'И когда же это я успел 'помочь' до этого?' — опешил Гарри, дойдя до этих строк.
'Без меня меня женили', — прокомментировала Гермиона.
'Не очень удачный выбор слов...'
'Вообще-то, как раз подходящий...'
Это хорошо, конечно, что за них, фактически, поручился лично министр магии, но почему-то имеются смутные подозрения, что руководствовался он при этом отнюдь не желанием помочь ближнему своему.
Вообще, складывалось впечатление, что вешавшие со страниц министерские работники с Фаджем во главе изо всех сил делали вид, что все случившееся — лишь досадное стечение обстоятельств, и что ситуация уже давно и надежно взята под контроль. И оборотни сумели осуществить столь масштабное нападение на один из самых важных объектов волшебного мира лишь потому, что им 'слишком много позволяли и слишком долго терпели'. И ни у кого, конечно же, и мысли возникнуть не могло, что эти подлые твари окажутся настолько подлыми.
'Ну да, а на чемпионате мира они это так, просто пошалить немного вышли'.
В качестве доказательства высокого профессионализма работников министерства эти самые работники постоянно ссылались на список арестованных оборотней и на разные слова вещали об 'эффективных мерах контрмерах', 'быстрых и решительных действиях', а также обещали 'тщательно разобраться и наказать по всей строгости'.
Приведенные в газете ни о чем не говорящие имена были бы быстро выброшены из головы, если бы взгляд Гарри не сумел уцепиться за одно из них.
Арабелла Фигг.
В газете были только имена и никаких колдографий, так что оставалась вероятность, что это была лишь тезка той старухи-кошатницы, к которой его подбрасывали Дурсли, отправляясь развлекаться. Но вот если это было не просто совпадением имен...
'Даже не знаю, что тут лучше сделать... — с нарочитой задумчивостью протянул он, — То ли посмеяться над Дурслями, так и не узнавшими, что кроме меня-волшебника у них под носом жил и самый настоящий оборотень, то ли устроить истерику, что я много лет находился рядом с 'сумасшедшей тварью'...'
'Гарри...' — ответом ему стали выразительно закатанные глаза.
'Ей, она и вправду сумасшедшая, я всегда это знал!'
'Ладно, вряд ли тебе придется долго гадать...'
Если 'Пророк' останется верным себе, то тема арестованных оборотней еще обязательно будет рассмотрена во всех подробностях и, конечно же, без таких ляпов, как скудный и лаконичный список, не содержащий каких-либо иллюстраций.
К слову, 'самый безумный из этих зверей', Фенрир Грэйбэк, в числе пойманных и задержанных совсем не числился. И вовсе не потому, что оказался аврорам не по зубам, а от того, что 'трусливо сбежал' еще до подхода отважных защитников министерства вместе с добровольными помощниками. Каким образом он сумел это сделать при собственноручно отрезанных путях побега, не сообщалось.
Гарри с Гермионой оказались не единственными, кто в тот день 'демонстрировал всем пример'. Были и другие волшебники, кто, взяв в руки палочки, решились привести собственные аргументы высказывавшим свое недовольство оборотням. Таковым оказался и Аластор Муди.
Причина его неявки на заседание Визенгамота оказалась весьма и весьма уважительной. Сначала он изволил несколько задержаться, чтобы удостовериться в отсутствии поблизости проявлений козней коварных врагов, и потому в здании министерства оказался несколько позже, чем это было необходимо. А вот к началу активных действий оборотней он успел как раз вовремя. Фактически, если бы успокоение паранойи задержало бы его еще хоть на минуту, то попасть внутрь просто так он бы уже не смог. Но поскольку подобная неприятность все же не состоялась, вновь возникшей возможностью задействовать свой богатейший опыт он воспользовался сполна. В целом, по словам Сириуса, сумевшего пообщаться с нежелающим забывать свои былые обязанности аврором, последнего, с некоторой натяжкой, даже можно было назвать довольным тем фактом, что вместо 'пустого просиживания штанов в компании всяких маразматиков', он был занят действительно полезным делом.
Немалых размеров часть статьи была посвящена как собственным размышлениям редакции газеты на тему 'Кто в этом всем виноват', так и попыткам опрошенных работников министерства ответить на тот же вопрос. Все это настолько живо напомнило аналогичные дебаты по итогам чемпионата мира, что не было никакой нужды особо вчитываться в текст, чтобы понять его содержание.
Сириус после прочитанного объявил об отмене имевшихся планов связаться с 'некоторыми старыми знакомыми', способными 'помочь, если потребуется'. Пусть вчера он вроде и получил заверения в отсутствии каких-либо претензий к Гарри и Гермионе со стороны министерства магии, но степень доверия к нему явно была недостаточной для отсутствия у самого Сириуса подозрений, что 'они там могут учудить в последний момент'.
А вот то же самое, но написанные уже в имеющей хождение по всей Британии газете, оказалось для него вполне достаточными — от столь громко произнесенных слов всяким Фаджам оказаться будет уже весьма и весьма трудно. Как Сириус уже успел убедиться, ошибочность своих слов и действий министерские признают крайне неохотно...
* * *
Возвращение в Хогвартс, пожалуй, можно было назвать триумфальным, если и не по содержанию, то уж точно по форме. Пусть сами 'триумфаторы' таковыми себя совсем не ощущали, но вот их товарищи по школе придерживались совсем иного мнения, в очередной раз продемонстрировав, как быстро оно способно меняться.
Хотя, справедливости ради, стоило отметить, что отсутствуя в замке более недели, знать доподлинно настроений его обитателей возможности они не имели и судить о них могли, лишь проведя аналогии с настроениями отправителей полученной за это время почты. Так что, теоретически могло быть и так, что внутри стен Хогвартса отношение к Гарри и Гермионе оставалось неизменно положительным. Вот только если учесть, что сформировавшийся у читателей газет образ возник в том числе и благодаря взятым у школьников интервью, разница между теорией и практикой, скорее всего, была очень существенной.
Но, так или иначе, именно в данный момент известность и популярность двух вернувшихся в школу учеников была сугубо положительной. Причиной подобного поворота общественного мнения вновь стал утренний газетный выпуск, содержание которого к их появлению уже вовсю обсуждалось всем замком. Стоило ли удивляться, что вокруг них мигом образовалась толпа желающих узнать, 'как там было на самом деле'.
— А оборотни сильно страшные?
— А скольких ты победил?
— А это правда, что тебя укусили?
— А вампиров видели?
Стоило признать, что их студенты Хогвартса успели в достаточной степени изучить товарищей, не жалующих к себе лишнего внимания, чтобы суметь предсказать их возможную реакцию на подобный ажиотаж и заранее позаботиться о перекрытии возможных путей отступления. Хотя вполне могло быть и так, что обступили их со всех сторон без каких-либо задних мыслей, просто пытаясь пробиться поближе. Так что, несмотря на все нежелание, пришлось потратить некоторое время на удовлетворение любопытства всех, кто жаждал интересных подробностей. Процесс этот состоял в основном из попыток отрицания самого откровенного бреда.
И стоило этому бреду начать иссякать, как чья-то умная голова внезапно вспомнила, что одним лишь нападением на министерство магии список интересных тем для разговоров отнюдь не ограничен. Конечно, все остальные чемпионы Волшебного Турнира в замок вернулись еще на прошлой неделе и уже давно успели поделиться всей известной им информацией, но ведь именно эти-то два чемпиона видели и знают гораздо больше! Карусель вопросов разной степени нелепости закрутилась с новой силой...
Учителя отреагировали на возвращение в замок двух 'героев' хоть и не столь бурно, но с куда большими последствиями. Героизм героизмом, но уроки никто не отменял, в том числе и во время тех почти двух недель, что означенные герои находились не в школе. А поскольку каждый из профессоров был непоколебимо уверен в совершенной необходимости тех знаний, которыми он щедро делится со студентами, наверстывать упущенное не пришлось только лишь на истории магии. Подобные новости сумели нанести очень болезненный удар по самолюбию Гермионы, внезапно осознавшей свое положение отстающей, чего с ней ни разу не случалось и вообще не могло случиться никогда. Гарри так и не понял, насколько серьезно факт свершения столь невозможной вещи был занесен в список нанесенных Волдемортом обид.
* * *
На фоне новой волны страха и ненависти к 'безумным кровожадным тварям' как-то совсем тихо и незаметно, скромно разместившись на дальних страницах печатных изданий, прошло известие, что продолжения Волшебного Турнира не будет. Несмотря на попытки Франции убедить весь остальной мир, что ничего особо страшного не произошло, и что нет никаких поводов не покупать билеты на дальнейшие этапы, турнир просто не мог продолжаться по той банальнейшей причине, что число его участников резко сократилось. Из Дурмштранга, лишившегося разом директора и старшего чемпиона, а также щедро одаренного подчиняющими Непростительными проклятиями, пришло известие, что продолжать в том же темпе эта школа не желает категорически. И поскольку оставшиеся в живых чемпионы никаких договоров со всякими Кубками Огня не заключали, во Францию они больше ни ногой.
Хогвартс, в свою очередь, сумел обойтись без потерь, и у него все еще оставался выбранный Кубком чемпион, обязанный идти до конца. Однако его родное министерство магии, 'заботящееся о своих гражданах и искренне переживающее за их безопасность', весьма оперативно откопало старые договоры и соглашения насчет турнира, заключенные еще в те времена, когда он назывался Тримудрым. И если смерть части участников действительно не являлась поводом для досрочного его окончания, на что ссылалась Франция, то вот отказ от продолжения одной из сторон таким поводом был. Немаленькой такой загвоздкой были последствия для чемпиона отказавшейся стороны, в связи с чем таких прецедентов не случалось никогда. Отказ же в случае гибели чемпиона не был возможен просто потому, что потерявшая его школа сразу считалась выбывшей и отказываться ей уже было попросту не от чего. Но вот в нынешних условиях ранее совершенно бесполезный пункт правил неожиданно оказался востребован...
Ну а поскольку оставшийся в гордом одиночестве Бобатон соревноваться ни с кем не мог, французы были вынуждены объявить турнир оконченным. Не забыв при этом засчитать себе техническую победу.
* * *
Маховик 'строгих и решительных мер', новые волны которых поднимались в недрах министерства и расходились по всему волшебному миру, раскручивался все сильнее и сильнее. Новые указы и постановления. Запреты и ограничения. Неустанно рапортующий журналистам о достигнутых успехах новый глава отдела по контролю над существами Уолден МакНейр, которому столь же неустанно вторил отец Седрика Диггори, назначенный заместителем. И, конечно же, судебный процесс над задержанными во время нападения оборотнями, призванный наглядно продемонстрировать неотвратимость наказания, ждущее 'тварей, не способных сдерживать свою опасную натуру'.
Аластор Муди, с помощью которого Гарри попробовал прояснить свои сомнения насчет личности одной из ждущих суда оборотней, от газетных формулировок лишь кривился.
— Повязали всяких доходяг, настоящих зверюг упустили и теперь делают вид, что молодцы. А про главного монстра и слышать не хотят... Гер-рои, Моргана их прокляни...
Причину своего презрительного отношения к своим прежним коллегам скрывать бывший аврор не стал. По его словам выходило, что большинство оборотней, с которыми 'гер-рои' сумели совладать, оказались не способными к магии сквибами. Пусть и 'страшные' оборотни, но днем и почти в новолуние они в принципе не могли представлять хоть какой-то угрозы для волшебника с палочкой в руках. Да и магглы в такое время могли их совсем не бояться — основу 'добычи' авроров составили старики и 'совсем уморенные задохлики'.
Видимо, отсутствие снимков задержанных в газетах было вызвано отнюдь не тайной следствия. Кто-то явно не желал портить впечатление от достигнутого успеха в борьбе с опасными темными тварями.
А ведь рапортовать об успехах было совершенно необходимо, поскольку успокаиваться на достигнутом оборотни явно не желали. Нанеся хороший удар по площади, они перешли на точечные акции — после первого за атакой на министерство полнолуния на работу не вышел всем известный глава отдела спорта Людо Бэгмен. Жилище его, как следовало из колдографий 'Пророка', было полностью разгромлено, а 'обнаруженные улики' прямо указывали на то, чьих рук, а точнее, лап, это было дело. Тело Бэгмена найдено не было и оставалось лишь гадать, сколь жуткая судьба его постигла.
Глава 56. И всегда по голове.
— Легилименс, — в очередной раз произнес невыразимец.
И хоть нацелена его палочка была на Гермиону, новый приступ головной боли вновь посетил обоих подопытных. Пусть он не шел ни в какое сравнение с тем результатом, что был вызван тем же самым заклинанием в исполнении Волдеморта, приятного все равно тут было как-то маловато. Свою роль, в данном случае весьма негативную, тут играла их связь, из-за которой одновременные вспышки боли, передаваясь в обе стороны, ощущались гораздо острее, чем было на самом деле.
'Не Круциатус, конечно, но...' — поморщившись, Гарри начал массировать свои виски.
'...Я даже не догадывалась, что в голове так много мест, которые могут болеть!' — Гермиона устало откинулась на спинку стула и последовала только что показанному примеру.
За время этих опытов выражение 'головная боль' успело приобрести множество новых смыслов и оттенков. Это могли быть ноющие ощущения в затылке. Это могло быть чувство сжимающих виски тисков. Это могла быть болезненно пульсирующая жилка где-то глубоко, в самом центре головы, или же, наоборот, самая поверхность лба, грозившая вот-вот расколоться. Словом, предугадать заранее, как именно проявится реакция на очередное заклинание, было решительно невозможно.
— Мисс Грейнджер, смею заверить, что мне данные попытки тоже приносят отнюдь не удовольствие, — опуская руку с палочкой, сообщил Грэй.
— У вас получилось? — Гарри решил уточнить причину этих слов. — Или...
'Или он как обычно?'
— Нет, но догадаться о ваших мыслях не так уж и сложно.
'Все-таки, как обычно'.
— Могу вас обрадовать, — тем временем продолжил говорить Грэй, — Положительного результата мне не удалось добиться ни разу, и в дальнейших проверках я не вижу смысла...
'Действительно, обрадовал', — без малейшего намека на сарказм согласилась Гермиона.
'Более счастлив я был лишь тогда, когда Волдеморт отменил свой Круциатус', — Гарри не стал отказываться от желания продолжить гнуть ранее начатую линию.
'Отлично, значит, тебе не так уж и плохо'.
— ...С высокой степенью достоверности можно сделать вывод, что узнать что-либо от вас подобным способом не представляется возможным. Полностью уверенным в этом я быть не могу, поскольку в полную силу я не действовал, но пример мистера Риддла, о котором вы сообщили, достаточно нагляден, и повторение подобного опыта на себе я не нахожу разумным.
