Она в этот момент играла с Точимару в "море волнуется раз", приближаясь к настороженно зыркающему на нее коту, доедающему второй кусочек потрохов. Этот кусочек он "пропустил" и пришлось кушать его из миски. Таковы были правила: если поймал, то ешь, где хочешь. А если прошляпил — будь добр, отнеси к миске и ешь там, как какой-нибудь позорный домашний котик, "улицы не нюхавший"... А если сделаешь вид, что не понимаешь человеческой речи — будешь ждать еды до ужина!
Мохнатая черная молния метнулась в сторону и вверх, когда Мисаки оставалось совершить последний рывок. Со шкафа насмешливо мяукнули:
— "Тормоз!" — Перевел приборчик на груди Миу.
Мисаки досадливо цыкнула.
— Сигурэ-сан! Я все вижу! — Возмутилась Миу. — Это вы только что забрали начинку из фаршированного яичка!
— Точимару... отвлекай... еще раз...
— "Пополам?" — Перевел приборчик тихий мяв со шкафа.
— Гладил... Кэнсэй... тебя? — Попыталась объяснить меркантильность кота невидимая Сигурэ. — Или... укусил?
+++
Наместник выступал сейчас в непривычном для знающих его людей амплуа. Человек, обладавший на территории Японии почти неограниченной фактической властью, вытянулся по стойке смирно. В одной руке он зажимал трубку телефона. Другая рука нервно теребила завязки традиционного официального хакама.
В просторном кабинете никого сейчас не было — Наместник предусмотрительно отослал подчиненных и выпроводил секретаря.
— ... Хай! Конечно! Да! Но ведь он ваш ученик! Да! Разумеется! "Идиоты должны исчезнуть!" В силе, конечно же! Да, это правило распространяется мною на всех! — Наместник вдруг поперхнулся. — Д...да! И даже на тех, кто облечен властью! На них — в первую очередь, Фуриндзи-доно! Огромное спасибо, Фуриндзи-доно! Я исключительно благодарен за то, что вы согласились со мной поговорить! Всего хорошего!
И хоть собеседник и не мог этого видеть, глубоко и уважительно поклонился.
+++
Хаято Фуриндзи положил трубку телефона на рычаг телефонного аппарата.
— Когда не нужно, они такие самостоятельные! А где действительно нужно проявить инициативу, становятся такими беспомощными... Негоже возлагать на бога то, что может быть сделано хорошею полицею... Негоже! Я ведь и обидеться могу, хо-хо-хо!
Сверхчеловек подошел к перегородке на улицу и, чуть-чуть сдвинув ее вбок, выглянул наружу. Полюбовался на то, как Кенчи и Кэнсэй валяют друг друга в грязи площадки под азартные крики болельщиков — Апачая, Сакаки, Акисамэ... и Точимару.
— Ну, что... добавим персу несколько очков к навыкам и умениям? Ну и просто... чтоб жизнь медом не казалась и чтоб зритель не скучал...
+++
Мы под руководством Акисамэ снимали с Ренки гипс. Половинка невозможного оказалась возможной — кости срастались с невероятной быстротой. И мне даже припомнили мою неуклюжую шутку про то, что ножки, дескать, нужно положить ровненько, чтобы криво не срослись...
А я молчал, делая вид, что сам потрясен регенерацией Змеи Феникса...
Гипс — это легко. Ломать — не строить. Тем более, гипс я ТОЖЕ могу ненавидеть! А ЭТОТ конкретный гипс я ненавидел куда сильнее, чем какие-то невинные камушки...
К тому же, по-прежнему хотелось произвести впечатление на девушек.
"Вот зачем, Старик? Зачем? Они ж и так на нас влюбленным глазками смотрят! Ты ж сам говорил, что коровьи глаза "настоящей японской женщины" тебе не очень-то нравятся! Сейчас у них до обожания дойдет — ты ж первый на стенку и полезешь!"
"Глупый ты, Малыш... Ой, глупый! Влюбил в себя трех красавиц... кстати, под моим чутким руководством... и, думаешь, дело в шляпе? И потом — ну, не способны ЭТИ девушки на "коровьи глаза"! Не-спо-соб-ны! Вот посмотри на их эмоции!"
Действительно.
Миу смотрела с одобрением и чуть-чуть насмешливо. Подозреваю, что мои мотивы она определила едва ли не лучше меня. И с "фокусом" уже была знакома.
Мисаки смотрела азартно и очень-очень внимательно, а потом исследовала всю кучку гипса — между пальцами терла, нюхала, даже на вкус пробовала.
Но — самое сейчас главное — Ренка... Змея Ордена Феникса была в восторге. И — счастлива. Одно дело, пощечины и слова, и другое дело — когда сам видишь, что способности того, кто обещал поставить тебя на ноги, немного выходят за рамки обычных человеческих...
А вот Акисамэ свои эмоции заблокировал наглухо. И выглядел, как Будда, достигший просветления — такая же загадочная полуулыбка. Будто знает об окружающих что-то очень-очень важное.
И Кисара не удивилась. Лишь "полыхнула" опаской и невзначай спряталась за спину Акисамэ... Видимо, подглядывала за моими тренировками со Старейшим — и этот трюк тоже видела... Я вообще подозреваю в Кисаре и Кэнсэе родственные души "подглядывальщиков"... только последняя как-то обходится без фотоаппарата.
А потом мы вытаскивали спицы. И вот это уже не так приятно, если без обезболивающего. Ренка категорически воспротивилась использованию обезболивающих препаратов — она только-только начала получать хоть какие-то ощущения от ног. Уж не знаю, что тому было причиной — мои "массажи от пролежней" или самостоятельные упорные попытки пошевелить хоть чем-то, находящимся ниже середины бедра. Но она уверенно могла назвать место на ногах, на тех участках, куда ее ткнули пальцем. С закрытыми глазами, разумеется. И это "упражнение" — ткни Ренку в ногу пальцем — было одним из основных в ее своеобразной "самотерапии". Она даже расчертила для этого зеленкой незакрытые гипсом участки ноги, пронумеровав ячейки получившейся сетки!
И был понятен ее страх, переходящий в панический ужас — а вдруг после воздействия "химии" или моих "шаловливых пальчиков" даже эти слабые ощущения от ног пропадут!
Так что боли от извлечения спиц она радовалась, как родной... А меня так и вовсе отогнали. Ну, еще бы — помнят, как я подловил ее перед поездкой в горы... будь она неладна, эта поездка!
И вот картина: девушка чувствует боль, испытывая из-за этого вполне объяснимые страдания от болевых ощущений и... счастье! И я все это чувствую! Стою, блядь, кусаю костяшки пальцев и "наслаждаюсь" стонами Ренки со стороны! И ни... черта сделать не могу!
"Придется "лечить" этот ее спонтанный мазохизм, Малыш... нашими старыми-добрыми методами. Массажем... и тем, что бывает после..."
— Ученик Кенчи! — Рявкнул Акисамэ, увидев трещинки, побежавшие по стеклу. — Замена стеклопакетов в клинике — за твой счет!
— Хай, сэнсэй! — Поклонился я. — Только почему в клинике? Только в этой палате!
— Простейшая система мотивации, Кенчи! Я тебе рассказывал. — Уже своим мягким поучительным тоном ответил быстро успокоившийся Акисамэ. — Не доходит через слова, дойдет через руки. Не дойдет через руки — дойдет через кошелек! Как ты собрался вести хозяйство будущей ячейки общества, если не знаешь таких элементарных вещей! Будем воздействовать финансовыми рычагами! — Акисамэ значительно помолчал для усвоения и скомандовал. — Кисарочка, пробегись по второму этажу... обозначь старые окна. Только аккуратно, не порежься! И чтобы мусор убирать не пришлось... Опись испорченного имущества — на подпись Кенчи-куну!
— Хай, сэнсэй! — Пропела ассистентка и исчезла из палаты... побежала бить остальные стекла в поликлинике.
"Черт! Старик! Мы опять себя не контролировали!"
"Да... надо было хотя бы на стену выпустить — дешевле вышло бы!"
Акисамэ, убедившись, что мы всё делаем правильно, ушел. Остались только я и девушки.
И Миу объявила "Семейный Совет" открытым.
Правда, был тут и Точимару, что заставляло отнестись к названию мероприятия с изрядной долей юмора... или задуматься о таких вещах, как "расширенный состав" и "официальные наложницы".
"Семейный Совет" состоялся, но повестка дня очень сильно поменялась. Собственно, обсуждать уже было нечего — все УЖЕ изменилось, и девушек пришлось ставить перед фактом.
Символически мне врезали по шее все присутствующие (под сочувственный мяв). Но это уже ничего не меняло. И вообще, девушки отнеслись к произошедшему подозрительно легкомысленно.
Номер аварийного мобильного я оставил, разумеется, только Сигурэ. Я поднял вверх под потолок листок с номером... и он испарился из моих пальцев. Больше, чем уверен, что мастерица оружия уже знала не только этот номер, но и точный баланс на этом телефоне. Но это было чем-то вроде официального уведомления Редзинпаку о моем грядущем переходе на нелегальное положение.
— А почему Сигурэ, а не нам? — Полюбопытствовала Ренка.
— Потому что лучше всех нас разбирается в этих шпионских штучках. — Спокойно ответила ей Миу.
— А Мисаки?
— А Миска наказана. — Развела руками Миу. — Да, аната?
Мисаки вздохнула и я погладил ее по голове, она моментально сориентировалась, всхлипнула и уткнулась в куртку моего кимоно, подрагивая плечами...
— Симулянтка! — Безошибочно определила Ренка.
Из-под потолка послышалось:
— Под кроватью... у меня... Сухо и тепло... кормить буду. Выгуливать.
— Спасибо, Сигурэ-сэнсэй! — Ответил я. — Очень щедрое предложение! Я обязательно им воспользуюсь!
Под кроватью у Сигурэ находился один из входов в подземный арсенал, так что этот намек лично я понял, как разрешение порыться в десятках метрах стеллажей и стендов, под завязку заполненных различным оружием... Если такая нужда возникнет.
— Твоя кредитка и старый мобильник в твоей комнате? Я заберу. — Решила Мисаки. — Переведем равными долями на наши счета и завтра с утра обналичим... или скинем на нужный тебе счет... И я музыку буду время от времени заказывать — а то слушать уже нечего! Ладно? Ладно? Шкетка... Звучит!
+++
Через пятнадцать минут после очередной телепортации кулака Апачая в район моей челюсти я кое-как продрал глаза...
Мастеров рядом не наблюдалось. Я лежал прямо на незнакомом дощатом полу. Довольно просторное помещение. Беленые стены, высокий потолок. Огромный алтарь с зажженными свечами. Помещение какого-то храма? В тарелках с маслом, подвешенных на цепочках, горели фитили... Они-то и разгоняли темноту в зале.
С Апачаем мы начали спарринг в два ночи, а вырубил он меня минут через пять после начала... И это было странно: демоны подземного мира дают своим младшим выложиться до донышка, а уж только потом...
Я был не один. Смутное ощущение издалека, от входа в помещение и — совсем рядом — три "родные" эмоции. Передо мной стояли Миу и Мисаки, а между ними, на кресле-каталке — Ренка.
Ренка была в белом кимоно с огромным высоким капюшоном, накинутым сейчас на голову. Кимоно невесты. Мисаки и Миу — в традиционных кимоно: красный рисунок на черном — у Миу, и белый на синем — у Мисаки.
Уж не знаю, в чем тут дело — то ли в чуть испуганных и неуверенных взглядах девушек, то ли в подрагивающем освещении от свечей, то ли, правду говорят, наряд невесты полностью преображает женщину.
Минут пять я заворожено рассматривал красавиц, стоявших передо мной, пока их глаза не стали наполняться слезами, а эмоции — чуть ли не отчаянием!
— Вы чего? — Я даже испугался... впрочем, в последнее время испуг у меня моментально трансформируется в ярость и ненависть, и тут очень важно перевести взгляд куда-нибудь подальше от объекта, эту эмоцию вызвавшего.
— Ждем, когда до тебя дойдет, бака! — Топнула ножкой Мисаки.
Я не считаю себя дураком. И Сирахама был тормозом, но отнюдь не дураком... Во всяком случае, сообразить, что требуется от Сирахамы Кенчи, одетого соответственно обстановке в официальное хакама, было нетрудно.
Я опустился на колено перед креслом-коляской Ренки:
— Змейка моя... а давай поженимся?
Хлобысь!
Меня будто большим тяжелым мешком по голове огрели! На несколько секунд перед глазами все поплыло, засверкали цветные круги и замелькали искорки. Самое примечательное в том, что никого я за своей спиной не чувствовал! Там даже не было "пустоты", характерной для Сигурэ или Кэнсэя в стелс-моде! Так, пожалуй, только Апачай или Старейший могли прятаться! Может, Ренка, "самый быстрый кулак Юга", на что-то обиделась?
— Это, мать твою за ногу, что за признание?! — Незнакомый женский голос. — Это, твою налево, что за предложение руки и сердца?! Совсем страх потерял?!
За моей спиной стояла крохотная девчушка лет пятнадцати-шестнадцати. Миленькая блондинка с волосами, имевшими голубоватый оттенок. В одежде жрицы — красные широкие штаны-юбка и белая куртка. Разозленная крохотулька уперла кулачки в пояс и буравила меня рассерженным взглядом.
По сторонам и чуть сзади в таких же одеждах стояли две ее сверстницы: одна с черными волосами, опять-таки, отливающими синевой, и — рыженькая. В отличие от рассерженной лоли-блондинки, у этих девушек грудь... была.
А вот эмоций ни от одной из них — не было. Ну, разве что от рыженькой шло что-то... непонятное и слабое.
— А ну повторяй за мной, балбес: "Несравненный цветок!" — Поскольку я по-прежнему молчал, пытаясь справиться с удивлением, девушка, замахнулась на меня какой-то пластмассовой розовой палочкой со звездочкой на конце с двумя белыми бумажными ленточками. — Я кому сказала?!
— Э-э-э... "несравненный цветок"...
Хлобысь! У нее там свинцовая начинка, что ли?!
— Это, мать-перемать, что за блеяние?! Тут ХРАМ! Тут МОЙ храм! Как смеешь ты, смертный, в МОЕМ ХРАМЕ блеять нечто столь пошлое, как... — Она передразнила. — "А давай поженимся"... "А давай перепихнемся", "а давай двинем по пивку", "а давай прошвырнемся по девочкам!" Где романтика...?! Тебе, балбесу, не говорили, что женщинам в такие моменты очень нужны красивые слова?! А?!
Возможно, кто-то посчитает происходящее смешным... Но я в тот момент так совсем не считал. Полное отсутствие эмоциональных ощущений, невероятные по чистоте, как у ребенка, огромные серые глаза. И эта несерьезная пластмассовая палочка со звездочкой на конце, от вида которой лично меня бросало в дрожь...
Девочка пугала.
— Простите меня, жрица-сан! — Я сел на корточки и поклонился. — Вы дадите мне вторую попытку?
— Ага... — Кивнула девица. — Пользуйся моей добротой, жалкий смертный! Вперед! С чувством, толком, расстоновкой!
Я повернулся к Ренке, старающейся удержать серьезное выражение на лице (а вот мои девушки, кстати, совсем не были напуганы голубоволосой мико):
— Моя драгоценная змейка! — Я взял ее руку (А холодная-то какая!) и начал говорить, утопая в огромных из-за полумрака зрачках...
(мико — жрица)
Через пять минут жрица прокашлялась, легонько похлопала меня по плечу своей "волшебной палочкой":
— Э-э... закругляемся, молодые! Закругляемся! — Сама блондинка выглядела очень довольной, а вот две девушки за ее спиной — были пунцовыми. Особенно, рыженькая... что очень гармонировало с ее огненными волосами. — Тут все же Храм... а третью брачную ночь вы как-нибудь в другом месте организуете... С моего, разумеется, благословения...
— Эй! — Возмутилась Ренка, сверкая глазами. — Я не дослушала! Он к самому интересному подошел — "трудолюбивый мохнатый шмель подлетает к нежным лепесткам орхидеи"... а дальше-то что было?!
— Но-но-но! — Погрозила палочкой жрица. — Было уплачено за проведение обряда бракосочетания, а не за организацию полноценного праздника плодородия. До него, дорогуша, еще целая неделя! Так что плодиться и размножаться в другом месте будете... И аллегорически рассказывать об этом всем окружающим... Да и не потянете вы старые ритуалы. Но мы тронуты. Да, тронуты! Так что плодородия вам не избежать... — Жрица обернулась к одной из девушек. — Занге, сеструха... ты как? Тронута?
