По неофициальным каналам проскочила информацию будто в Питере хозяин универмага после появления Путлера Крымского на главном федеральном телеканале поспешил выставить в витрине портрет кумира, не дожидаясь приказа сверху. Выручка магазина стремительно взлетела. На радостях коммерсант приказал на ночь не выключать подсветку. Правда, через пару часов, когда власти очухались от первого шока, портрет исчез. Зато этой же ночью на его месте в прекрасно освещённой витрине появилась...отрезанная голова самого хозяина магазина с выражением полного недоумения, даже изумления, на лице. И с наступлением дня её оттуда не убрали. У витрины прохожие ошарашенно замирали, и голова с выпученными от изумленияя глазами будто жаловалась им запёкшимся кровью ртом: "Я же не знал что нельзя! Его же показали по телевизору!". Полиция по своему обыкновению не вмешивалась, делая вид будто голова в витрине — это один из товаров...
Владимир Владимирович легко мог себе представить, что они сделают с самим виновником опасного ажиотажа в тот самый час, когда он попытается закончить свои мытарства на этом суде и в этом поезде...Вряд ли окопавшиеся в Кремле самозванцы начнут лебезить перед ещё не обладающим реальной силой одиночкой, приносить ему клятвы верности, что, мол, как только начался проклятый суд, они тотчас предприняли все меры для его возвращения в Кремль: перестали, дескать, спать и кушать, без конца планируя операцию по его вызволению.
И торговаться тоже вряд ли станут... Наверняка сделают так, чтобы воскрешённый постоялец мавзолея заткнулся и поскорее исчез с горизонта, как реальный претендент на трон. А для народа специально обученные люди быстренько сочинят очередную красивую легенду про отложенное второе пришествие Мессии... По этому случаю наверняка устроят торжественный концерт на Васильевском спуске с привлечением штатных попсовых соловьёв... всяких там Газымановых, Лексусов и Шаманских... в общем закатят дискотеку на его костях...
Это омрачило Путлеру предвкушение хорошего приговора. Захмелевший было от ощущения своей власти над умами политикан очнулся от сладких грёз и потухшими глазами взглянул на продолжающего будто по инерции стоять перед ним в требовательной позе но с растерянным лицом старшего конвоира. Обвиняемый наконец подчинился требованию убрать руки за спину и покорно направился по команде конвоира в зал суда — суровая реальность подействовала на него отрезвляюще. Ситуация напоминала цугцванг: с одной стороны, необходимо было в ближайшие же часы перетянуть на свою сторону плебс для оправдательного вердикта, раскачать ситуацию в стране для реванша. Но сдругой, стоит ему в этом преуспеть и он покойник, ведь политические конкуренты тоже не станут сидеть сложа руки, в ожидании пока он поставит им мат!
Глава 233
День начинался с очень высокой ноты. Конфликтные ситуации следовали одна за другой, будто сама атмосфера вокруг суда накалилась до предела в преддверии приближающихся приговоров. Стоило конвою увести главного подсудимого непосредственно в зал заседаний, как из коридора в обшитую дубовыми панелями "прихожую" стремительно ворвался майор Рэм Костоломов. Боевик будто преследовал кого-то. Те, кто держали перешедшего на их сторону офицера спецслужб за осторожного, расчётливого человека, просто ещё не видели его другим... Зато Ласточкина уже знала, каким не просто азартным он становится в момент погони — запойным игроком. Рэм мог долго распутывать дело с каменным лицом, но стоило ему выйти на след врага, и он превращался в маньяка! Поэтому при его появлении Елизавета напряглась: по решительному настрою мужчины было видно, что он намерен с кем-то окончательно разобраться. Прямо в этой комнате! Из присутствующих кандидатура вырисовывалась только одна — новый адвокат Путлера Нинель Комиссарова. Она тоже только что вошла и спешила вслед за своим подзащитным в следующую дверь. Но майор обогнал её и преградил дорогу:
— Вы и есть тот крот, которого мы ищем! — без обиняков рявкнул чекист. — У меня появились неопровержимые доказательства.
Лиза понимала, что своим излишним рвением майор может сорвать сегодняшнее заседание. Мысли судорожно роились у Ласточкиной в голове: "Что делать?! Необходимо срочно придумать, как вырвать Нинель Петровну из лап "охотника за головами". Уговаривать Рэма, объяснять ему в таком состоянии, как важно позволить адвокату Путлера сегодня выполнять свою работу — совершенно бесполезно. Как и напоминать о недавних часах абсолютного счастья, проведённых вместе". Насколько Лиза успела изучить этого мужчину, профессионал в его мозгу — азартный, напористый, безжалостный — занимал центральное место. Когда Рэм был занят своей работой, то руководствовался собственной логикой и видел мир не таким, как остальные. И всё же Лизе ничего не оставалось, как попробовать:
— ...Послушай, Рэм, оставь Нинель Петровну в покое, без неё работа суда окончательно застопорится, а другой кандидатуры на замену адвоката у нас нет, ты ведь сам это знаешь, — торопливо затараторила она, пока майор окончательно не испортил всё какой-нибудь дикой выходкой. — Разве ты не говорил мне ночью, что мечтаешь услышать мою заключительную речь перед присяжными и справедливый приговор этому выродку?
— Это она! — будто не слыша, возбуждённо прорычал "охотник за шпионами", не спуская пронзительного взора с Комиссаровой. — Крот! Марионетка, управляемая извне, я это смогу легко доказать. Её надо немедленно изолировать, пока она не натворила новых дел.
— Подумай обо мне, я столько вложила в эту работу! — продолжала уговоры Лиза.
— Ты здесь ни при чём, — отмахнулся майор, он уже для себя "утроил ставку" и не мог остановиться. — Я дал себе слово, что вычислю "крота" и я её вычислил!
Часть присутствующих с интересом наблюдала за спектаклем и не сомневалась в профессионализме чекиста. Но были и те, кто не одобрял затевавшийся скандал в кулуарах суда. В целом же последние события многих оттолкнули от ещё недавно всеми уважаемой соратницы, и никто в принципе не возражал, чтобы парень развлекался с пойманной крысой, но только не в ущерб общему важному делу! Пусть Нинель Комиссарова подвергнется подробной проверке — но только когда завершится Процесс.
Только майор не собирался никого слушать, даже вспыхнувшая между ним и Лизой любовь сейчас не имела для матёрого оперативника никакого значения.
И началось...
— Держите руки так, чтобы я их видел и смотрите прямо на меня! — потребовал Костоломов, не собираясь дать разоблачённому агенту ни единого шанса покончить с собой по приказу из "центра".
Нинель Комиссарова побледнела и пошатнулась. Её начало трясти от волнения. Растерянный взгляд Нинель Петровны скользил по лицам присутствующих, пока не наткнулся на скорее сочувственные, чем злорадные глаза Ласточкиной:
— Подождите! Дайте хотя бы ещё минутку: мне надо сказать несколько слов обвинителю. Ещё минутку! — уже не требовала, а умоляла Комиссарова.
Майор попытался силой надеть на адвоката наручники. Вдруг глаза блондинки остекленели, сделались большими и как будто изменили свой цвет. Глядя прямо в глаза лысому, она неожиданно властно произнесла:
— Скоро сбудется то, о чём вы и мечтать не смели! Ждите встречи с ней!..
Невероятно, но факт: крепкий, многоопытный стальной чекист повёл себя так, будто пропустил сильный удар в челюсть. По лицу его пробежала судорога, вслед за которой распространилось выражение какого-то беспомощного непонимания и зарождающейся надежды.
Разыгравшая прекрасный актёрский этюд мэтр Комиссарова мгновенно этим воспользовалась: она тут же проскользнула в образовавшийся зазор между охотником и приоткрытой дверью, помахав упустившему её "крысобою" на прощание ручкой.
Очнувшийся от мгновенного наваждения майор нашёл в себе силы широко улыбнуться и тоже помахал ей вслед стальными браслетами:
— Ничего, мадам, мы вас дождёмся, когда вы вынуждены будете отправиться на перерыв!
Глава 234
— Командир части грозно объявил немолодым уже новобранцам, что не потерпит разговоров об отказе отправляться на фронт, — рассказывал суду очередной свидетель. По его словам, полковник грубо орал в тот день на срочно мобилизованных в армию запасников; угрожал, что будет считать отказников дезертирами... со всеми вытекающими отсюда последствиями: "— Что разнылись, мать вашу, как бабы! По домам под юбки захотели?! Не выйдет. Отсюда вам одна дорога — на фронт! Мне насрать на все ваши "не могу" и "не хочу""! Тут — армия! А у меня приказ. И я заставлю вас его выполнять. А того, кто попробует не подчиниться, не побрезгую лично вразумить...понятно!" — показывая пудовый волосатый кулачище, рычал на весь плац, по воспоминаниям очевидца, волкодавистый полковник.
Дело было 14 октября 2022 года на военном полигоне под Белгородом, куда со всей области военкоматы согнали тысячи мужчин всех возрастов. Отцов семейств насильно оторвали от близких, от работы, ежедневных забот, от мирной жизни. Во многих случаях это были единственные кормильцы своих жён, детей, престарелых родителей. Государство же, пообещавшее помощь родственникам подпавших под "частичную мобилизацию", на практике не спешило как-то компенсировать семьям потерянный доход. Даже форму и снаряжения мужикам пришлось покупать за свой счёт: ботинки, каски, бронежилеты, вплоть до термобелья (!), ибо уже ударили первые заморозки.
Многие из насильно поставленных под ружьё мобилизованных никогда в жизни не держали автомата и не служили в армии, хотя президент и лично министр обороны клятвенно обещали по телевизору, что в армию призовут только ветеранов "горячих точек" с боевым опытом. Реально же полиция и военкоматы хватали всех, до кого могли дотянуться. Загнанным на полигоны "мобикам" (как прозвали наспех мобилизованных в народе) в лучшем случае дали пару раз пострелять из Калашникова и объявили, что они прошли полное обучение, и теперь должны отправиться на передовую в самое пекло украинской войны.
В ответ на такой беспредел не желающие становиться "пушечным мясом" мужики — вчерашние автомеханики, работники офисов, мелкие чиновники, мясники, инженеры, учителя взбунтовались и отказались ехать на убой. Выборные делегаты от солдатской массы даже не побоялись озвучить командованию требования товарищей: выплатить семьям подъёмные, дать ещё время на тренировки и боевое слаживание, позволить людям с серьёзными медицинскими диагнозами пройти нормальную медкомиссию.
Непокорность вчерашних штатских вызвала ярость их временного командира (который сам отправляться на фронт не желал, но должен был отрапортовать наверх, что полк сформирован и убыл на передовую). Для этого полковник решил лично преподать саботажникам и потенциальным дезертирам урок и объявил срочное построение личного состава.
Отдельно от всех сплочённой группой держались схваченные полицией во время облав и тоже мобилизованные до кучи выходцы из бывших среднеазиатских республик Советского Союза. Гастарбайтеры приехали в Россию на заработки и в страшном сне не могли представить, что их тоже поставят под ружьё в чужой стране.
Полковник не пытался уговорить людей, он ставил их перед фактом, орал, запугивал, угрожал:
"— Государство ведёт священную войну, ваш долг как можно скорее прибыть в зону боевых действий и доказать, что вы мужчины! Я не приказываю вам отправиться воевать, я приказываю вам умереть за Родину...сукины сыны, мать вашу!".
Заметив разговорчики в строю и кривые ухмылки в группе низкорослых смуглолицых нацменов рассвирепевший полкаш грубо гаркнул им: "Эй, вы, может не согласны со мной?".
Вперёд выдвинулся самый молодой таджик или киргиз и дерзко прокричал в ответ: "Для мусульман священная война бывает только против неверных. Украина не захватывала земель мусульман. Аллах не велит нам объявлять джихад украинцам...".
Обо всём об этом рассказывал суду под присягой очередной свидетель. Ласточкина немного опоздала к началу заседания и осторожно пробиралась к сектору обвинения, где её снова поддерживали коллеги. Попутно она ловила каждое слово важного свидетеля, который был вызван дать показания под перекрёстным допросом младшего прокурора Софы и стороны защиты.
И пока свидетель, сам бывший когда-то участником войны на Украине, рассказывал о событиях полуторавековой давности так, будто это случилось с ним вчера, то есть, с обилием деталей и на эмоциях. По сути так для него всё и было: мужчина умер вскоре после описываемых сейчас событий от пережитых на войне потрясений и последствий тяжёлой контузии; умер сравнительно молодым человеком; и вот его неожиданно "будят", подлечивают и просят рассказать о событиях, которые произошли с ним можно сказать "вчера". И так как эмоции ещё были свежи, то он без труда будто заново всё переживал в эти минуты:
"— Ваш Аллах — трус!" — зло стеганул недавних дворников и доставщиков пиццы в солдатской форме старший офицер. Стоявший рядом с командиром поп тут же с комиссарским запалом загорланил, цитируя речь самого святого патриарха Московского и всея Руси Кирилла, который в своей новой проповеди обратился к российским военнослужащим с призывом, чтобы они не боялись умереть на войне с Украиной: "Если кто-то, движимый чувством долга, необходимостью исполнить присягу, остается верным своему призванию и убивает врагов, не взирая на то православные они, католики или мусульмане. И сам погибает при исполнении воинского долга, то он, несомненно, совершает деяние за которое окажется в раю. Такая смерть равносильна жертве Христа на кресте — она смывает все грехи, которые человек совершил. Если Бог в Сыне Своем отдает Свою человеческую жизнь ради других людей, ради рода человеческого, значит жертвенность есть высочайшее проявление любви человека к своим ближним. Так что убивайте смело, дети мои, а Бог разберёт где свои, а где чужие!".
Полковник почтительно выслушав что было сказано в недавней речи главного маршала по церкви, от себя добавил несколько матерных ругательств, предлагая большинству посмеяться над глупыми "чёрными", которые из-за своей религиозной темноты не могут понять очевидных вещей...
За свои 45 лет полковник не прочитал ни одной книги по религиоведению, философии, психологии, но считал себя в праве учить всех, кто оказался в его власти.
По словам свидетеля, после оскорбительной реплики русского офицера в группе азиатов произошла рокировка: молодой выдвиженец уступил место "аксакалу" лет пятидесяти, который обратился к единоверцам: "Мусульмане, выйдете из строя и отойдите в сторону". В общем хохоте никто из местных мобилизованных не расслышал этого призыва, либо не придал ему значения. Через минуту оскорблённые азиаты развернули пулемёт и начали в упор расстреливать неверных. Первой же очередью был убит полковник. Вместе с ним погибли ещё пятьдесят мобилизованных, примерно столько же было ранено... Власти пытались скрыть инцидент, а когда не получилось, объявили его диверсией украинской разведки...
История была очень поучительная. А Лизе вспомнилось как накануне перед ней на столике купэ лежали копии двух документов. Один был датирован августом 1944 года. К тому времени уже случился Курск и Красная армия начала освобождение Европы, а союзники по антигитлеровской коалиции высадились в Нормандии. Коричневый режим Гитлера приближался к краху. Выступавший на последнем мероприятии нацисткой Национал-социалистической партии Германии министр пропаганды Геббельс, учитывая надвигающуюся катастрофу на фронте, зашёлся в истерической речи, заявив, что только тотальная народная война способна спасти Рейх. Мастер "патриотического" словоблудия заявил: "После тяжелейшей борьбы противник на некоторых фронтах стоит вблизи германских границ или на них самих. Он напрягает все свои силы, чтобы разгромить наш великий рейх, уничтожить немецкий народ и его великую культуру. Его конечная цель — уничтожение германского человека. Родина в опасности! Но мы полны решимости собрать в железный кулак народную силу и решить важнейшие военные проблемы тысячелетнего рейха, а тем самым и всей Европы на многие годы. В то время как противник считает, что он уже может нанести нам последний удар, мы полны решимости выстоять и победить. Для этого пришло время развязать священную тотальную войну всего народа. Нам удастся сломить дух врага, дать армии время перегруппироваться и пополниться резервами; скоро наши доблестные части вермахта и СС будут снова стоять у ворот Москвы и Лондона!".
