На передний двор Платина и её служанка пришли в сопровождении Акейн.
Ия едва не скривилась от досады, увидев там старшего сына опального учёного. Поднявшись со стоявшего у цветника табурета, он поспешил ей навстречу, тяжело опираясь на костыль.
— Вот и вы покидаете нас, госпожа Харуко, — проговорил молодой человек, грустно улыбаясь.
— Время пришло, господин Асано, — девушка постаралась, чтобы её улыбка выглядела как можно более отстранённой. — Неудобно и дальше злоупотреблять гостеприимством вашего благородного отца.
— Жаль, что после нашего приезда, нам так и не удалось поговорить, — её холодность, казалось, нисколько не смутила юношу.
— В последнее время мы с вами и так слишком много разговаривали, господин Асано, — напомнила приёмная дочь бывшего начальника уезда.
— Но я уже успел привыкнуть к нашим беседам, — после её слов, произнесённых едва ли не сквозь стиснутые зубы, улыбка собеседника наконец-то слегка "потухла". — И мне их будет не хватать.
"Вот же-ж! — мысленно выругалась Платина. — Парень ты неплохой, и в моём мире я бы с удовольствием с тобой пообщалась. Но только не здесь. Расположение твоих предков мне дороже пустой болтовни".
Скромно потупив взор и "полностью погасив" улыбку, она отчеканила:
— Господин Асано, вам следует помнить, что благовоспитанной, благородной женщине неприлично разговаривать с посторонним мужчиной.
— Вот как? — вскинул брови явно обиженный отпрыск опального учёного. — Что же вы не думали об этом в фургоне, когда приставали ко мне с расспросами?
— Чтобы отвлечь вас в дороге от боли и одиночества, брат позволил мне некоторые отступления от правил приличия, — снисходительно объяснила Ия. — Но сейчас вы дома, среди родных людей. Они любят и заботятся о вас, и в моих разговорах вы больше не нуждаетесь. Поэтому давайте вести себя так, как пристало благородным, воспитанным людям.
— Так значит, вы просто... — вскричал молодой человек.
Но девушка резко оборвала его, опасаясь, как бы он не наговорил лишнего.
— Я просто помогала вам добраться до дома!
И, прежде чем собеседник успел ещё что-то сказать, торопливо поклонившись, почти бегом бросилась к воротам, затылком ощущая обиженно-раздражённый взгляд юноши.
Платина понимала, что ведёт себя как последняя стерва, и молодой господин Асано ни чём не заслужил подобного обращения. Вот только его матушка ясно и недвусмысленно дала понять, что не потерпит каких-либо поползновений на "свою кровиночку" со стороны некой весьма "мутной" вдовы. Так что просто, Дого-сей, но не судьба нам стать даже близкими друзьями.
Стараясь поскорее избавиться от душевного дискомфорта, вызванного чувством вины перед сыном опального учёного, Ия вновь вспомнила пугающие слова лжебрата о предстоящем сватовстве Накадзимо. И как только этот старый козёл до такого додумался?! Ему, небось, уже давно пятый десяток пошёл, а ей нет ещё и двадцати. На молоденькую потянуло, извращенец хромоногий! Чтоб тебя в твоих пещерах какой-нибудь каменюкой пришибло! Неделю изводил своими придирками да подколками, всё торопился сбагрить куда-нибудь и вдруг жениться захотел. А вот тебе национальная народная индейская изба!
Взвинтив себя, девушка уже почти ничего вокруг не замечала и едва не упала, запнувшись за ступеньку на мостике, перекинутом через мелкую речушку, успев вовремя схватиться за резные каменные перила.
— Помочь, госпожа? — встрепенулась служанка, переложив корзину из одной руки в другую.
— Не надо, — покачала головой беглая преступница. Заслонивший сознание угар рассеялся. Выплеснув раздражение, Платина постаралась рассуждать более спокойно.
Да, Таниго её капитально подставил. Да, замуж за Накадзимо не хочется от слова "совсем". Но как избежать данного брака с наименьшими потерями, пока совершенно неясно. Тут надо думать. Причём спокойно, обстоятельно и никуда не торопясь. На данный момент радует только то, что "чёрные археологи" вряд ли скоро вернутся. Надо же проверить: насколько верна с таким трудом добытая карта?
Ия не помнила, есть ли на ней какая-то отметка поблизости от города Кафусё? Но надеялась, что, даже если они ничего не найдут в одном месте, то, прежде чем делать какие-то выводы, поищут в другом. А на всё это понадобится время.
Таниго сказал, что их главарь женится на ней, если она будет вести себя благопристойно. Так, может, к следующей весне сотворить что-нибудь этакое? Или просто распустить слух и немного попортить себе репутацию?
Однако данная идея девушку не впечатлила, ибо в этом случае она вызовет недовольство господина Асано. А с этим старым козлом лучше не ссориться.
Так ничего и не придумав, девушка вошла в проулок, ведущий к её новому дому, и невольно вздрогнула от поразившей её мысли: вдруг нынче ночью кто-нибудь забрался в пустую усадьбу и уволок всё, что она там вчера оставила?
И хотя приёмная дочь бывшего начальника уезда ни разу не слышала о местных ворах-домушниках, но нисколько не сомневалась в том, что таковые здесь имеются.
"Надо было оставить всё в доме Асано, — запоздало сожалела Платина. — Утром сложила бы всё в фургон и привезла. Вот же-ж! Ну ладно, я такая дура, а что же мне никто ничего не сказал, не предупредил? Ни Кен с Зенчи, ни "археологи", ни даже Ишиша!"
Неприязненно глянув на шагавшую чуть позади служанку, хозяйка бегом преодолела оставшееся до ворот расстояние. Торопливо путаясь в завязках, достала из мешочка ключ, вставила в замок, распахнула створку и, подхватив подол, припустила к дому.
К её удивлению, ничего не пропало. Ни тяжёлый матрас, ни другие вещи. Миски и чашки на кухне тоже никто не тронул.
Облегчённо переведя дух, Ия заглянула в подаренную жёнами опального учёного корзину. Кроме вина, там обнаружилось немного продуктов: рис, бобы, соль, медовое печенье и бутылочка соуса.
— На сегодня еда есть, — нервно усмехнулась девушка, тщетно стараясь скрыть охватившее её волнение. Весь её опыт самостоятельной жизни ограничивался кратковременным пребыванием в лесной избушке, где всё казалось значительно проще.
То ли видя её нерешительность, то ли вспомнив о своих обязанностях, служанка пробормотала:
— За овощами бы сходить надо, госпожа.
— Пойдём, — покладисто согласилась хозяйка, доставая из рукава кошелёк и отсчитывая пяток медных монет. — Это тебе на продукты. А я куплю ведро, верёвку и к мастеру Наоки схожу. Пусть ворот на колодец сделает.
Платина рассудила, что если к ним в дом ночью никто не забрался, то днём тем более не залезут. Закрыв ворота, она после недолгого колебания протянула ключ служанке.
— Как всё купишь, начинай готовить. А я, наверное, задержусь.
— К полудню вернётесь, госпожа? — нисколько не удивилась женщина.
— Постараюсь, — не стала загадывать Ия.
Прежде чем заняться покупками, некоторое время побродила по базару. Нашла книжную лавку, также предлагавшую разнообразные канцтовары. Поговорив с владельцем, узнала, что в Кафусё целых три профессиональных художника и, кроме них, пяток любителей, тоже выставлявших картины на продажу в данной торговой точке.
Когда девушка отыскала мастерскую знакомого столяра, тот как раз договаривался с представительным купцом об изготовлении кровати. Пока они торговались, приёмная дочь бывшего начальника уезда осмотрела выставленную на продажу мебель, среди которой преобладали простенькие табуретки, скамейки и пара таких же, как у неё, столов.
— Госпожа Харуко! — послышался за спиной знакомый голос.
Обернувшись, Платина увидела широко улыбавшегося Гажонга и зачем-то подтвердила:
— Да, это я.
Раскланявшись с заказчиком, к ним подошёл мастер Наоки.
— Так это к вам вчера заходил мой бездельник? — почтительно осведомился он, кивнув на помощника. — Надеюсь, он меня не опозорил?
— Нет, почтенный, — покачала головой Ия. — Всё сделано аккуратно и быстро. Но мне ещё нужен ворот на колодец и три ящичка в шкаф.
— Если надо — сделаем, — солидно кивнул мастер. — Сегодня пришлю Гажонга, он все размеры снимет. Завтра или после завтра будет готово. Вот только ставить ворот нам некогда. Да и не наша это работа, госпожа. Вам других нанимать надо.
Не сильно расстроившись, девушка деловито сказала:
— Я в вашем городе недавно, почтенный. Но ты то, наверное, всех здесь знаешь? Не подскажешь: к кому обратиться, чтобы они ворот на колодец поставили?
Мастер вопросительно посмотрел на помощника.
— Я слышал, Лысый Моган с сыновьями работу ищут, — осторожно ответил тот. — Они как раз павильон в усадьбе господина Орносо закончили и пока не у дел.
— Так, может, ты, Гажонг, с ними и договоришься? — предложила Платина, заранее готовясь к тому, что её, скорее всего, обдерут, завысив цену. Но куда деваться, если она и в самом деле совершенно не разбирается в подобных вещах? А вытаскивать воду из колодца руками в тяжеленном ведре — удовольствие гораздо ниже среднего.
— Чего же не договориться, госпожа, — вместо своего подмастерья ответил Наоки. — Мы всегда рады помочь добрым покупателям.
— Вот и хорошо, — кивнула Ия и предложила: — Тогда, может, и скидку дашь?
Собеседник рассмеялся, но торговался отчаянно. Однако пришелица из иного мира уже привыкла к подобному ведению дел и, в свою очередь, настойчиво убеждала столяра в чрезмерности его притязаний.
Согласовав цену и время, когда подмастерье придёт снимать мерку, девушка вновь отправилась изучать рынок, с грустью отметив: как быстро исчезают деньги, если их только тратить.
Проходя мимо ювелирной лавки, она остановилась и посмотрела в раскрытое окно, предусмотрительно забранное железной решёткой.
Обилием посетителей торговая точка явно похвастаться не могла. То ли ещё не время для наплыва покупателей, то ли их здесь вообще много не бывает ввиду специфичности товара или нерасторопности хозяина.
Полная, богато одетая простолюдинка лениво перебирала нефритовые браслеты, мало обращая внимание на угодливо улыбавшегося продавца, цветисто расхваливавшего свой товар.
Шагнув через порог, Платина оглядела небольшое помещение. Судя по состоянию стен и потолка, лавка знала и лучшие времена. Значит, дело, скорее всего, во владельце. Может, ему предложить идею колье, ожерелья и брошек? Нет, для начала надо хотя бы немного узнать, что он из себя представляет?
Весьма пышнотелая для аборигенок покупательница наконец сделала свой выбор, приобретя украшенный золотом браслет из гладко отшлифованного зелёного нефрита и полупрезрительно глянув на весьма скромное, хотя и шёлковое платье Ии, медленно выплыла из лавки.
А торговец тут же обратил внимание на новую посетительницу.
— Чего желает благородная госпожа: шпильки, серьги, браслеты?
— Нет, почтенный, — усмехнулась девушка. — Я по другому делу.
Собеседник мгновенно посуровел. Профессионально-угодливую улыбку, словно губкой стёрли с ещё нестарого, но уже морщинистого лица.
— Что вам нужно, госпожа?
— В наследство от покойного мужа мне досталась большая золотая монета, — воровато оглянувшись, тихо проговорила Платина. — Сколько серебра ты за неё дашь?
Отстранившись, продавец задумчиво огладил редкую, почти козлиную бородёнку. При этом маленькие глазки его суетливо бегали, выдавая напряжённую работу мысли.
— Посмотреть надо, госпожа, — после недолгого размышления изрёк мужчина. — Если она целая...
— Целая, целая, — заверила его Ия. — Круглая и вот такого размера.
Она раздвинула пальцы примерно на три сантиметра.
— Тридцать муни, — назвал свою цену лавочник.
Пришелица из иного мира даже растерялась от подобной наглости. Она не знала цен на благородные металлы на местном рынке, но украшения из золота продавались едва ли не в сто раз дороже примерно таких же изделий из серебра.
— Тогда пусть уж лучше и дальше лежит, — проворчала девушка, направляясь к двери. — Риса не просит.
— Эй, госпожа! — крикнул ей вслед торговец. — Пятьдесят муни! Пятьдесят! Больше никто не даст.
"Значит, надо просить сто!" — решила Платина, выходя на улицу, поскольку рассказывать именно этому ювелиру о новых видах украшений расхотелось, и она направилась домой, прикупив по пути деревянное ведро, верёвку и кое-что по мелочи.
Замок на воротах отсутствовал, значит, Ишиша уже пришла. Однако, прежде чем та откликнулась и открыла, девушке пришлось побарабанить кулаком по толстым доскам.
— Простите, госпожа, — принялась извиняться служанка. — Лук резала. А тут ещё рис кипит.
— Хорошо, — отмахнулась хозяйка, передавая покупки. — Вот возьми.
— Может, чаю выпьете, госпожа? — предложила собеседница, вытирая руки замызганным фартуком.
— Выпью, — согласилась Платина.
Они прошли на задний двор, где пахло луком, варёным рисом, а в миске горкой высилась мелко нарезанная капуста.
— Сейчас, госпожа, сейчас, — засуетилась Ишиша, бросаясь к полочке с посудой.
Усевшись на широкую, вкопанную в землю лавку, Ия заметила чуть в стороне очаг из трёх камней, меж которыми дымясь и потрескивая горели щепки и тонкие веточки, облизывая язычками пламени закопчённое дно бронзового чайника.
Держа его за обмотанную тряпьём ручку, служанка наполнила кипятком маленькую фарфоровую чашечку с выщербленным краем и тонкой трещиной.
Глядя, как расправляются в горячей воде сморщенные, скрюченные листочки, приёмная дочь бывшего начальника уезда поинтересовалась:
— На сколько нам этих дров хватит?
Подняв крышку вмазанного в печь котла, собеседница бросила быстрый взгляд на поленницу и дипломатично ответила:
— Это как жечь будем, госпожа. Может, дней на десять, а может, и на месяц.
"Ну и нечего пока суетиться", — решила девушка, пробуя чай и с удовлетворением отмечая, что жёны опального учёного не поскупились, подарив ей вполне приличный сорт.
В своём мире она предпочитала совсем другие напитки, но здесь пристрастилась. Точнее, поначалу лишь следовала местным обычаям, а потом вошла во вкус. К тому же, это оказалось очень полезно при разговоре. Пока легонько дуешь на горячую воду и делаешь маленький глоточек, появляется время обдумать достойный ответ на чью-нибудь колкость или коварный вопрос.
— Вы, госпожа, про мясо и рыбу ничего не сказали, — осторожно проговорила служанка. — Так я и не купила ничего.
— Значит, будем есть то, что купила, — проворчала хозяйка.
Она как-то запамятовала, что местный обслуживающий персонал, особенно с большим стажем, приучен чётко выполнять приказы господ, исключая любую инициативу со своей стороны. Их так с детства дрессируют.
Когда Ишиша поставила перед ней миску с рисом и тушёными овощами, Платина кивнула.
— Ты тоже садись.
— Что вы, госпожа, — смутилась собеседница. — Я не смею. Так нельзя.
— Можно, — буркнула Ия, вытаскивая пробку из бутылки с соусом. — Если я приказываю. Да и кто тебя здесь увидит?
— Спасибо, госпожа, — поклонившись, служанка наложила себе риса, овощей и ушла на дальний конец стола.
А девушка размышляла о своём визите к ювелиру. Может, попросить господина Асано поменять ей пару золотых? Нет, пока не стоит. Вот уж если за месяц не получится продать монету за восемьдесят, ну или в самом крайнем случае за семьдесят пять муни, тогда и подумаем: как "подкатить" к опальному учёному с таким щекотливым делом?
