Поэтому я запрашиваю у Конгресса повышенное и дальнейшее выделение финансов, которые я ранее запросил на космическую деятельность, чтобы обеспечить средства, которые необходимы для реализации следующих национальных целей.
Во-первых, я полагаю, что наша страна должна принять на себя обязательство в достижении следующей цели — до конца этого десятилетия доставить человека на Луну и безопасно вернуть его на Землю. Ни один космический проект нашего времени не будет более впечатляющим или более важным в исследования космоса на длительный период времени, и ни один не будет таким трудным и дорогостоящим. Мы предлагаем ускорить разработку предназначенного для этого лунного космического корабля. Мы предлагаем разработать различного типа жидкостные и твердотопливные носители, много мощнее, чем любой из разработанных к настоящему времени, вплоть до самых сверхмощных. Мы предлагаем выделить дополнительные средства для разработки других типов ракетных двигателей и для беспилотных исследований — исследований, которые особенно важны для той цели, которую наша страна не должна упустить ни в коем случае: безопасности человека, который первым совершит этот дерзкий полёт. Но в самом общем смысле к Луне полетит не один человек — если мы утверждаем это решение, то это будет весь наш народ. Все мы должны работать так, чтобы доставить его туда.
Во-вторых, дополнительные 23 миллиона долларов, вместе с уже выделенными 7 миллионами долларов, должны ускорить разработку ядерной ракеты 'Ровер'. Это обещает нам к некоторому времени получить средство для даже более впечатляющих и амбициозных исследований космоса, возможно, для полетов дальше Луны, возможно даже к самой границе солнечной системы.
В-третьих, дополнительные 50 миллионов долларов <...> на создание мировой системы спутниковой связи.
В-четвертых, дополнительные 73 миллиона долларов, из которых 53 миллиона выделены Бюро погоды — позволят получить нам, к самому раннему возможному сроку, спутниковую систему глобального наблюдения за погодой.
Должно быть совершенно ясно, и это то решение, которое члены Конгресса должны наконец принять — пусть будет ясно, что я прошу Конгресс и страну взять на себя твердое обязательство и принять новый курс действий — курс, который займет много лет и потребует тяжелых расходов: 531 миллион долларов в 1962 финансовом году и, по оценкам, от семи до девяти миллиардов долларов в следующие пять лет. Если мы намерены пройти только половину пути или опустить голову перед лицом трудностей, то, я убежден, будет лучше вообще не вступать на этот курс.
Сейчас, это именно тот выбор, который должна сделать наша страна, и я уверен, что под руководством Космических комитетов Конгресса и Комитетов по ассигнованиям, вы внимательно рассмотрите этот вопрос.
Это самое важное решение, которое мы должны принять, как нация. Все вы живые свидетели событий последних четырех лет и видели каково значение космоса и достижений в космосе, но никто не может предсказать с уверенностью, каков конечный смысл освоения космоса.
Я верю, что мы должны лететь на Луну. Но я думаю, каждый гражданин нашей страны, как и члены Конгресса, должны тщательно рассмотреть вопрос принятия этого решения, к которому мы шли многие недели и месяцы, потому что это тяжелое бремя, и пока не будет общего духа согласия или желания, чтобы Соединенные Штаты заняли прочную позицию в космосе, мы не будем готовы сделать эту работу и вынести это бремя, чтобы достичь успеха. Если мы не готовы к этому, мы должны решить это сегодня, в этом году.
Это решение требует масштабного общенационального участия научных и технических кадров, привлечения материальных и производственных ресурсов и их отвлечения от других важных отраслей, где они уже задействованы. Это означает новую степень участия, организации и дисциплины, которые не всегда были характерны для наших работ, связанных с исследованиями и разработками. Это означает, что мы не можем позволить себе неоправданных остановок работ, раздутых затрат на материалы и рабочую силу, расточительной конкуренции между агентствами и отраслями или высокой текучести кадров среди ключевого персонала.
Новые задачи и новые деньги не могут решить эти проблемы. Они могут, фактически, даже усугубить их в дальнейшем, пока каждый ученый, каждый инженер, каждый военнослужащий, каждый технический специалист, подрядчик и гражданский служащий не примет на себя персональное обязательство работать так, чтобы его страна двигалась вперед на полной скорости, которую дает свобода, в захватывающее путешествие в космос.
(Цитируется по http://www.planeta-zemla.info/amkos_34.html)
При подготовке речи президента Шлезингер и Гарднер держали в уме 'Доклад группы по международному сотрудничеству в космосе' от 20 марта 1961 г. и 'Предварительные предложения по сотрудничеству в космосе между США и СССР' от 14 апреля 1961 г., подготовленные группой профессора Бруно Росси. Когда президент дал указания 'предложить красным нечто грандиозное, от чего они не смогут отказаться', у них естественным образом возникла идея вставить в выступление JFK приглашение Советскому Союзу к сотрудничеству в лунной программе. Поэтому завершающие слова президента вызвали в Конгрессе эффект разорвавшейся бомбы:
— ...в области, где Соединенные Штаты и Советский Союз обладают особым потенциалом — в области космоса, есть поле для нового сотрудничества, для дальнейших общих усилий в сфере регулирования [космической деятельности] и освоения космического пространства. Я включаю в число подобных возможностей и совместную экспедицию на Луну.
Почему первый полёт человека на Луну должен стать предметом национального соперничества? Почему Соединенные Штаты и Советский Союз при подготовке подобных экспедиций должны бесчисленное количество раз дублировать исследования, создание техники и расходы? Естественно, мы должны рассмотреть вариант, при котором ученые и астронавты наших стран, а фактически — всего мира, смогли бы работать вместе по освоению космоса, послав на Луну в один из дней в этом десятилетии представителей не только одной нации, но представителей обеих наших стран.
(Цитируется по Ю.Ю. Караш 'Тайны лунной гонки'. В реальной истории эти слова Кеннеди произнёс в обращении к сессии Генеральной Ассамблеи ООН 20 сентября 1963 г, после неоднократных отказов Хрущёва от высказывавшихся кулуарно предложений сотрудничества, а также после периода ухудшения отношений, связанного с Берлинским, а затем и Карибским кризисами. В АИ отношения не настолько испорчены, и подобное предложение могло быть сделано раньше. )
Приглашение Советскому Союзу лететь вместе на Луну было личной идеей Кеннеди и его ближайших советников — помощника президента Артура Шлезингера, и младшего сотрудника госдепартамента Ричарда Гарднера, готовивших президентское выступление. Кеннеди не согласовывал свою инициативу ни с NASA, ни с госсекретарём Раском.
(В реальной истории так и было, перед выступлением в ООН 20 сентября 1963 г)
Прочитав текст речи накануне выступления, JFK остался доволен:
— Отлично. Покажем Америке и всему миру, что не только Хрущёв умеет подкладывать гранату в штаны сопернику. Посмотрим, как он выкрутится, когда получит прямое и публичное приглашение.
И теперь, произнеся свою речь, президент с явным удовлетворением наблюдал с трибуны за реакцией сенаторов и конгрессменов. В зале Конгресса возник шум, такого предложения американские законодатели не ожидали. Кеннеди нашёл взглядом Голдуотера, по его виду было заметно, что Барри искренне возмущён.
В этот момент сенатор Керр первым зааплодировал, и его аплодисменты подхватил весь зал — и Сенат, и Палата представителей. Ультраправые консерваторы не аплодировали, но они явно были в меньшинстве. Сенаторам и конгрессменам понравилась речь Кеннеди. Его выступление было одновременно и вызывающим, внушающим уверенность и силу, и в то же время приглашало геополитического соперника к мирному сотрудничеству в космосе ради великой цели.
Выступление президента транслировалось по телевидению и радио на всей территории США. Но никто в администрации президента не подозревал, что оно передавалось в СССР через спутниковую антенну на крыше советского посольства. Спутник-ретранслятор 'Молния', выведенный на орбиту для трансляции передач советского телевидения на Гватемалу и Кубу (АИ), передавал сигнал на судно космического измерительного комплекса в Атлантике. Оттуда передача шла на другой спутник, обслуживающий восточное полушарие, а через него — в Москву.
Хрущёв заранее собрал членов Президиума, изложил им свой замысел и предложил проголосовать. Поддержка в Президиуме у него была достаточно серьёзная — он не просто так сменил его состав, введя в состав Президиума крупнейших советских учёных (АИ, см. гл. 02-22 и 02-49). Доводы Первого секретаря члены Президиума выслушали не без скептицизма. Особенно сомневались Сабуров и Первухин. Однако Никита Сергеевич при поддержке академиков Келдыша и Королёва сумел убедить всех.
Хрущёв и члены Президиума ЦК КПСС слушали речь JFK в прямом эфире. Зал заседаний Президиума на несколько часов превратили в студию Гостелерадио, поставили софиты, камеры, микрофоны, по ковровой дорожке змеились десятки проводов.
Виктор Михайлович Суходрев синхронно переводил речь Кеннеди. Сидящая рядом стенографистка Надежда Петровна Гаврилова, та самая, что в прошлом году сопровождала Первого секретаря на саммите в Париже, тут же записывала переведённое выступление президента для дальнейшего анализа.
Как только Кеннеди произнёс слова, которых от него ждали, Никита Сергеевич решительно придвинул к себе микрофон, вопросительно посмотрел на операторов телевидения и звукооператоров.
— У нас всё готово, товарищ Первый секретарь...
— Переводи, — бросил Хрущёв Суходреву.
— ...Три... два... один... Вы в эфире!
— Говорит Первый секретарь ЦК КПСС Хрущёв, — произнёс Никита Сергеевич, и сделал короткую паузу для синхронного перевода. — Я обращаюсь к Президенту Соединённых Штатов Америки.
— Господин Президент! Советское руководство с интересом выслушало ваше выступление, — продолжал Хрущёв. — Мы согласны! Полёт на Луну — это достойная цель, ради которой наши страны могут на время отбросить разногласия, чтобы сосредоточить совместные усилия в деле, которое послужит интересам всего человечества.
Мы хорошо понимаем глубину противоречий между нашими странами, и не ожидаем в ближайшее время серьёзных изменений политической ситуации. Современное состояние политического равновесия в мире очень хрупко. Любая случайность или провокация могут его нарушить. Поэтому, имеет смысл пригласить к нашему сотрудничеству все страны, которые захотят принять в нём участие. В случае, если одна или несколько стран из-за каких-либо политических коллизий захотят выйти из проекта, при многостороннем участии проект в целом не будет закрыт.
Научное сотрудничество в космосе может помочь руководству обеих стран осознать опасность курса на дальнейшую конфронтацию, стать тем первым шагом к сохранению и укреплению мира, который поможет обуздать демонов 'холодной войны', окопавшихся в американском военно-промышленном комплексе. Мы учитываем, что это сотрудничество будет постоянно подвергаться атакам со стороны сил капиталистической реакции, которые пойдут на любые преступления, чтобы сорвать реализацию этого величайшего проекта в истории человечества. Этим проискам мы намерены противостоять со всей пролетарской решительностью!
Я предлагаю внести в повестку дня нашей встречи в Вене вопросы сотрудничества в космосе и обсудить их вместе с ведущими космическими специалистами наших стран. У нас тоже есть конкретные предложения, которые могут заинтересовать политическое руководство Соединённых Штатов и американских учёных даже больше, чем просто экспедиция на Луну. У нас есть своя, более расширенная программа космических исследований, и мы приглашаем Соединённые Штаты участвовать в ней на равных правах с Советским Союзом. Надеюсь, что в Вене мы сможем обсудить всё подробнее, и выработать основы для принятия решений.
Спустившись с трибуны Конгресса, JFK увидел Макджорджа Банди. Помощник по национальной безопасности держал в руках свой небольшой транзисторный приёмник и делал президенту отчаянные жесты, пытаясь привлечь его внимание. Рядом стояли Роберт Кеннеди, Теодор Соренсен, Джером Визнер, Артур Шлезингер, и администратор NASA Джеймс Уэбб.
— Что случилось, Мак? — спросил президент. — Бобби, ты в курсе? Я нормально выступил?
— Лучше не бывает! Мы слушали радио, — ответил Роберт Кеннеди. — Джон, это сенсация!
— Хрущёв только что выступил по радио, сэр! — добавил Банди. — Он сразу сказал, что они согласны!
— Не может быть! — изумился JFK. Затем строго посмотрел на Банди. — Вы что, постоянно слушаете Москву? — спросил он с некоторым подозрением.
— Нет, сэр! — Банди был несколько смущён. — Но... сегодня утром мне позвонил какой-то человек и посоветовал сразу после вашего выступления слушать московское радио. Он говорил с акцентом, сэр.
— Чёрт подери... — президент задумался. — Это что же... выходит, Хрущёв сидел у микрофона, слушал перевод моей речи, и ответил, как только услышал то, что ожидал?
— Вполне вероятно, сэр, — подтвердил Соренсен, — Полагаю, если бы вы не произнесли этих слов в конце, не пригласили бы русских публично к сотрудничеству в космосе, Хрущёв просто промолчал бы.
— Но я это сказал, и...
— Не исключено, сэр, что в этот момент вы и Первый секретарь Хрущёв, своими выступлениями определили ход мировой истории на несколько десятилетий вперёд, — заметил Шлезингер.
Будучи профессиональным историком, Артур Шлезингер мыслил историческими категориями.
— Это произошло благодаря вам, Арт, и этому парню из госдепа... Гарднеру, кажется...
— Да, сэр, его зовут Гарднер.
— Похоже, я, как минимум, должен вам и ему выпивку, — пошутил JFK. — Чёрт... до сих пор поверить не могу... Красные согласились!
— Я не против, сэр, — усмехнулся Шлезингер. — Думаю, Дик Гарднер тоже не откажется.
— А вот у меня такое ощущение, сэр, что красные не просто так затеяли свой апрельский космический фейерверк, — задумчиво произнёс Джером Визнер. — Возможно, я не прав, но мне кажется, что они просчитали нашу возможную реакцию, и тем самым подтолкнули нас принять их вызов. А затем, помня об уже предпринимавшихся вами попытках привлечь их к совместным исследованиям космоса, сумели повернуть ситуацию так, что мы сами пригласили их участвовать в нашей лунной программе.
— Да ладно, Джерри, это уже конспирология какая-то! — отмахнулся Кеннеди. — Я с самого начала хотел осуществить лунную программу совместно с русскими. Подумайте сами, ну на кой чёрт тратить такие бешеные деньги, если можно разделить расходы и привлечь лучшие умы планеты к совместной работе ради действительно великой цели! Заодно это поможет нам глубже проникнуть в ракетные секреты красных и наши остальные космические проекты, прежде всего — военные, будут продвигаться быстрее. Как насчёт поработать над лунным проектом вместе с красными, Джим? — он повернулся к Джеймсу Уэббу.
