Прошло не меньше минуты, прежде чем дверь открылась. Аарон, в домашних штанах и футболке, с огромной кружкой кофе в руке, смотрел на нас как на двух гоблинов с гор — это стоило снимать на видео, честное слово.
— ...вы же на островах.
— Вчера на островах, сегодня тут, — заулыбался Мика. — С Рождеством!
— Надеюсь, не одним днем? — Аарон распахнул дверь шире, чтобы мы могли войти. — Глазам не верю. Наконец-то!
Глава семьи по медвежьи стиснул сына в объятиях, похлопал по спине, на порядок мягче обнял меня и заулыбался. Аарон как всегда, даже в таком домашнем виде, выглядел потрясающе. Немного заспанный, с взъерошенными волосами, и даже никакой седины: это просто копия Блондина, то, каким тот станет через пару десятков лет, — подтянутый, моложавый, с мелкими морщинками вокруг глаз, которые единственные и выдавали возраст.
— А где Джес? — спросила я.
— Еще спит. Вы с вещами или налегке? Арендовали машину? — Аарон сделал большой глоток кофе, поставил чашку на столик у двери и кивнул на встроенный в стену монитор с камерами. Классическая система внешней безопасности — пара фронтальных камер на дорогу, гараж и внутренний двор с бассейном. — Подгони ближе к гаражу, плевать на газон. Пойдем, помогу с вещами.
Отец и сын вышли во двор, а я отправилась прямиком на кухню. Ох, успела соскучиться по этому дому, просто жуть как. Такое ощущение, словно мы уехали всего на пару дней и вот вернулись — все было так привычно и так знакомо, словно мы действительно тут живем.
Я заново включила кофеварку, выглянула во внутренний дворик с бассейном, обнаружила нововведение в виде огромной барбекю-печи (уж ее то точно невозможно будет утопить!) и уселась на привычное еще с лета место за столом.
"Тут адски холодно, я уже скучаю по мистеру Радужные Какашки!" — написала я в карибский чат. Ребята разъехались по домам и семьям вместе с нами, поэтому я не сомневалась, что им не менее холодно и они не менее скучают по голубой водичке и единорогу в бассейне. Я проверила все социальные сети, даже инстаграм пролистала, добавила фотографию из кофейни, налила в кружку кофе, вернулась на свое место — и только потом комбинация из отца и сына появилась на кухне. Подозреваю, у них там был некий личный разговор, и я готова была хоть весь день проторчать на этой кухне, лишь бы они решили свои проблемы раз и навсегда. Все-таки, взрослые. Хотя бы один — так точно.
— Если вы правда перегнали машину на газон, Джес вас обоих убьет, — хмыкнула я, откладывая телефон на стол. — Оно того не стоит.
— Не стоило вообще брать машину, у нас вторая стоит без дела, — отмахнулся глава семьи, раскрывая холодильник. — Джес в нее не помещается, — хмыкнул он. — Пару минут, и будут тосты. Завтракали?
— Тосты — отлично, — закивал Мика, заглядывая отцу через плечо у холодильника. — И прихвати сок.
— Что, до сих пор не пьешь кофе?
— Этот — нет, — он скорчил рожу на мою кружку. — А напитком с привкусом кофе я еще с утра закинулся, мы рано прилетели.
Я привычно передразнила его рожицу, пока никто из них не видит, откинулась на спинку стула:
— Как у вас дела? — я улыбнулась. — Джес не просит поехать в ночи понюхать рельсы?
— К счастью, нет, — на полтона ниже отозвался Аарон. — Одно время она просила открыть собственную кондитерскую, чтобы "все и сразу", "отличная идея для потомков" и "ууу, собственные пироженки круглые сутки!". Я до сих пор думаю — может и правда открыть? С двумя-то сыновьями...
— Пожалуйста, нет.
Мика смотрел на меня через стол. Внимательно и серьезно.
— Тебе пора показать видео, откуда берутся дети! И что для этого желание женщины как-то не является главным компонентом, — я сдерживалась, чтобы не засмеяться в голос. — Мика! Боже, давайте сменим тему.
— Обсудим это, когда ты станешь женщиной, окей, — привычно огрызнулся Блондин. Я буднично показала ему средний палец, и наша мелкая конфронтация продолжилась бы, не зайди на кухню зевающая Джес. Завернувшись в огромный пушистый халат, она была похожа на воздушный шарик, — но такая очаровательная и потрясающая, как и всегда. Только сейчас я поняла, насколько успела соскучиться по ней!
Наша фея сонно моргнула, повернулась в Аарону с личиком, полным абсолютного непонимания, открыла рот, закрыла и только потом озадаченно приподняла брови:
— Мне вернуться в кровать и проснуться?
— С Рождеством! — я подняла руки вверх, и, с шумом отодвинув стул назад, побежала обнимать ее. — Ох, я даже не знаю, как тебя обнять, чтобы ты не рассыпалась! — чмокнув ее в щеку, я сжала ее ладони в своих и с любопытством оглядела ее уже заметно выпирающий круглый живот. — Выглядишь потрясающе. Мы ужасно соскучились.
— А я как! — Джес сжала меня в ответ. — Вот же чертята! Я перед сном ваши фотографии смотрела, когда вы успели? Ну ка иди сюда и обними меня! — она чмокнула меня в щеку и тут же протянула руки к Блондину. — Ох! Я соскучилась не меньше!
Я с улыбкой вернулась на свое место, краем глаза наблюдая, как осторожно Мика обнимает свою мачеху — и тут же внезапно резко отстраняется с таким озадаченным лицом, что Аарон хлопает его по плечу, а Джес смеется:
— Она толкается, сказала тебе "привет". Позавтракаем, и можешь пообщаться с сестренкой нормально.
— Девочка? — уточнила я удивленно. — Неужели?
— Узнали всего пару недель назад, не смогли удержаться — хотелось посмотреть на нее на УЗИ, а там в любом случае можно увидеть, кто это, — покачал головой Аарон и заулыбался. — Так что уже выбираем имя, но пока только миллион вариантов и горячие споры о сочетании имен. Ну и в новом году начнем декорировать детскую, и спасибо Джес — никакого розового, слава богу! Горячие тосты, разбирайте пока не остыли. Джес? Тосты или достать говядину с овощами?
Пока старшие Каллахены возились с завтраком, я утащила хрустящий хлеб с тарелки и потянулась открыть банку "Нутеллы". Мика наконец-то пристроил свой зад на соседний стул, также утянул тост и сделал большой глоток сока из высокого бокала.
— Это было странно, — пробормотал он смущенно. — Очень странно.
— Это естественно. Но непривычно, — улыбнулась я ему. — Мне тоже. Поздравляю с сестренкой! Будешь "Нутеллу"?
Мика мотнул головой и потянулся за банкой клубничного джема, который и так стоял на столе:
— Что, даже не спросишь, о чем мы успели поболтать с отцом?
— Не-а, — протянула я в ответ, засунув в рот целую ложку шоколадной пасты. — Сампотомрасска...
Блондин скорчил очередную рожу на мое непонятное и неразборчивое бормотание, потянул ложку за ручку:
— Кто там из нас двоих неотесанный мужлан?
Я радостно и дурашливо пожала плечами в ответ, с полным ртом "Нутеллы", смешными раздутыми щечками, Джес хохотнула, повернувшись от микроволновки, и уселась на стул напротив.
— Как твой конкурс начинающих талантов? — спросила она. — Когда финал?
— Третья суббота января, — закивала я, облизываясь после пасты. Хрустящий загорелый тост уже был в моей руке, как и отобранная назад ложка для пасты.
— Ого, уже совсем скоро. Нью-Йорк?
— Потом там начинается Неделя Моды, мадам уже забронировала с десяток мест на показы. В итоге мы поедем туда на полторы недели, как будто еще одни каникулы, только не совсем каникулы. Жди миллиард фотографий. Я была в Нью-Йорке один раз, и то в детстве с мамой, и на самом деле совсем ничего не помню. Манхэттен, Бруклинский мост, статуя Свободы... Что там еще есть?
Мика звучно зевнул мне в ухо, я с силой впечатала локоть ему куда-то под ребра и даже бровью не повела.
— ...ты сам сказал, что не поедешь.
— Я еще не решил. Кстати, что у нас с планами на Рождественский ужин? — Мика тут же повернулся к отцу и мачехе. — Мы привезли по паре дурацких свитеров с оленями, как и положено. Такой сельский ужас можно носить только сегодня, а еще Джейсон хотела успеть на ярмарку и в какой-то пряничный домик... Джес, ты как себя чувствуешь?
— Только не чахни надо мной, — невозмутимо отмахнулась от него фея. — Спорим, что я обгоню тебя на стометровке? Джи, не игнорируй имбирно-пряничных человечков, я вчера сама их испекла. Есть пожелания на ужин? Будет ростбиф под брусничным соусом.
— У меня есть рецепт семейного эгг-нога "Сандерс стайл". Он, конечно, жутко алкогольный, но я сделаю специально для тебя еще один кувшин безалкогольного. В подвале же есть ром? ...в крайнем случае — виски. Но с ромом — лучше.
— Это как "Хиросима"? — уточнил Мика.
— Хуже, — я протянула ему верхнюю половину имбирного Пряни, личико которого была разрисовано как кошачья мордочка.
— ...в этот раз гриль надежно привинчен к земле, — невозмутимо вставил словцо Аарон — я тут же театрально закрыла лицо руками, а Блондин коварно хохотнул, откусывая пряничную голову. — Все запасы рома твои, Джейсон.
— Мне пора срочно сделать что-то адское, чтобы все перестали вспоминать этот несчастный гриль, — обреченно вздохнула я, не убирая рук от лица. — Это уже не смешно. Аарон, между прочим, я была не единственным героем. Не напомните мне, чья вообще была идея подвинуть его?
Аарон молча показал пальцем на собственную жену, Джес показала ему средний палец, невозмутимо потягивая сок через трубочку. Я опустила руки к кружке с недопитым кофе, зацепилась взглядом за кольцо на пальце — все еще непривычно, все еще странно, и как оно еще не прожгло мне кожу? Оно смотрится странно, чуждо, потому что оно не мое, совсем не мое, и его невозможно носить на левой руке, черт возьми. Я машинально прокручиваю его большим пальцем, отвлекаюсь от беседы на доли секунды, а Каллахены уже весело обсуждают что-то совсем нейтральное.
Боже, я и правда так скучала по этой атмосфере, только теперь и притворяться уже не надо.
— Вы понимаете, что ваши подарки уже должны быть в Миссури? И, кстати, вы уже зарезервировали место для проведения церемонии?
Ох.
Или не скучала.
Господь.
— ...еще нет, — Мика покачал головой, неопределенно пожал плечами и даже наиграно вздохнул. — У нас Великий Спор, и пока мы не можем прийти к общему мнению.
— А какие есть варианты? Покажи мне, и я помогу определиться с выбором, — Джес развела руки. — Когда мы планировали свадьбу, я столько мест пересмотрела, что теперь могу быть негласным экспертом. Покажи мне все варианты завтра, и я сокращу ваш список до пары мест. Надо бронировать сейчас, иначе кто-то может вас опередить.
— Хорошо-хорошо, без проблем, — тут же закивал Блондин.
— А цвета оформления...
— ...Джес, я тебя люблю, но сегодня — Рождество. Все остальное — завтра!
Беременная фея корчит рожицу, показывает пасынку язык и издает звук, похожий на фырканье. Я прячу улыбку за глотком кофе, но Мика замечает мое отчасти неосознанное веселье, толкает меня коленом, а я в ответ пытаюсь состроить невинную мордашку, но видимо получается плохо. У меня странная реакция, да, но видеть как Джес атакует капитана — бесценно.
— Ты. Не. Помогаешь, — возмущенно шепчет он.
— Обожаю твою семейку.
— Джейсон.
Я допиваю кофе одним глотком, улыбаюсь, звучно целую капитана в щеку, придержав за подбородок, и встаю из-за стола:
— Мне нужно в душ и зарядить телефон...
— ...провести кровавый ритуал и начертить две пентаграммы на потолке, — кивает Мика. — Не смею отвлекать.
Когда я выхожу из душа, Джес хохочет из кухни, а я, расслабленная горячей водой и ароматным гелем, планирую пару минут просто поваляться на нашей огромной кровати в комнате: вытягиваюсь на капитанской половине поверх одеяла, пролистывая ленту сообщений телефона, моргаю — и проваливаюсь в сон.
Мика будит меня спустя какое-то время, говорит, что уже почти половина второго и пора ехать в город за впечатлениями. Он смешной и взъерошенный — говорит, что Джес сводит его с ума, что она очаровательна в своей беременности и что она успела обидеться на него раз десять, и столько же раз великодушно простить.
— Она — просто как ты в месячные, — посмеивается он, пока я одеваюсь.
Я бью его подушкой.
Долго.
Козлина.
— В следующий мой цикл будешь спать в лифте!
— Отмечу в календаре красным одиннадцатое число, — ерничает Мика. — Не переживай за меня.
— Пф.
Мы едем в город в какой-то совсем дикой атмосфере веселья, Аарон за рулем, а Джес ставит рождественский плейлист и говорит, что даже малышка в животе подтанцовывает.
Мы гуляем по центру, в окружении огоньков, всеобщего веселья и музыки — я даже вспомнить не могу, как проходило мое прошлое Рождество. Кажется, я работала в "Саванне" двойную смену. Возможно, я была со Сьюз и Мисси. Но определенно это Рождество — волшебное. Настоящее.
Когда я покупаю себе пряничный латте, бариста видит кольцо, улыбается мне и Мике, который просит имбирный чай для Джес, — и делает его просто так, потому что "вы очень красивые, поздравляю!", и даже подмигивает капитану, желает хорошего Рождества.
А на ужин нас ждет ростбиф, свитера и Аарон, рассказывающий истории из жизни.
Я просыпаюсь в уютное рождественское утро, в тигриных объятиях — все как всегда, все на своих местах. Теплый, еще спящий капитан, обнимающий меня со спины, его руки на животе, миндальный аромат: и просыпаться так каждый день — то самое желание, которое я впервые поймала в этой самой комнате. Я смотрю на воздушные шторы, на голубое небо, что видно с кровати из окна, и я дышать не могу — это как приступ, как паническая атака, только другое. Это опять те самые пенопластовые бабочки, которые хотят разорвать тебе ребра, крутятся как ураган, маленькое торнадо, сталкиваются, разлетаются во все стороны.
Кручусь в капитанских объятиях, насколько это вообще возможно, высвобождаю руки, обнимаю его за шею, улыбаюсь и целую в губы — Мика сонно вздыхает, не открывая глаз:
— ...Джи?
— Я так тебя люблю, — шепчу я, и из-за этих проклятых бабочек я едва ли не задыхаюсь от эмоций. Как дышать, когда этот сонный баритон уже часть твоей души, твоего мира?
— Я тоже тебя люблю.
Он обнимает меня одной рукой, пальцы скользят по обнаженной спине:
— Все в порядке?
— Лучше и быть не может.
— Славно.
Мика сладко зевает, приоткрывает один глаз: он смешно морщит нос, тянет одеяло на голову, накрывая нас обоих от этого дня, совсем не хочет просыпаться, и это понятно.
— Люблю каждый день с тобой, засыпать и просыпаться, — почти мурлычу я. — Боюсь представить, какие странные будут эти дни в Нью-Йорке.
— ...смотрите-ка, кто зовет меня погостить в Большое Яблоко, — усмехается капитан, а я фыркаю в ответ и толкаю его локтем. Мика закидывает на меня ногу, прижимает к себе, зарывается носом в волосы. Это очередной миллионный момент интимности, комфорта и уюта, когда я ловлю себя на мысли о том, что мне все равно, где просыпаться, главное — чтобы вот так. Да, не каждый день, потому что учеба и работа, но сам факт. — Когда-нибудь мы проснемся в Париже, и у нас будет окно с видом на Монмартр, — вздыхает он мне в макушку. — Или в Лондоне, где-нибудь в Сохо. Может быть даже в Токио, с кучей ярких вывесок Акихабары.
— Куда бы ты хотел в первую очередь?
