Не хотелось разбивать его иллюзии, но я была более чем уверена, что ничто не исправит мой дубль, и не полюбит она этого достойного мужчину. Просто не сможет оценить сокровище, которое ей досталось. Не те приоритеты.

— Надежда есть всегда!

Глава 62.

Утро началось... Гхм... Вечер начался с какого-то придушенного хрипа. Недоуменно приоткрыв глаз, заметила остолбеневшую на пороге комнаты Гайту. Скосила чуть-чуть взгляд и хмыкнула. Картина маслом: абсолютно голая я (одеться вчера так и не сподобилась, а одеяло, в которое заворачивалась, сползло), уютно устроивший голову на моем животе муж (в довольно расхристанном виде), и красивый фон из лучей заката за окном. Мда, насыщенная ночка выдалась.

— Я, п-простите... — служанка попыталась сделать шаг, но, судя по всему, еще не окончательно отошла от шока.

Ну что тут такого? Нормальная семейная пара. Ах, да... Ключевое слово — "нормальная".

— А, Гайта... — Эл приподнял голову, и потряс ей, явно еще не определившись — вынырнул он из мира грез или нет.

— П-простите...

— Вон пошла! — рявкнула я.

Это подействовало. Женщина просто испарилась из комнаты. А Эл, соскочил с кровати, с ужасом на лице.

— О, пресветлая Адония!

— Спасибо за лестный отзыв, но я пока еще не доросла до богини... — проворчала я, заворачиваясь в одеяло и направляясь к шкафу за одеждой. То, что осталось от моей ночнушки использовать уже было нельзя.

Сначала я не обратила внимание на тишину сзади, а когда недоуменно развернулась, увидела Элла, изображающего соляной столб.

— Диана? — неуверенно произнес муж.

— Нет, ты же сам сказал — пресветлая Адония! — буркнула я, пытаясь одной рукой удержать сползающее одеяло, а другой открыть монструозное сооружение, именуемое гардеробной.

Реакция Эливиана была несколько неадекватной.

— Ну слава Всемогущему, — муж уселся на пол прямо там где и стоял. Я вопросительно выгнула бровь.

— На искорку я подумал, что вернулась Диана. Ты так рявкнула на Гайту...

— А ты предлагаешь мне резко изменить поведение, стать примерной женой и сообщить всему свету, что меня подменили?

— Я как-то не подумал...

— Так сейчас сделай это. Продумай, кстати, наше общее поведение. Стратегию. Я же абсолютный профан в том, как здесь течет жизнь.

-Да... ты права... Я сейчас, — и, опустив плечи, направился к двери.

— Кстати, вели подать ужин, и пришли служанок, чтоб справились, наконец, с этой бандурой! — я зло пнула неподдающуюся дверку. Блин! Ну вчера же она как-то открывалась!

— Конечно, извини, я сейчас, — виновато пробормотал Эл.

— Стой! — муж замер. — Подойди. — Приказ тут же был исполнен. Твою мать! — Посмотри мне в глаза! — Эливиан нерешительно поднял взгляд и отшатнулся, увидев мой гнев. — Ты вообще мужик или тряпка?!

— Но... — однако, договорить ему я не дала

— Не удивляюсь, почему Диана так тебя шпыняет! При ее взглядах пнуть беззащитного щенка — конфетку не съесть. А ты хуже побитой собачонки! Где твоя гордость? Достоинство?! Какая-то шлюха за пол года заставила тебя пресмыкаться! Слизняк! Да нафига ей такая размазня нужна? Ей нужен мужчина, а не вьюноша бледный со взором потухшим. Вот герцог Шостарен — это да! Мечт... — закончить не удалось, я, конечно пыталась довести Эла, у которого и так были расшатанные со вчера нервы. Растолкать, вырвать из апатичного состояния тупой подчиненности, которое и вызвало мой гнев. И, конечно же, рассчитывала на агрессивную реакцию: крик, злость, даже пощечину. Но не на обжигающий и страстный поцелуй!

— Заткнись, а? — прошипели мне в губы, пока уже я приходила в себя. — Так лучше? — Эл поддерживал меня, ибо ноги не держали.

— Не совсем то, что имелось ввиду, — выдохнула я, — но тоже сойдет. А теперь иди уже.

Эливиан не сдвинулся с места, лишь так по родному изогнул бровь. Это окончательно меня добило, и где-то в душе мелькнула искорка страха, что на этом он не остановится и продолжит. Страха ли? Или ожидания?

— Эл...

— Да, дорогая? — мурлыкнул он. Теперь я верю, что все женщины были от него без ума. Я сглотнула. — А знаешь, мне понравился твой беззащитный и растерянный взгляд... — И он снова начал наклоняться.

А я обмякла в его руках и... двинула ему коленом по бедру.

— Оу!!! Ты чего?!

— Не забывайся. Я не твоя Диана, а ты не До... Не герой моего романа. Но думаю, если ты в таком духе подкатишь к своей жене — у тебя больше шансов вызвать ее интерес.

Эливиан, морщась растирал бедро.

— Учту, — и похромал к двери.

— Увидимся на ужине.

— Ты поужинаешь со мной? — изумление в голосе Эла заставило меня издать мученический стон и закатить глаза. — Кхм, — смутился муж, — привычка...

— Советую начать отвыкать, причем резко. Неизвестно сколько я еще здесь пробуду.

— Слушаю и повинуюсь, — склонился Эл и вышел за двери.

А я сползла по стенке шкафа. Это будет тяжело. Даже не смотря на мою любовь к Нику, чувства к Сергею, воплощением которого являлся Эливиан, станут серьезным испытанием. Ибо мои губы до сих пор горели от поцелуя, а в груди притаилась нотка предательского разочарования. И если вчера я с уверенность могла сказать, что легко откажу мужчине, которого мне жалко, то этот уверенный в себе мачо вполне может подобраться к женскому сердцу.

Собрали меня довольно таки быстро, всего за каких-то полтора часа. Эливиан сам зашел за мной и проводил на ужин. Стол был сервирован в маленькой уютной гостиной, с приятной домашней обстановкой. Обслуга подозрительно-недоуменно косилась на нас, но выдрессированная хозяйкой делала вид, что ничего не происходит. Как только вокруг нас закончилась суета, посторонние были изгнаны моим ледяным взглядом. После чего вечер протекал в дружественной непринужденной обстановке. Эл рассказывал мне про Диану, как они встретились, как жили, про их общих знакомых, приятных и не очень, не очень — это когда речь зашла про ее любовников, но я быстро свернула тему, ибо не хотела причинять Эливиану боль.

В ходе беседы родилась идея. Так как мы оба сошлись на том, что стервозничать я могу отменно, но все равно не получится досконально скопировать манеры моего двойника, надо придумать оправдание легким переменам в ее поведении. Было решено устроить скандал, с криками и хлопаньем дверей, привлечь к просмотру этого шоу побольше обитателей замка, дабы благодарные зрители с самого утра начали делиться впечатлениями от представления с соседями, родней и прочими желающими. По плану, в результате этого скандала, Эл ведет себя более собственнически по отношению к жене, а та, напуганная размолвкой, слегка сглаживает свое поведение.

Приступив к обсуждению мелких деталей, мы так увлеклись спором, что сразу же от этого перешли к постановочной ссоре, ибо настроение уже было под стать. И не слегка увлеклись. Не имея возможности поскандалить с Ником, я представила его на месте Эла, с поправками на ситуацию. А Эливиану и представлять особо не пришлось. В результате около дверей моей комнаты мы уже непритворно орали друг на друга. И после моей фразы, на счет несостоятельности Эла, как мужчины, он дал мне пощечину:

— Ристе!

Ну-у, мы в общем-то как-то так и планировали, но не то, что я отлечу в свою комнату. Рефлекторно попыталась дать сдачи, но вовремя опомнилась, увидев ужас в глазах мужа, и (нда, в моем лице театр упустил великую актрису), воспользовалась этим замахом, чтобы представить дело так, якобы Эл схватил меня и впихнул в комнату. На самом деле пришлось изворачиваться мне, да еще и захлопнуть дверь, ибо минимум пять пар любопытных глаз жадно следили за нами из укрытий, а злорадные искры в глазах Гайты просто освещали коридор. И если бы Эливиан начал сожалеть о содеянном прямо там — сорвалось бы все мероприятие. В общем, затаскивая его, я умудрилась еще и на филейную часть плюхнуться. Зато как эффектно смотрелась сцена: "Муж — тиран!"

Как только дверь отсекла нас от зрителей (эх, и никаких аплодисментов), муж бросился передо мной на колени:

— О, Всемогущий! Я не хотел! Прости, меня, Ди, прости, я не знаю как... Я не хотел...

— Хотел, еще как хотел, — ухмыльнулась я, стирая кровь с разбитой губы, добавляя этим жестом паники во взгляд Эла. — Себе-то хоть не ври, И, думаю, получил несказанное наслаждение.

Испуг и вина начали сменяться обидой, а я вспомнила, что у Сергея точно так же менялся цвет глаз, в зависимости от эмоций.

— Ты считаешь меня способным наслаждаться тем, что я ударил тебя?

— Нет, но здесь другой случай. В какой-то момент ты забыл, что это я. Ты ругался с Дианой, и ударил тоже ее. — Эливиан отвел взгляд, якобы для того, чтобы достать платок и промокнуть мою кровь.— Да ладно, не напрягайся! Зато получилось очень достоверно.

— Извини, я не должен был... Мужчина не имеет права бить женщину.

— Слушай, хватит уже, а? Некоторые женщины просто напрашиваются на хорошую взбучку. Главное не увлекаться.

— Но я никогда бы не подумал, что способен так поступить...

— О, Тьма прародительница! — захныкала и заскулила я. Чтоб удовлетворить приникшие с той стороны уши. — За что, Всемогущий, я терплю эти мучения! — скорее всего слов разобрать за дверью было нельзя, но всхлипы должны были поддержать легенду, что здесь надо мной жестоко измываются. Зато с этой стороны двери благодарный слушатель выпал в ступор, пришлось между всхлипами (со старательно вызванными слезами) прошипеть: — Подыгрывай, гад, все дело сорвешь, неумеха! — чем вызвала вполне правдоподобный грозный рык. — Молодец, а теперь уходи и громко хлопни дверью, но не сразу — народ должен оценить зрелище повергнутой жены. А потом запрети кому-либо заходить ко мне.

— Интриганка!

— Надо как-то выживать, — усмехнулась я. — Все, пош-шел!

Порскнувшие от двери слуги вполне успели рассмотреть заплаканную меня, распростертую на полу, прижимающую к лицу окровавленный платок и испуганно глядящую вслед мужу. Сделавший вид, что никого не заметил, Эл, выходя, обернулся и сказал:

— Теперь, дорогая, мы будем строить отношения так, как их вижу я!

— Изверг! — на этом финальном вопле занавес опустился, то есть дверь захлопнулась с диким грохотом. Мдя... Силен муженек, ничего не скажешь.

Повалявшись на полу еще пару минут, мало ли вдруг найдутся сочувствующие, я остановила поток слез, промокнула глаза.

А теперь за дело. Собрав на постели подушки и одеяла в подобие свернувшейся фигуры, я переоделась в партизанский наряд, кстати, надо будет попросить Эла прикупить что-нибудь более удобное, и, набросив невидимость, выбралась из комнаты.

Нелюбовь всего персонала к Диане сработала мне на руку: в коридоре никто из любопытных не ошивался. Да и вообще никого не было заметно.

Спорим, я знаю почему?

Ха, да я и сама тебе могу сказать — все обсуждают реалити-шоу.

И пошла искать место сбора, ориентируясь на гул голосов. Конечно же, это была кухня. Странно, мне всегда казалось, что она большая. Ничего подобного. Количество набившегося в нее народа сделало ее похожей на коммунальную.

— А он ей такой...

— А она как завизжит!

— И тут хозяин...

— Так вот она...

Создавалось впечатление, что все говорят одновременно, но так как тема обсуждения была общей — смысл улавливался очень легко. Похоже, распространение новостей начнется еще сегодня вечером. Высмотрев главную очевидицу, я осторожненько подобралась поближе.

— А она ему, ой я даже стесняюсь повторить... Не мужчиной его назвала, мол даже конюх лучше него в постели! — сверкала глазами Гайта, а Лашта охала и прижимала руки к груди. — А потом он как даст ей пощечину, и такой: "Ристе!"

— Пресветлая Адония! Это же как она нашего мальчика довела?! Он же никогда в жизни руку на женщину бы не поднял!

— Да я бы еще и не так ее поколотила! А потом вышел и запретил ей покидать комнату, или она будет лишена всех своих драгоценностей, — опа-па, когда это он такое сказал? Или народ сам домыслил? Вот за что люблю сарафанное радио — захочешь, не придумаешь так, как молва распишет! Гайта тем временем продолжала: — И слугам сказал, что б не смели помогать этой гадине!

— Ну, то что он ее на место поставил — это хорошо, но все же маменька его не одобрила бы избиение женщины, — строго сказала кухарка.

— Ой, да какое там избиение! — поморщилась Гайта. — Я бы вообще все волосья ей повыдирала за такие измывательства! Зато притихнет теперь!

— Эта притихнет, как же. Небось, теперь на нас зло срывать будет.

— А мы хозяину пожалуемся!

— Ох, Гайта, длинный век — короткий ум! Хозяин-то с ней из-за себя ругался. Станет шелковая да покладистая, поластится к хозяину — он и растает, а чтоб она такой оставалась нешто он из-за слуг с ней собачится будет? — Лашта похлопала замершую служанку по руке. — Но это ничего, главное, чтоб наш мальчик счастлив был.

— Да выкинуть эту вертихвостку! Зачем она ему?! — горячилась Гайта, а я икнула от неожиданности. Дамы как будто поменялись ролями, если сравнивать с первым услышанным мной их разговором.

— Любит он ее, не любил бы, разве смог дойти до такого состояния, чтоб ударить? Тем более худо ему сейчас. Осознал, небось, что сделал. Запал прошел... Стыдно ему, опять себя винить во всем начнет, да и полезет мириться к ней! А она после этого вовсе его со свету сживет.

— Не пойдет!

— Пойдет, нешто ты хозяина не знаешь? Он когда котенку случайно на лапку наступил — месяц перед ним извинялся.

— Да знаю я, но не пойдет!

— Почему?

— А я ему в шаорах сонника подсыпала. Ну, вроде как чтоб успокоился, а там и до сна недалеко.

— Ох, Гайта, если узнают...

— Ну, если только ты не скажешь.

— Я?! Да пусть меня демоны во тьму уволокут!

Мдя... Нифига себе здесь заговорщики. И как это Диану не отравили до сих пор?! А вот сонник — плохо, то, что выспится Эл, это даже к лучшему, а вот то, что он будет скучный да вялый — не зер гуд. Ибо завтра он должен быть в состоянии справиться со своей женой. Так что, как бы не хотелось мне еще понаслаждаться заслуженно высокими рецензиями критиков, надо успеть к Эливиану.

Блин, невидимость вещь замечательная, но двери открывать приходится, хотя отсутствие замков и хорошо смазанные петли — это бонус. А лучше всего — удача! Ибо когда я открыла дверь в кабинет мужа, он стоял ко мне спиной и смотрел в окно. В напряженной руке был зажат бокал. Пока еще полный. Нахлынули воспоминания.

* * *

Днем удалось заскочить в пару магазинов, и прикупить кое-что интересное. Поэтому я сбежала с дежурства пораньше, нацепила обновки и, стараясь не шуметь, прокралась домой. Устрою эффект неожиданности. Благо Антошка уже спит. А может и Сергей тоже. Задремал, наверное, ожидая меня. Это ничего, тем приятнее будет его пробуждение. Быстренько скинув пальто, и надев новые туфли, подходящие к покупке, вошла в нашу спальню. Но муж не спал, он стоял у окна, глядя в небо, рядом на окне расположилась бутылка вина и два бокала. Сергей, не глядя, взял один из них.