Третий, самый существенный, компонент — протолатинский. Носи-тели культуры террамар проникли в низовья р.Тибр в значительном числе, возможно сопоставимом с численностью аборигенов-пеласгов. Поэтому следует говорить не об ассимиляции, а о паритетном смешении. Никаких следов конфликтов между пришельцами и местным населением археоло-гические исследования не выявили. Мирный характер сосуществования подтверждается также полным переходом туземцев на язык пришельцев. В результате вознила общность племён, говорящих на латинском языке в самой ранней его форме.
Четвёртым компонентом стали тирсены, один из "народов моря". Освоив вначале тирренское побережье севернее устья Тибра, они начали активное продвижение вглубь полуострова и соприкоснулись с формиру-ющейся латинской общностью. В результате этого соприкосновения обра-зовалась группа фалискских племён, которые очень многое заимствовали из тирсенской культуры. В отличие от латинского языка в фалискских наречиях сохранялись неизменными гласные серединных слогов, ряд древних окончаний, однако монофтонгизация дифтонгов aie, au произо-шла раньше. Индоевропейские инлаутные *-dh-, *-bh— перешли в -f— (в ла-тинском языке перешли в -b). Произошла замена инициального протоин-доевропейского gh на f (foied, ср. лат. hodie). Имели место: палатализация комбинации d+i в полугласный i— (foied, от fo-died, утрата конечного s, хо-тя бы перед некоторыми звуками (cra, лат. cras).
Дж.Батони "Бегство Энея из Трои"
Именно с тирсенами связана легенда о "троянских корнях" римлян. В поэме Публия Вергилия Марона "Энеида" она вопплотилась в следую-щем сюжете:
Троянскому герою Энею приснился павший в бою Гектор и сооб-щил о том, что враги ворвались в город. Стремившегося пасть в послед-нем бою Энея остановила его мать, богиня Венера (Афродита). Она убе-дила сына не погибать за обречённый город, но спасти всех, кого можно. Со стариком отцом на плечах и малолетним сыном Юлом Эней созвал уцелевших троянцев и увёл на лесистую гору. Там беглецы построили ко-рабли и отплыли прочь.
Один предсказатель направил Энея на Крит, другой — в Италию, третий отослал в царство мёртвых. Ещё один угрожал поеданием соб-ственных столов. Троянцы странствовали шесть лет. На одних берегах их встречали враги, на других — чума, на третьих угнездились чудовища (Сцилла с Харибдой, кровожадные гарпии, одноглазые циклопы).
Похоронив в Сицилии отца, Эней посетил Северную Африку и по-сле бурного романа с карфагенской царицей Дидоной отправился, нако-нец, к латинским берегам.
Получив предсказание, что от его рода произойдёт народ, которому суждено покорить мир, Эней прекратил скитания и отправил послов к ца-рю Латину просить убежища, мира, союза и руки его дочери Лавинии. Но приключения не прекратились, только после долгой войны Эней одержал победу и троянские пришельцы нашли себе место в Лации.
Долгое время считалось, что легенда о "троянских корнях" римлян была привнесена в Рим поздно, когда римлянами была покорена Эллада, "в Лаций суровый, привнесшая искусства". Но в конце 19 в. исследовате-ли установили, что в основе легенд об Энее лежат саги, восходящие к 11-9 вв. до н.э. . "В селении Пратика ди Маре на месте древнего Лавиния бы-ла обнаружена керамика, восходящая к ХП в. до н. э. Это сразу углубило историю Лавиния по сравнению с нашими недавними представлениями на несколько веков. Там была найдена линия из 13 алтарей в составе са-крального комплекса, относящегося к VI в. до н. э. Однако входящее в не-го сооружение, как показывают найденные осколки керамики, было по-строено на месте более древнего. Отсюда следует, что место это издавна, а не только с VI в. было священным. Находится оно на расстоянии немно-гим более 4 км от Лавиния, что почти совпадает с данными Дионисия в рассказе об основании Лавиния Энеем. Эти находки позволяют более обоснованно судить о степени достоверности античной традиции о предыстории Рима" И эта находка — не единственная.
О пятом компоненте — оскско-умбрском — речь пойдёт в следующей книге.
Lochner-Hüttenbach F. Die Pelasger. Wien, 1960
Peet T.E. The Stone and Bronze Ages in Italy and Sicily, 1909
Trump D.H. Central and Southern Italy before Rome. London, 1966
Клягин Н.В. Происхождение цивилизации (социально-философский аспект). М., 1996
Маяк И.Л. Рим первых царей. Генезис римского полиса. М.,1983
Модестов В.И. Введение в римскую историю, тт.1, Спб., 1902
Модестов В.И. О происхождении сикулов. "Журнал Министерства народного просвещения", 1897, ноябрь, сс.177-230
Послесловие, которое можно пропу-стить...
Вообще говоря, в жанре научной популяризации не обязательно то, что считается непременным в научном исследовании. Так, раздел под названием "Источники. Историография вопроса" можно было бы в дан-ной книге безмятежно пропустить. По трём причинам.
Во-первых, после блистательных обзоров античных письменных источников, выполненных В.И.Модестовым, А.И.Немировским и И.Л.Маяк просто невозможно что-либо добавить к ним.
Во-вторых, раздел посвящённый источникам и научным исследо-ваниям по рассматриваемому вопросу не играет никакой существенной роли. Он, скорее, должен продемонстрировать коллегам осведомлённость и эрудированность автора в освещаемой им теме — своего рода обряд, принятый ещё в средневековых университетах.
В третьих, читатели научно-популярных произведений, как прави-ло, просто пропускают данную информацию. Скорее всего, не без основа-ний...
Тем не менее, вот оно, "послесловие, которое можно пропустить".
Сведения о первобытном прошлом Апеннинского полуострова иногда пытаются почерпнуть из письменных источников античной по-ры . Однако сразу же следует оговориться: эти источники если и дают какую-либо информацию, то, как правило, она относится лишь к самому позднему периоду первобытной эпохи, будучи при том слабоинформатив-ной и малодостоверной.
Вряд ли "Илиада" и "Одиссея" могут сообщить что-либо ценное о предыстории Италии. Не отрицая гигантской художественной значимости поэм, приходится решительно исключить их из списка источников. Одна-ко, оба произведения дают ни с чем не сравнимое психологическое ощу-щение "катастрофы бронзового века".
Логограф Гекатей Милетский (греч. Ἑκαταῖος, лат. Hecataeus, около 550-490 гг.до н. э.) -создал "Описание земли" и "Генеалогию". В первом Гекатей предлагал географо-этнографическое описание Европы, в том числе — Италии . Последующие писатели упрекали Гекатея в некритиче-ском отношении к излагаемым сведениям, однако тот всё же старался быть объективным: "Так говорит Гекатей из Милета: описываю события так, как мне кажется верным, потому что рассказов у эллинов много, но они мне представляются смешными".
Гелланику Митиленскому (др.-греч. Ἑλλάνικος, лат. Hellanikos около 485-400 гг. до н. э.) уже в древности удалось создать серьёзные сочинения по географии, где содержались описания Апеннинского полуострова.
Труд "отца истории" Геродо́та Галикарна́сского (греч. Ἡρόδοτος Ἁλικαρνᾱσσεύς, около 484-425 гг. до н. э.) почти ничего не даёт желающему почерпнуть что-либо об италийских древностях и совершенно ничего не содержит, касающегося первобытной эпохи . То же самое можно отнести к сочинению Фукидида (греч. Θουκυδίδης, ок. 460 — ок. 400 до н.э.) .
Антиох Сиракузский (греч. Αντίοχος, 5 в.. до н. э.) написал "Исто-рию Сицилии" в девяти книгах и трактат "Об Италии". В его трудах со-держится пересказ некоторых легенд, касающихся Апеннинского полу-острова и Сицилии. Эта информация представляет несомненный интерес для исследователя античных мифов, но для восстановления италийской предыстории практически бесполезна .
Филист Сиракузский (греч. Φίλιστος, лат. Philistos, 435-357 гг. до н.э.). написал одиннадцать книг по истории Сицилии (Σικελικά). В первых книгах можно почерпнуть скудную и неточную информацию по истории поздней первобытности острова .
Сицилийский историк Тимей (греч. Τίμαιος, лат. Timaios, около 356 -260 гг. до н. э.), изложил историю острова Сицилия в 38 или 43 книгах. До наших дней дошли незначительные фрагменты, практически не имею-щие значения для изучения италийской предыстории.
Аристоксе́н Тарентский (греч. Ἀριστόξενος ὀ Ταραντίνος, около 360-310 гг. до н.э.) — философ и теоретик музыки. Написал также "Историче-ские заметки", в которых, как полагают, впервые попробовал изложить историю латинов. Диокл Пепаретский (греч. Διοκλη̃ς Πεπάρηθος, лат. Diŏcles, 3 в. до н.э. ), писал о древнейшем периоде римской истории. Но их труды не дошли до нас, за исключением незанчительных цитат, не имею-щих прямого отношения к доисторическому периоду Италии и островов. Точно так же бесполезны в этом смысле утерянные, но пересказанные бо-лее поздними авторами исторические сочинения Квинта Фабия Пиктора (лат. Quintus Fabius Pictor, 254-201 гг. до н. э.), Луция Цинция Алимента, Гая Ацилимя, Авла Постумия Альбина, Марка Порция Катона, Луция Кассия Гемины и других римских публицистов республиканской поры. Именно публицистов, а не историков, поскольку для них, в полном соот-ветствии с высказыванием А.Дюма история была всего лишь гвоздиком для развешивания написанных ими картин. Морализаторство и крайне вольное обращение с фактами в большинстве случаев вымывают всякую ценность из сочинений упомянутых авторов.
То же в полной мере может относится к трудам Луция Кальпурния Пизона Фруги, младших анналистов, антикваров.
В ряду античных авторов должен быть с почтением упомянут вели-кий римский мыслитель Тит Лукреций Кар (лат. Titus Lucretius Carus, ок. 99-55 г. до н. э.). Он в своей поэме "О природе веќщей" блистательно пока-зал, что первобытное состояние предшествовало цивилизации. Философ-поэт разделил прошлое на три "века" в соответствии с сырьём, из которо-го изготавливали орудия труда: каменный, медный, железный. Каковой периодизацией археологи пользуются по сей день.
Римский учёный-энциклопедист и писатель Марк Теренций Вар-рон, (лат. Mаrcus Terеntius Vаrro, 116 — 27 гг. до н. э.) написал дошедший до нас фрагментарно трактат "О латинском языке". В какой-то степени он может оказаться полезным при изучении корней латинской общности. Хо-тя, работая с этим источником не следует забывать об осторожности — не всё сообщаемое Варроном достоверно.
Безусловно, ознакомление с трудами Диодора Сицилийского (греч. Διόδωρος Σικελιώτης, лат. Diodorus Siculus, около 90-30 гг. до н. э.) является обязательным для всякого, кто интересуется историей раннего Рима. Но при изучении истории доримской Италии его обстоятельное сочинение не приносит никакой пользы .
Зато определённый интерес представлет начало работы Дионисия Галикарнасского (греч. Διονύσιος, 1 в.до н.э.) "Римские древности" (греч. Ῥωμαϊκὴ ἀρχαιολογία) в двадцати книгах . Древний автор, судя по всему, располагал некими весьма древними преданиями. Поэтому сообщения о заселении Италии индоевропейцами, которые передает Дионисий, имеют безусловную ценность.
Пожалуй, Тит Ли́вий (лат. Titus Livius; 59— 17 гг. до н.э.) собрал ре-кордное количество самых противоположных отзывов. Одни исследовате-ли чуть ли не полностью отказывают Ливию в доверии, называя его бли-стательным рассказчиком, но никудышним историком, этаким "Карамзи-ным древнего Рима". (Автор данной книги присоединяется к ним). Другие ценят его "Историю Рима от основания города" ("Ab urbe condita") необычайно высоко. Но никто не отказывает самому известному римско-му историку в честности и добросовестности. Из сочинения Ливия воз-можно извлечение некоторых данных, помогающих понять самые поздние этапы первобытного периода в Латинских землях.
Историк и географ Страбон (греч. Στράβων, 66 г. до н. э.-24 г. н. э.) был автором, к прискорбию, не сохранившейся "Истории" и дошедшей до нас почти целиком "Географии" в семнадцати книгах . Из описания Италии могут быть извлечены незначительные сведения о полуострове в начале железного века. Такие же микроскопические вкрапления содер-жатся в сочинениях Гая Плиния Секунда (лат. Plinius Maior, лат. Gaius Plinius Secundus, 23-79 гг.).
Интерес к первобытному прошлому заметно снизился в эпоху Рим-ской империи, а с расползанием христианства практически сошёл на нет. Интеллектуальная деградация приняла ужасающий характер.
Чудовищный упадок элементарной грамотности, поддерживаемый и культивируемый церковью является одной из характернейших черт ран-него и развитого средневековья. В средневековье полагали, что доистори-ческие урны с остатками кремаций "растут" в земле. Все были убеждены в том, что каменные наконечники стрел и топоры — наконечники молний и даже называли их "громовыми стрелами".
Светќские князья и вельможи и церковные иерархи могли собирать случайно найденные бронзовые мечи или каменные орудия. Однако увле-чение диковинными вещами и их коллекционирование не могло изменить положения дел вплоть до 15 в.
Папы Сикст IV и Юлий II собирали античные предметы, случайно найденные при закладке новых зданий. При этом невзрачные находки бронзового, медного и каменного веков не привлекали особого внимания. Декрет Льва X от 1515 г. обязал предъявлять папскому уполномоченному любую найденную древнюю вещь, а Павел III организовал комиссариат древностей. Коллекционирование вещей дополнилось "собирательством фактов": появились так называемые антикварии, коллекционировавшие факты. При этом почти все антикварии совершенно не сомневались в до-стоверности добытых сведений, пересказывая их как подлинную историю. Лишь единицы пытались осмысливать собранное. Так, смотритель Вати-канского ботанического сада Михаил Меркати высказал догадку, что так называемые "громовые" топоры и стрелы были каменными орудиями первобытќных предков.
Мода на собирательство древностей ушла в 1555 г. с папой Юлием III. Церковь спохватилась, обрушила свирепые гонения на науку и ис-кусство, античное искусство было объявлено нечестивым. Так, сочинение М.Меркати была опубликована лишь в 1717 г.
Но остановить исследований первобытности церковь не смогла. Французский писатель Самюэль Бошар (фр. Samuel Bochart, 1599-1667) проанализировал легенду переселении Энея в Италию и усомнился в её истинности. Голландец Яков Гроновий (лат. Gronovius 1645-1716) раскри-тиковал легенды об основателях Рима, заменив их собственной совершен-но фантастической версией. Голландский филолог и историк Яков Форб-рук, более известный под псевдонимом Перизоний (Perisonius, 1651-1715 гг.), в "Исторических размышлениях" предположил, что источником про-изведений римских писателей по архаической истории Рима являлись народные песни, сохранив память о некоторых событиях, при этом нево-образимо приукрасив их в деталях.
