— Огромная скала, обитая металлом, на наших глазах взлетела и скрылась, Пэйн применил какую-то из техник маскировки шиноби Неба. Было это буквально десяток минут назад, сейчас там сенсорные команды Листа под прикрытием остальных Отшельников организовывают поиски, и возможно им удастся не потерять след, не дать Акацуки скрыться. Но я видел все это своими глазами, видел эту огромную скалу, и марионеток Пэйна и Сасори, и Конан и ее неисчислимыми взрыв-печати. Увы, это реальность. Акацуки теперь автономны и не привязаны к земле. Сражаться с ними придется в небе, либо ловить момент, когда они будут приземляться, чтобы захватить очередного биджу.

Ну, песеееец. Летающая крепость! Шиноби Неба расстарались для начальства в плащах?

— Это, надо полагать, была первая новость, — мелодично говорит Мэй, — переходите уже ко второй, Джирайя-сан, раз она касается Киригакуре!

Мизукаге держит лицо, да, но все равно чувствуется нетерпение.

С одной стороны Каге обязан уметь сдерживаться, он ведет одну из Великих гакуре, но с другой — он или она Каге, не так ли? Один из сильнейших шиноби в Деревне, если не самый сильный, и это значит, это многое значит. То ли чакра им по мозгам дает, то ли процесс становления сильнейшим в этом кровавом и жестоком мире таков, что мозги отъезжают, но сильные шиноби все здесь с причудами, и хорошо, если эти причуды безобидны.

В общем, тяжело сдерживаться, когда твои же причуды толкают на поступки.

— Киригакуре уничтожена, — тут же говорит Джирайя. — Деревни нет, на ее месте теперь море.

Шок. Что?! Тишина. Шок. Перешептывания. Мэй закусывает хвост прически, пальцы дрожат.

— Один из... резидентов Листа побывал там лично, — со вздохом говорит Джирайя, — вчера под вечер было сияние, и потом пришла волна цунами. Что именно там случилось, он не знает, но гакуре больше нет.

— Но почему Акацуки? — спрашивает кто-то.

— Больше некому, — отвечает Джирайя в пространство. — И в Тумане оставался джинчурики Рокуби, Утаката.

— Да, — растерянно говорит Мэй, — я приказала усилить его охрану, но как? Всю Деревню?!

— Это непростительно! — громыхает голос Райкаге. — Хокаге! Мне нелегко это говорить, но я прошу прощения за свою подозрительность! Вы были правы, призывая не медлить!

По лицу Райкаге видно, что ему нелегко даются эти слова, но все же он их произносит. Ага, видимо, осознает внезапно, что и к нему в Деревню могут вот так же прилететь и срыть до основания, оставив море вместо поселения. Понятно, что эта летающая крепость взлетела только сегодня, а Туман грохнули вчера, но Акацуки еще в битве за Коноху показали, что готовились уничтожить шиноби. Явно продолжение старого плана, не удалось захватить джинчурики — или удалось? — так грохнем всю Деревню!

Хмм, а Каге-то все такие задумчивые и грустные, наверняка такую же картинку представляют.

То есть то, о чем говорила Цунаде про союз, что поодиночке Акацуки снесут любую Деревню, поэтому надо держаться вместе. Но как обычно, пока по морде не дадут, никто и не задумывается. Цучикаге, надо полагать, тоже был уверен, что Акацуки у него в рукаве и подчиняются, ага. Теперь вот внезапно до всех доходит, как до ездовых страусов, ей-ей. Акацуки уже раскатали Коноху, но для Каге то не в счет, ведь это была Коноха и на нее напали шиноби, ведь так? Интересно, вообще наблюдать такую инертность сознания, и с нервным смешком осознавать, что и сам не лучше.

И все это было бы даже забавно, не иди речь о десятках тысяч жизней, особенно детей шиноби, еще не ставших даже генинами, и обычных крестьянах и горожанах, которые ничего вообще не смогут противопоставить S-ранговой верхушке Акацуки. Впрочем, кто сказал, что я вообще ничего не могу? Вот она, палочка в рукаве, но какова будет цена за Непростительные и Фиендфайр? Ладно, мочь еще не значит делать, в конце концов, смысл защищать шиноби, если они сами себя не могут защитить и договориться? Шизуне в охапку, и в страну Весны, Коюки укроет по старой дружбе, и гори оно все синим пламенем!

Но это маловероятный исход, Каге, будем думать, больные на голову, но не дураки, и договорятся.

Вон, Райкаге уже собственно начал, да.

— Все мы промедлили, — грустно отвечает Цунаде, — и с каждой минутой враг становится сильнее.

— От имени Тумана я, Пятая Мизукаге, принимаю союз, предложенный Листом, и признаю главенство Листа в нем, — внезапно говорит Мэй.

Видно, что слова даются ей нелегко, мыслями она там, в уничтоженной гакуре. А что сейчас вообще можно там сделать, если все погибли? Мда, тяжелая задачка, и хорошо еще, что сама Мэй уцелела! Конечно, будь она в Тумане, все могло бы повернуться по-другому, но ну его нахрен, играть сейчас в эти мысленные "что было бы, если". Не то время, не тот случай.

— Киригакуре уничтожена, — продолжает Мэй, — но шиноби Тумана живы.

У меня шок пару секунд, и только потом соображаю, что она говорит о тех, кто находился вне Деревни во время атаки. В конце концов, шиноби Конохи тоже рассеяны по стране Огня, да. Но все равно, в первую секунду подумал, что у Мэй того, башня окончательно уехала в морские дали.

— И все они будут рады сразиться с Акацуки и уничтожить их! — жестко заканчивает Теруми.

— От имени Песка я, Пятая Казекаге, подтверждаю и принимаю союз, и признаю главенство Листа, — говорит Темари спокойно, мягко. — Примите мои соболезнования, Теруми-сан. Сунагакуре сейчас переживает не лучшие времена, но после победы над Акацуки, Песок поможет Туману, чем сможет.

Ну да, кто лучше поймет Великую Деревню в упадке, как не другая такая же?

Суна еще до войны находилась в глубокой жопе, и действия последних лет, начиная с атаки на Лист, только усугубляли, так сказать, глубину провала. О степени отчаяния можно судить по назначению Темари, возвращение опальной Казекаге, лишь бы договориться с Листом и соскочить, ну там помочь против Акацуки, но уже не воевать.

Хотя, в принципе ничего же не мешало им сдаться ранее? Или мешало? Третий Цучикаге там, например?

— Думаю, после победы, новый союз поможет всем, ведь Коноха тоже лежит в развалинах, — говорит Цунаде.

Союз трех разваленных гакуре, хотя вру, Суна цела, в жопе, но цела. Как и Ива, и Кумо, и как еще недавно Кири. Напоминая о разрушениях действуют, и Куроцучи высоким голосом говорит.

— От имени Камня я, Четвертая Цучикаге, принимаю союз, предложенный Листом, и подтверждаю главенство Листа.

После чего новообразованный союз четырех сисястых Каге смотрит на Райкаге. Тот приглаживает свои короткие усики и рычит, впрочем, вполне мирно. Ха, всего два заседания, а уже разбираюсь в оттенках рыка Райкаге, будет, что вспомнить на старости лет!

— От имени Облака, я, Четвертый Райкаге, принимаю союз, предложенный Листом, и подтверждаю главенство Листа!

— Союз подтвержден всеми пятью Каге, — Мифуне тоже оглаживает усы, — и вступает в силу с этого момента!

— Как глава союза, — тут же говорит Цунаде, — назначаю главнокомандующим Четвертого Райкаге, а главным стратегом Альянса — Нара Шикаку! Возражения?

— Против кандидатуры Шикаку? Нет, — качает головой Райкаге.

Вот как, как он это делает? Даже покачивание головой выглядит по-боевому, угрожающе. Как будто сейчас ринется в атаку, сломает стены, перебьет присутствующих, хотя собравшиеся покрепче будут, чем метровые каменные стены, да.

Но все же, союз заключен.

Кровавой ценой, скажем прямо. Хотя, что по меркам шиноби кровавая цена? Четвертая война с кучей трупов и раненых, ужасная в моих глазах, выглядит мягкой до неприличия для шиноби. Можно массу примеров привести, например отец Четвертого Райкаге, Третий Райкаге, бился трое суток, завалил в одиночку десять тысяч шиноби, прежде чем помереть. И то непонятно, от усталости поддался или его мясом закидали до невозможности двигаться.

— Четвертую мировую войну предлагаю считать законченной, — говорит Цунаде, — за примирением сторон и заключением нынешнего союза, альянса пяти Великих гакуре.

— Согласен! — Райкаге стукает по столу, но в меру, сдерживает силу. — Пока мы глупо воевали друг с другом, враг у нас под носом вознамерился уничтожить всех шиноби! После победы над Акацуки Альянс поможет в восстановлении не только Конохагакуре, но и Киригакуре!

— Поддерживаю, — добавляет Куроцучи. — Одержимость войной завела нас всех на край гибели.

Интересно, они и в самом деле перековались после событий и гибели близких людей, или это все же уловки? Вопрос, конечно, праздный, не мне тут решать, да и какая, в сущности, разница, что привело к союзу? Опять вспоминая Мадару и Хашираму, перед заключением союза они неплохо так подрались, на целые сутки, перепахав ландшафт немалой области, и ничего. Два клана заключили союз, и жизнь всех шиноби изменилась. На это рассчитывали Третий и Цунаде? Впрочем, опять праздный вопрос, и лучше не вспоминать, что без меня всей этой войны, погибших и раненых, и измененных судеб возможно и не было бы.

Да, лучше даже не начинать эту карусель мыслей в сотый раз.

Союз. Альянс. Теперь только победить Акацуки, и усталое ура, в честь победы.

Атмосфера за столом резко разряжается. Теперь Каге направляют свою ненависть вовне, на Акацуки.

— Акацуки и Пэйн показали свою мощь, — говорит Райкаге, резко успокоившийся. — Нет смысла посылать на них генинов, они и без того убили их достаточно! Нужно собрать элиту пяти Деревень, как это уже было в Конохе три дня назад!

— Райкаге, — вежливо добавляет Джирайя, — разрешите я дополню?

Ну да, на каждого Каге положено двое сопровождающих, а Джирайя вломился на переговоры, как слон в посудную лавку, но выгонять его никто не выгоняет. Это же Джирайя, в конце концов.

— Конечно! — отвечает Эй.

— Альянсу шиноби в любом случае придется использовать элитный отряд, для атаки на летающую крепость Акацуки. Сами они не спустятся, и под угрозой уничтожения всех гакуре, нам самим придется атаковать. Они способны отключать крылья, и нет времени заниматься их переделкой, выяснять, какая часть фуин-узла дает им эту возможность. Следовательно, численность отряда будет ограничена количеством леталок Листа и теми шиноби, которые способны летать самостоятельно, как шиноби Ивагакуре, например.

Куроцучи мрачно кивает. Сколько тех шиноби уцелело, в той мясорубке над Конохой?

— Поэтому нужны будут лучшие из лучших, — продолжает Джирайя, — но это не значит, что остальные шиноби останутся без дела. Им тоже достанется опасная и почетная миссия, возможно даже более опасная, чем наша.

— Более опасная, чем атаковать крепость Акацуки? — удивленно спрашивает Мифуне.

Остальные тоже удивлены.

— Двойники — белые Зецу, которых Акацуки использовали в атаке на Коноху и армии шиноби, — поясняет Джирайя, — они получились ущербными, без возможности использовать техники. Только имитация чужой чакры и облика, и это позволило нам относительно легко справиться с ними. Выявить подделки и тут же уничтожить их. Но, представьте себе, что такие двойники смогут использовать техники, и будет их не две тысячи, а двадцать. Двойников, неотличимых для любого сенсора!

— Как? — почти слитно восклицают Каге.

— Учиха Итачи, наш основной источник информации об Акацуки, не знает деталей производства белых Зецу, но он знает, что они производились в лабораториях Хируко. Тот разрабатывал и применял техники поглощения чакры и модификации тела. Итачи получил косвенные данные, что для массового производства белых Зецу нужны биджу. И теперь они есть у Акацуки. При этом большая часть их армии куда-то исчезла, и вспомните, что армия Акацуки, приведенная ими в Коноху, состояла только из белых Зецу. Все это лишь догадки, но лучше задуматься о них сейчас. Что, если двойники — Зецу, произведенные при помощи биджу, смогут использовать техники, будут быстрее, лучше, смогут поглощать еще больше чакры? Летающая крепость Акацуки может приземлиться где угодно и выпустить тысячи таких белых Зецу, которые разбегутся, подменяя собой шиноби.

Хрена себе перспектива!

И ведь Джирайя не преувеличивает опасность, у него вообще нет такой привычки. Хорошо хоть моего двойника никто не сделает, а то как-то не по себе, да. Хмм, помнится, белые Зецу у Орыча цвели от прокачки энергии. Способ ловить двойников? Способ! Медленный, конечно, и не слишком надежный, шиноби от такого и окаменеть может, но все же способ. Если они смогут не только имитировать чакру, но и применять техники, йоптель, да сотня Райкаге точно войско шиноби в порошок разотрет! Нет, нет, там должно быть какое-то ограничение, иначе Акацуки не связывались бы с биджу, нашли способ сделать сотню таких двойников, и победили бы три дня назад.

— Поэтому нужно будет победить не только в небе, но и на земле, — заключает Джирайя, — и тут как раз пригодятся армии шиноби. Конечно, еще нужно подумать над способами отличать своих от двойников не по чакре, но думаю это решаемый вопрос.

Если они при убийстве и высасывании чакры не воруют и чужую память, ага.

— Не будем терять времени, — говорит Цунаде. — Лист поможет с переброской войск, предлагаю Каге отобрать шиноби, достойных атаковать крепость Акацуки в воздухе. Нужно создать корпус медиков, для поддержки и лечения раненых, барьерные команды для укрытия от атак Акацуки сверху, решить вопросы снабжения и слежения за Акацуки. Райкаге?

— Да, я немедленно займусь этим! Если сенсоры Листа не упустят крепость, думаю, альянс шиноби сможет не дать им высадить армию двойников, — рычит Эй, потом делает паузу. — Нам потребуются порталы Конохи.

— Лист обеспечит Альянс всем необходимым, — говорит Цунаде тоном, который дает понять, что все, пора переходить к насущным делам, раз уж союз заключен, и вопросы стратегии обсуждены.

Мифуне берет слово.

— Рад, что Альянс великих гакуре все же состоялся. На этом собрание пяти Каге объявляю закрытым, и хочу предложить помощь, свою и элитного отряда самураев для атаки на Акацуки!

— Если они не уступят джонинам, то с удовольствием приму, — отвечает Райкаге.

Цунаде встает, привлекая к себе внимание, и говорит.

— Теперь, раз заседание завершено, скажу неофициально, — указывает рукой в мою сторону, — уберите Гермиону из своих книг Бинго, пока не случилось непоправимого.

Все смотрят на меня, а мне хочется показать им язык в ответ, но сдерживаюсь.

Альянс. Союз. Победа. Домой.

Глава 24

22 июня 79 года. В небе, неподалеку от летающей крепости Акацуки.

Сенсоры Листа не подвели, удержали Сорагакуре в фокусе, начали преследование по горячим следам, не давая летающей крепости скрыться. Общая тревога поднимала сенсоров, в первую очередь Хьюга, и стационарная портальная сеть выбрасывала одну команду за другой в страну Водопадов, Звука, по границе бывшей страны Неба и в ее глубине, на севере страны Огня.