— Т-с-с. Тихо-тихо встаешь и вылезаешь на улицу.
Девочка послушно поднялась, осторожно на цыпочках подошла к чердачному окну и выбралась через него на небольшой балкончик. Серес, прихватив рюкзак командира террористов, последовал вслед за ней.
Оказавшись на воздухе, Аня зябко поежилась. Несмотря на потепление, февраль давал о себе знать и ночная температура, не смотря на дневные плюс десять, опускались ниже нуля. Дежурство мутанта пришлось на раннее утро, и первые лучи солнца только начинали скользить по поверхности разлившейся воды. Аннет и Катя уже сидели в резиновой лодке террористов, привязанной к деревянной решетке балкона. Аня и Серес присоединились к ним. Лодка глубже опустилась в воду под их тяжестью, но все-таки оправдала надежды мутанта, нагрузку выдержала и Серес начал осторожно, стараясь тише опускать весло в воду, грести к берегу. Когда лодке осталось с десяток метров, Серес спросил у девушки:
— Пока мы никуда не бежим, и никто в нас не стреляет, Катя, ответьте мне на один вопрос. Как нам добраться до тех, кто вас послал к нам?
Ориентировочно мутант предпологал, куда необходимо двигаться. Согласно сообщению информационных программ вспышка индо-африканского гриппа зафиксирована в Тверской области, и зараженная область блокирована войсками, но по утверждению Советника нет никакого гриппа, а есть области высадки пришельцев. Сопоставив эти утверждения, было легко догадаться, где искать пришельцев, но знание точного пункта назначения могло сыграть значительную роль в конечном успехе.
— Я не знаю, — в глазах девушки моментально появились растерянность и страх, — Я помню дорогу только с того места, куда пришла, а сейчас я потерялась. Только не бросайте меня, пожалуйста. Я не хочу обратно туда, где вы меня нашли. Там страшно. Я буду стараться. Я обязательно вспомню.
— Не надо бояться. Мы ни при каких условиях не бросим вас и никому не позволим обижать. Только не говорите мне больше такие глупости. Договорились?
— Договорились. Спасибо, — девушка попыталась улыбнуться, но это получилось у нее очень жалобно.
Серес тяжело вздохнул. За время работы ему приходилось видеть много "оболочек". Ко многим из них у мутанта возникало искреннее сочувствие, но такую глубокую душевную боль, какую он испытывал при взгляде на Катю, прежде Сересу переживать не приходилось.
Лодка мягко уткнулась в берег. Мутант выпрыгнул из нее на скользкую землю и помог выбраться спутницам.
— Как же теперь остальные из домика без лодки выберутся? — зевая, поинтересовалась Аннет у Сереса, пока тот привязывал лодку к стволу растущей у самой кромки воды тонкой осинки.
— Ничего. Им будет полезно побыть немного в одиночестве и поразмышлять о своей жизни, а вот нам лучше быстрей убраться от них подальше.
— 19 -
Табличка на въезде в населенный пункт утверждала "Село Богослово", хотя для села, он выглядел слишком цивилизованным. В той классической исторической форме данного понятия, сложившейся в голове Сереса, в селе не могло быть двух этажных домов, а здесь они стройными рядами выстроились вдоль главной улицы.
К Богослово беглецы вышли из леса совершенно случайно, что оказалось хорошим шансом определить свое местоположение, а также укрыться от курсирующего над лесом вертолета, то исчезавшим, то появлявшимся вновь. Каждый раз при его приближении путникам приходилось либо падать в грязь, сливаясь с землей, либо залезать под раскидистые лапы елей, с которых обильно капала вода.
Селение выглядело совершенно безлюдным. Путники шли вдоль его центральной и единственной улицы, а на них равнодушно взирали пустыми глазницами окон покинутые жителями дома. Над ними, где-то в центре села возвышался церковный крест. Чуть ниже его виднелась маленькая колоннада колокольни, а под ней жестяной купол. Вскоре перед глазами путников предстало и само здание храма, выложенное из красного кирпича. Когда Серес приблизился к церкви, откуда не возьмись ему под ноги с лаем кинулся лохматый пес.
— Тихо, Колобок, к ноге, — раздался странно звучащий среди тишины покинутого селения человеческий голос.
Из-за разрушенной до основания каменной изгороди храма появился бородатый человек в широкой хламиде черного цвета.
— Кто будете, люди добрые?
Вдалеке вновь послышался рокот приближающегося вертолета.
— Скитальцы, ищущие прибежища, — ответил мутант.
— В приюте никому не отказываю. Милости прошу.
Человек повел беглецов к небольшой деревянной пристройке у правого бока церкви. Первой, кто вошел в приветливо распахнутую хозяином дверь, оказалась Катя, и лишь только девушка оказалась за порогом, из пристройки раздался ее истошный вопль. Серес стремглав бросился в дом. Внутри он увидел бледную, вжавшуюся в стену Катю и гордо расхаживающую перед ней живую курицу. При виде мутанта, девушка ловко спряталась за его спину и спросила, указывая на птицу трясущейся рукой:
— Кто это?
— Кыш, — топнул на птицу, появившейся вслед за Сересом бородач — Конечно, "всякий петух на своем пепелище хозяин", но бояться его не стоит. Тем более что это даже и не петух, а курица.
— Это птица, Катя. Всего лишь домашняя птица. Люди выращивали их, чтобы использовать в качестве пищи. Успокойся, — пояснил мутант, поглаживая девушке руку, а потом перевел взгляд на хозяина, — Откуда?
— Не знаю. Я многого не знаю, но давайте лучше поговорим об этом после того как вы приведете себя в порядок.
В углу пристройки на четырех коротеньких гнутых ножках стояла небольшая, но пышущая жаром дровяная чугунная печь. На нее хозяин поставил бак со снегом и через некоторое время путники получили возможность смыть с себя грязь.
— Конечно, "грязная одежда лучше, чем совсем никакой", но "наряди пень и пень будет хорош". Для тебя у меня одежда переодеться найдется, человек в форме сотрудника безопасности не может ходить перепачканным с ног до головы грязью, а вот барышням твоим мне предложить нечего.
— У меня есть кое-что, — Серес достал из рюкзака террориста комбинезоны убитых мутантов и передал девочкам, — Смойте грязь и переодевайтесь, мы не будем вам мешать.
— Много чего не знаешь, а форму сотрудников безопасности знаешь? — спросил мутант у хозяина, когда они вышли на улицу.
— Ты вот спрашивал, откуда птица, а я не знаю даже кто я и как сюда попал. Сотрудники безопасности говоришь... Учусь понемногу. Люди приходят к Богу, но разговаривают и со мной, рассказывают новости. И из "безопасности" тоже приходили. Совсем недавно. Представились и спросили, не видел ли я мужчину с женщиной и двумя детьми. Я сказал им правду, тогда я вас еще не встречал. Идем, я покажу тебе кое-что.
Бородач направился к входу в церковь и Серес с трепетом последовал за ним. Мутанту были знакомы многие труды, посвященные истории религии, но в храме ему еще бывать не приходилось. Руководство Института Памяти запрещало сотрудникам посещать церкви, обосновывая это тем, что появление во время службы человека в костюме мутанта вызовет отрицательные эмоции у посетивших храм людей.
Внутри церкви оказалось прохладно, и царил полумрак. У образов слабым светом теплились лампады, заполненные вазелиновым маслом.
— Вот на этом месте очнулся я, ничего не ведая о себе, — продолжил свой рассказ бородач, — Мой взгляд в тот миг упал на лежащую перед алтарем Великую Книгу, и я открыл ее. Перед взором предстали знаки, назначения которых я не помнил, но вдруг в голове возникли слова. Слова из Великой Книги вспомнились сами собой, и я понял, что означают непонятные символы. Буквы, которые складываются во фразы, а те в свою очередь складываются в знания. Книга до сих пор здесь и я часто читаю ее. Иногда один, а иногда ко мне приходят люди, те, кого называют "оболочками", чтобы послушать ее. И еще одну интересную бумагу обнаружил я среди страниц.
Хозяин протянул Сересу пожелтевший и истлевший по краям лист бумаги.
"Постановление Гребневского Совета депутатов трудящихся..." — прочел мутант напечатанную крупными буквами первую строчку. Постановление гласило: в одна тысяча девятьсот сороковом году Совет принял решение о ликвидации в селе Богослово Церкви Казанской Божьей Матери, разборке ограды, передачи деревянного иконостаса на утилизацию для смывки позолоты, а здание в ведение Военстроя.
— Содержание этой бумаги подсказало мне, не впервые люди гневили Бога, но велика любовь его к своим чадам и сейчас Господь, как и прежде, дает нам шанс вернуться к свету. Все происходящее является лишь частью промысла Божьего. Мановением руки своей очистил он разум людей, лишив их памяти о собственных злодеяниях, дабы снова научить добру. Души людей, обретших вечный покой рядом с Господом на небесах вернулись на грешную землю и на их плечи возложена эта непосильная ноша. Справятся ли они с ней? Нам остается только надеяться, что милосердие Господа безгранично...
Хозяин еще продолжал говорить, но тот, кого называли мутантом памяти, уже не слушал его. Сейчас для Сереса в мире не существовало ничего, кроме лика, на который он смотрел не отрываясь. Требовательный, но одновременно сочувствующий взгляд Спасителя, словно всегда смотрел прямо на зрителя. Пышные волосы опускались длинными, отлетающими в сторону прядями и выходили за пределы окружности нимба. Глаза были написаны легко и прозрачно и обладали притягательностью реального взгляда. "Кто же я? — думал Серес, глядя на икону, — Ошибка природы или часть великого плана? Исчадие ада или служитель света? Для чего я пришел в мир? Творю ли я добро, помогая людям, или потворствую злу? Они могут быть злыми, жестокими, властолюбивыми, но могут быть и такими, как Катя или Аня и Аннет. Беспомощными, наивными и одновременно добрыми и храбрыми. В людях столько противоречий, но ведь я и сам такой же. Иначе, почему я могу чувствовать подобно им, плакать, смеяться, испытывать душевную боль и даже влюбляться. Столько вопросов накопилось за последние дни и ни одного ответа. Помоги мне, молю тебя. Укажи мне мое предназначение".
— Потрясающее изображение. Притягивает взгляд и несет успокоение в душу, — бородач дотронулся до плеча Сереса, — Но, "больному помогает врач, а голодному — калач". Пора и нам подкрепиться. Барышни себя наверно в порядок уже привели, пора и тебе собой заняться, а потом за стол.
Смыв грязь мутант переоделся в такую же, как у хозяина хламиду, которая оказалось хоть и из грубой, но натуральной ткани. Подобная редкость, да еще в совокупности с наличием курицы, пробудила у Сереса предвкушение необычного и восхитительного обеда, но есть пришлось все ту же синтетическую пищу, да еще и без ароматизаторов.
— Откуда же вы такую еду берете? — разочарованно спросил мутант.
— "Голодная ворона камень клюет". Птица моя яйца несет, но в таком количестве, что сыт с них не будешь, зато лакомство многих прельщает. Здесь за речкой в нескольких километрах дорога есть, по ней "железные телеги" еду перевозят, вот у возчиков за одно яйцо пару ведер такой каши выменять можно. Сам сыт, собака сыта и курица поклюет. Да и масло для лампадок тоже они мне привозят.
Информация о "железных телегах" Сереса заинтересовала. "Транспорт бы нам пригодился" — подумал он.
— Но ведь при перевозе стратегических грузов запрещено останавливаться?
— Так они и не останавливаются. Только когда меня видят. Ведь говорится "не верь брату родному, а верь своему глазу кривому".
Приближалась ночь. На улице стремительно темнело.
— Спасибо за все, нам пора двигаться дальше.
— Дело ваше. Я за порог не гоню, но и оставаться не уговариваю, только "без отдыха и конь не скачет". Недавно столовались. Пусть пища уляжется, а уж потом в путь. У меня и для девочек твоих на время отдыха кое-что интересное найдется.
Жестом фокусника хозяин извлек из сваленного у стены хлама две потрепанные книги. На простеньком переплете первой значилось "Русские народные сказки и пословицы". Серес улыбнулся. Теперь он понял, откуда взялись "железные телеги" и присказки, которыми бородач постоянно приправлял свою речь. С помощью книги хозяин вновь познавал мир после потери памяти.
Переплет второй выглядел богаче. Сверху золотыми тиснеными буквами было написано "700 лет Троице-Сергиевой Лавре", а ниже находилось изображение самой Лавры, схожее с тем, что имелось в информационной базе Института Памяти: скрытые зеленью белые стены, а над ними возвышалась колокольня и синие купола Собора Успения Пресвятой Богородицы. При виде книги Катя радостно воскликнула:
— Я помню это место! Помню! Я его уже видела. Там так красиво, дух захватывает. Может быть, поэтому я и помню, но все равно, представляете, помню! — девушка вся светилась от счастья.
— Катя, а где и когда ты ее видела?
— Когда шла к тем людям, вы понимаете, кого я имею в виду. Вы мне верите?
"Если девушка по дороге к Москве проходила мимо Лавры, значит, нам следует двигаться в восточную часть Тверской области. Хоть какая-то, пусть и маленькая определенность появилась" — обрадовался Серес и решил приободрить девушку.
— Конечно, верим. Катенька, милая, ты такая умница, я тебя так люблю.
Брови девушки сначала взметнулись вверх, потом она потупила взгляд, и выражение счастья на лице сменилось на настороженное то ли удивление, то ли ожидание чего-то.
"Похоже, зря я это сказал. Она меня поняла не совсем верно, — подумал Серес, — Но вот откуда взялось? Она же почти ничего не помнит. Неужели понятие "любовь" лежит у девушек глубоко в подсознание и никакая болезнь памяти его стереть не может".
Чуть позже, когда беглецы покидали гостеприимный дом, Серес остановился на пороге и спросил хозяина:
— Если к тебе снова придут сотрудники службы безопасности и спросят про нас, что ты ответишь?
— Правду. Я скажу им правду, точно так же, как говорил ее тебе.
— 20 -
Ночь стояла тихая, безветренная и теплая для зимы. Полная луна, висевшая в безоблачном небе, старательно освещала беглецам путь и очень скоро они добрались до дороги, по которой и должны были ездить "металлические телеги".
Ею оказалась одна из скоростных магистралей, оснащенных солнечными панелями. Вся разметка подобных трасс, включая границы самой магистрали, а также указатели и знаки дорожного движения оснащались светодиодами, работающими от солнечной энергии. В перспективе планировалось включать на трассе справочные панели, способные в интерактивном режиме отвечать водителю на интересующие его вопросы, но возникшие из-за массовой потери памяти проблемы поставили на планах крест и теперь даже то, что было сделано, частично разрушалось.
В ожидание проходящей машины беглецы устроились на сломанном дереве около участка магистрали с неработающей подсветкой. Секунды ползли из минуты в минуту медленно, будто улитки. Сидеть в тишине стало скучно, и чтобы стряхнуть накатывавший сон, Аня спросила:
— Серес, а почему вертолеты ночью не летают? Потому что в темноте нас не видно?
— Вряд ли. Есть тепловизоры, определяющие местоположение человека по диапазону его теплового излучения и приборы ночного виденья, поэтому дело не в темноте, дело в энергии.
