— Всё нормально, — буркнула наемница и, глубоко затянувшись, поправила прикрывающую глазницу повязку. — Нет глаза, нет проблем.
Кити всхлипнула и, прикусив губу, принялась внимательно изучать ладони.
— Извини, — прошептала она чуть слышно. — Извини. И за винтовку извини... Я... растерялась... Не успела схватить...
— Да срать на винтовку, — хмыкнула Элеум и, неожиданно улыбнувшись, беззлобно ткнула болезненно сморщившуюся девушку в плечо. — Живы, и ладно.
— А ещё не рассказала, что там случилось. — Вновь подал голос Зеро. — Где остальные? И откуда у тебя появился игломет и сендер?
— Ты про эту хрень? — Наемница кивнула в сторону лежащего на боку, в паре шагов от пикапа, смеси мотоцикла и квадрокоптера, резко выпустив дым через нос, стряхнула пепел под ноги. — Там под фортом довоенный бункер с кучей подобных игрушек. Был. Какая-то биолаборатория или ещё что-то в этом роде. Насколько я понимаю, филиал того, что зарыто под Бойней.
— Под Бойней? — Великан нахмурился. — Под Бойней ничего нет... Только старая свалка...
— Слушай, сладенький... — Мне, знаешь ли, как-то недосуг объяснять. Если так любопытно — вот. — Сорвав с запястья минипланшет, наемница бросила его ловко перехватившему прибор в воздухе гладиатору.
— Это игрушка Эвенко. — Еще больше нахмурился Зеро.
— Была Эвенко. Теперь моя. — Оскалилась Элеум. — Смотри профайл "Генезис". Там всё. Про Бойню, Финка, Операторов, Стаю. Все их гнилые расклады. — Отбросив в сторону окурок, наемница потянулась за следующей сигаретой. — Во всяком случае, надеюсь, что все, — буркнула она чуть слышно.
— Я... — покрутив в руках планшет, великан покачал головой и бросил его обратно. — Я... не умею читать.
— Ну-ну... — Губы наемницы растянулись в ехидной гримасе.
— Слушай. Я гладиатор. Ты думаешь, нас учили грамоте? — Обиженно поджав губы, Зеро подхватил степлер и с потерянным видом уставился на огромную рану на бедре.
— Но я, ведь, научилась. — Вскинула бровь Элеум.
— Знаешь, дохлая, — раздраженно отбросив в сторону инструмент, Зеро с хрустом сжал кулаки. — Если ты ещё раз попробуешь натянуть на себя шкуру Фурии, я тебя отделаю. Клянусь. И поверь, тебе это...
Договорить великан не успел. Элеум небрежно взмахнула рукой, и Зеро, буквально, смело с крыши. Прокатившись по земле добрый десяток метров, гладиатор со стоном поднялся на ноги. Брови и волосы великана дымились. Над плечами курился пар.
— Что за...
Легко спрыгнув с борта пикапа, наемница перекинула сигарету в угол рта, усмехнулась, сжала кулак, и тело великана на мгновение, воспарив над землей, с шумом ухнуло вниз.
— Ты за это запла!..
Очередной взмах руки, и Зеро вновь подбросило над землей и впечатало в землю.
— Знаешь, сладенький? — Слова наемницы падали медленно и тяжело, будто надгробные плиты. — По большому счету, ты ещё жив только из-за того, что защищал её.
Кивнув подбородком в сторону девушки, потерявшей от испуга дар речи, Элеум сплюнула под ноги недокуренную сигарету и не торопясь растерла ее каблуком.
— Но, если ты решил посоревноваться, кто дальше ссыт... — Выпятив бедра, Ллойс ткнула кулаком в пах и отставила большой палец. — То я тебя разочарую. Один и тот же фокус дважды со мной не проходит. И мне плевать, кто ссыт дальше. Я тебя просто убью.
— Кха... — С трудом поднявшись на ноги, великан покачнулся и недоуменно уставился на Элеум. — Ты... как ты это делаешь?..
— По-моему, это последнее, о чем ты должен беспокоиться, милый, — сделав пару танцующих шагов, наемница, слегка наклонившись вперед, расставила руки в стороны. — Ну, давай, милый. Ты же хочешь этого не меньше, чем я. Или ты, где-то забыл свои яйца?..
— Ты... — Похожие на лохматых гусениц брови гладиатора сошлись к переносице. — Ты, действительно, думаешь, что эти штуки тебе помогут?
— А ты попробуй, — неожиданно крутанувшись на правой ноге, Элеум, невероятным образом переместившись на добрых пять метров, расхохоталась и с хрустом размяла плечи. — Попробуй сладенький, и я скормлю тебе твои собственные ноги...
— Ты сама этого захотела, — зарычал великан, и резким движением выпустив из пальцев когти, шагнул вперед.
Неожиданно раздался звук, будто в лобовое стекло грузовика ударила стена ливня, и земля между наемницей и гигантом вздыбилась десятками пыльных воронок.
— Хватит! Успокойтесь! Ллойс!! Он, всё равно, тебе не поверит! Он злится, потому что уверен, что ты умерла! Фурия умерла!! Он всю жизнь пытался ей подражать! Тебе подражать! — Отбросив в сторону игломет, Кити, бессильно опустившись на колени, уперлась предплечьями в высокий борт пикапа и, склонив голову, громко шмыгнула носом. — И ты тоже злишься, Ллойс. — Добавила девушка чуть слышно. — Там внизу. Ты что-то узнала, и тебе очень страшно... А еще в тебе что-то сломалось... Нет... не сломалось... Это, как вскрыть гнойник. Он был у тебя где-то глубоко внутри, а сейчас лопнул... Я чувствую... Рано или поздно гной вытечет, но сейчас тебе очень больно и плохо! Нам всем плохо. Мы все ранены и устали. Нам всем больно. И страшно. А вы, вместо того чтобы помочь друг другу, ссоритесь ни из-за чего... — Внезапно плечи девушки содрогнулись и её обильно вырвало желчью.
— Черт. — Позабыв о растерянно застывшем на месте гладиаторе, Элеум опрометью бросилась к содрогающейся в приступах рвоты девушке.
— Черт, черт, черт. Я же сказала — без резких движений, у тебя сотрясение! Видишь, что ты наделал! — Злобно сверкнув глазами в сторону непонимающе моргающего великана, наемница, запрыгнув в кузов пикапа, осторожно притянула девушку к себе. — Тише, кисонька. Тише. Никаких криков. Никакого напряжения ближайшие пару дней. Всё пройдет. А ухо, всё-таки, придется зашить. Оно у тебя на половине хряща висит, хорошо, что вообще не оторвало...
— Ладно... — Снова всхлипнув, девушка обхватила руку наемницы и слабо улыбнулась. — Только не деритесь...
— Не будем. — Пикап ощутимо качнулся, и в кузове сразу стало тесно. — Приношу свои извинения, Фурия. — Склонив голову, великан, тяжело вздохнув, вытер с лица текущую из носа кровь и изобразил нечто отдаленно напоминающее улыбку. — Я... Меня ввела в заблуждение твоя внешность. Считал, что легендарная прайм старше...
— Я — регенератор, сладенький, мы не стареем. Живем, пока не подохнем или не превратимся в упырей. Почти так же, как "Дорианы", ну, знаешь, те кто...
— Знаю, — кивнул великан и, снова сев на крышу машины, принялся с недовольным видом отряхивать одежду. — Терпеть не могу этих смазливых ублюдков... Похоже, швы разошлись... и бедро опять кровит...
— Давай, так. Закончу с принцессой и посмотрю, что можно с тобой сделать. — Поджав губы, наемница с подозрением оглядела озабоченно зажимающего рану на ноге великана и хитро прищурилась. — Только заруби себе на носу, ты мне, всё равно, не нравишься...
— Ага, — уныло кивнул Зеро. — Только ты, это... С перекисью полегче, ладно... И может, всё же расскажешь, что произошло... Вкратце...
— Если только вкратце. — Снова подхватив иголку, наемница жестом указала девушке лечь и, положив её голову на колени принялась ровными уверенными стежками стягивать разорванную пулей кожу.
Кити шипела и морщилась, но терпела, тело девушки пробивала нервная дрожь.
— Финк и Операторы договорились с кланами серокожих. Те должны были поставлять им всякие ништяки из зараженных зон. Форт — пробный шар. Шахта по добычи угля и ещё довоенный бункер — в довесок. Но что-то не заладилось, толстяк, судя по всему, даже аппаратуру вывезти не успел. У Эвенко не записано, но, судя по всему, это работа Брокера.
— Брокера? — Удивился гигант. — У Эвенко есть записи про Брокера?
— Ага. — Чуть повернув лежащую на коленях голову девушки, наемница, затянув нить, небрежно срезала ее ногтем большого пальца и занялась оставленной пулей идущей от виска до затылка бороздой. — Эвенко спелся с Брокером. И Ставро тоже. Судя по всему, им было приказано пустить нас в расход, но что-то пошло не так. — Прикоснувшись к перекрывающей глаз повязке, Элеум усмехнулась. — Об остальном и ёж догадается. Ставро сдох, как и старик. Я пустила в разнос ядер-генератор и дала деру. И наткнулась на Вас.
— Но... Детонатор... — Великан непонимающе нахмурился.
— Я блефовала. — Ухмыльнулась Элеум. — Не вовремя эта штука рванула, правда? Я думала, у нас ещё минут двадцать...
— Зачем ты взорвала бункер... Там ведь... там... — Взмахнув руками, гигант болезненно скривился и вновь зажал обильно кровоточащее бедро. — Один такой сендер стоит, как хороший дом.
— Тебя там не было, сладенький. Ты не видел, что там внизу. К тому же... я терпеть не могу старые убежища. — Прищурилась наемница и, затянув последнюю петлю, похлопала девушку по плечу. — Всё, кисонька. А ты боялась...
— Спасибо. — Пробормотала девушка, отодвинувшись от Ллойс, и бессильно привалилась к борту пикапа. — Спасибо Ллойс, — повторила она и выдавила из себя слабую улыбку.
— С тебя сказка, принцесса, — фыркнула наемница и, тяжело вздохнув, на мгновение прикрыла глаза. — Ты про тех недомерков мне так до конца и не дорассказала. Мне интересно, как они справятся с тем огнедышащим ящером...
— Что дальше-то делать будем... Ты понимаешь, что Финк нам головы оторвет? — Досадливо скрипнув зубами, гигант с тоской поглядел на сосредоточенно копающуюся в аптечке, Элеум. — Так бы могли попробовать вернуться, а теперь, когда всё сгорело...
— Не знаю, как ты... — пожав плечами, Элеум вытащила из сумки зловеще выглядящие, хищно выгнутые щипцы и с неодобрением оглядев со всех сторон, потянулась к бутылке с перекисью. — А я в Бойню больше — ни ногой.
— Эй, ты что задумала? — Опасливо глянув на инструмент, гладиатор перевел взгляд на бутылку с перекисью и помотал головой. — Ты это, брось, железку этой штукой не обеззаразишь, а в глубокие раны ее лить нельзя — закупорить сосуды, как два пальц... Стой... — Гигант удивлено моргнул. — То есть, как ни ногой? Ты что, сбежать хочешь?..
— В точку, сладенький. — Довольно кивнула наемница. — Я самое главное забыла рассказать: на город Стая идет. Большой рейд. Весь клан собрался. И если ты думаешь, что это фигня, и Бойня выстоит, ты глубоко ошибаешься. Брокер в сговоре со зверями и откроет ворота. Так что, завтра в Бойне... — подбросив в руке щипцы, наемница ухмыльнулась, — будет настоящая... бойня.
— Ллойс. А как же... — Мы что, просто уйдем? — Неверяще протянула Кити и, застонав, приложила руки к вискам.
— А что ты предлагаешь? Драться с тысячей рейдеров? У нас из оружия — мое рубило, его когти да твоя лупара. Я бы добавила игломет, но ты только что все иглы расстреляла...
— Но... — Кити моргнула. — Дядя Болт, Майло, Магад, Пиклс... Мы их что, бросим?
— Слушай, принцесса, — вскочив на ноги, Ллойс бросила щипцы и перекись обратно в сумку и принялась мерить кузов пикапа шагами. — Болт и Майло взрослые мальчики. Они знают, что делать. Магду ты знаешь пару дней, а Пиклс... Он, всё равно, тебе не нравится... К тому же, я не думаю, что Болт их бросит. Выкрутятся. Максимус и не из таких передряг выбирался...
— Это не ты... — Девушка перебила Элеум и, сжав кулаки, упрямо выдвинула подбородок. — Это не ты... Ты так никогда не сказала бы... Ты бы не бросила друзей...
— ОНИ МНЕ НЕ ДРУЗЬЯ!! — Неожиданно гаркнула наемница и, с хрустом сжав кулаки, топнула ногой с такой силой, что автомобиль закачался. Вокруг кистей и предплечий Элеум заклубилось горячее марево. — В задницу таких друзей!! Я не собираюсь подыхать...
Встретившись взглядом с Кити, наемница осеклась на середине фразы.
— А-А-А-А! — Лицо наемницы поплыло, черты обострились, из глубины на секунду выплыло что-то древнее, хищное и жадное. В глазах сверкнуло желтое пламя.
— А-А-Р-Р-А! — Издав очередной, полный ярости крик, Ллойс резко развернулась к испуганно отшатнувшемуся от нее гладиатору.
— Новый план, — прошипела она, брыжжа слюной. — Я тебя штопаю. Ты берешь кисоньку и двигаешь на север. В Красный двор. В сам город не заезжай. Остановитесь в трактире "Трехногий конь". Скажи хозяину, что ты мой друг, он поселит тебя бесплатно. Ждете меня неделю, если нет...
— Не пойдет, — покачал головой великан. — Ты можешь убить меня на месте, но не пойдет. У меня в Бойне тоже есть... друзья. И я никогда не был трусом. Всю свою грёбаную жизнь я только пил, жрал, трахался и дрался. Каждый день рисковал своей задницей ради грёбаного серебра. Даже если всё так плохо, как ты говоришь... Я, всё равно, буду драться.
— Тогда ты сдохнешь...
— Может и так, — оскалил железные зубы великан. — Только, тогда это будет мой собственный выбор.
— Чёрт... Чёрт. Чёрт. Чёрт. Чёрт. — Плечи наемницы неожиданно поникли. — Ладно... — Выдохнула она, спустя минуту. Ладно, чёрт возьми. Если вы решили сдохнуть и утянуть меня за компанию...
— Если мы всё решили... Может, тогда всё-таки, попробуешь меня зашить? — Кивнув на рану, великан зябко поежился. — И зачем ты, чёрт возьми, достала из сумки ту штуку?
— Чтобы вытащить пулю, сладкий, — бесцветным голосом проронила наемница и снова склонилась над аптечкой.
— Вот дерьмо... — Уныло протянул гладиатор.
— Оно самое... — фыркнула Элеум. — Оно самое.
* * *
Лед умирал. Он знал, что умирает и от этого знания почему-то становилось немного легче. При попадании пули пятидесятого калибра в конечность, эту самую конечность просто-напросто, отрывает, ко всем чертям, но, к сожалению, этого не произошло. Выстрел девчонки попал ему в живот. Просто, вырвал большую часть кишок, захватив с собой пяток размолотых в труху ребер и забрызгав всё в радиусе пяти метров кровью, дерьмом и кусками внутренностей. Его кровью и его дерьмом. Не помог ни бронежилет, ни принявшая на себя часть удара винтовка. Да и как они могли помочь от выстрела из оружия, рассчитанного на то, чтобы выводить из строя бронетехнику и двигатели машин? Чёрт, как же больно...
Вколотый на автомате коктейль из стимуляторов противошоковых, а также пара прицепленных к разгрузке медшотов не дали ему умереть сразу. Но достаточно было взглянуть на рану, чтобы понять: его смерть — дело времени. Хуже всего, что химия и чертовы заживляющие наноботы не давали ему потерять сознание, оставляя его на той грани апатии, когда единственным ощущениям оставалась нестерпимая боль. Пальцы наемника всё ещё скребли по земле, инстинктивно запихивая обратно в зияющую, исходящую сукровицей дыру обрывки внутренностей. Загребали вместе с кровавым фаршем песок и мелкие камни, воспаленные, слезящиеся глаза слепо шарили по земле в поисках того невероятного чуда, что могло бы ему помочь.
Но Лед понимал, что чуда не случится... Возможно, окажись он сейчас в хорошей клинике, ещё можно было бы побарахтаться, сдать все нычки с припрятанным серебром, отдать последнее, стать клюющей по ложке размолотой каши и гадящей себе в штаны развалиной, но Пустошь не прощает слабых. Так что, пришло время умирать. Подняв глаза к солнцу, наемник растянул покрытый кровавой пеной рот в бешеной улыбке и захихикал. Вернее, он хотел засмеяться, но из груди вырвалось лишь слабое, принесшее с собой очередную волну боли шипение. Дышать с каждым вздохом становилось всё труднее и труднее, странное ледяное онемение медленно поднималось к трепыхающемуся, словно птица с оторванным крылом, сердцу.
