Кэлтэ склонила голову на бок, усмехнулась.
— А что — нельзя?
Чаа"схе почувствовал, что дал маху. Сейчас она опять что-нибудь наговорит. Развернется и уйдет, оставив его, жалкого и обиженного в одиночестве. Сердце в его груди подпрыгнуло, спину обдало жаром. Он разжал невольно руку, и её тонкие горячие пальчики выскользнули из его широкой влажной ладони. Чаа"схе спохватился, потянулся, но девушка, на губах которой продолжала играть усмешка, отступила еще дальше, избегая его прикосновения.
— Кэлтэ, — позвал он её, бессильно опуская руку.
— Скажи же, Чаа"схе, зачем ты хочешь остаться у нас, почему не уйдешь назад в предгорья в стойбище своего рода? — она уже говорила холодно и сухо и, понимая, что сейчас дорого каждое слово, Чаа"схе вздохнул и выпалил:
— Я хочу остаться, потому что встретил здесь тебя...
Наступила тишина. Чаа"схе отвернулся в сторону, уцепившись взглядом за пляшущее пламя костра на берегу притихшего в ночном мраке озера. От костра долетел раскатистый дружный хохот.
Кэлтэ перебирала связки ожерелий у себя на груди: слышалось тихое бряканье мелких камушков, нанизанных на шнурок. Чаа"схе не поворачивал головы, боясь взглянуть в её сторону, боясь увидеть на её губах все ту же усмешку.
Прочертив темную синь неба, над их головами пролетела падающая звезда. "К добру или к худу?" — подумал Чаа"схе, стараясь призвать своего Покровителя.
Он продолжал смотреть в ту сторону, куда за горы упала звезда, когда его ушей достиг шорох шагов, а через мгновение его кто-то потянул за руку. Он повернулся и прилип глазами к обращенному на него лицу Кэлтэ. Девушка вновь держала его руку в своей. Чаа"схе затрепетал от нежданного счастья и подался вперед, обнял, прижался щекой к её заплетенным в тугие косицы волосам. Она потерлась носом о его шею и затихла...
Вспоминая на ходу эти мгновения небывалой радости, Чаа"схе широко улыбнулся. Да, теперь он знает, что нужно делать. Осталось лишь подобрать нужные слова, что собственно, уже не казалось ему таким уж сложным: надо просто объявить свое решение, попросить жреца о заветном. Ещё раз вспомнив как они с Кэлтэ долго стояли под мохнатой кроной кедра, прижавшись друг к другу, боясь разрушить неосторожным движением очарование коротких мгновений безраздельного блаженства, он преисполнился внутренней решимости и, откинув все ненужные сомнения, он, теперь уже твердо и уверенно, зашагал вперед, навстречу своей судьбе...
Вечерело. В прозрачном до того воздухе, повисла легкая влажная дымка, сгладив яркие краски и придав окружающему умиротворяющий и безмятежный вид. По синеющим за озером горам, в расщелинах и ущельях залегли мягкие лиловые тени; на воде играли, гоняясь и перепрыгивая через друг-дружку, желтоватые блики. Темный кедрач за ручьем под косыми лучами склоняющегося к горизонту солнца расцветился свежей пушистой зеленью; топорщился, поблескивая гладкой корой, облетевший уже кустарник, заслоняющий говорливый ручей; над тхе-ле, купаясь в потоках прохладного по осеннему воздуха, кружились вороны, зорким глазом следя за тем, что происходит на земле: ничто не ускользнет от их настороженного внимания — и мышку, снующую в колючем сухоцвете приметят, и сытую возню собак, отдыхающих под кустом, не упустят, не укроются от их вездесущего внимания и люди.
Привалившись спиной к деревянной колоде со сьеденной гнилью сердцевиной, что притащили из лесу дети на дрова, сидел Джья-сы на разостланной на земле шкуре и тихо-мирно потягивал из берестяного туеска разбавленную стылой водой брагу. Глаза его, медленно скользившие по тхеремам, лучились затаенным удовольствием. Губы неслышно шевелились, а голова на тонкой шее, выглядывающая из узкого разреза кожаной куртки, плавно покачивалась вперед — назад. Рядом, раскидывая на траве одежду и одеяла для просушки, копошилась Кэлтэ. Старейшина все поглядывал на неё и довольно посапывал носом: какая красивая и хозяйственная удалась у него старшая дочь! "Самая красивая и умная. Хорошо воспитала её Таа-чи, хорошей женой будет своему тхе-хте". Да, жизнь улыбалась ему. То, о чем думалось в последнее время, за что, в тайне ото всех, переживалось, похоже, начинало сбываться. Далеко глядя, старейшина Сау-кья, многое загадывал. И снова и снова добросовестно молился Помощнику и ублажал подношениями духов. И, пожалуй, поймал удачу: грезы становились явью. Теперь главное, чтобы все шло своим чередом, без наскоков и ненужной пустой суеты. Нужно лишь подождать, постоять в сторонке, ни во что не вмешиваясь: оно и само свершится, если не мешать.
Сегодня, после полудня, когда проспавшись и борясь с кислым и душным похмельем, Джья-сы приподнял полог и вылез из тхерема подышать свежим воздухом, проходивший мимо Котла Вей"нья остановился подле него, поинтересовался здоровьем, пожелал счастья, а заодно и сообщил ему приятную весть, о том что стал теперь Чаа"схе его учеником. И не знал даже старик, не догадывался, как услышанное из его уст порадовало Джья-сы. Сразу слетела куда-то непосильная тяжесть в ногах, отлегло от сердца; сразу ярче заискрилось на голубом небе солнце, громче и приветливее защебетали птицы.
Неуверенность и тяжкие думы тут же оставили его, уступив место новым заботам. Первый шаг был осуществлен. Теперь нужно поглядеть, как все пойдет далее.
Видел он сегодня как его дочь и удачливый Пыин-ва, вместе прохаживались по тхе-ле, пытаясь неумело, по детски, скрыть свою взаимную симпатию. Видел их смущенные лица, улыбался в бороду и поглаживал вшитый в подол длинной куртки чудодейственный амулет, который уже не раз приносил ему добро. И приятно было осознавать, что то же самое видели люди: пускай знают о Кэлтэ и Чаа"схе, сейчас это даже к лучшему, хотя в другое время, возможно, он отнесся бы к их отношениям по иному — показал бы им, что без его дозволения они не могут даже и посмотреть друг на друга, не то что ходить вдвоем рука об руку. И нравилось старейшине, что и люди не противятся такой дружбе. Теперь Чаа"схе — уважаемый человек: вон как ходит, грудь выпятив, запрокинув голову. Гордый, самодовольный, точно глухарь на току. И люди сразу зауважали его. Из гостя Чаа"схе тут же превратился в своего человека: ребятишки больше не дразнят его, уважительно здороваются мужчины и женщины, смущенно отводят глаза молодые девушки. Все видят, что серьезный это человек, полезный. Не просто так пришел в земли рода, но имел желание добиться своего. И ведь добился же! А не верилось поначалу. Знать, не разглядел в застенчивом простоватом пареньке той решимости, что сподвигнула его добиться задуманного.
Джья-сы не удержался и дотронулся таки до дочери, которая, покончив с заботами, вновь направилась к хижине, где её ждали иные хлопоты; Кэлтэ улыбнулась. Отпил из туеска еще немного, смахнул прозрачные капли с усов.
Теперь не станет он больше принимать у себя пата-элтэ, а то ведь наладились в нынешний год, и прохода от них нет. Да, красивая и добрая у него дочь, каждый хочет заполучить её себе, усадить на пышные белые шкуры. Хорошо все складывается. И этот дурень, Пэ-эг, поотстал. А то — людям на смех. И все туда же метит. Хоть и уважал Джья-сы отца Пэ-эга, но самого его терпеть не мог. А что, как явились бы от него пата-элтэ? Как откажешь давнишнему другу? А людям как в глаза смотреть? Засмеют... Скажут: "Ну и жених отыскался!" Походи-ка потом по стойбищу. Хвала духам, обошлось. А то пришлось бы отказывать отцу Пэ-эга. Нет, такого не надо, с содроганием подумал старейшина.
Снова показалась Кэлтэ. На плече корзина. Вышла и зашагала куда-то по стойбищу: наверное, Таа-чи отправила с каким-нибудь поручением. Джья-сы подмигнул дочке, да вновь потянулся к браге.
Да, видать, все было задумано свыше. Не зря спешил молодой Пыин-ва к па-тхе, не зря нес ему добрую весть. К старику вернулись духи. И очень хорошо, что и он, Джья-сы, тоже притерся ко всему этому бочком, через свою дочь. Верил он, что, если удастся все как задумано, то и ему перепадет кой-чего. Нельзя упустить такого случая. Пускай наслаждается Чаа"схе своей победой, пускай гуляет с Кэлтэ, но больше всего выгоды извлечет из случившегося пронырливый и хитрый Джья-сы. Станут они с Котла Вей"нья почти родственниками, потекут в тхерем старейшины богатства и почет. И заживется ему еще слаще прежнего!
Так думал Джья-сы, все больше хмелея от выпитого. Хищно зыркал глазами туда-сюда, посмеивался в усы и улыбался прохожим. Чувствовал, почти наверняка, что вместе с Чаа"схе, пришло к нему расположение и участие добрых духов, что свершился большой поворот в его жизни. Радостно было ему и легко на сердце.
Длинные тени все дальше ползли по неровной земле, протянулись через всю прогалину, на которой раскинулось стойбище. У дальнего берега озера закурчавились бледные нити влажных испарений. От гор потянуло прохладцей. Сгущался сумрак у корней вековечных кедров. Смолкали птахи. Покружив в небе, опускались к хозяйским палаткам большие черные птицы. Тихо над озером, даже волна не бежит. Притаилась в траве сносящая в нору запасы мышь.
Потянулись к холодеющему небу стройные столбы дыма...
