На стенах и на полу раньше были какие-то украшения — следы креплений и отверстия под штыри ещё виднелись среди каменных плит и разбросанных обломков горелой органики. Красно-жёлтые и огненно-оранжевые изразцы со сложным орнаментом были сбиты со стен и валялись на полу бесформенной грудой осколков. В ней дымилось мелкое крошево раздавленной кей-руды. Что-то большое и тяжёлое не так давно проползло по этой груде, утрамбовывая завалы. Четыре камня подпирали спинной панцирь Двухвостки, не давая огромной "миске" опрокинуться. Её дно было черно от присохшей крови. Ещё один панцирь, опрокинутый, валялся у дверного проёма. Двери не было, и края проёма не так давно стали круглыми и оплавленными. Что-то большое и раскалённое протащили через эту дыру... возможно, этим же утром. Гедимин протянул руку к пролому и посмотрел на экраны приборов. Что-то хрустнуло под ногой — осколок изразца попал под ступню. Сармат оттолкнул его. Осколок зазвенел по полу, с треском ударился о край отодвинутой массивной каменной крышки и ухнул в щель между крышкой и полом. Где-то внизу он снова упал на камень.
Под крышкой что-то тихо зашуршало.
— Хаэ-эй! — оклик был еле слышен, в голосе невидимого существа слышался страх. — Наверху кто-то есть?
Гедимин наклонился к щели. Далеко внизу, запрокинув голову к крышке и приложив ладони ко рту, стояла ярко одетая знорка. Она увидела тень, загородившую пролом, и запрыгала на месте, размахивая руками.
— Отойди к стене! — крикнул ей сармат, упираясь руками в крышку. Плоский камень вышел из пазов, прокатился по обломкам на полу и с грохотом врезался в стену. Знорка шарахнулась в сторону, прижимаясь к камню и глядя на огромного сармата с отчаянной надеждой.
— Не двигайся, — сказал он, прикидывая ширину колодца. Он туда пролезал без усилий, но о том, чтобы задействовать ранец, не могло быть и речи — от излучения обуглился бы даже камень колодезных колец.
— Побудь тут, хранитель. Посторожи, — попросил Гедимин, укладывая сфалт поодаль от провала. Зелёный свет мигнул из-под пластин на прикладе и тут же погас. Древний спрыгнул вниз, на лету выпуская дымящиеся когти и прицепляясь к стене.
Это была очень глубокая яма, сравнимая с канализационными шахтами Старого Города — но без влаги по стенам и излишней органики. Из живого тут был сухой, испепелённый заживо лишайник на камнях и знорка, едва стоящая на ногах, с осунувшимся лицом и горящими глазами. Древний боялся зацепить её, когда протискивался на дно колодца, во весь рост вытягиваясь вдоль стены. Она тихо охнула за его спиной и присвистнула, когда он обернулся.
— К-кто ты? — спросила знорка, выставив вперёд руку. Ей, как и всем пленникам эпицентра, было чего бояться... у неё была яркая синяя рубашка с бахромой, но вблизи Гедимин увидел, что на плечах ткань разорвана, множество кровоподтёков на лице и руках.
— Нечего бояться. Я не враг, — по-гвельски ответил Древний, вынимая из-под пластин брони контейнер с Би-плазмой. — Ты есть хочешь?
— Ч-что это такое? — настороженно спросила знорка, глядя на сгусток белесой массы, выпавший к ней на ладонь.
— Би-плазма. Ешь, ты выглядишь слабой, — сармат разглядывал найденное существо и думал про себя, что знорки всё-таки очень живучи. Сколько она тут, интересно, просидела...
Пленница проглотила кусок Би-плазмы, замерла на мгновение, потом облизала ладонь и робко усмехнулась.
— Это очень вкусно, — прошептала она. — Спасибо. Можно ещё?
Древний мигнул. Его глаза против воли расширились от изумления.
— Сколько дней ты здесь? — спросил он и спрятал контейнер подальше. Вид генератора защитных полей немного удивил знорку, но не напугал — она даже потрогала сопло пальцем, пока прозрачная плёнка обволакивала её тело.
— Пятнадцать или шестнадцать, не помню точно, — ответила знорка, разводя руками и рассматривая переливы кокона. — Сначала мне спускали воду и хлеб, но два дня назад что-то у них случилось. Может, ты видел, куда они делись?
— Айкурты и огнистые черви? — Древний не спешил, ожидая, пока человек наберётся сил. — Все они мертвы. Другие пленники уже на свободе. Ты из рабов Ангахара или из повстанцев Ульмаса Цона?
Знорка растерянно посмотрела на него и покачала головой.
— Ангахара я помню. Очень неприятное существо, как и его жрец... Арфаксад, кажется... ну и другие не лучше. Айкурты без ума от крови и криков боли, мне немного повезло — меня сразу бросили сюда, им я не попалась. Так их перебили? Ты это сделал? Вот здорово! Ты, наверное, великий воин. А Ульмаса я не знаю. Кажется, он достойный человек... Я вообще тут почти никого не знаю. В Риогоне мне работы не было, а в этот заход познакомиться не успела — сразу схватили. Я Вайта Элвейрин, Маг Воды из Хэнгула, — тонкая рука знорки была холодной и мокрой, и чуть заметно дрожала.
— Гедимин Кет, — сармат осторожно сжал пальцы и тут же отпустил хрупкую чужую ладонь. — Сядешь мне на спину, на планку держателя, возьмёшься за плечи. Держись крепко.
Он быстро поднимался по стене, шипящей и плавящейся от прикосновения раскалённых когтей. Знорка тихо сидела за спиной и незаметно, как ей казалось, водила рукой по тёплой броне и что-то шептала. Сармат перехватил её, когда она попыталась спрыгнуть на край колодца, и удержал на месте.
— Не бегай, у тебя нет сил, — сармат снова удивился про себя живучести знорков. — Отнесу в лагерь, там тебя накормят.
— Ты очень добрый, — тихо сказала Вайта, ткнувшись носом в шлем Древнего. — Я думала, что там умру. Вот, возьми. Больше у меня нет ничего. А не хочешь — по осени мы с сестрой найдём тебя и наградим из родовой казны.
На ладонь сармата упала нитка разноцветных каменных шариков — светло-зелёных, золотистых и белых. Среди них одиноко темнела длинная витая ракушка.
По ту сторону купола сармата уже ждали. Знорки окружили его, и Вайта спрыгнула к ним. Они подхватили её с удивлёнными возгласами и унесли в сторону лагеря. Древний глянул ей вслед и тут же о ней забыл. На краю лагеря, у самого большого навеса, среди больших и малых ларей и котелков, чернел скафандр одного из ликвидаторов. Вокруг стояли знорки и показывали сармату что-то, извлечённое из разных сундуков, а он складывал это себе на ладонь и поочерёдно проталкивал через щели маски. Гедимин удивлённо мигнул и быстро пошёл к лагерю.
Увиденное им было не галлюцинацией, вызванной ЭСТ-излучением. Действительно, это Деркин стоял посреди полевой кухни и увлечённо пробовал разнообразные мутагены, а четверо знорков суетились вокруг, добывая из сундуков, корзин и котелков новые образцы. Большую часть найденного, к облегчению Гедимина, ликвидатор складывал в контейнеры и рассовывал по нишам брони, но и меньшей было достаточно, чтобы Древний посмотрел на него весьма сурово. Знорки с удивлёнными возгласами шарахнулись с дороги, Деркин вздрогнул и убрал руку, вымазанную в мутагенах, за спину. За то время, что Гедимин провёл в башне, ликвидатор измазался не только в зноркской еде. Обе его руки, от плечевого сустава до запястья, были покрыты сложным орнаментом из красных и жёлтых полос и завитков — сходные узоры Древний Сармат видел на руках Ульмаса и его компании и тогда же удивился стойкости зноркских красителей. На груди Деркина шуршала толстая многорядная гирлянда из розовых и белых лепестков, сухих и тонких.
— Командир, ты вовремя, — вспомнив о чём-то, обрадовался Деркин и достал руку из-за спины. — Мы нашли для тебя немного куаны. Я её даже не пробовал, но состав опасений не вызывает. Вообще тут много странных веществ, знорки очень изобретательны в использовании флоры и фауны...
— Ещё один любитель ненаправленных мутаций, — сузил глаза Гедимин, отодвигая руку Деркина. — Вернёмся — пойдёшь в медотсек. Верни мутагены зноркам. У тебя есть пища, у них — нет.
— Командир, я всего лишь взял пробы — точно по инструкции, — Деркин показал ряды наполненных крошечных ёмкостей. — А знорки попробовали мою Би-плазму.
— Командир Гедимин, — знорк осторожно коснулся его руки, — изыскатель Деркин — вовсе не обжора, а в Риогоне сейчас нет скота и мало мяса, но не настолько, чтобы мы не угощали гостей!
Трое знорков согласно закивали, опасливо глядя на огромного сармата. Он пожал плечами и выразительно покосился на Деркина.
— Хорошо, утоляй свой голод... знаний, — хмыкнул Древний и осторожно выбрался из окружения котлов и сундуков.
"Деркину хорошо," — напомнил о себе хранитель, тёплой лапой прикоснувшись к виску сармата. "Он спокойный и довольный. Он не мутирует."
— Очень рад, — буркнул Древний. Он запоздало вспомнил, что не спросил сармата, кто разрисовал ему руки и — главное — зачем. Но полевая кухня осталась далеко позади, а чуть поодаль, в глухом дворе, за толстой стеной из плитняка и грубо сложенной аркой, чернел ещё один скафандр. Там глухо ревело пламя, двор озаряли многоцветные вспышки. "Усы" дозиметра зашевелились, разворачиваясь к арке. Древний посмотрел на экран — ЭСТ-излучение росло с каждым сполохом и вместе с ним же убывало — и протиснулся в ворота, чуть не сбив с ног знорка в красно-жёлтом балахоне. Длинные волосы человека тоже были неестественно красными, вымазанными в каком-то красителе. Знорк приложил руку к груди и слегка поклонился пришедшему.
— Эсен-ме! Командир Гедимин? Вот это честь!
— Постой! — с другого конца двора знорка окликнул Огден. — Ты опять забыл — нужен контрольный замер. Повтори последнее действие, но целься в ближнюю мишень.
— Очи Этуген! И верно, забыл, — покачал головой знорк и развернулся к Огдену, вскинув руки над головой. Сгусток пламени, похожий на комету с быстро отрастающим хвостом, пронёсся по двору и расплескался о дальнюю стену, разрисованную аккуратными окружностями. Стена почернела от сажи и местами выщербилась.
— Очень хорошо, — кивнул Огден. Его рука с выпущенными "усами" дозиметра скользила по стене, прощупывая место попадания. Глаза сармата горели азартом, Гедимина он заметил далеко не сразу.
— Командир! Любопытнейшие явления тут наблюдаются, — усмехнулся Огден, вскинув руку в приветствии. — Может быть, ты сталкивался с таким неоднократно, но на мой взгляд — это заслуживает изучения. Знорк Ильфар согласился продемонстрировать мне способность пирокинеза. Теперь ясно, почему зноркам не нужны бластеры...
Древний молча кивнул и посторонился — объект изучения Огдена пересёк двор и подошёл к исследователю. На лице его было смущение.
— Целитель Огден, можешь подождать немного? Я чувствую слабость, наверное, сегодня я не смогу тебе помогать. Есть маги получше меня, и они тоже хотели показать тебе свой дар. Я сказал — ты позовёшь их, когда будет надо, и они теперь ждут. Можно их привести?
— Веди, конечно, — кивнул Огден. — Чем больше подопытных, тем лучше. Подойди ко мне, когда вернёшься. Делать ничего не нужно будет, я проверю тебя самого.
— Огден! — Гедимин коснулся его плеча. — Подбирай слова.
Младший сармат посмотрел на недовольного Древнего с большим удивлением, знорк тоже.
— Гедимин, нет обидного в том, что эти знорки помогают мне в экспериментах, — сказал Огден, переглянувшись с Ильфаром. — Я никому не причиняю вреда. Думаешь, я увлекаюсь?
Гедимин посмотрел на мага. Тот не выглядел измученным или обиженным. Древний пожал плечами.
— Пока нет. Очень интересное исследование, сам бы занялся, но образования не хватает.
— У тебя-то?! — недоверчиво покачал головой Огден, провожая Древнего взглядом. На руках сармата-медика сплетались зеленоватые и белые полосы, он разрисовался только от кисти до локтя, а вместо гирлянды приспособил к шлему шнурок с пышной бахромой.
Гедимин отошёл за стену и посмотрел на дозиметр, отмотав показания назад. Если верить прибору, знорк по имени Ильфар был источником мощного ЭСТ-излучения... особенно в момент выброса огня. Вспышка была даже сильнее, чем при измерении фона рядом со знорком Фриссгейном, генерирующим электричество или сгущающим воду из атмосферы. Возможно, имеет смысл передать Огдену цифры с тех давних замеров. Чем больше информации, тем лучше...
Оглядевшись и улучив время, когда вокруг не осталось ни одного шныряющего знорка, Древний Сармат взлетел — невысоко, на высоту своего роста, и этого оказалось достаточно — невдалеке от купола, у рухнувшего от взрыва каменного строения, обнаружился третий ликвидатор. С одной стороны на обломках большого по местным меркам дома возились люди, с другой сидел на камне Кейденс и разглядывал что-то, извлечённое из-под мелких камешков. На его руках виднелся причудливый яркий орнамент. Гедимин уже не удивился — кажется, в его отсутствие знорки разрисовали всех.
Кейденс оттащил в сторону пару обломков, сунул обе руки под остатки крыши и вытащил изучаемое наружу. Это были переломанные куски дерева и кости, опутанные разноцветными нитями. Обрывок пёстрой материи, ещё сохранивший правильную форму, свисал с обломков валика. Гедимин подошёл поближе — примитивный механизм против воли заинтересовал его, и Кейденс, судя по горящему взгляду, тоже не остался равнодушным.
— Гедимин! — повернулся к нему ликвидатор и покрутил в руках отвалившийся кусок деревянной планки. — Ты знаешь, когда приходить. Видел когда-нибудь такую штуку? Знаешь, что это?
— Зноркский ткацкий станок, — отозвался Древний, склоняясь над обломками. — Распространённое устройство.
Кейденс разочарованно хмыкнул.
— Тебя не удивишь, командир, — он сложил куски в кучу и попытался придать механизму прежнюю форму. — До чего непрочный материал эта органика... Это когда-нибудь заработает, или проще выкинуть?
Древний опустился на каменную глыбу, осторожно тронул обломки. Этот станок был, по местным меркам, большим — между рейками основы мог пройти сармат в тяжёлой броне. Из всех деталей конструкции уцелели только небольшие костяные челноки тонкой работы. На их концах блестели маленькие керамические бляшки неясного назначения, со значками в виде птичьего силуэта. Древний положил челнок на ладонь и сомкнул на бляшке "усы" дозиметра. Кейденс посмотрел на него с удивлением.
— Рейки не трогай — это каркас, он не имеет большого значения, — тихо сказал Древний, уронив челнок на землю. — Главные элементы находятся здесь...
Он повернул обломки к Кейденсу так, чтобы сармат мог рассмотреть керамические пластины, уложенные одна к другой вдоль каждой рейки. Они потрескались, осколки валялись на земле среди прочего мусора, но чёрный орнамент на красноватой керамике был хорошо заметен. Гедимин подобрал горсть осколков и вгляделся в них, разбирая узор, потом провёл рукой по деревяшке, окутывая обломок защитным полем.
— Это отсюда... а этот элемент прослеживается здесь... — еле слышно бормотал он, быстро укладывая кусочек к кусочку. Прозрачный расплавленный фрил потёк из тонкого сопла под плотную плёнку поля, пропитывая и обволакивая раскрошенные пластины. Гедимин провёл по ним рукой, прижимая их плотнее друг к другу, потом подобрал вторую рейку с керамическими украшениями и быстро и точно восстановил их. Защитное поле погасло — и челноки, бесполезно лежащие на земле, вдруг задрожали и слегка приподнялись, как железные опилки, потянувшиеся на "зов" магнита. Сармат положил обломки на землю, парой движений придав им ту форму, которую имели они до разрушения, двумя пальцами подцепил челнок и положил на переплетение нитей, слегка запутавшихся, но не порвавшихся. Костяная плашка одним движением пролетела от рейки до рейки, ловко приподнимая нити, и развернулась у противоположного края. Нити задёргались — обломки тонких планок, до того недвижно висящие на паутине ниток, зашевелились и поднялись. Это была рамка из лёгкой древесины и кости, и верх её был обвязан зеленоватым жгутом. В витках жгута виднелась продолговатая ямка. Гедимин тронул её пальцем и посмотрел на Кейденса.
