Причем, отметил я, переходя в режим хладного злопыхания, эта фигня странная и полуматериальная. Да еще и ментально воздействует. Дело в том, что на пути следования кораблей появились полупрозрачные светящиеся врата. И оттуда шарашило просто запредельной по силе телепатией, приправленной ментальной атакой, пищащей в стиле: “иди сюды, у нас рай, щасье и желаний исполнение!”
Матросики бодро засуетились в смысле “править туды”, девчонки замерли — не рыпались, а когда злопыхающий я, обнял их за талии (ну на хрена мне фигня призрачная, когда есть свое и под рукой?), вцепились в меня, приходя в себя. Чем так же выразили некоторую счастливость от моей персоны, что не могло не радовать.
— Джувия, сможешь притормозить корабли? — на что девчонка кивнула и выпустила несколько потоков воды, протянувшихся в океан.
— Стрелец, — решительно кивнула Люська, призывая названного.
— Вот вы не ждали, а я приперся! — огласил морские просторы глубокий бас кентавра-киборга.
— Стрелец, разрушь, пожалуйста, те ворота, — сразу озвучила Люси.
— Не в моих силах, о Люська, просьбу твою воплотить, — поводив пушками выдал Стрелец. — Свет лишь один те ворота содержат, бог же ослабший таится за ними.
— Жертвы или паства? — быстро уточнил я.
— Знанием сим не владею, о муж многомудрый. Ведаю лишь, что ему то потребно: Люди, в сознании полном и здравы, маги чья сила бурлит океаном…
— А без стихов можно? — уточнил я.
— Быдла бескультурная, — осудил меня Стрелец. — Во-о-от, сидит там погань божественная и нужны ей люди и маги. Ослабшая, но я ей ничего не сделаю, никак.
— А мы? Знаешь способ какой? — быстро уточнил я, с тревогой наблюдая, как команда скапливается у фальшбортов.
Джувия, умница-девочка, отбрасывала суицидников потоками воды, но они вставали опять перли в направлении ворот. Так что надо было что-то делать побыстрее, но божок, пусть и полудохлый, на свете… Черт знает, как с ним бороться.
— Девы твои не помогут, хотя, в деле другом желанны и полезны, — начал Стрелец, но узрев мою перекошенную ряху, повторно припечатал: — Точно быдла. Так вот, своей сильнейшей атакой врата уничтожишь. А сил у божка на открытие снова — не хватит.
Хм, прикидывал я. Очевидно, сильнейшая моя атака — термодинамическая остановка. Врата — материальная проекция потока эфира с “божественного”, “светлого” или еще какого, подобного типа плана, но это энергия божка. Соответственно, остановка “остановит” взаимодействие, врата без подпитки схлопнутся, ну а на их повторное открытие у эфирной пакости сил не хватит.
Оповестив девчонок, что, мол, “я скоро”, я под обеспокоенными взглядами рванул на тарелке к вратам, а оказавшись рядом со створкой, возложил руки и начал “останавливать”. Реакция вскоре появилась — врата стали ужиматься, а телепатический голос начал пищать другое:
— Остановись! Не отказывайся от вечного блаженства! За твои деяния и оскорбление бога ты будешь навеки вморожен во льды преисподней! — пищал голос.
— Мву-ха-ха-ха! — поликовал я, не отрываясь от “остановки”. — Холодный лёд — мне дом родной. Ну был, немалое время, — честно уточнил я.
— Поганый демон! — завизжал божок из уже метрового окна. — Я умру, но уничтожу твоё вместилище!
С этими мерзкими словесами из сжимающегося проема стрелой вырвалась то ли тентакля с перьями, то ли хвост — светящаяся гибкая, полупрозрачная хрень, пробила мне пузо и начала внутрях меня копошиться! В лёд пузо превратилось почти сразу, но дырку во мне пробило, и было больно, так что злобный я, вцепился в пернатую тентаклю зубами и начал её жевать.
Так что портал закрывался под писки и визги жеваемой мной пакости, пока, наконец, не исчез.
— И так будет с каждым, тьфу, — сплюнул я призрачное перо. — Кто покусится на мою тушку.
Тем временем на меня накатила волна, с отчетливым эфиром Джувии, которая подхватила меня, в водяном обличии, и, с волнением всматриваясь в лицо, осведомилась:
— Как ты, милый Грей?
— Спасибо, — улыбнулся я. — Все в порядке. Будешь? — протянул галантный я огрызок перьевой тентакли, на что Джувия помотала головой. — Ну тогда сам доем, не пропадать же добру, — логично заключил я, грызя добычу.
— Милый Грей, а у вас не заболит живот? — выдала Джувия.
На что я, героически не прыснул, а все же проглотил безвкусную пакость, несколько истерично хихикая потыкал в развороченное ледяное пузо. На лице Джувии сменилось несколько выражений, но что я атронах, она прекрасно знала, да и примерное состояние меня в такой близости чувствовала, так что дохихикали мы вместе.
— Грей, а всё же? — отсмеявшись и с беспокойством уточнила Джувия.
— Все сносно, до Полюшки дотяну, и почти не больно. Может, вернемся на корабль? Мне нравится, но у нас заказ, — тонко намекнул я, на то, что покоюсь “на водяных руках” девушки.
— Хорошо, Грей, мне тоже понравилось, — ответила Джувия, перенося нас на борт.
Привели потоками воды команды в чувство, дождались их швартовки, получили отметку об исполнении, да и стартанули к гильдии на летучей тарелке. Все же, хоть и не критично, но дыру во мне проковыряли. Да и моё справедливое желание сожрать агрессора может аукнуться — божок — не божок, но пакость явная.
Собственно, так и оказалось. Пузо заросло за пару часов, а вот лютый понос меня пробил. То ли надо было сначала заморозить, то ли не жрать всякую пакость. В общем, решил я свои “пожирательные” потуги получше контролировать, а то отравлюсь. Посильнее, чем сейчас, самокритично отметил я, третий день мающийся брюхом у Полюшки.
— Глупый мальчишка, — раздался девичий, почти детский голос.
— Привет, Ур, — не поворачиваясь ответил я. — А чего не подходила?
— А ты? — по-женски ответила девушка-подросток, показавшаяся мне странно знакомой не так давно.
— Ну, во-первых, в тебе совсем не чувствуется льда, только жизнь, — начал я. — Во-вторых, я решил, что даже если это ты, то решать тебе, так что…
— Мог и показать, что узнал! — ни хрена не логично выдала Ур. — И кстати, меня зовут Уши.
— Хорошо, Уши, — не стал спорить я. — А как так вышло? — потыкал я в неё пальцем.
И поведала мне Уши такую историю, что у Леона совсем мозг за разум зашел, пришлось неоднократно заливать его афродизиаками и чуть ли не насиловать Шери. “Но я справилась!” гордо заявила малявка. Правда, время на вправление мозгов Бастии ушло во всех смыслах масса, так что Ур озверела. Рассталась по-английски с бывшим учеником, попрощалась с Уртир, которая сейчас живет и работает в Перграндской магической академии. Наморозила ванну из льда, накидала туда питательных веществ, выпила эликсиров и решила “форсированно закончить” прерванное обретение плоти.
Ну, получилось, отметил я, вчувствовавшись в Уши. Правда, из богоравного мага льда, вышла А-ранговая магичка жизни, разве что потенциал сохранился. Ну и вместо шестнадцати-восемнадцатилетней девицы, вышла соплюшка дюжины лет. А так — получилась, да, отметил я, да и решил не ругаться, жива — и ладно.
— И что дальше? — уточнила Уши.
— Как что? Учись, развивайся, может, как подрастешь, сходим на заказ-другой. Ну и латать меня будешь, не без того, — честно ответил я.
— Совсем вырос, мальчишка, — потрепала меня по голове карапузина.
— Совсем в детство впала, старушка, — ехидно ответил я, получил легкий подзатыльник и удаляющееся хихиканье.
Забавно, конечно, вышло. Но, возможно, и к лучшему, ну и уж точно не к худшему, философски заключил я, извлекая из-под кровати горшок. Это меня, чтоб её, сила божественная распирает, не без иронии отметил я.
39. Ледяные нити
Могучий организм мой с последствиями поедания всяческой пакости справился за пять дней. Тренироваться я начал с некоторым предвкушением — ну, мол, имбой, может, наконец, стану, всех движением брови нагибающей, но ждал меня облом. Правда подрос, причем значительно, контроль. А вот ни новых типов эфира, ничего такого не появилось, хотя немного эфир поменялся. В сфере, как ни забавно, духов, что улучшило взаимодействие как с Люськой, так и с её призывными товарищами. Ну, учитывая то, что я вполне мог, по здравому размышлению, от такой “пищи” и помереть нафиг — будем считать, что лёд.
А вот после тренировок, “отработок” пропущенного с девчонками и прочего стал я решать, что делать. В принципе, в текущих реалиях. Раз уж совет на всяком антиквариате и прочем, нужно мне искать Тартарос. Правда, возникло несколько вопросов. В каноне, хвостатые этими демонами занялись из-за заложников, ну и потому что больше некому было в тогдашней ситуации и условиях ограниченного времени. И, если бы вопрос стоял именно уничтожить этериасов, то имело бы смысл собрать побольше магов, да и просто, без превозмоганий и прочего, вкатать книжек в небытие.
Однако, основной причиной разборок с Тартаросом являются не столько они (с обезвреженными ликами эти прототипы чернобыльского опасны, но не опаснее простой темной гильдии, как бы ни пыжились), сколько Акнология.
Признаться, я уже думал на тему того, что просто устроить где-нибудь в безлюдном районе выброс эфира, потрясти перед тиранидской мордой Нацу, с воплями “Игнил, выходи, подлый трус!” Вот только судя по моим ощущениям от мультика, вылезание из чернобыльского дракона было завязано на кучу факторов. И последствия битвы, и нахождение рядом этериасов с возможным раскочегариванием “демонючности” чернобыльского. Да и момент “сказки о Хвосте” забывать не стоит, несмотря на его мифичность и, возможно, бредовость.
Однако, подумал я, да и решил потеребить во всем виноватого. Все же, он в этой афере “пошлем драконов на четыреста лет вперед” участвовал, за чернобыльскую братюньку, как-никак, волновался. То есть, моменты помещения в мальчика бэтмена, который Игнил, должен был у Зерефа запомниться на “эмоциональном” уровне.
Кстати, Первая всё же оторвалась от увлекательного марафона призрачных потрахушек, хотя, как понятно, не прервала их полностью. Но, тем не менее, появлялась в гильдии, общалась с хвостатыми, причем, зачастую, в индивидуальном порядке. Реакция на это была разная, но в целом — положительная, в смысле, вон они мы какие.
А вот мою персону избегала, хотя тут понятно — всё же, отношение у меня к ней было без пиетета, да и на наставительные речи я мог обоснованно, с примерами, послать в далеко.
Ну да и Зереф с ней, думал я, спускаясь в подвал. Благо, доступ к нему Макаров мне, по понятным причинам, предоставил открытый. Постучал, прислушался — призрачных ахов и охов не было, как и писков “десять, двадцать, сорок минут, и ваще мы заняты, заходите завтра!”
А засунутый в приоткрытую дверь сенсорный орган показал мне картину Зерефа, сидящего за ледяным столом. Жующего карандаш и закатывающего глаза с видом столь одухотворенным, что опять пришлось себя охлаждать — уж очень хотелось зайти и зарядить в рожу, ну или хотя бы пинка дать.
— Здравствуй, Зереф, — фальшиво пожелал я здравия, с каменной мордой вваливаясь в зал с кристаллами.
— Здравствуй, Грей, — скосил на меня буркалы пластилин, продолжая грызть карандаш.
— Мавис? — понятно помахал я рукой.
— С кем-то из гильдии общается, или наблюдает, — ответил парень. — Что-то хотел?
— Вами полюбоваться, — ровно ответил я, намораживая себе ледяной трон в два раза больше, чем жалкая Зерефовская табуретка.
А продемонстрировав с тронных высот свою безоговорочную доминантность и величие (Зереф, гад такой, не проникся, продолжив грызть карандаш), я перешел к причинам своей припёртости:
— Слушай, насколько я в курсе, ты участвовал в проекте “засунем дракона в карапузов и выпнем их на четыре сотни лет вперед”? — на что Зереф, поморщившись, кивнул. — Во-о-от. Такой вопрос — не помнишь ли ты, какие критерии “выпуска драконов”, как они чувствуют нужное время, есть ли у них между собой связь?
— Они находятся в “эфирной дреме”, — выдал парень. — Знаком термин? — с некоторым оттенком превосходства вопросил он.
Но тут ему облом, потому как термин мне был прекрасно знаком — “эфирная дрёма” это был обобщенный термин сохранения части сознания в эфире, этакого “безвольного наблюдателя”, аналогичный состоянию Ур в “ледяном гробу”, Робауля, до пробуждения его Венди, да и Первая, подозреваю, до появления Зерефа на Тенрю пребывала в аналогичном состоянии.
— Наблюдение, общее информационное поле. А критерий пробуждения — Акнология? — уточнил я, на что Зереф удивленно подняв брови, кивнул. — А детали? Вот, например, появился Акнология на Тенрю. Если бы Нацу там был — то из мальчика вылез бы дракон?
— Вряд ли, — ответил Зереф. — Они чувствуют расположение друг друга, причем, насколько я понимаю, выживание одного из них и носителя, — поморщился он, — не приоритет. Нужно появление Акнологии в месте, где не менее двух третей драконов смогут добраться до него за несколько минут. Фиор, желательно центральный, — пояснил он и так ясную вещь.
Хм, прикидывал я. Тогда логично, ну и “непоявление” Игнила на Тенрю понятно. А в каноне драконы появились, но “Лики” были ими коллективно признаны большей угрозой, соответственно, призраки стали летать по Ишгару, тратя оставшийся эфир на максимальное ускорение и уничтожение генераторов.
— Тогда не расскажешь ли об этериусах вне Арболеса, ну и если написал — я бы почитал, — раскатал губу я. — И, кстати, если ты им скажешь постоять — послушают?
— Про местных, считай, почти ничего не помню, кроме имен и основных способностей, — пожал плечами Зереф, отправляя мне телекинезом одинокий листок. — Они были именно тестовыми моделями. И не послушают, — нахмурился он. — Уже проверил, все что от них смог добиться: “Мы оживим вас, господин! Вы придете в себя!”, — поморщился парень. — А вот Лакрейд, — тыкнул он в листок, — вполне идет на контакт и готов “исполнить ваши повеления”.
— Драгнилл? — с некоторым удивлением уточнил я.
— Да, самый удачный этериас, даже в чем-то похожий на нас с Нацу, — слабо улыбнулся Зереф. — Считает меня отцом, и я назвал его нашей фамилией.
— Хм, погоди, но он же в Арболесе, — бегло пробежал я описание он. — А ты мысленная проекция и энергии…
— Со специально зачарованным магическим предметом или магом в качестве медиума расстояние — не проблема. Есть еще “разделенная проекция”. Но для неё нужно подвластное тело, — наставительно выдал Зереф.
— Понятненько, — покивал я. — И как там?
— Не особо, — пожал плечами Зереф. — Проекцию развеяли десять из дюжины, кто-то раньше, кто-то позже. Лакрейд готов подчиниться, Август — согласен сохранять нейтралитет, правда, у него условие, боюсь, не хочет ли он обмануть. Он хочет побывать тут, — обвел Зереф руками подвал. — Говорит, что даже поможет в этом случае, но не знаю.
