— Доброе утро, ваша светлость.
— Доброе утро, Кевин. — Он повернулся лицом к флаг-капитану, чьи бриджи промокли значительно выше пояса. — Этим утром с тобой случилось приключение? — мягко спросил герцог, приподняв одну бровь.
— Не рассчитал момент прыжка к трапу входного люка, ваша светлость.
Мирджин юмористически скривился, а Блэк-Уотер фыркнул, хотя это ни в коем случае не было смешно. Несвоевременный переход с маленькой лодки на лестничные рейки, прикрепленные к борту галеры для крутого подъема на его палубу, мог иметь фатальные последствия. Не один человек был раздавлен о борт своего собственного корабля, когда неожиданная волна швыряла в него лодку, которую он только что покинул. Другие были смыты со своего насеста подобными волнами, засосаны под днище и утонули. Блэк-Уотера самого чуть не постигла та же участь, когда он был намного моложе.
— Я рад видеть, что вы не пострадали, — сказал он флаг-капитану, затем кивнул головой в сторону двух призов. — Что вы о них думаете?
— Я... впечатлен, ваша светлость, — серьезно сказал Мирджин. — И теперь я гораздо лучше понимаю, что случилось с Тэнлир-Кипом. Они больше наших кораблей, чего я, конечно, и ожидал. Но эти их орудия... — Флаг-капитан покачал головой, выражение его лица было наполовину восхищенным, наполовину огорченным. — Не знаю, почему никто другой никогда не думал об этом, ваша светлость. Их бортовые орудия намного короче наших и легче — намного легче. Они похожи на отпиленных "кракенов", установленных там, где могли бы встать только "соколы". И у всех их орудий есть эти... эти поворотные штуковины по бокам ствола, почти как шкивы в блоке. — Руки Мирджина задвигались, словно пытаясь покрутить что-то невидимое в воздухе перед собой. — Это позволяет им на самом деле поднимать и опускать свое оружие. И в их порохе тоже есть что-то особенное.
— Другой порох? Чем отличается?
— Это как... зернышки, ваша светлость. Песчинки. Или, может быть, больше похоже на соль крупного помола.
— Хммм. — Блэк-Уотер нахмурился, пытаясь представить себе то, что описывал Мирджин.
— Я также выяснил, как им удается стрелять так быстро, ваша светлость, — сказал ему Мирджин, и взгляд герцога заострился.
— Это еще одна вещь, которую я не могу понять, почему никто другой никогда не думал об этом, — сказал флаг-капитан. — Они просто зашили заряды для своих орудий в матерчатые мешки. Они засовывают весь пакет в бочку одним толчком, вместо того чтобы использовать ковши. И у них есть какая-то штуковина, установленная на орудии. Это как маленький молоток с насаженным на него кусочком кремня и пружиной. Они отводят курок назад, и когда они готовы выстрелить, пружина опускает его и высекает искры на затравку, вместо того чтобы использовать фитиль или раскаленный стержень.
Блэк-Уотер поморщился. Он всегда знал, что чарисийцы раздражающе изобретательны. В конце концов, это была большая часть того, что великий инквизитор имел против королевства. Но даже из его нынешнего понимания объяснений Мирджина, которые, как он знал, были на данный момент несовершенными, он начал осознавать, как восемь галер причинили столько вреда, прежде чем их прогнали.
Нет, — резко сказал он себе. — Не "прогнали"; остальные пятеро добровольно разошлись после того, как сделали то, зачем пришли.
— Все это очень интересно, Кевин. Это действительно так, и я был бы признателен, если бы вы могли набросать для меня некоторые из вещей, о которых вы говорите, чтобы я мог взглянуть на них за обедом. Но на данный момент, что мы знаем об остальных кораблях Хааралда?
— О том, что вы предположили на рассвете, ваша светлость, — ответил Мирджин, и настала его очередь поморщиться. — Вы были правы. Это был отвлекающий маневр, и пока мы все смотрели на восток, Хааралд проскользнул мимо нас на запад. Его основные силы находятся примерно в двадцати милях к югу от нашего основного корпуса и при таких условиях ветра медленно, но неуклонно увеличивают дистанцию.
— Шан-вей, схвати этого человека, — сказал Блэк-Уотер гораздо мягче, чем он чувствовал, и покачал головой в неохотном восхищении. — Теперь нам снова придется преследовать его всю дорогу до острова Даркос.
— Мы действительно хотим это сделать, ваша светлость? — неуверенно спросил Мирджин, и Блэк-Уотер пристально посмотрел на него. — Что я имею в виду, ваша светлость, так это то, что, как вы сами указали, когда мы начали преследовать их, если они ожидают, что Кэйлеб вернется с юга, и если им удалось заставить нас так долго преследовать их, мы, возможно, не сможем догнать снова, прежде чем он доберется сюда.
— Или до того, как сюда прибудет герцог Мэйликей, — сказал Блэк-Уотер. — Он должен был прийти с той же стороны, если ты помнишь.
— При всем моем уважении, ваша светлость, герцог Мэйликей уже опаздывает почти на месяц. Возможно, он все еще приближается, но если им удалось разместить на борту своих галеонов столько орудий, подобных тем, которые я только что осматривал, как сообщили наши шпионы, и если им действительно удалось перехватить Мэйликея, то герцог понес значительные потери. Эти галеры... — Он махнул в сторону двух призовых кораблей. — несут только по шесть орудий на каждом борту. По данным наших шпионов, у их галеонов целых двадцать.
— Знаю.
На мгновение на лице Блэк-Уотера отразилась мрачность, которую он не позволил бы увидеть никому другому. Затем он глубоко вздохнул и встряхнулся.
— Знаю, — повторил он. — Но прошлой ночью нам удалось захватить или потопить треть их галер, и герцог Мэйликей превосходил бы Кэйлеба численностью даже больше, чем их превосходила колонна, на которую они напали. Вероятно, вы правы насчет того, что могли бы сделать галеоны с такой огневой мощью, но, несомненно, они понесли бы собственные потери, а у них с самого начала было не так много галеонов.
— При всем моем уважении, ваша светлость, я, конечно, надеюсь, что вы правы насчет этого, — сказал Мирджин с кривой улыбкой.
— Я тоже, — признался Блэк-Утер. — Тем не менее, как бы ни выглядели их галеоны, они не могут широко распространять эти свои новые орудия на своих галерах. Если бы они это сделали, то прошлой ночью послали бы еще больше таких судов. Если уж на то пошло, если бы они были на всех их галерах, они бы вообще не потрудились убежать от нас!
Он фыркнул с мрачным юмором и сердито посмотрел на призы, затем покачал головой.
— Полагаю, они сосредоточились на том, чтобы разместить все новые орудия, которые у них были, на борту галеонов, — сказал он. — Что должно означать, что если мы когда-нибудь сможем справиться с этим скользким ублюдком Хааралдом, мы все еще должны быть в состоянии сокрушить его. И если у них действительно есть галеоны, направляющиеся сюда из моря Паркера, нам лучше разобраться с Хааралдом до того, как они доберутся сюда.
— Честно говоря, ваша светлость, — медленно произнес Мирджин с обеспокоенным выражением на лице, — я совсем не уверен, что галеры просто не устарели.
— Думаю, что вы, вероятно, правы насчет этого, — мрачно сказал Блэк-Уотер. — И плохая новость в том, что у нас нет собственных галеонов. Но хорошая новость заключается в том, что у чарисийцев их не так много, и мы можем начать строить их почти на ровном месте, теперь, когда мы выяснили, как они устанавливают свои пушки.
— Совершенно верно, ваша светлость, — кивнул флаг-капитан. — И что мне интересно, если это правда, так это есть ли какой-либо смысл преследовать Хааралда.
Блэк-Уотер пристально посмотрел на него, и Мирджин пожал плечами.
— Даже если мы полностью уничтожим флот Хааралда, мы всего лишь захватим или потопим корабли, которые никому не понадобятся через год или два, — отметил Мирджин.
— Ой. Теперь я понимаю, о чем ты думаешь, — сказал Блэк-Уотер, но затем покачал головой.
— Я вижу две причины пойти дальше и разгромить Хааралда, — сказал он. — Во-первых, мы не знаем, что случилось с Кэйлебом. Возможно, он потерпел сокрушительное поражение от Мэйликея и Уайт-Форда, несмотря на всю нашу нынешнюю обреченность и уныние. Даже если он победил, он, вероятно, понес потери. Вполне возможно, что потерь достаточно, чтобы даже со всеми замечательными новыми пушками, которые он мог бы разместить на своих оставшихся кораблях, мы все равно смогли бы победить его.
— Но, во-вторых, даже если Кэйлеб вернется с флотом, с которым мы вряд ли сможем столкнуться в бою — по крайней мере, пока мы не построим себе точно такой же флот — нам все равно нужно уничтожить этот флот. Их король на борту одной из этих галер, Кевин. Если мы убьем его или, что еще лучше, захватим в плен, последствия будут важными. И даже если мы не сможем этого сделать, на борту этих кораблей находятся тысячи подготовленных офицеров и моряков. Это люди, которых они будут использовать для экипажей любых других галеонов, которые они могли бы построить. Нам нужно убить как можно больше из них сейчас, пока наши корабли все еще равны их кораблям, чтобы лишить их всех этих опытных моряков.
Мирджин несколько секунд смотрел на него, затем медленно кивнул с выражением глубокого уважения.
— Я не думал так далеко вперед, ваша светлость. Возможно, — он тонко улыбнулся, — именно поэтому вы адмирал, а я нет.
— Ну, — сказал Блэк-Уотер с ответной, несколько кривой улыбкой, — во всяком случае, одна из причин. Возможно.
— Конечно, все еще остается небольшая проблема того, что произойдет, если Кэйлеб появится в неподходящий момент, ваша светлость, — отметил Мирджин.
— У нас есть сторожевые корабли на севере, — возразил Блэк-Уотер, — а Хааралд находится к югу от нас. Если Кэйлеб появится с юга, тогда мы разворачиваемся и бежим на север. И хотя я понимаю, что эти их новые идеи такелажа делают их галеоны более устойчивыми к погодным условиям, я сильно сомневаюсь, что они смогут плыть прямо против ветра так, как мы умеем грести.
— А если мы ошибаемся, и он появится с севера, ваша светлость?
— Тогда наши пикеты скажут нам, что он там, задолго до того, как Хааралд сможет что-либо узнать об этом, — ответил Блэк-Уотер. — В таком случае, мы направляемся прямо к проливу Силвер и бежим к нему. Вероятно, у нас будет достаточно предупреждений, чтобы обойти Хааралда прежде, чем он поймет, что происходит, если мы перестанем преследовать его и просто сосредоточимся на бегстве. А если Хааралд на самом деле встанет у нас на пути... — герцог пожал плечами, — мы прокладываем себе путь сквозь него и в процессе наносим весь возможный ущерб.
.X.
Пролив Даркос
— Вы едва притронулись к своему ужину, — заметил Лэчлин Жессип.
Король Хааралд оторвался от созерцания кормовых иллюминаторов, услышав жалобу своего камердинера.
— С ним было что-то не так, ваше величество? — спросил Жессип с некоторым оскорбленным достоинством, собирая посуду на свой поднос, и Хааралд с улыбкой покачал головой.
— Нет, в нем не было ничего плохого, — терпеливо сказал он, игнорируя ухмылку на лице сержанта Хаарпара, когда стражник наблюдал через большую дверь каюты, которую он открыл для Жессипа. — И нет, у меня нет претензий к коку. И нет, я не болен. И нет, ты не можешь принести мне перекусить позже сегодня вечером.
Жессип посмотрел на него скорбными, мученическими глазами, которые могли быть только у самых верных и доверенных слуг, и король вздохнул.
— Но, — сказал он, — я обещаю съесть просто огромный завтрак. Потом. Теперь ты удовлетворен?
— Уверен, — сказал Жессип с огромным достоинством, — что не мое дело вытягивать из вас обещания, ваше величество.
Он взял свой поднос, слегка приподнял нос и вышел из каюты. Хаарпар придержал для него дверь, и его ухмылка стала еще шире, когда уходящий камердинер прошел мимо него.
— Знаешь, Гордж, — сухо сказал король, — пугает то, что он действительно думает, что имеет это в виду.
— Да, ваше величество, это так, — согласился стражник. — И все же, где-то в глубине души, он знает лучше.
— Да, он знает. — Хааралд нежно улыбнулся, затем покачал головой. — Спокойной ночи, Гордж.
— Спокойной ночи, ваше величество. — Стражник коснулся левого плеча, отдавая честь, затем закрыл дверь.
Хааралд смотрел на закрытую дверь почти минуту, затем поднялся, его улыбка исчезла, и он вышел на корму "Ройял Чарис".
Он посмотрел на небо, где на востоке слабо поблескивал обрезок молодой луны, похожий на ноготь. Музыкальное журчание кильватерной струи галеры донеслось до него снизу в сочетании с ритмичным звуком воды, обтекающей борта корпуса его флагмана. Высоко над головой ярко горели звезды, а попутный ветер слегка посвежел и немного изменил направление на западное.
Ночь была прекрасная, хотя и немного темноватая, и он смотрел за корму на ходовые огни других кораблей в колонне "Ройял Чарис". Люди на борту этих галер были все до единого послушны его приказам. И он знал, что они выполняли эти приказы охотно, в общем и целом, доверяя ему, чтобы он все сделал правильно. Но за ходовыми огнями, которые он мог видеть, были огни флота, который он не мог видеть, но который снова подкрадывался ближе.
Скоро, очень скоро, ему предстояло решить, отступать ли к югу от острова Даркос или попытаться еще раз обойти фланг Блэк-Уотера. Он не хотел заходить дальше на юг, чем это было необходимо. Во всяком случае, если он спустится в море Миддл, там не было другой такой хорошей базы, как крепость Даркос. Но Блэк-Уотер наступал ему на пятки, и шансы на то, что он одурачит кого-то столь проницательного, как герцог Корисанды, становились все меньше с каждым разом, когда ему приходилось предпринимать попытку.
Но на самом деле тебя беспокоит не это, — сказал он себе, вглядываясь в ночь. — Что тебя беспокоит, так это то, что по оценкам Кэйлеба и Мерлина, и даже с учетом того, насколько дальше к югу мы сейчас находимся, они должны были вступить в контакт с кораблями пикета Блэк-Уотера не позднее позавчера.
Он улыбнулся без особого юмора и оперся предплечьями о поручни на корме, перегнувшись через них, чтобы снять часть тяжести с правого колена.
Он был уверен, что остальная часть флота, должно быть, начинает задаваться вопросом, что именно он имел в виду со всеми этими разворотами и петлями в море Чарис и проливе Даркос. Он бы тоже хотел иметь возможность рассказать им. Но как именно он должен был сообщить даже своим самым доверенным офицерам, что он решил основать свою стратегию — и, если на то пошло, свою надежду на само выживание всего своего королевства, жизни всех их семей и, очень возможно, их бессмертных душ — на услугах того, кто мог бы, ну что уж там, оказаться демоном?
Он тихо рассмеялся, качая головой, вспоминая выражение лица Мерлина на этой самой корме. Кем бы еще Мерлин ни был, он явно не был всеведущим существом. На самом деле, это была одна из причин, по которой Хааралд решил доверять ему, хотя он никогда не говорил этого сейджину -или кем бы он ни был на самом деле.
Мерлин мог удивиться. Что, несомненно, означало, что он тоже мог совершать ошибки. Но чего Мерлин не мог сделать, так это скрыть то, что он чувствовал. Возможно, сейджин этого не понимал. Или, возможно, он не хотел прятать свои чувства от друзей. Но Хааралд уже давно понял, что Мерлин был глубоко одиноким человеком. Тем, кто был ранен, но отказался сдаться боли. И каким бы ни было его происхождение, какими бы ни были его способности, он действительно был предан цели, которую он объяснил Хааралду в их самой первой беседе.
