Главы Совета также бесстрастно смотрели на него.
— Я — матха-ома Карим аз-Рокотэй, Говорящий от имени клана, — наконец нарушил молчание один из них. — Также я Ведущий по Пути Превосходящих. Сегодня на Совете мое слово начинает и останавливает речи. Приветствую родича из далеких краев, и вдвойне приветствую матху, способного поведать о неведомых нам событиях...
Один из троллей поднял сжатый кулак.
— Говори, Хорот, — кивнул ему Карим.
— Я тоже рад видеть матху далекого племени, — в его голосе явно прос-каль-зы-ва-ли нехорошие интонации. Хлаш внутренне насторожился. — Но только если он действительно матха. Пусть не обижается наш гость, но нравы в наше время уже не столь высоки, как при жизни предков. Уже случалось, что гости произносили пустые слова и ничем не подтверждали их...
— Твои слова резки, — то ли осуждая, то ли одобряя, качнул головой Говорящий, — но сомненья обоснованы. Я не хочу обидеть гостя, но жду от него подтверждения.
Хлаш внутренне хмыкнул. Конечно, невежливо сходу брать крокодила за лапы, но рано или поздно все равно потребовалось бы подтвердить статус. Пусть уж лучше раньше, чем позже. Однако Хорот груб, гораздо грубее, чем должно. Интересно...
— Устроят ли Совет в качестве доказательства мои слова о том, что встречавший нас Периш аз-Герэй не тот, кем хотел казаться?
Хлаш позволил себе выйти из ритуального оцепенения и бросить едва заметный взгляд на встречавшего их парня, сидящего чуть поодаль от Говорящего. Тот едва заметно вздрогнул, и Хлаш усмехнулся про себя.
— Продолжай, — кивнул Говорящий. — Мы слушаем тебя.
— Воины, поднявшиеся на наш корабль, подчинялись не его приказам. Среди них находился один, явный Мастер Пути, командовавший всеми, в том числе и Перишем. В моих краях нет тех, кто мог бы отдавать приказы матха-ома, и, если вы следуете тем же обычаям, что и мы, почтенный Периш аз-Герэй им не является.
Судя по едва заметному одобрительному кивку, слова Хлаша оказались верны. По кольцу троллей пронеслось приглушенное бормотание, но Говорящий оборвал его движением руки.
— Расскажи нам о том, кого ты называешь Мастером Пути, — сказал он.
— Высокий, выше меня на две пяди, длинный тонкий шрам на правом предплечье, похожий на след клинка, зеленые глаза с серым оттенком, судя по ухваткам — Ведущий по Пути. Судя по мозолям на ладонях и пальцах — мастер булавы и клинка. Почтенный Периш держался хорошо, но когда мой друг предложил Испытание, невольно выдал себя, взглядом испросив у Ведущего совета.
— Да, матха Периш уже поведал нам о своем изумлении, — нахмурился Говорящий. Ага, значит таки просто матха! — Но об Испытании пойдет отдельный разговор. Однако ты прав, Периш не был главным. Командовал матха-ома Тулш аз-Герэй.
Он кивком показал Хлашу что-то за спиной. Хлаш медленно повернул голову и столкнулся взглядом со стоящим рядом троллем — тем самым, что чуть не пробуравил ему на корабле взглядом спину. По спине пробежали мурашки — до сих пор еще никому не удавалось подойти к нему незамеченным. Разве что Тилосу.
— Он — настоящий матха, — хриплым низким голосом сказал Тулш. — Только настоящий матха мог заметить шрам на плече, когда видел меня лишь мгновения, и то против солнца. Я принимаю его слово как свое собственное.
Хлаш слегка кивнул ему. Только теперь он понял, какой камень лежал у него на сердце. Не то, чтобы он боялся обвинений в самозванстве, но... уж больно неприятно за него казнят.
— Я верю тебе, матха-ома Тулш аз-Герэй, — Говорящий подчеркнул титул Тулша сильнее, чем нужно, бросив на Хорота многозначительный взгляд. Тот слегка оскалился, но промолчал. А ведь с Хоротом что-то не то. Не благодаря ли ему стражи у корабля держались так напряженно? — Я также принимаю слово гостя Хлаша Дэрэя как свое собственное. Если кто-то еще подвергает его статус сомнению, пусть говорит сейчас.
Ненадолго воцарилась тишина. Хлаш полной грудью вдохнул соленый морской воздух. Мир вокруг казался огромным и ласковым. Крики чаек пробуждали неведомые ранее чувства, звали остаться тут навеки, вместе с родичами, среди которых ему самое место. Древний дом звал его к себе мягко, но властно, и Хлаш с трудом стряхнул наваждение. Чуть вздрогнув, он вышел из транса и легко поднялся на ноги.
— Благодарю новых братьев за оказанную мне честь доверия, — он накрыл левой ладонью правый кулак в жесте тазана и поклонился Говорящему. — Отныне мой дом и ваш дом — одно. Я с радостью расскажу о том, что видел в своих странствиях, о истории моего племени, которая хранится в моей памяти, и с удовольствием выслушаю вашу историю. Хвала вам, новые братья!
— Хвала тебе, новый брат, — отозвались окружающие. Сейчас в их голосах чувствовалось куда больше тепла и меньше напряжения, чем раньше. Его явно приняли как своего.
— Но мы еще не закончили разговор, — продолжил Говорящий, и его голос снова стал жестким, словно щебень. — Человек, называющий себя Тилосом, утверждает, что является Ведущим по Пути. В доказательство он требует Испытания Безмятежного Духа.
По рядам слушателей пронесся слитный вздох. Очевидно, о разговоре на корабле знали далеко не все, и теперь десятки пар сузившихся до неразличимых щелок глаз уставились на неторопливо отвалившегося от ствола пальмы и вышедшего на середину Тилоса. Хорот отчетливо хмыкнул, на его лице появилась презрительная мина. Тулш, стоя рядом с Хлашем, бесстрастно обозревал Серого Князя.
— Он не похож на Ведущего по Пути, — тихо пробормотал матха-ома сквозь зубы. — Что скажешь, новый брат?
— Скажу, что он способен убить меня голыми руками быстрее, чем щука глотает пескаря, — так же тихо откликнулся Хлаш. — Не надо его недооценивать.
— Спасибо за предупреждение, брат, ибо я назначен одним из проводящих Испытание, — кивнул матха-ома. — Он друг?
— Он великий учитель. Он тот, кто может приказать мне умереть. И да, он друг.
Тулш уважительно посмотрел на Хлаша.
— Я запомню, — сказал он.
Дождавшись, пока гул голосов немного стихнет, Карим аз-Рокотэй снова заговорил:
— Немногие в наше время отваживаются на Испытание Безмятежного Духа, и моя память не хранит воспоминаний ни об одном человеке среди храбрецов. Среди людей встречались достойные Идущие по Пути, но ни один из них не мог продвинуться так далеко. Но наш гость также утверждает, что он — Хол-Аз-Гуштым...
Сейчас его слова прервал общий гвалт. Многие из присутствующих заговорили в полный голос, и в их голосах звучали удивление, недоверие и насмешка.
Медленно Тилос поднял сжатую в кулак руку.
— Я прошу слова, мои забытые и снова найденные братья, — сказал он неожиданно сильным голосом, снова переключившись на древний ритуальный диалект. Внезапная мертвая тишина стала ему ответом. Все так же медленно Тилос оглядел поляну, и тролли при встрече с ним опускали взгляд. Хлашу показалось, что что-то невообразимо тяжелое навалилось ему на плечи. Но вот Тилос улыбнулся, и наваждение прошло.
— Я должен разочаровать здесь присутствующих, — продолжил он нормальным голосом на общем. — Хол-аз-Гуштым никогда не существовал. Многие так называли себя, не только на Текире, но и в дальних мирах, о которых вы никогда не слышали. Я среди них далеко не самый лучший. Однако пусть вас не обманывает мой вид — я не человек, хотя и похож внешне. Я стар, куда старше ваших старейшин. Но я не нуждаюсь в громких титулах. Если бы нам позволили войти в гавань для ремонта, я бы даже не стал пробуждать легенду. К сожалению, имя названо, и я вынужден доказывать свою правоту. Я умоляю своих вновь найденных братьев простить меня за недоверие, вынужденно оказанное мне. Чтобы избавить вас от тяжкого груза подозрений, я требую Испытания Безмятежного Духа.
Последняя фраза вновь прозвучала на ритуальном диалекте.
— Странны твои слова. Народ никогда не видел существо, выглядящее как человек, но человеком не являющееся, — после короткой паузы ответил Говорящий. — Но мне кажется, что твой дух чист, а намерения благородны. Я, Карим аз-Рокотэй, верю тебе и, в свою очередь, с легким сердцем разрешаю пройти Испытание. Мои родичи, — он обвел сидящих рядом с ним взглядом, — также не возражают. Слово сказано!
Он склонился вперед и приложился лбом к траве. Остальные, включая быстро опустившегося на колени Тилоса, последовали его примеру.
— Тебе требуется время на подготовку? — спросил Говорящий, поднимаясь, уже обычным тоном. — Мы можем дать тебе день-другой.
— Нет, Карим, — отрицательно качнул головой Тилос. — Я хочу закончить с доказательствами побыстрее. Пока корабль ремонтируют, нас ожидают долгие ночи и долгие дни, и нам есть о чем поговорить — в том числе и о заблуждениях Пути Превосходящих. Так что не станем тянуть. Проводящие Испытание уже назначены?
— Да, — кивнул тролль. — Но ты воистину великий мастер, если отказываешься от медитации.
— Есть и получше, — вздохнул Тилос. — Где развлекаемся?
Все время, пока Тилос шел по бревну, Ольга изо всех сил держалась за руку Хлаша, похоже, даже не осознавая этого. Изредка она приоткрывала крепко зажмуренные глаза — только для того, чтобы, тихонько взвизгнув, вновь закрыть их. Хлаш вполне понимал человеческую девушку. Даже он с трудом усматривал систему в хаотическом полете тяжелых деревянных колод-маятников с заостренными концами. Да и колья на дне глубокой ямы выглядели весьма угрожающе. Хлаш знал, что они, скорее всего, даже не поцарапают непробиваемую шкуру пришельца из другого мира, но инстинкты заставляли его напрягаться. Кроме того, падение означало провал Испытания — с непредсказуемыми последствиями для всего Отряда.
Тилос шаг за шагом продвигался вперед, и на его лице застыло отсутствующее выражение. Испачканные сырой охрой деревянные клинки в его руках легко порхали в воздухе, оставляя на дереве отчетливые красные следы. Лишь раз колода слегка чиркнула его по обнаженной спине, оставив узкую синюю полосу. Тилос на мгновение застыл, отчаянно балансируя над смертельной ямой — еще одна колода прошла впритирку к его груди — потом легко присел, почти распластавшись по бревну, уходя от другого груза, выпрямился, уклонившись от третьего, и все так же неторопливо пошел дальше. Хлаш с шипением втянул воздух сквозь зубы — мгновение назад, увидев, как три колоды сразу сходятся в одной точке, он уверился, что Тилосу не избежать ямы.
Теомир сидел, с горящими глазами вглядываясь в происходящее. Он непроизвольно дергался всем телом, словно стараясь помочь Серому Князю выполнить его задачу. Заграт же, похоже, воспринимал происходящее как бесплатный цирк. Он растянулся на траве на брюхе, хладнокровно ковыряясь в зубах соломинкой, изредка издавая одобрительные возгласы — впрочем, не слишком громко. Хлаш кидал на него недовольные взгляды, на что тот отвечал не менее выразительным взглядом своих наглых желтых глаз. Неотесанный лесной орк, что с него взять...
— Ольга, открой глаза, — наконец Хлаш взъерошил девушке волосы. — Он прошел. Первая часть окончена. Начинается бой, на него стоит посмотреть.
Ольга робко приоткрыла один глаз. Тилос стоял в середине поляны. Испачканные краской деревянные мечи аккуратно лежали в траве на ее краю, а с разных сторон к нему медленно сходились три тролля-гиганта. Двоих Хлаш узнал — Тулш аз-Герэй и Хорот... как его? Дамбарэй. Третий оказался ему незнаком. Тоскалы пока оставались в ножнах, но матха понимал, что ненадолго.
— Первая часть Испытания закончена, — пояснил Хлаш вслух, не отрывая взгляда от поляны. — Он доказал, что способен в гармонии слиться с окружающим миром, пусть даже с таким безумным, как мир беспорядочно мотающихся колод. Вторая часть испытания — доказать, что он способен так же слиться с врагом, причем не с одним, а с тремя сразу. Он находится в заведомо неравном положении — они вооружены и приложат все старания, чтобы убить его, он же безоружен и не имеет права серьезно их травмировать.
— Нечестно же! — воскликнула Ольга.
— Таково Испытание, — серьезно ответил Хлаш. — Не всякий вызвавшийся пройти его выживает, хотя всякого отважившегося чествуют как слившегося с Мировым Духом.
— Ага, трупам очень важны почести! — фыркнул Заграт.
— Смотрите, смотрите, ребята, там есть чему поучиться, — Хлаш проигнорировал его. — На самом деле троим противникам не легче, чем Тилосу — им еще надо следить, чтобы друг друга не зацепить. Такое — крупный позор для мастера.
На площадке между тем уже крутилась стальная карусель, и клинки тускло отблескивали красным в лучах заката. Тилос оставался вне досягаемости противников и даже находил время на контратаки. Изредка неудачливый нападающий кубарем вылетал из круга, но тут же вскакивал на ноги и снова ввязывался в схватку. Впрочем, вскоре все трое остались без оружия, которое Тилос картинными бросками всадил в редкие пальмы вокруг поляны, и нападали уже с голыми руками. Хлаш фыркнул. Слишком рисуется парень, не кончается такое добром. Он попытался приглядеться к бою, анализируя.
Ай хомо ника таро. Санки топо мин оро. Ти йонка мин оро. Простейшая сихонага, однако отбросившая потерявшего равновесие Тулша сажени на три, не меньше. Риминага против незнакомого тролля с одновременным ударом локтем поддых Хороту, так что тот несколько секунд сидел на траве, беспомощно хватая ртом воздух. Хлаш аж проглотил травинку-зубочистку от удивления — пробить прикрытое костяной пластиной солнечное сплетение тролля задача непростая даже для тролличьего кулака. А тут — локоть скользом! На что же на самом деле способен Серый Князь, только выглядящий, как человек?.. Уклонение рота кема от страшного удара ногой в спину с одновременной подсечкой опорной ноги Тулша — и тут же перекат в сторону с пинком под колено Хорота, неловко обрушившегося на третьего тролля и сбившего его с ног. Тилос уже на ногах. Вращается неразличимый танец-вихрь техник, Тулш и незнакомый тролль летят в разные стороны, а Хорот снова на земле, попавшись, кажется, на катенага дакхами, и кулак Тилоса глубоко входит в землю рядом с его головой. Прекрасно видно, как лежащий на спине Хорот с досадой бьет пяткой по земле и демонстративно складывает на груди руки, изображая убитого. А Тилос уже ныряет между Тулшем и третьим троллем, и карусель крутится снова.
Все сломалось в один момент. Внезапно вместо того, чтобы просто уклониться, Тилос вдруг остановил ногу Тулша жестким блоком, для чего ему пришлось резко замедлиться. Кулак незнакомого тролля тут же вскользь ударил его по голове. Тяжело перевернувшись в воздухе, Тилос плашмя рухнул на траву, а тролль, оттолкнув застывшего на месте Тулша, с силой пнул Серого Князя пяткой в солнечное сплетение. Вернее, хотел пнуть — маленькая серая тень, с пронзительным визгом свалившаяся на голову и залепившая крыльями лицо, заставила его пошатнуться и промазать. Тилосу хватило секундного замешательства, чтобы вновь перейти в прежний неуловимый режим. В следующее мгновение тень с торжествующим воплем взмыла в воздух, а тролль, потерявший Тилоса из вида, получил пинок в бедро, покачнулся и оказался на земле, с глубокой ямой возле правого уха, выбитой пяткой Тилоса.
