Она подошла к окну, собираясь закрыть его, отодвинула штору, и в ней внезапно вспыхнула тревога. Вначале Кира даже не поняла, в чем дело, выглянула в пустой палисадник, потом снова перевела взгляд на подоконник и застыла. На подоконнике стояли два новеньких белых цветочных горшка, доверху наполненные землей.
Кира стремительно обернулась, и тотчас к ее губам прижалась твердая, пахнущая мылом и табаком ладонь, деликатно прерывая уже готовый вырваться изумленный возглас.
— Не надо громких звуков, а то у меня опять разболится голова, — тихо произнес Стас, обхватывая ее свободной рукой за плечи. — И в любом случае, ты же понимаешь, что кричать бессмысленно? Сюда никто не придет... Кира, да не делай ты такие глаза — уж меня-то бояться... Ничего я тебе не сделаю. Ни сейчас, ни впредь... Я могу убрать руку?
Кира утвердительно дернула головой, и ладонь исчезла с ее губ. Стас, чуть прихрамывая, подвел ее к стулу и нажал на плечи, заставляя сесть, потом с ловкостью фокусника выхватил откуда-то моток веревки и несколькими быстрыми движениями притянул Киру к спинке стула, пропустив веревку у нее под грудью.
— А это зачем? — озадаченно спросила она, даже не попытавшись сопротивляться, и Стас слабо улыбнулся, опускаясь рядом на пол. Его левая рука все еще была перевязана, а лицо испещряло множество мелких шрамов.
— Лишь затем, чтобы ты сидела смирно — ты же у нас девушка эксцентричная. А ты думала, пытать начну страшным образом? С последующим убиванием?
— Но ведь ты же... ты же...
— Я же. Ты насчет больницы? — его верхняя губа на мгновение слегка вздернулась, словно у недобро ухмыляющегося волка. — Так я уж неделю, как в себя пришел... отлежал себе все на свете, ходить пришлось заново учиться... Специально просил тебе не сообщать — все ждал, ждал... когда же сестра ко мне придет... Но ты так и не пришла, — глаза Стаса зло сверкнули. — Ты меня бросила, Кира! Просто бросила! После того, как я чуть не отправился на тот свет из-за твоего истеричного выбрыка, ты меня бросила!
— Стас, я просто...
— Мне не нужны оправдания, — ровно сказал Стас, внезапно успокоившись и осторожно потирая затылок. — Это произошло — и все. Черт, у меня до сих пор такие дикие головные боли... и проклятое ребро срослось кое-как...
— Ты еще смеешь меня в чем-то упрекать?! — вспылила Кира, сжимая пальцы в кулаки. — После всего, что ты здесь натворил?! Да, я не хотела к тебе приходить, потому что мне было жутко видеть тебя... жутко сознавать, что такое является моим братом! Да, бросила... хотя мне следовало тебя убить, сволочь! Как ты убил всех тех людей! Как ты убил... Вику! — она зажмурилась, и Стас легко погладил ее по сжатым пальцам.
— Ну, ну... Не стоит впустую тратить столько громких слов. К тому же, я никогда никого не убивал.
— Ты приказал их забрать! Это одно и то же!
— Ой, да кого?! — он сунул в рот сигарету. — Если не считать Вики, все это были сплошь бомжи да алкашня, они и так уже давно не живут — они существуют, они и без моего вмешательства были как тени. Они хуже животных...черт! — Стас усмехнулся, закуривая. — Начинаю говорить, как свихнувшийся злой профессор из страшных фильмов. Это плохо.
— Ты мне еще про спартанский метод оздоровления нации напомни!.. — прошипела Кира, глядя на него суженными от злости глазами. Стас фыркнул.
— А смысл? То физиология, а нам всем не тела оздоровлять надо. Нам надо начинать с души. Нам надо заново учиться смотреть на мир... мы ведь уже давно не смотрим на него. Что же касается квартиры... Вера... ушла... и охрана была снята, а потом пришли мы и, пригласив друг друга, вернули все на свои места — уж она-то за этим проследила. Да, это я... кормил стражей.
— Но Вика... — глухо сказала она, и по лицу Стаса пробежала болезненная судорога, разом сбив весь насмешливый цинизм.
— Была бы хоть малейшая возможность, я бы этого не сделал. Вика была для меня одной из прекраснейших историй... но эта история закончилась. Она могла все разрушить... а я не хотел снова потерять сестру, я не мог этого допустить.
— Я сейчас разрыдаюсь! — Кира картинно шмыгнула носом. — Да не меня ты боялся потерять, а эту дикую квартиру!
— Вас обеих.
— Это и есть твоя власть, Стас?! Этого ты так хотел?! Это...
— Нет, конечно, — он повел вокруг рукой с дымящейся сигаретой, оставив в воздухе дымную спираль. — Это все ерунда, это лишь прихожая того места, что существует на самом деле. Я хотел другого, и мне это обещали. А ты поможешь мне это получить. Я все тебе объясню... но, Кира, даже не пытайся отказать мне... даже мыслей об этом не допускай! Я уже слишком дорого заплатил.
— Ты научился приносить жертвы, — негромко заметила Кира, и Стас кивнул.
— Да. И ты тоже. Забавно — к сегодняшней ночи ты обязана была отменить приглашение хотя бы одному человеку, и я все никак не мог придумать, как тебя заставить это сделать... А ты — надо же! Сама управилась. Мне уже все известно... не свезло бедняге Михееву... Ты просто умница. Недаром выбрали именно тебя... я уверен, что не только в крови тут дело.
— Это вышло случайно! — в отчаянье воскликнула она.
— Нет случайностей, Кира. Все вокруг связано невидимыми нитями, которые определяют события, и ты эти нити чувствуешь. Совершенно не случайно ты привела сюда именно его — человека, который когда-то в этой квартире совершил убийство. Отдав его, ты открыла свой счет и в то же время совершила правосудие. Знаешь, тьма всегда нравилась мне больше света — мне всегда казалось, что в ней гораздо больше справедливости. Тьма решительна, а свет больше любит болтать и разливаться слезами милосердия.
— Ты демагог! — Кира пошевелилась, но веревка держала крепко. Впрочем, куда торопиться? Все уже подходит само собой, и почему-то она внезапно почувствовала, что рада этому. Стас рассеянно пожал плечами.
— Может быть...
— Сергей погиб, — прошептала она, и Стас покачал головой.
— Я видел... Но это было только тело... а сам Серега там, — он махнул рукой на одну из стен. — Сегодня ты увидишь и его. И как же я проглядел... Я ведь отменил ему приглашение всего на несколько секунд, потому что Серега начал зарываться. Просто хотел припугнуть. Ладно... он всегда был болваном, с самого детства.
— Ты давно его знаешь?
— Еще бы! Кира, я ведь черт знает сколько готовился к сегодняшнему дню. Серега переехал сюда еще год назад, и мне стоило большого труда его уломать. Я рассчитывал, что его обаяние будет долгими вечерами держать тебя подальше отсюда, потому что мне нужно было работать... и в то же время рядом с тобой я мог держать только человека посвященного... практически посвященного. Случайные приятели никак не подходили. А он повел себя, как идиот!..
— Значит, он твой друг? — Кира криво усмехнулась. — Какая предусмотрительность.
— Он мой сводный брат. Ты забыла, что мать снова вышла замуж?.. Господи, Кира, ни к чему так таращить глаза — ведь никакого инцеста же не было. Он тебе никто.
Кира срывающимся от ярости голосом произнесла короткую речь. Будь Вика жива, она восхитилась бы яркостью оборотов, заметив бы, впрочем, что даже невоспитанные девушки так не выражаются. Но Вики не было. Щеки Стаса чуть порозовели, потом он тихо засмеялся.
— Да, это от души... Но, извини, таких действий я не могу совершить даже при всем своем желании... Анатомией не вышел.
— А ты не боишься, что я тебе отменю приглашение?! — зло спросила она. — Что будет?
— Меня заберут, — спокойно ответил Стас. — С некоторых пор твое слово значит гораздо больше, ты ведь понимаешь? Поэтому меня заберут, как и остальных. Получишь большое удовольствие. Ну, валяй!
С минуту они молча смотрели друг на друга, потом Кира отвела взгляд и склонила голову, так что волосы ссыпались ей на лицо. Стас воткнул сигарету в пепельницу, встал, подошел к ней и отбросил назад спутанные пряди, бережно огладил их, после чего подцепил указательным пальцем ее подбородок, глядя ей в глаза без страха, но с сочувствием и какой-то странной грустью.
— Ты такая красивая, Кира. Первое время я даже жалел, что ты моя сестра. И я знаю, что был момент, когда ты тоже об этом пожалела. Я это почувствовал. Вот что бывает, когда брат и сестра растут вдали друг от друга... К счастью, теперь уже ничего нет... теперь есть только знание крови... Слушай, — он вдруг засмеялся, убирая руку, — ну и веселуху вы устроили во дворе! Хорошо хоть, что это произошло сегодня, а не раньше, иначе у всех нас были бы неприятности. С кухни неважно было видно, но я разглядел достаточно... Стражи-то, сволочи, ишь чего захотели! Чуть не испортили все... кстати, сегодня остальные похоже получили славную взбучку, им теперь долго не захочется бунтовать! А Князев-то — ну не ожидал! Зря я на него взъелся, оказывается. Спас мою сестру... и все мои мечты. Отличный парень... если, конечно, его можно так назвать. Жаль, что он умрет... а коли выживет, они все равно его убьют. Их сегодняшнее сострадание краткосрочно — можешь мне поверить...
— Он не умрет! — мгновенно вскинулась Кира. — И не смей о нем говорить! Он...
— Он страж, Кира. И страж трусливый, к тому же. Он так боялся снова потерять свою жизнь, что ни о чем тебе не рассказал... и стой он сейчас там, за окном, он бы не вошел сюда, даже если б я принялся тебя убивать... Хорошо хоть под конец себя проявил... И каково это путаться со стражем — а, сестренка?
— Заткнись!
— Ладно, ладно... — Стас развел ладонями. — Похоже, с тобой приключился большой амор... Вы, женщины, иногда очень странным образом строите свои сердечные чувства.
Он развернулся и вышел из комнаты. Кира опустила голову, зло кусая губы, потом взглянула на стоящие на подоконнике цветочные горшки. Чего хочет Стас? Что такого ему обещали? Неужели он хочет сделать то же, что и Вера Леонидовна? И что с ней самой происходит?
Через несколько минут Стас вернулся. В его руках были Кирина расческа, небольшой, но кажущийся тяжелым пакет и ковшик с водой, в которой плавала губка. Он поставил ковшик на журнальный столик, положил туда же расческу и встряхнул пакет, в котором что-то звякнуло.
— Так сложно было все совмещать, — с некоторым недовольством произнес он. — А она играла со мной в игры — в разные дни ходила и устраивала тайнички, а я должен был искать... Только один из тайничков — самый главный — ты нашла первой, и я, честно говоря, до сих пор так и не понял — радоваться мне этому или нет...
Он запустил руку в пакет и вытащил пригоршню золотых украшений — колец, цепочек, браслетов. Драгоценные камни вспыхнули под светом ламп, и сминаемое плетеное золото тихо шелестнуло.
— Смотри-ка, — нарочито дурашливым голосом сказал Стас и перевернул пакет, высыпая его содержимое на протертый палас, тут же ставший казаться еще более протертым и грязным. — Здесь не на один десяток тысяч... Мы богаты, Кира!..
Она взглянула на сияющую груду драгоценностей, и внезапно ее разобрал смех. Запрокинув голову, Кира захохотала громко и от души, и Стас засмеялся тоже.
— Да, ты права. После всего это действительно вызывает только смех. Это такая... мелочь!..
— А ремонт? Для чего она запретила делать ремонт?
— Это очень хрупкое место, Кира. Это очень старый дом.
Он вытащил из ковшика губку, отжал ее и принялся аккуратно стирать кровь с ее лица. Кира дернула головой.
— Я могу и сама!
— Нет уж, позволь мне, — Стас подмигнул ей. — Сама ты сделаешь другое. Сегодня у тебя великий день, Кира. Сегодня ты не просто именинница, но в любом случае, ты должна хорошо выглядеть — ведь сегодня праздник в твою честь.
— Праздник? — недоуменно переспросила она.
— Да. Тебе приготовили потрясающее торжество, и моя скудная фантазия не сможет описать тебе всего его размаха. И тебе приготовили подарок. И скоро тебя начнут ожидать. Ты ведь пригласишь брата на свой день рождения, правда?
— Стас, я не понимаю... Ты... — она вдруг широко раскрыла глаза. — Ты говоришь о том мире? Куда всех забирали? Там меня будут ожидать?
— Уже знаешь про тот мир? — Стас хмыкнул, водя губкой по ее шее. — Князев поведал? Ну, оно и к лучшему — сэкономит мне время.
— Что со мной происходит, Стас?! Почему я делаю такие странные вещи? Почему беглец сказал, что тот камень, который я нашла, у меня в груди?
— Потому что это правда, — Стас присел на корточки, тщательно оттирая губкой ее окровавленные ладони. — А насчет странных вещей — это твои способности — новые способности, которые ты получила от него, и они проявились, как только камень почувствовал тебя полностью и начал близиться час темной луны. По счастью ты пока слишком быстро выдыхаешься, иначе б уже натворила дел. Хотя собак ты держишь до сих пор...
— Я всего лишь посмотрела на одного человека, и он сошел с ума!
— Да, так же, как и она, ты теперь можешь насылать безумие и кошмары. Многие из живущих на земле существ, беспрекословно исполнят твою волю, как бы далеко они ни были... Но это все ерунда, Кира. Скоро ты научишься более серьезным вещам.
— Я не хочу!
— Да неужели?! — он тонко улыбнулся, и Кира отвернулась. — Ты ведь дала им обещание, я слышал... Ты обещала им свободу. Жаль, но, мне кажется, скоро тебе не захочется выполнять это обещание.
— Что это за камень?
— Занятная вещь, — Стас взял расческу и принялся осторожно расчесывать ее спутанные пряди. — Одна из любимых игрушек Темной Девы, часть ее сути. К сожалению, я не могу дать тебе исключительно точной информации, но этот камень может созидать и может хранить.
— Что именно?! Дурацкий концлагерь для теней?!
— Вот сегодня ты и узнаешь, что он создал. Видишь ли, Кира, каждому он может дать что-то свое — и мало этого просто хотеть. В это нужно верить. А ты знаешь, как сильно с верой сплетена наша фантазия? Он может созидать, может хранить, может открывать пути, он может даже чувствовать. А еще он может отдать хранящуюся в нем суть тому, чье тело примет его и чье тело примет он.
— И чем же мне так посчастливилось? — хрипло спросила она, пытаясь удержать в голове все сразу, но оно расползалось, разваливалось.
— Ну, во-первых, ты женщина. Темная Дева на то и дева, и она никогда не подарит часть себя мужчине. А во-вторых, так получилось, что в тебе смешалась кровь обеих владелиц этого камня. Ведь его подарили сразу двум женщинам, Кира, — Стас помахал перед ней торчащими средним и указательным пальцами, жестко усмехнулся и снова превратился в заботливого парикмахера. — И каждая из них отдала бы все, даже своих детей за то, чтобы камень принял именно ее. Но он их не принял. Ему захотелось тебя. Поэтому бабуля так тебя ненавидела... до определенного времени, пока не поняла, что из любой ситуации есть выход.
— И она тоже там будет?
— Она еще как там будет. Ведь она и готовит для тебя этот праздник, Кира.
— Что-то мне не хочется на него идти.
— Извини, Кира, — Стас положил расческу и прижал ладони к ее щекам, пристально глядя в глаза, — но от твоих желаний уже ничего не зависит. Впрочем, скоро ты поймешь, какими глупыми были эти желания. Кроме того, на твой день рождения приглашена особая гостья — та, которой не отказывают.
