозвучало в ответ.
— Знаешь, никогда не сомневалась в твоих деструктивных способностях, — задумчиво протянула девушка, неторопливо проходя на кухню и с благодарностью принимая дымящуюся кружку из рук ожидающей их Киоко. — После нашего разговора, ты точно знал, куда можно бить, что тебе помешало?
— Разговора? Куда бить? — не дал ответить Облаку Реборн, начав подозрительно щуриться. — Еши, ты знала, что Кьюдайме в Гола Моске?
— Уже неделю как, — невозмутимо кивнула Тсунаеши, смотря на Аркобалено дико наивным взглядом. Ей определенно нравилось ошарашивать своего собеседника. — Мукуро сразу об этом сказал.
— Мукуро-сама? — заинтересовалась Наги, да и идущие за ней по пятам Кен с Чикусой, выглядели удивленными.
— Он-он, — согласно кивнула Тсунаеши.
— И никому не сказала? — в голосе Аркобалено скользнула ярость.
— А должна? — громадные карамельного цвета глаза смотрели настолько непонимающе и удивленно, что Реборн ощутил себя неуютно, только вот... спустя мгновение в чужих глазах появились оранжевые искры и голос похолодел. Воплощение наивности исчезло, ее место заняла молодая, неопытная, но все же донна, с которой уже следовало считаться. Аркобалено Солнца в который раз поразился сходству своей ученицы и Луче, та тоже могла становиться безжалостной. — Я намекала, просила то-сана быть осторожным и узнать. Реборн, не будь глупцом, я знаю о связи Неба и Хранителей, неужели ты думаешь, что я поверю в то, что дон Тимотео пропал так, чтобы никто не заметил?
— Ты... — дернулся носитель желтой пустышки, в глазах полыхнул странный огонек. Не такого он ожидал от этой девочки, слишком привык к ее мягкости и спокойствию. Такой ответ шел вразрез с ее характером, тем, который он наблюдал.
— Я, — спокойно кивает девушка и вновь поворачивается к своему Облаку. — Ну, так что, Кея?
— Критический урон, он бы самоуничтожился, — недовольно поморщился черноволосый парень. — Или же нет, но в голове сходились основные энергетические магистрали. Возможно, там было сосредоточен управляющий контур, я не стал рисковать.
— И правильно, мы пока не готовы встать во главе Вонголы, — спокойно кивнула Тсунаеши и устало потерла переносицу.
— Тсу-чан, иди отдыхать, — в разговор вмешалась молчащая до этого Киоко. — У тебя завтра бой, а ты сегодня получила серьезные травмы во время тренировки.
— Ты и ни-сан их уже вылечили! — устало посмотрела на подругу Тсунаеши.
— Не спорю, но тебе необходим здоровый сон, — невозмутимо отозвалась Киоко. — Мое Пламя может подстегнуть регенерацию, но не убрать абсолютно все последствия.
— Травма, значит... — нехорошо прищурился Хибари.
— Зато я закончила разучивать новый прием! — тут же затараторила Тсунаеши и подскочила на месте, поспешно выливая не допитый чай в раковину и ополаскивая ее под сильной струей воды. — И вообще, Киоко права, мне пора отдыхать. Спокойной ночи!
— Сбежала, — хмыкнул Аркобалено и нахмурился. — Жаль, я хотел задать ей пару вопросов.
— Я тоже, но мне кажется семпай знает на них ответ, — без привычного смеха и дурашливости, прозвучал голос Дождя. — Да, Кея-семпай?
— Именно этот старик пытался ее запечатать, ты познакомился с ней раньше и лучше меня знаешь, как это отразилось на ней, — в ответ звучит ровно и холодно. — За нами все эти годы наблюдали в первую очередь его люди и уже после люди ее то-сана.
