Но теперь у него появились сомнения. Эскадры столкнулись с неожиданным сопротивлением защиты корпуса корабля. На снимках было видно, что корабль окружен сверкающим ореолом взрывов, похожим на мрачный замок, в котором устраивают фейерверк. Большинство кораблей ультра имели ту или иную систему защиты, поэтому Куэйхи не был сильно удивлен, увидев их здесь. В его легенде даже говорилось, что корабль должен был иметь средства самообороны. Но масштаб обороны, скорость и эффективность, с которыми они отреагировали, — все это застало его врасплох. Что, если силы, находящиеся внутри корабля, столкнулись с таким же неожиданным сопротивлением? Что, если Сейфарт погиб? Что, если все происходило медленно, катастрофически неправильно?
Его кушетка звякнула: входящее сообщение. Дрожащей рукой он нажал кнопку управления. — Куэйхи, — сказал он.
— Докладывает стража собора, — послышался приглушенный голос, прерываемый помехами. — Успешное вторжение третьего и восьмого основных подразделений. Корпус поврежден, существенных потерь при подлете нет. Отряды подкрепления сейчас находятся на борту "Ностальгии по бесконечности". Пытаемся встретиться с подразделениями "Острия".
Куэйхи вздохнул, разочарованный в себе. Конечно, все шло по плану, и, конечно, это оказалось немного сложнее, чем ожидалось. Такова природа достойных заданий. Но ему не следовало сомневаться в конечном успехе.
— Держите меня в курсе, — сказал он.
Две непохожие друг на друга фигуры — неповоротливый капитан в свободном скафандре и свин с детскими формами — пробирались к месту сражения. Они двигались по коридорам и переходам, которые так и не были полностью приспособлены для проживания людей: кишащие крысами, наполненные сточными водами и другими токсинами, темные, как склепы, если не считать редких слабых источников света. Когда адвентисты напали на него, Скорпио точно знал, где находится. Но с тех пор он следовал за капитаном, позволяя ему вести себя через совершенно незнакомые помещения корабля. По мере продвижения экскурсии, когда капитан проводил его через малоизвестные люки и скрытые отверстия, он был поражен все большим отсутствием привычных знаков, указывающих на строение судна в целом: электрических и гидравлических систем, нарисованных на скорую руку люминесцентных указателей направления. Была только анатомия. Он понял, что они путешествовали по частям корабля, известным только капитану: по закрытым коридорам, по которым он, должно быть, бродил в одиночестве. Скорпио подумал, что это его плоть и кровь: ему решать, что с этим делать.
У свина не было иллюзий, что он на самом деле находится в физическом присутствии капитана. Скафандр был просто центром его внимания; во всех остальных отношениях капитан был, как всегда, вездесущ, окружая его всеми элементами архитектуры. Но, несмотря на то, что Скорпио предпочел бы поговорить с кем-нибудь, у кого есть лицо, а не с пустым скафандром, это было намного лучше, чем оставаться одному. Он знал, что адвентистский лидер причинил ему сильную боль, и что рано или поздно он почувствует запоздалый шок от этих травм. Насколько сильно это ударит по нему, он не мог сказать. Двадцать лет назад он бы не обратил внимания на эти раны. Теперь же отмахнуться от чего-либо казалось маловероятным. И все же, пока у него был хоть какой-то компаньон, он чувствовал, что может продолжать оттягивать момент отчета. "Просто дай мне несколько часов, — подумал он, — ровно столько, чтобы разобраться в этой суматохе".
Несколько часов — это все, что ему было нужно, все, чего он хотел.
— Нам нужно кое-что обсудить, Скорп. Тебе и мне. Пока не стало слишком поздно.
— Капитан?
— Мне нужно что-то предпринять, пока это не стало непрактичным. Мы пришли сюда по указанию Ауры в надежде найти что-то, что могло бы помочь в борьбе с ингибиторами. Куэйхи и скаттлеры всегда были ключом к успеху, вот почему девять лет назад мы отправили Ауру в общество Хелы. Она должна была собирать информацию, проникнуть в соборы через черный ход, чтобы никто не заподозрил о ее связи с нами. Это был хороший план, Скорп. На тот момент это было лучшее, что у нас было. Но мы не должны пренебрегать самой Халдорой.
— Никто не пренебрегает этим, — сказал Скорпио. — Аура уже думает, что установила контакт с тенями через этот скафандр. Разве этого недостаточно на данный момент?
— Это могло бы случиться, если бы адвентисты не предали нас. Но мы не контролируем этот канал, а Куэйхи контролирует, и он теперь не тот человек, которому мы можем доверять. Пришло время повышать ставки, Скорп. Мы не можем полностью полагаться на эту единственную линию ведения переговоров.
— Итак, мы запускаем наборы инструментов, как и планировали.
— Эти наборы были задуманы только как предварительные. Скорее всего, они не сообщили бы нам ничего, чего мы уже не узнали бы от Ауры. Рано или поздно нам пришлось бы задействовать крупнокалиберные орудия.
На мгновение Скорпио забыл о своей боли. — Итак, что у вас на уме?
— Нам нужно знать, что находится внутри Халдоры, — сказал капитан. — Нам нужно прорваться сквозь маскировку, и мы не можем позволить себе сидеть сложа руки и ждать, когда все исчезнет.
— Оружие тайника, — сказал Скорпио, догадываясь о намерениях своего спутника. — Вы ведь хотите им воспользоваться, не так ли? Запустить его в поверхность этой планеты и посмотреть, что произойдет?
— Как я уже сказал, пришло время пустить в ход тяжелую артиллерию.
— Это последнее, что у нас есть. Учтите это, капитан.
Скафандр изучал его пустым отверстием лицевой панели. — Я сделаю все, что в моих силах, — сказал он.
Вскоре скафандр замедлил шаг. Свин остановился, прикрываясь широким корпусом скафандра.
— Впереди что-то есть, Скорп.
Скорпио вгляделся в темноту. — Я ничего не вижу.
— Я чувствую это, но мне нужен скафандр, чтобы рассмотреть поближе. У меня здесь нет камер.
Они завернули за небольшой изгиб, пробираясь по переплетению соединенных коридоров. Внезапно они снова оказались в той части корабля, которую, как показалось Скорпио, он узнал, — в одном из коридоров, по которым он водил адвентистов ранее в тот день. Тусклый свет цвета сепии струился из бра на стене.
— Здесь тела, Скорп. Это выглядит не очень хорошо.
Скафандр шагнул вперед, хлюпая по неописуемым жидкостям. Тела казались затененными глыбами, наполовину погруженными в грязь. Включился фонарь на голове скафандра, освещая фигуры. Дикие крысы-уборщики разбежались от яркого света.
— Они не адвентисты, — сказал Скорпио.
Человек в скафандре опустился на колени рядом с ближайшим из тел. — Ты узнаешь их?
Скорпио присел на корточки, морщась от боли, пронзившей его грудь с обеих сторон. Он дотронулся до ближайшего к капитану тела и перевернул его так, чтобы видеть лицо. Он потрогал грубую кожаную повязку на глазу.
— Это Орка Круз, — сказал он.
Его собственный голос звучал отстраненно, как само собой разумеющееся. Она мертва, — подумал он. — Эта женщина, которая была верна тебе более тридцати лет вашей жизни, мертва; эта женщина, которая помогала тебе, защищала тебя, сражалась за тебя и заставляла тебя смеяться над своими историями, мертва, и она умерла из-за твоей ошибки, твоей глупости, из-за того, что ты не раскусил планы адвентистов. И все, что ты сейчас чувствуешь, — это то, что кто-то наступил на что— то, что принадлежит тебе.
Послышалось шипение поршней и сервомеханизмов. Чудовищная перчатка скафандра капитана мягко коснулась его спины. — Все в порядке, Скорп. Я понимаю, что ты чувствуешь.
— Я ничего не чувствую.
— Именно это я и имел в виду. Это слишком рано, слишком неожиданно.
Скорпио посмотрел на другие тела, зная, что все они были сотрудниками службы безопасности. Их оружие исчезло, но ни на одном из них не было явных признаков ранений. Но он не мог сразу забыть выражение лица Круз.
— Она была хороша, — сказал он. — Она оставалась со мной, когда могла создать собственную маленькую империю в Городе Бездны. Она этого не заслуживала. Никто из них этого не заслуживал.
Он заставил себя выпрямиться в полный рост, опираясь о стену. Первым был Лэшер на пути в Ресургем. Затем ему пришлось распрощаться с Бладом, возможно, навсегда. Теперь не стало Круз — его последней, драгоценной связи с той полузабытой жизнью в Городе Бездны.
— Не знаю, как вы, капитан, — сказал он, — но я почти готов начать принимать все близко к сердцу.
— Я уже начал, — сказал пустой скафандр.
На борту "Ностальгии по бесконечности" продолжало бушевать сражение. Однако постепенно ситуация менялась не в пользу адвентистов. Последние бойцы соборной охраны либо прорвались внутрь корабля, либо были уничтожены укрепленными на корпусе защитными сооружениями. Наносились повреждения: свежие кратеры и шрамы прорезали и без того ненадежный ландшафт корпуса звездолета. Крошечные корабли, которые добрались до корпуса и закрепились на месте — с помощью наконечников снарядов, эпоксидных прокладок, ракетных захватов и бурового оборудования, — напоминали механических клещей, наполовину вонзившихся в плоть какого-то чудовищного животного. В других местах в расщелинах и складках архитектуры "Ностальгии по бесконечности" лежали искореженные останки других кораблей, струйки выходящего воздуха и жидкости просачивались в космос. Другие корабли были разорваны на части еще до того, как приблизились к субсветолету, их горячие, искореженные обломки тянулись за более крупным судном, пока оно вращалось вокруг Хелы. Со спутника не было отправлено никаких дополнительных подкреплений: штурм планировался как одновременный и сокрушительный, и во время первой волны осталась непривлеченной лишь горстка подразделений соборной охраны.
Те немногие, кто все еще пытался прорваться на посадку, должно быть, понимали, что их шансы невелики. Сопротивление оказалось сильнее, чем ожидалось: впервые группа ультра фактически преуменьшила эффективность своей обороны. Но солдаты регулярной службы соборной охраны были по крови преданы адвентистскому ордену, в их жилах текла истинная доктрина куэйхизма, и для них отступление было буквально немыслимо. Им не нужно было знать цель своей миссии, чтобы понять, что она имеет первостепенное значение для настоятеля.
Пока они отыскивали безопасные пути к корпусу, никто из них не заметил, как в борту "Ностальгии по бесконечности" открылась дверь в пространство — щель золотисто-желтого света среди сложных трансформаций капитана. Дверь казалась крошечной, но это было только из-за головокружительных размеров самого корабля.
Что-то появилось, двигаясь с плавностью, непоколебимой автономностью машины. Это не очень походило на космический корабль, даже на те неуклюжие модели, которые используются для межкорабельных полетов. Это напоминало странный абстрактный орнамент: сюрреалистическое сочетание бронзово-зеленых форм без окон и без швов, словно вырезанных из мыла или мрамора, и все это заключено в скелетообразную черную обвязку, геодезическую структуру, утыканную стыковочными защелками, двигателями, навигационными и прицельными устройствами.
Это было оружие тайника: когда-то их было сорок устройств класса "Ад", теперь осталось только одно это. Ученые, создавшие его, и инженерные принципы, заложенные в его конструкцию, почти наверняка были менее продвинутыми, чем те, что использовались в последних дополнениях к арсеналу "Бесконечности", таких как мины-пузыри или гипометрическое оружие. Никто никогда не узнает наверняка. Но одно было ясно: новое оружие было инструментом хирургической точности, а не грубой силы, так что оружие тайника все еще имело свое применение.
Оно прошло через космический люк. Вокруг каркаса обвязки сине-белыми искрами вспыхнули двигатели. Яркий свет осветил "Ностальгию по бесконечности", отбрасывая жесткое сияние на черные силуэты последних нескольких кораблей соборной стражи.
Никто этого не заметил.
Оружие из тайника развернулось, обвязка выровнялась по вырисовывающемуся лицу Халдоры. Затем оно ускорилось, уходя от "Ностальгии по бесконечности", от битвы, от исцарапанного лица Хелы.
* * *
Васко и Хоури вошли в заставленную зеркалами мансарду. Васко огляделся, убедившись, что комната осталась почти такой же, какой они ее оставили. Настоятель все еще лежал на той же кушетке в той же части комнаты. Рашмика сидела за столом в центре комнаты и наблюдала за их прибытием. Перед ней стояла чайная пара от изящного фарфорового сервиза. Васко внимательно наблюдал за ее реакцией, гадая, насколько восстановилась ее память. Даже если бы она не вспомнила всего, он не мог поверить, что вид лица ее матери не вызвал бы какой-то реакции. "Есть определенные вещи, которые врезаются в память", — подумал он.
Но если Рашмика и отреагировала как-то мимолетно, он этого не заметил. Она просто наклонила голову в их сторону, как бы приветствуя любых прибывающих посетителей.
— Вас только двое? — спросил настоятель Куэйхи.
— Мы — передовой отряд, — сказал Васко. — Похоже, не было никакой необходимости отправлять вниз десятки наших людей, пока мы не оценим условия.
— Я говорил вам, что здесь много свободных комнат, — сказал он, — для такого количества делегатов, какое вы пожелаете прислать.
Рашмика заговорила. — Они не сумасшедшие, настоятель. Они знают, что произойдет через несколько часов.
— Вас беспокоит переход? — спросил он ультра, как будто сама мысль об этом была нелепой.
— Давайте просто скажем, что мы предпочли бы наблюдать за этим со стороны, — сказал Васко. — Это достаточно справедливо, не так ли? В нашем соглашении не было ничего, что обязывало бы нас оставаться на борту "Леди Морвенны". Если же мы решим вообще обойтись без присутствия делегатов, то окажемся в невыгодном положении.
— Все равно, я разочарован, — сказал Куэйхи. — Я надеялся, что вы захотите разделить это со мной. Издалека зрелище будет далеко не таким впечатляющим.
— Я ни на секунду в этом не сомневаюсь, — сказал Васко. — Тем не менее, мы оставим вас в покое, чтобы вы могли насладиться этим из первых рук. — Он посмотрел на Хоури, тщательно подбирая слова. — Мы бы не хотели вмешиваться в священное событие.
— Вы бы не стали вмешиваться, — сказал настоятель. — Все равно, если вы этого хотите... Я едва ли смогу остановить вас. Но до переправы еще двенадцать часов. Пока что нет необходимости нервничать.
— Вы нервничаете? — спросила его Хоури.
— Нисколько, — ответил он. — Этот мост был построен не просто так. Я всегда в это верил.
— На дне разлома есть развалины другого собора, — сказал Васко. — Вас это совсем не беспокоит?
— Это говорит о том, что настоятелю этого собора не хватало веры, — сказал Куэйхи.
Зазвонил коммуникатор Васко. Он поднес браслет к уху и внимательно прислушался. Он нахмурился, затем повернулся и прошептал что-то на ухо Хоури.
— Что-то не так? — спросил Куэйхи.
— На корабле какие-то проблемы, — сказал Васко. — Я не уверен, что именно, но, похоже, это как-то связано с вашими делегатами.
— Мои делегаты? С чего бы им создавать проблемы?
