И это была не единственная причина, по которой Макнэш хотел их заполучить. Делфирак достаточно пострадал от рук чарисийцев, чтобы стерпеть оскорбление в виде нападения на сам королевский замок! Недостаточно было уничтожить королевских стражников, которые думали, что они там, чтобы защитить князя Дейвина, вероломные сукины дети фактически взорвали две трети замка и подожгли остальное! Король Жэймс принял сирот князя Гектора по доброте душевной и родственной любви, и наградой ему было то, что его воины были убиты, а сам дом разрушен? Нет, этого нельзя было допустить, и этого не будет. Не сейчас, когда погоня так близко от них.
И эти ублюдки также не знают, что их лодки не прибудут, — подумал он с мрачным удовлетворением.
Открытие того, что беглецы направлялись в долину Сарм, где Западный Сарм протекал через промежуток между холмами Тривор и самими Сармскими горами, внезапно прояснило появление загадочных лодок, которые столкнулись с отрядом драгун графа Чарлза два дня назад. Очевидно, что этот заговор был организован задолго до этого, с большой предусмотрительностью, но это не означало, что он сработает. Особенно когда лодки, на которые они рассчитывали, чтобы спасти их, повернули назад позавчера.
Макнэш удовлетворенно улыбнулся. Драгуны понесли тяжелые потери, но чарисийцы пострадали еще больше. Видели, как их набитые ранеными лодки направлялись обратно вниз по реке бегущими, поджав хвосты. Двигаясь по течению, они, к сожалению, легко оторвались от любого преследования, и на реке между ними и Сармутом не было никаких военных кораблей или галер, так что их побег был практически гарантирован. Но им это удалось только потому, что они трусливо бросили людей, с которыми пришли встретиться.
И все же, чего еще можно было ожидать от еретиков и богохульников? Из людей, которые перерезают детям глотки в качестве кровавых жертвоприношений Шан-вей? Макнэш прочитал каждое слово признаний, выжатых инквизицией из чарисийцев, которых граф Тирск передал для их законного наказания, и он был в ужасе от их преступлений и извращений, но не удивлен. В конце концов, Делфирак знал, что такое чарисийцы. На самом деле, Делфирак знал это лучше, чем кто-либо другой, учитывая, что эти ублюдки сделали с Фирейдом!
Интересно, есть ли у них какой-нибудь запасной план? — задумался он. — Не знаю, где они ожидали встретить эти лодки, но, если предположить, что им удастся миновать патрули — ха! Как будто это должно было случиться! — в конце концов они обязательно поймут, что их бросили на произвол судьбы. Так что же они тогда сделают? Попытаются проехать верхом по пересеченной местности до самого Сармута? Никаких шансов! Мы бы их заметили... — Размышления сержанта Макнэша были прерваны появлением пули сорок пятого калибра, выпущенной из одного из первых двух револьверов с капсюльным воспламенением, когда-либо изготовленных на планете Сэйфхолд. Пуля попала ему прямо в основание горла со скоростью примерно одиннадцать сотен футов в секунду, движимая шестьюдесятью гранами черного пороха, и разорвала заднюю часть шеи, отбросив его назад на круп лошади. Он повисел там мгновение, затем тяжело рухнул на землю, и его товарищи закричали в замешательстве, когда в темных горных лесах раздались новые выстрелы.
Нападавших, должно быть, не меньше дюжины. Очевидно, столкновение было для них такой же неожиданностью, как и для патруля сержанта Макнэша. Выстрелы последовали один за другим, но они прозвучали бы единым сосредоточенным залпом, если бы предатели поняли, что за ними вот-вот бросятся в погоню.
Еще трое солдат Макнэша были сброшены с лошадей, а четвертый покачнулся, раненый, но удержавшийся в седле, и они услышали голоса, кричащие друг другу в тревоге. Затем они услышали стук копыт, когда беглецы повернули, пришпоривая своих усталых лошадей, прочь от патруля.
— Никсин, займись ранеными! — крикнул капрал Валтар Жуд, подтверждая командование. — Жошуа, ты курьер! Тащи свою задницу к полковнику! Скажи ему, что мы на связи и движемся на северо-запад. Мне кажется, они отступают тем же путем, каким пришли!
— Уже в пути, корп! — ответил рядовой Жошуа, разворачивая коня и пришпоривая его.
— Остальные — за мной!
* * *
— Слишком эффектно, милорд, — рассудительно сказал Тобис Реймейр, наблюдая за зловещими вспышками пистолетного огня на дальней стороне долины.
— Возможно, немного, — рассудил Корис, протягивая одну руку ладонью вниз и покачивая ею из стороны в сторону. — Однако эффективно.
— Интересно, скольких он подстрелил на этот раз? — сказал Реймейр. — Я имею в виду, что стрельба с полудикой лошади, которая должна быть напугана, когда над ее ухом в первый раз выстрелят из пистолета — и в темноте, и все такое, без фонарей, должна быть менее точной, чем тогда, во дворце, не так ли, милорд?
— Я не готов заключать пари против сейджина ни при каких обстоятельствах, Тобис, — сухо ответил Корис.
— Вы двое, прекратите это?! — потребовала Айрис. — Они, наверное, преследуют его там прямо в эту минуту!
— Ну, конечно, это так, ваше высочество, — признал Реймейр, поворачиваясь в седле лицом к ней. — В этом весь смысл уловки.
— Но что, если он ошибался насчет возможности ускользнуть от них? — потребовал Дейвин, его голос был напряжен от беспокойства, и Реймейр протянул руку и взъерошил волосы мальчика.
— Вы когда-нибудь слышали историю об охотничьей собаке, которая догнала ящера-резака, ваше высочество? — спросил он. Князь молча смотрел на него секунду или две, затем медленно кивнул, и сержант пожал плечами. — Ну, вот и ваш ответ. Уверен, что они делают все возможное — простите за мой язык, ваше высочество, — извинился он перед Айрис, — чтобы догнать его сию же минуту. И если они так и сделают, им смертельно не повезет.
* * *
— Они у нас в руках, сэр!
— Ты так думаешь? — полковник Эйфрейм Таливир оторвал взгляд от карты и, приподняв бровь, посмотрел на своего помощника. Молодой человек держал фонарь, открытый только с одной стороны, чтобы полковник мог видеть карту, и выглядел изумленным вопросом своего начальника.
— Ну... да, сэр, — сказал он через мгновение. — А вы разве нет?
— Думаю, что сейчас у нас есть отличный шанс догнать их, — ответил Таливир. — С другой стороны, мы должны были поймать их задолго до этого. Предатели или нет, еретики или нет, это неуловимая рыба, Брандин. Я не собираюсь считать ее пойманной, пока не поймаю в сеть и не положу в лодку.
Лейтенант Мейгоуин кивнул. Страсть его полковника к рыбной ловле была чем-то, чего он никогда не понимал, но метафора в любом случае имела смысл.
— Что мне интересно, — задумчиво сказал Таливир, постукивая себя по подбородку, размышляя, — так это то, действительно ли вся эта стрельба была неожиданной реакцией.
— Прошу прощения, сэр?
— Ну, было ли столкновение с нашим патрулем неожиданностью или нет, это было довольно впечатляюще, не так ли? Не хотите ли поспорить на серебро, что все до единого пикеты и патрули сейчас движутся в том же направлении? Если бы вы возглавляли один из этих патрулей, разве вы не направились бы прямо на стрельбу?
— Конечно, сэр!
— Говоришь как хороший офицер на тренировке, Брандин. "Скачи на звуки стрельбы" — чему мы тебя учим. И обычно это тоже правильно. Но предположим, что на самом деле это была не только стрельба с самого начала? Помни, эти ублюдки взорвали значительную часть дворца короля Жэймса, согласно сообщению виверны. Что, если они захватили с собой запас петард? Один человек с тремя или четырьмя из тех двуствольных "пистолетов", которые, похоже, так любят чарисийцы, и пара дюжин петард, чтобы взорваться в подлеске, и внезапно все, кого мы разбросали по холмам, сбегаются, как ящеры, почуявшие кровь. А тем временем..?
На этот раз он выгнул обе брови, глядя на Мейгоуина, и лейтенант нахмурился. Затем его глаза расширились.
— А тем временем остальные из них прокрадываются прямо мимо нас к реке и встречаются со своими лодками, сэр! Вы действительно думаете, что это то, что происходит?
— Честно говоря, думаю, что почти наверняка происходит именно то, что считает капрал Жуд, и даже если это не так, их лодки развернулись два дня назад, так что в любом случае их некому встретить, — ответил Таливир. — Но я не стал бы полковником, не подстраховывая свои ставки.
— Так что вы хотите сделать, сэр?
— Учитывая, что любой, кто может видеть молнию или слышать гром, знает об этой стрельбе, и что все наши хорошие, агрессивные, компетентные младшие офицеры и сержанты будут ехать на звук оружия, — полковник улыбнулся своему помощнику, — мы мало что можем сделать. Единственные, кто у нас есть, кто еще не отправился бродить по лесам, надеясь разобраться с негодяями, пока мы разговариваем, — лейтенант Уиллимс и его отряд.
— Да, сэр, — сказал Мейгоуин с легким, но заметным отсутствием энтузиазма, и Таливир усмехнулся.
— Не самый острый карандаш в коробке, согласен, хотя мне действительно не следовало бы этого говорить, — признался он. — Поэтому я назначил его командующим нашими резервами и запасными лошадьми. Это позволяло мне уберечь его от неприятностей. Теперь, к сожалению, это также означает, что он единственный, в ком я могу быть уверен, что он не гоняется за стрельбой в сумерках.
— Да, сэр.
Таливир несколько секунд смотрел на карту, затем вздохнул.
— Жаль, что у него нет больше людей, но мы говорим о довольно маловероятном развитии событий. Передай ему сообщение, Брандин. Он должен оставить половину своих людей присматривать за запасными лошадьми. Я хочу, чтобы он отвел остальных вниз по течению до этого водопада. — Он постучал по карте. — Думаю, что это первый настоящий водопад на реке, поэтому где бы они ни должны были встретиться с теми лодками, которые в конце концов не придут, это должно быть под ним, а это значит, что так или иначе они должны пройти мимо него. Скажи ему, что я хочу, чтобы его люди разместились у подножия водопада. И, Брандин, постарайся дать ему почувствовать, что доверяю ему это из-за его компетентности, а не потому, что он единственный человек, которого я могу послать, хорошо?
— Да, сэр. — Мейгоуин изо всех сил старался не улыбнуться, и полковник покачал ему головой.
— Ты порочный молодой человек, Брандин. Я предвижу для тебя великое будущее.
— Спасибо, сэр.
— Не за что. — Таливир начал было махать лейтенанту на прощание, но остановился. — О, и пока ты этим занимаешься, напомни ему, что король Жэймс и Мать-Церковь действительно хотели бы вернуть князя и княжну живыми. Скажи ему, что я не хочу никакой стрельбы, пока он не будет уверен, что знает, во что стреляет.
* * *
Уже давно наступила полная ночь, и луна неуклонно поднималась по восточному небу, когда Тобис Реймейр осторожно спускался по крутому склону холма к берегу реки. Грохочущий, стремительный, пульсирующий звук, когда вода плавно переливалась через край водопада в бассейн сорока футами ниже, был громким в темноте. На самом деле, это было намного громче, чем хотелось Реймейру. Он предпочел бы иметь возможность слышать что-нибудь, кроме движущейся воды.
О, не будь старухой, Тобис! — сказал он себе. — До сих пор это работало именно так, как сказал сейджин, так что на данный момент не создавай проблем с заимствованием!
Он тихо фыркнул, затем повернулся в седле, чтобы помахать остальным, прежде чем направить свою лошадь вниз по неровной тропинке вдоль реки. Если описание сейджина Мерлина было таким же точным, как и все остальное, что он им рассказал, их должны были ждать в конце крутых поворотов.
* * *
— Клянусь Богом! — выпалил лейтенант Прейсхат Уиллимс. — Клянусь Богом, полковник был прав, отец!
— Да, похоже, так оно и было, сын мой, — согласился отец Данивин Шал. — Однако мы не должны произносить имя Бога всуе, — продолжил он мягким упрекающим тоном.
— Да, отец. Мне жаль, отец, — быстро сказал Уиллимс, и Шал спрятал улыбку от хорошо подготовленного ответа лейтенанта. Он часто находил роль доброго наставника наиболее эффективной в управлении молодыми людьми. Особенно молодыми мужчинами, которые не были особенно умны, что довольно хорошо характеризовало молодого Уиллимса.
Но потом искушение улыбнуться исчезло. Честно говоря, он был почти уверен, что полковник Таливир отправил Уиллимса в пустую погоню за дикой виверной. Тем не менее, существовала вероятность, что это не так, и печальная правда заключалась в том, что Шал был не в состоянии повлиять на то, что произошло, когда драгуны полковника догнали бы беглецов посреди леса. Он мог находиться только в одном месте за раз и не больше, и никто не мог угадать, кто из преследователей в конце концов действительно остановит свою добычу. Было бы неплохо, если бы епископ Митчейл уполномочил его рассказать полковнику, что происходит на самом деле, хотя у такого откровения явно была потенциальная обратная сторона. Таливир, скорее всего, отказался бы просто перерезать глотки двадцатилетней девушке и одиннадцатилетнему мальчику, независимо от того, кто приказал ему это сделать. И объяснение того, почему Айрис и Дейвин Дейкин должны были умереть, означало бы попадание в воды, от которых мирянам лучше держаться подальше. Если уж на то пошло, Шал весьма сомневался, что епископ Митчейл рассказал ему все.
В сложившихся обстоятельствах он решил, что имеет смысл присоединиться к Уиллимсу. Как бы маловероятно это ни было, все еще возможно, что Уиллимс встретит свою добычу, и инквизитор был уверен в своей способности манипулировать Уиллимсом, заставляя его делать то, что он хотел, особенно учитывая его статус специального представителя епископа Митчейла. Во всяком случае, именно так он планировал потом объяснить епископу свою мысль. Нет нужды упоминать о том факте, что он скакал как мешок с картошкой и что его ягодицы казались ободранными и обработанными солью.
И теперь, похоже, он все-таки выкинул тройные шестерки.
— Что ты намерен делать, сын мой? — он спросил.
— Я собираюсь позволить им пройти большую часть пути вниз, а затем поймать их на тропе, отец, — объяснил лейтенант. — Мы защитили фитили так хорошо, как только могли, так что не думаю, что кто-нибудь их увидит, пока мы будем держаться подальше от деревьев, но я бы предпочел, чтобы они не подходили слишком близко, прежде чем мы двинемся. И здесь, в долине, так чертовски темно — простите, пожалуйста, за мой язык, — что никто не стал бы вести точную стрельбу. Но если я поймаю их на тропе в лунном свете, у них не будет другого выбора, кроме как сдаться.
— Думаю, возможно, было бы лучше позволить им пройти весь путь до самого низа, прежде чем ты набросишься, сын мой, — сказал Шал.
— Простите, святой отец? — в темноте было невозможно разглядеть выражение лица лейтенанта, но Шал услышал замешательство в его голосе. — Тени под водопадом намного гуще, отец, — почтительно заметил Уиллимс через мгновение, — и лунный свет не проникает на дно так, как на тропе. Это сделало бы любую точную стрельбу еще более трудной. И если мы позволим им сойти с тропы, здесь, внизу, где дорога лучше, они действительно могут попытаться проехать прямо через нас. Честно говоря, если бы мои люди уже спешились, чтобы воспользоваться своими фитильными замками, был бы шанс, что им это даже сойдет с рук.
