— Халтурщики — сквозь крики одобрения и смеха поддержал я сына — деньги верните! — И, естественно были слегка поколочены своими женами...
Да, вот так у нас в племени появилась семья Старых Людей. Там вообще целая эпопея с ними была, пока они к нам не попали. Хоть садись и роман пиши! Но именно этот случай показал, что мне есть чем гордится! Несмотря на то, что Старые Люди причинили нам столько горя, мои соплеменники чётко отделяют понятия, что нет плохого и хорошего народа, а есть плохие и хорошие люди. Даже если они Старые. И в этом есть и моя, немалая заслуга!
А вообще, интересное "варево" булькает в нашем племени! Амазонка и Падаван! Красавица и чудовище! Великая Видящая и носитель странных способностей энергии неандертальцев! Каких они детишек нам наделают? А сын Соле и Артёма? Чувствующей и человека, прошедшего портал? А моя Снегурочка? Дочь Вернувшегося Обратно и Белой Волчицы носительницы способностей "третьей силы". Чем наградит её портал, что передастся ей от очень, очень интересного дедушки по маминой линии? Что за сплав получиться у этих детей на "выходе"? А ведь будут и другие дети! И у них будут свои дети! И какие комбинации генов выкинут игральные кубики судьбы, жуть как интересно! Эх, дожить бы...
Да, дожить... Два года тому назад умер Хатак. Он так и не восстановился полностью после последней, своей, битвы! Сломанная рука заживала долго и тяжело несмотря на все усилия наших сенсов, а они, смею заметить, весьма продвинуты в медицине. Но старость, старость... У Хатака просто кончился "завод". Он, как-то быстро, стал угасать. Ни о какой охоте уже речи идти не могло, и тренировки он вёл только словесно, сидя на скамеечке. Плечи его поникли, ходил он, опираясь на специальный посох, да и то не много, и часто поддерживаемый под локоток внимательными учениками. Одно только радовало. Время отняло у него мощь тела. Но не мощь разума! До самой последней минуты он был в ясной памяти и живом сознании. Бесценный дар Всевышнего! Да, Хатак был в разуме до последнего мгновения, больше того, в последний год жизни, когда он совсем мало двигался, ел только специально приготовленную диету, и он мало участвовал в жизни племени, в физическом смысле, его "лебединой песней" стали дети и сказки!
Если прохладно, то он грелся на солнышке, если жарко, или дождь, то под навесом, но всегда облепленный кучей детишек требовавших и требовавших сказок деда Хатака! И дед Хатак их не разочаровывал... Уж он давал! Что дети, мы его слушали длинными зимними вечерами открыв рот. Ей богу! Старый охотник, в своих фантазиях смешивал такой коктейль! Люди, говорящие по-звериному, звери, птицы, духи предков, стихии, предметы говорящие, по-человечески! Места где он был, места про которые он слышал, истории в которых он был участником сам и те, которые он слышал от других... Фантасмагория, бесконечный калейдоскоп реальностей, мистика и космогония — всё это, легко и непринуждённо генерировал мозг старого ходока. Повторить "на слух", это было не реально. Только записывать.
Я, когда осознал, что Хатак скоро уйдёт от нас навсегда, хоть поздно, но спохватился, и мы, отставав многие дела, кинулись делать бумагу. И мы успели. Понятно, что бумага у нас была далеко от совершенства, но писать на ней было можно. Ну, а качество, мы подтянем потом. Так что, последние семь месяцев, приставленная к Хатаку Соле с Амазонкой и Тёплым камушком записывали за Хатаком его сказки.
Хатак был очень дотошным" автором. Он регулярно заставлял девчонок цитировать, что они там понаписали за ним. Внимательно слушал, кивал головой, очень часто вносил коррективы прямо на ходу, короче, был весь в процессе. В результате у нас есть около трех сотен сказок. Они так и называются — "Сказки деда Хатака". Так или иначе, его мечта оставить после себя то, что могут прочесть идущие следом за ним — осуществилась. Теперь мы, все кто помнит его и его жизнь, пишем совместный автобиографический труд под предварительным названием — "Жизнь и приключения Ходока.". Это наша совокупная благодарность человеку так много сделавшему для племени Русов.
Он так и умер, сидя в окружении детишек и поглаживая по головке маленькую Синичку, дочку Хвата и одной из его жен. В какой-то момент Хатак замолк, словно задумавшись, последнее время с ним такое часто случалось, рука его безвольно соскользнула... Дети, дисциплинированно ждали продолжения, но пауза всё длилась и длилась, пока Синичка не подергала Хатака за бороду и не спросила
— Деда, а, деда-а, а дальше?
Тогда и Амазонка, "дежурившая на записи" поняла, что это не просто задумчивость...
Когда я прибежал, то увидел, как сквозь толпу, к Хатаку, спешила або Светлый Ручей. Как приблизилась к нему на подгибающихся ногах, как провела дрожащей рукой по белым, словно снег волосам, по морщинимому лицу... как упала ему на грудь и тихо заплакала. Тяжелое зрелище.
Мы все знали, что рано или поздно это случится. Знали и ждали. Знал это и сам Хатак. Он совсем не страшился этого, часто, в наших долгих разговорах, всё больше о духовном, о том, что там, за гранью, он повторял — "О чём мне жалеть? Я прожил самую длинную и интересную жизнь! Я встретил тебя, своего друга, показавшего мне небывалое. Я обрёл свою женщину! Я стоял у истоков зарождения великого, я это точно знаю, народа Русов! О чём мне жалеть? Если только о сыне? Но я надеюсь, что он ждёт меня, сидя у костра в Землях Вечной Охоты, рядом с Сильвером и Викой, с Сарычем, а может быть и Чёрным Лисом! Ведь так может быть?" — спрашивал он меня.
— Конечно — отвечал я ему — Ты же знаешь, мой старый друг, чудеса случаются даже в этом мире! А в том и тем более!
— Да, да — кивал головой Хатак — мой сын обязательно будет там. Когда-нибудь и ты придёшь к нам. Но, это будет очень нескоро, да! Ты не спеши! У тебя много дел и тут, а мы подождём! Да, подождём...
Вот такие разговоры.
В усыпальнице теперь стоит ещё одна урна строгих и чётких линий. "Здесь покоиться прах Хатака. Путешественника, философа и воина. Великого Сказочника. Настоящего мужчины и моего друга. Покойся с миром... и до встречи."
Я сам написал эту эпитафию. Або Светлый Ручей часто бывает тут. Сидит, смотрит куда-то в пространство, иногда беззвучно шевелит губами. Потом очнётся, встанет и снова спешит заняться своими многочисленными делами и учениками. Она и живёт сейчас ради них, ради учеников и учениц. Ради будущего племени...
Глядя на неё, я осознаю, пронзительно и чётко, как можно быть одиноким среди уважающих, почитающих и даже любящих тебя сердец. Её называют — уважаемая, её называют — Великая Видящая, учительница, або Светлый Ручей, даже бабушка! Но нет уже рядом, того единственного, кто только и мог называть её — Мой Ручеёк.
Одиночество среди толпы... Не знаю, сколько она ещё будет с нами. Год, два, больше? Надеюсь на это! Очень надеюсь.
Мысли, мысли... О Великом! Зачем вы тревожите меня?
Кто мы с Артёмом для этого мира? Чиксулубкский метеорит, вынырнувший из бездны космоса и ударивший этот лучший из миров так, что не только изменил геологию Земли, но и перевёл локомотив эволюции на другие пути развития?
Или мы, мелкий камушек, который с тихим звуком — бульк, с трудом пробив толстый слой ряски, на великом болоте под названием Время, и тихо канувший в тёмные глубины? Поднимающие волны, или не создающие хоть сколько-то заметной ряби?
Как бы я не избегай мыслей о глобальном, но жизнь сама заставляет о них думать. В прошлом году, погрузившись на "Сильвера", Падаван, Артём, Амазонка, Тёплый Камушек, Стриж, Хват и неандертальский мальчик по имени Шишка, двинули вниз по течению Волги. Две с половиной недели они шли вдоль берегов исследуя всё интересное, что попадалось им на пути, пока не упёрлись в бурливые пороги. Там они встретили охотников из племени Красного Ворона, которое не только никогда не бывали на землях Осенней Охоты, но даже и не слышали о них. Бусы, отлично обработанные и отполированные кремневые ножи, резные костяные украшения быстро помогли задружить "организмами." Красные Вороны поведали, что шумящая вода, тянется на пол дня пути, если идти вниз по течению Великой Воды, то через семь дней придёшь к Большой Горькой Воде. На вопрос — "Насколько Большой?", последовал ответ — "Очень Большой! Большой как Небо!"
Море? Большое солёное озеро? Океан?
В общем надо готовить серьёзную и длительную экспедицию. И вот я думаю, а что если мы найдём море? Или океан? Что нам тогда делать? Придётся сесть с Артёмом и хорошенько подумать. А не сделать ли нам, Великий, в будущем, народ Русов, Великим Морским народом? Ведь море — это совсем другие перспективы. Это расширение пищевой базы, это другая климатическая зона комфорта, это другое мировоззрение, философия бытия, в конце концов! И размышляя над этими вопросами мы не сможем положится на чей-либо совет, ибо только мы знаем, что может дать море. А ещё, рассуждая, нужно это нам или не нужно, всегда надо помнить, что все великие цивилизации земли зародились, развивались, и достигали могущества в неразрывной связи с морем. Та или иначе...
Думы, думы, зачем вы тревожите меня...
Ну, ладно, посидел и хватит! Пора и делами заняться...
— Ну, чернильная твоя душа — я потрепал Зверя за ухо. Он, как всегда "медитировал" вместе со мной, ибо таково его не только право, но и святая обязанность — Пора к родным пенатам?
Он живо вскочил на ноги, обернулся и "улыбнулся" мне своим фирменным оскалом. После того как его шрам, нанесённый ножом неандертальца, зажил, верхняя губа срослась неровно и большой белый клык, словно отсвечивающая фикса гопника под тусклым фонарём подворотни, постоянно торчал наружу. Та ещё ухмылочка!
Я поднялся с трона и вдохнул свежий весенний воздух.
— Чуешь Зверь чем пахнет, а? Чуешь!? Пахнет приключениями! Пахнет победами и поражениями, любовью, свободой! Чуешь? Волей пахнет! Жизнью...
— Ву-уф!!! — согласился со мной Зверь.
Конец.
Елец. 2015 — 2017.г.
