это, и ему сообщили, что Чжоу Юй действительно скончался.
— Что делать теперь, когда Чжоу Юя нет в живых? Отдавать ли Цзинчжоу Сунь
Цюаню? — спросил Лю Бэй.
— Наблюдая небесные знамения, я заметил, что звезды скапливаются на
востоке, а это значит, что умершего заменит Лу Су, — ответил Чжугэ Лян. —
Я сам отправлюсь в Цзяндун, якобы оплакивать Чжоу Юя, и разыщу мудреца,
который будет помогать вам.
— Но ведь там могут вас убить, — возразил Лю Бэй.
— Я не боялся ездить туда и при жизни Чжоу Юя! А сейчас, когда его нет,
чего мне бояться?
Чжугэ Лян в сопровождении Чжао Юня, под охраной пятисот воинов, с
жертвенными дарами отправился в Бацю. В пути он узнал, что Сунь Цюань
назначил Лу Су на должность ду-ду, а гроб с телом Чжоу Юя распорядился
отвезти в Чайсан.
Чжугэ Лян поехал прямо в Чайсан, где его с почетом встретил Лу Су. Правда,
военачальники, служившие у Чжоу Юя, косо смотрели на незваного гостя и
не прочь были бы его убить, но их останавливал грозный вид Чжао Юня, повсюду
следовавшего за Чжугэ Ляном с обнаженным мечом.
Чжугэ Лян приказал поставить перед гробом Чжоу Юя все необходимое для
жертвоприношения, сам совершил возлияние жертвенного вина и, опустившись на
колени, стал оплакивать умершего:
"Увы, Чжоу Юй! Как горько мне, что ты безвременно умер! Дни нашей жизни
предопределены судьбою, но я не могу не скорбеть о тебе! О, как болит мое
сердце! Кубком вина я хочу облегчить свою скорбь! Пусть душа твоя насладится
моим жертвоприношением!
Я оплакиваю твою юность, когда ты дружил с Сунь Цэ! Ты следовал только
велению долга, пренебрегал богатством и жил в убогой хижине!
Я оплакиваю твою молодость, когда ты, как орел, взмыл ввысь на десять тысяч
ли: добился высочайших почестей, укрепил владения своего господина и отторг
Цзяннань!
Я оплакиваю те дни, когда ты, в расцвете сил, пошел в далекий поход, чтобы
покорить Бацю, и доставил немало тревог Лю Бяо!
Я оплакиваю те дни, когда твоя слава достигла зенита! Сочетавшись браком с
красавицей Сяо Цяо, ты стал зятем ханьского сановника и мог бы занять
высокое положение при дворе!
Я оплакиваю твердость твоего духа! Ты никогда не опускал крылья и всегда был
готов широко расправить их!
Я оплакиваю то время, когда ты был на озере Поянху и к тебе пришел Цзян
Гань. Во время пира ты сумел перехитрить его — ты все сделал так, как
хотел! Тебе помогали твои большие таланты и способности!
Я оплакиваю твою высокую одаренность правителя и воина. Ты сжег флот Цао Цао
у Красной скалы и превратил сильного врага в слабого!
Я вспоминаю, каким ты был в те годы! Я вижу твою мужественную красоту, я не
забыл твоего блестящего ума!
Я лью слезы о том, что ты так рано покинул этот мир, что ты поник к земле и
пролил свою кровь!
О преданная и справедливая душа! О благородный и глубокий дух! Жизнь твоя
оборвалась на четвертом десятке лет, но имя твое сохранится в столетиях!
Я скорблю до глубины души! Сердце мое пронизывает невыразимая печаль!
Кажется, что само небо померкло! Три твои армии потрясены горем! Сам Сунь
Цюань плачет по тебе! У друзей твоих слезы льются ручьями!
Ты просил у меня, бесталанного, советов! Просил меня помочь Восточному У
отразить нападение Цао Цао и восстановить власть династии Хань! Ты был
мастером в построении войск "бычьими рогами", у твоих армий голова и хвост
были одинаково сильны! Когда ты был жив, у нас не было никаких забот, но
какое горе пришло, когда ты умер!
О Чжоу Юй!.. Мертвые навеки расстаются с живыми!
Я всегда буду охранять твою честь, пока сам не уйду в мир теней! Если душа
твоя проницательна, она узнает, что у меня на сердце! Я потерял лучшего
друга во всей Поднебесной! О, как мне больно!
Я падаю на колени и прошу тебя принять мое жертвоприношение!"
Закончив обряд, Чжугэ Лян пал ниц, и слезы ручьем хлынули у него из глаз.
Беспредельным казалось его горе. Военачальники, наблюдавшие за ним, шептали
друг другу:
— А еще говорили, будто Чжоу Юй и Чжугэ Лян не любят друг друга! Стоит
лишь взглянуть на него, чтобы убедиться, какая это ложь!
Лу Су тоже был глубоко тронут печалью Чжугэ Ляна и про себя думал: "Должно
быть, Чжугэ Лян любил Чжоу Юя, а тот был настолько слеп, что хотел его
убить!"
Потомки сложили об этом такие стихи:
Когда Чжугэ Лян дремал беззаботно в Наньяне,
Премудрых людей в Шучжэне явилось немало.
О небо, ответь: зачем, породив Чжоу Юя,
Ты в бренный сей мир еще Чжугэ Ляна послало?
Лу Су устроил пир в честь Чжугэ Ляна. После пиршества тот попрощался и
направился к своему судну. Здесь он увидел человека в даосской одежде, в
простых башмаках и в бамбуковой шляпе. Этот человек рукой остановил Чжугэ
Ляна и сказал:
— Мне кажется, что вы приехали оплакивать Чжоу Юя с целью нанести
оскорбление Восточному У. Уж не хотите ли вы этим сказать, что у них больше
нет способных людей?
Чжугэ Лян узнал Пан Туна, или, как его еще называли, господина Фын-чу, и
рассмеялся. Они взялись за руки и начали беседу о жизни. Затем Чжугэ Лян дал
Пан Туну письмо и сказал:
— Я знаю, что Сунь Цюань не допускает вас к большим делам. Приезжайте
лучше в Цзинчжоу, и мы с вами вместе будем служить Лю Бэю. Это человек
благородный, высокой гуманности, он по достоинству оценит вашу ученость, на
приобретение которой вы потратили всю свою жизнь.
Пан Тун пообещал приехать, и Чжугэ Лян возвратился в Цзинчжоу.
Лу Су перевез гроб с телом Чжоу Юя в Уху, где его встретил Сунь Цюань.
После торжественных жертвоприношений Чжоу Юя с почетом похоронили на родной
земле.
У покойного остались два сына и одна дочь. Старшего сына звали Чжоу Сюнь,
младшего — Чжоу Ин. Сунь Цюань был очень милостив к ним.
В беседе с Сунь Цюанем Лу Су сказал:
— Мои таланты слишком ничтожны, и Чжоу Юй напрасно советовал назначить
меня на его место. Поверьте, не гожусь я для этой должности! Если хотите, я
представлю вам человека, который прекрасно разбирается в знамениях неба и
законах земли, умом своим он не уступает Гуань Чжуну и Ио И, а в
государственных делах разбирается не хуже Сунь У и У Ци. Покойный Чжоу Юй
часто пользовался советами этого человека, Чжугэ Лян тоже его уважает.
Он здесь, в Цзяннани, пригласите его.
— Как зовут этого человека? — спросил Сунь Цюань.
— Пан Тун из Сянъяна, — сказал Лу Су. — Его еще называют господином
Фын-чу.
— О, это имя я давно слышал! — воскликнул Сунь Цюань. — Если он здесь,
я хотел бы его повидать.
Лу Су привел Пан Туна. Но его странная наружность, густые брови, слегка
вздернутый нос, смуглое лицо и коротко подрезанные волосы произвели на Сунь
Цюаня неблагоприятное впечатление.
— Вы, кажется, всю жизнь посвятили науке? — спросил он. — Чему же вы
научились?
— На этот вопрос мне трудно ответить... Я не ограничиваю себя и всегда
стараюсь применить свои знания в соответствии с обстановкой, — промолвил
Пан Тун.
— Ну, а какими талантами и знаниями вы обладаете в сравнении с Чжоу Юем?
— продолжал Сунь Цюань.
— Видите ли, я учился совсем не тому, чему учился Чжоу Юй, — ответил Пан
Тун.
Сунь Цюань счел эти слова за неуважение к памяти Чжоу Юя, которого он очень
любил, и холодно сказал:
— Сейчас я не могу найти для вас подходящего дела. Придется подождать...
Я вас извещу.
Пан Тун вздохнул и вышел.
— Почему вы, господин мой, так нелюбезно обошлись с Пан Туном? — спросил
Лу Су.
— Он показался мне чудаком, — ответил Сунь Цюань. — Не знаю, какую
пользу он может принести...
— Да ведь это он предложил замечательный план "цепи" во время битвы
у Красной скалы! Об этом не следует забывать.
— При чем здесь Пан Тун? Цао Цао сам решил сковать свои суда цепью.
Как хотите, а мне не нужен Пан Тун!
Лу Су вышел к Пан Туну и сказал:
— Я вас представил Сунь Цюаню; не моя вина, что он не находит для вас
дела. Подождите...
Пан Тун опустил голову и промолчал.
— Вы, наверно, разочарованы? — спросил Лу Су.
Пан Тун, потупясь, молчал.
— Я уверен, что с вашими талантами вы многого можете добиться, —
продолжал Лу Су. — К кому вы теперь пойдете?
— Пожалуй, направлюсь к Цао Цао, — ответил, наконец, Пан Тун.
— Но ведь это все равно, что драгоценную жемчужину бросить в грязь! Нет,
уж лучше поезжайте к Лю Бэю в Цзинчжоу. Он-то оценит вас по заслугам!
— Я пошутил! — улыбнулся Пан Тун. — На самом деле я поеду к Лю Бэю.
— Тогда я ему напишу о вас! — обрадовался Лу Су. — Добейтесь, чтобы Лю
Бэй и Сунь Цюань не враждовали, а объединили свои силы и разбили Цао Цао.
— Это и есть цель всей моей жизни! — ответил Пан Тун.
Лу Су дал ему письмо, и Пан Тун отправился в Цзинчжоу. Когда он приехал,
Чжугэ Ляна не было — он в это время совершал поездку по области. Привратник
доложил Лю Бэю, что прибыл знаменитый ученый из Цзяндуна.
Лю Бэй много слышал о Пан Туне и приказал немедленно просить его. Пан Тун
вошел в зал и остановился, сложив руки в знак приветствия, но не кланяясь.
Лю Бэю не понравились грубые манеры Пан Туна, и он сдержанно спросил:
— Вам трудно было издалека добираться сюда?
Пан Тун, ни словом не упомянув о письмах Чжугэ Ляна и Лу Су, ответил:
— Я пришел к вам потому, что вы призываете к себе людей мудрых и берете на
службу ученых...
— В стране сейчас неспокойно, и мне очень жаль, что я не могу предложить
вам хорошую должность, — произнес Лю Бэй. — Правда, в двухстах тридцати ли
отсюда есть уезд Лайян, там сейчас нет начальника. Если желаете, я могу
предоставить вам эту должность, а позже, может быть, найду для вас более
подходящее место.
"Лю Бэй слишком недооценивает мои способности!" — с возмущением подумал Пан
Тун.
Но Чжугэ Ляна здесь не было, и Пан Тун согласился поехать в Лайян. Вступив в
должность, он не стал заниматься делами управления, а по целым дням
пьянствовал. Налоги перестали поступать, судебные дела не разбирались. Об
этих непорядках кто-то сообщил Лю Бэю.
— Как смеет этот проходимец не выполнять установленные мной законы? —
разгневался Лю Бэй.
Он вызвал к себе Чжан Фэя и сказал, чтобы он поехал в южные уезды округа
Цзинчжоу и проверил, какие там творятся беззакония и беспорядки. Но,
опасаясь, что Чжан Фэй сам не сможет во всем правильно разобраться, Лю Бэй
послал с ним Сунь Цяня.
Чжан Фэй и Сунь Цянь приехали в Лайян. В пригороде их встретили жители,
воины и чиновники. Не явился только Пан Тун.
— А где начальник уезда? — нахмурившись, спросил Чжан Фэй.
— Уж сто дней прошло, как вступил в должность новый начальник, — сказали
чиновники, — но он совершенно не занимается делами, все время пьянствует и
бездельничает. Сейчас он отсыпается после вчерашней попойки.
Разгневанный Чжан Фэй хотел тут же привлечь к ответу Пан Туна, но Сунь Цянь
остановил его:
— Пан Тун — человек высокого ума, и относиться к нему с пренебрежением не
следует. Давайте-ка поедем к нему в ямынь да побеседуем с ним. Если он
действительно запустил дела, так мы с него взыщем.
Чжан Фэй пришел в ямынь и приказал позвать Пан Туна. Тот еще не успел
отрезвиться и вышел к Чжан Фэю растрепанный.
— Мой брат считал тебя порядочным человеком и назначил на должность
начальника уезда, — напустился на него Чжан Фэй, — а ты все дела запутал!
— Какие дела я запутал? — недоумевал Пан Тун.
— И ты еще спрашиваешь? — вскричал Чжан Фэй. — Сто дней уже минуло, как
ты вступил в должность, а ты только и знаешь, что пьянствовать!
— Чего вы беспокоитесь? Какие могут быть необыкновенные дела в этом
ничтожном уездишке, который не достигает и ста ли в окружности? Посидите
немного, и я на ваших глазах управлюсь со всеми здешними делами.
Пан Тун вызвал писцов и велел им принести все дела, накопившиеся за сто
дней. Вскоре явились чиновники с кипами бумаг. Жалобщики и ответчики
полукругом встали на колени у ступеней возвышения, где сидел Пан Тун.
Начальник уезда в одно и то же время писал решения, выслушивал жалобы и
выносил приговоры. Еще и полдень не наступил, как со всеми делами было
покончено, все жалобы разобраны, правда и неправда выявлены, и при этом не
было допущено ни малейшей ошибки. Бросив кисть на пол, Пан Тун сказал:
— Все мои дела в порядке! Зачем мне уделять много времени этому ничтожному
уезду, если я с такой же легкостью, как только что читал эти бумаги, мог бы
поучать Цао Цао и Сунь Цюаня?
Изумленный Чжан Фэй поднялся со своей цыновки и с восхищением воскликнул:
— Да, вы действительно мудрый человек! Извините меня, что я раньше не
проявил к вам должного уважения! Теперь я расскажу о вас моему брату!
Тогда Пан Тун дал Чжан Фэю письмо Лу Су.
— Почему же вы прежде не вручили это письмо моему брату? — спросил Чжан
Фэй.
— А разве удобно, обращаясь к кому-нибудь с просьбой, первым делом совать
такое письмо? — в свою очередь спросил Пан Тун.
Тут Чжан Фэй, обращаясь к Сунь Цяню, сказал:
— Спасибо вам, что вы остановили меня, когда я был в гневе, а то мы
лишились бы мудрого человека!
Распрощавшись с Пан Туном, Чжан Фэй вернулся в Цзинчжоу и рассказал Лю Бэю о
том, что он видел и слышал.
— О, как я виноват, что несправедливо обошелся с мудрым человеком! —
воскликнул обеспокоенный Лю Бэй.
Чжан Фэй отдал брату письмо Лу Су, переданное ему Пан Туном. В этом письме
говорилось:
"Пан Тун — такой человек, каких не часто встретишь. Но ум и способности его
проявятся только в том случае, если вы найдете для него достойное дело. Не
судите о нем по его внешности, ибо это вызовет у вас сомнения в его
учености. Будет поистине жаль, если Пан Тун перейдет к кому-нибудь другому".
Прочитав письмо, Лю Бэй горестно вздохнул. В это время ему доложили, что из
поездки вернулся Чжугэ Лян. Лю Бэй поспешил ему навстречу.
— Надеюсь, что Пан Тун в добром здравии? — спросил Чжугэ Лян, едва
совершив приветственные церемонии.
— Пан Тун управляет уездом Лайян, — ответил Лю Бэй. — Но, говорят, что
он все время пьянствует и совсем забросил дела.
— Не много найдется таких талантливых людей, как Пан Тун, — сказал Чжугэ
Лян. — Ученостью своей он в десять раз превосходит меня. А он отдал вам мое
письмо?
— Сегодня я получил от него письмо Лу Су, а вашего он мне не передавал, —
ответил Лю Бэй.
— Вообще говоря, в его поведении нет ничего удивительного, — произнес
